– Да. Ой, я забыла оторвать, – тянется рукой себе за спину, отчего грудь соблазнительно приподнимается. Мммм, – Мама на сайте заказала несколько штук.

Какая мама молодец.

– Дело в том, что под нее, наверное, предусмотрено нижнее белье, потому что вот так я бы тебя на улицу точно не выпустил.

На то, чтобы сообразить у нее уходит несколько секунд.

Спустя которые тонкие руки рывком взметаются и судорожно накрывают грудь крест—накрест.

Эх…

– Боже. Так вот о чем говорила твоя девушка? – выпаливает с ужасом.

– Она не моя девушка. Но да. Если есть что—то не из заказанной мамой коллекции, лучше надеть его.

Лиза делает резкий разворот на сто восемьдесят градусов, шаг вперед и … еще секунда и лбом влетит в косяк. Действуя на инстинктах, ловлю ее за талию. Дергаю назад. Под тихий визг носом впечатываюсь ей в блондинистую макушку, а меньшим в поясницу.

Лиза застывает, а у меня от удара с ее телом, ток по венам, как по проводам летит. Рецепторы жадно заглатывают цветочный запах шампуня, который неожиданно сильно вставляет. Пальцы одичало вжимаются в плоский живот.

Нифига себе познакомились.

Несколько секунд стоим, не двигаясь. Лиза тяжело дышит, а я пытаюсь прийти в себя от таких реакций. Зачем—то еще раз вдыхаю воздух около ее головы. Сладкий, с ноткой фиалок. Он будоражит и отправляет мощный поток крови к и так невменяемому меньшему.

Ммм…

– Что ты делаешь? – холодные пальцы внезапно отрезвляюще вцепляются в мою руку и отрывают ее от себя.

Лиза наполовину разворачивается.

Интересно шибануло только меня или ее тоже? Хочется снять эти очки и заглянуть в глаза. Обычно женские эмоции легко считать во взгляде. Но с ней этот сканер, к сожалению, не работает.

Сглотнув, отстраняюсь.

– Спасаю тебя от разбитых очков и поцелуя с дверным косяком. А ты что подумала?

– А, – расслабляется и помедлив, снова отворачивается. – Спасибо. Я тогда сейчас переоденусь все же.

– Валяй. Только скорость сбавь, не на ипподроме.

– Это ты меня сейчас с лошадью сравнил? – ошарашенно притормаживает.

– Это я пытаюсь объяснить, что пространство ограничено, – устремляю взгляд на аппетитную попку, запакованную в домашние лосины.

И тут все идеально. Да что ж такое?

– Мммм. Ну ладно.

Нащупав дверь, Лиза закрывает ее перед моим носом.

Я, хохотнув, активно растираю ладонями лицо.

Мда, весело нам, кажется, будет.

– Так что там на счет тарелки? – кричу ей, – Есть будешь?

– Да, пожалуйста, – летит в ответ.

– Есть пожелания?

– Я не прихотливая.

– Пицца сойдет?

– Вполне. С зеленью и курицей.

– Вино, может? Или коктейль какой?

– Я не пью.

Тааак. Почесав макушку, оглядываюсь.

Ну и срач ты развел, Магницкий.

– Колу? – отхожу от двери, забирая с дивана наспех скинутую футболку.

– Нет.

– Кофе? – сгребаю со стола пустую пачку из—под чипсов и несколько банок энергетиков.

– Нет.

– Минералку?

– Неа.

– Неприхотливая, говоришь? – кидаю с претензией.

– Можно просто чай.

Чай ей. Фига се. У меня чая отродясь не было.

Делаю заказ в приложении, а перед тем как заблочить телефон, лезу в переписку с отцом. Листаю до момента где он присылал мне ссылку на аккаунт Лизы в соцсети. Тогда я посчитал не интересным рассматривать новоиспеченную сестренку. А зря.

На авке она стоит спиной. Волосы развеваются от ветра.

Листаю вниз. Несколько снимков за роялем. Но снято далеко, лица почти не рассмотреть. Пролистываю дальше, пока наконец не нахожу портрет. Зависнув на пронзительных голубых глазах, чувствую, как пульс уверенно частит.

Она с улыбкой смотрит прямо в экран из—под длинных ресниц. И вот сейчас образ дорисовывается на сто процентов.

Невозможно красивая девочка. Экзотический разрез глаз, губки эти, которые открывала в шоке пару минут назад.

Бомба.

Мне теперь хочется в эти глаза в реальности заглянуть. Что—то подсказывает, что в жизни они торкнут еще сильнее.

3. Лиза

Позорище!

Это ж надо! Ходила светила тут грудью перед Максимом и гостьей его неадекватной. Подумает еще, что я его тут соблазнять приехала. От неё не убудет, судя по ее манере разговора. Хотя мне—то что? Её мнение меня волнует меньше всего.

Нервно перебирая пальцами вещи, на ощупь нахожу свою старую добрую футболку. Майку предательницу кладу под подушку, чтобы случайно не надеть ее еще раз.

Переодевшись, уже собираюсь выйти из спальни, но на выходе притормаживаю. Делаю пару шагов назад. Нащупав в сумке расческу, провожу ею по волосам. Мама всегда говорит, что в любой ситуации девушка должна быть ухоженной. Она у меня всегда выглядит идеально, и того же требует от меня.

Но в данной ситуации мне самой не хочется, чтобы Максим посчитал меня неопрятной.

Максим…

Ощущение его горячего тела все еще ярко горит на спине и животе.

И вовсе он не такой худой, каким я запомнила его на фотографии, которую видела в доме отчима. На снимке ему лет восемнадцать. Высокий, с наглющими глазами. Сейчас он уже старше, учится на последнем курсе в техническом университете. Руки по ощущениям жилистые и крепкие. Торс каменный. Я словно в стену врезалась, когда он меня на себя дернул. Только упругую и очень горячую стену, от которой у меня мурашки непрошено атаковали кожу, а в животе словно опалило чем—то. Сумасшедшее ощущение. Даже сейчас вспоминаю, и в дрожь бросает. Потому что почувствовала я не просто все его тело, а еще и ощутимую твердость в штанах. Которую до этого еще и облапала.

Божеее…

Приложив к пылающим щекам холодные ладошки, несколько раз глубоко вдыхаю. Выходить из комнаты страшно, но не сидеть же здесь теперь вечно. Нужно знакомиться еще раз. Только теперь цивилизованно, не распуская рук.

Отыскав в себе остатки смелости, прокручиваю дверную ручку.

В квартиру одновременно с моим появлением звонят.

– Это доставка, – звучит голос Максима. – Ты пока падай на диван, а я всё заберу.

– Может лучше на кухне?

Есть в гостиной так себе вариант. Да и на диване он со своей Ирой неизвестно сколько раз придавался скабрезностям, поэтому мне хочется избежать этого места.

– Хм. Ну можно и на кухне.

Пока я неторопливо бреду вперед, потому что забыла трость в комнате, Максим расплачивается.

– Тих—тихо, тут холодильник, сворачивай, – уверенно положив руку мне на талию, разворачивает направо.

Я снова врезаюсь в него плечом. На этот раз он хотя бы в футболке, но даже так мне неловко.

– Вот стул, садись.

Нащупав кухонный стол, осторожно занимаю место. Нос щекочет ароматный запах свежеиспеченной пиццы, на который мой желудок требовательно сжимается.

– Быстро доставили, – слышу, как он открывает коробки.

– На первом этаже пиццерия, поэтому если вдруг проголодаешься, всегда можно или спуститься поесть, или заказать сюда. Ребята там работают быстро.

Это хорошо, ставлю себе в уме галочку.

«Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят» – мысленно напевая слова детской песенки, терпеливо жду.

– Чай, осторожно горячий, – взяв мое запястье, Максим протягивает его к чашке. – Я перелил из стакана, а то он не устойчивый.

– Спасибо.

– А вот пицца. – Слышу, как опускается рядом и откусывает. – Приятного аппетита.

– Взаимно.

Несколько мгновений мы едим молча. Моя кожа то и дело покалывает, сигнализируя о том, что на меня смотрят. При чем пристально. Это смущает, потому что обычно можно взглянуть на человека и понять, правда ли он смотрит или нет, но не в моей ситуации. Я могу только довериться своей интуиции. А она все же порой имеет свойство ошибаться.

– Я, кстати, отцу позвонил. – Максим разрушает тишину первый. – Он сказал, тебя нужно будет отвезти в больницу пару раз.

– Да, – промокнув губы салфеткой, делаю глоток сладкого чая, – через несколько дней на осмотр, а потом через три недели, когда будут снимать повязку и надеюсь разрешат уже ходить без нее.

Я очень этого жду. Две недели как слепой котенок.

– Тебе сильно больно? В смысле глазам.

– Нет. Иногда болит голова, но это не смертельно. Главное, чтобы ткани прижились.

– Что для этого надо? Время?

– Капли в глаза, лекарства. Ой, извини, – отвлекаюсь на звук входящего звонка от мамы. У меня на неё, Бориса и моих подруг – стоят разные, чтобы знать кто звонит, – минутку. Алло, мам?

– Елизавета, ну как ты? – раздается довольно громко.

Я тут же делаю боковой клавишей тише.

– Хорошо. Ужинаем.

– Чем?

– Пиццей.

Недовольно фыркает.

– А нормального ничего тебе этот оболтус не мог предложить?

Внутренне сжимаюсь.

Надеюсь, Максим этого не слышал.

– Я сама выбирала, – отвечаю сквозь зубы.

– Если ты будешь так питаться и дальше, я, когда вернусь из командировки, приеду и заберу тебя обратно, поняла? Где овощи? Клетчатка? Тебе витамины нужны, а не тесто.

Слышу прохладное хмыканье со стороны и едва сквозь землю не проваливаюсь.

Он всё слышит? Жму еще раз на клавишу, но она и так на минимальной громкости.

– Мам, у меня телефон садится, ты хотела поинтересоваться только тем, ужинаю я или нет? – от стыда чувствую, как покрываюсь пятнами.

Максим не отказал принять меня у себя, хотя мог бы. Он мне ничего не должен, мы даже не знали друг друга до этого дня. А жить в квартире с человеком с ограниченными способностями то еще счастье, но мама как обычно.

– Еще сказать, что завтра заедет Сережа. Он утром возвращается из—за границы. Я дала ему твой адрес. Говорит – очень соскучился. Надеюсь, и ты тоже. Будь с ним поласковей, договорились?

Вздыхаю.

– Да.

– Вот и отлично. Долго не сиди, тебе нельзя переутомляться.

– Спокойной ночи, мама.

– Спокойной. И кстати, дверь на замок не забудь закры…

Не дослушав, нервно тычу наугад по экрану, чтобы скорее сбросить и не дать ей договорить новое неуместное наставление, но вместо этого включаю громкую связь.

– Мало ли кого Максим домой таскает. Ты смотри, если они там выпивают или начнут приставать, сразу звони Сере…

– Лидия Дмитриевна, – перебивает её вдруг Максим, а потом из моей руки исчезает телефон, – если я весь такой хуёвый, зачем вы доверили мне Лизу?

На секунду повисает неловкая тишина.

Мама прокашливается.

– Я бы и не доверила, если бы не твой отец, Максим. И вообще, подслушивать невежливо.

– Где я и где «вежливость», правда же?

– Пф. Паяц!

– И вам не хворать. Не переживайте, голодной Лизу я не оставлю. Позабочусь о ней со всей старательностью, на которую только способен, – тянет елейным голосом.

– Максим! – грозно рявкает мама.

– Спокойной ночи.

Звонок прерывается, а телефон возвращается мне в руку.

Мда, вот и поговорили…

4. Лиза

Сижу молча, кусок в горло не лезет, потому что понятия не имею как сгладить углы. Не хотелось бы, чтобы из—за моей мамы у Максима с самого начала выстроилось ко мне негативное отношение.

– Ты прости маму, она…

– Да забей. – не даёт договорить он, – Я уже давно понял, что она у тебя токсичная, то есть тактичная. Ешь давай, остывает.

Хм, оговорочка по Фрейду, или?

– Она просто очень переживает за меня.

Маме долгое время из—за проблем с моими глазами приходилось работать в университете и подрабатывать репетитором, чтобы обеспечивать меня лекарствами. Не так давно её повысили до ректора, и стало полегче. Мы смогли взять кредит. Да и Борис помог. Она бывает ооочень сложной, и «тактичной», да. Но я привыкла. И на расстоянии её характер выносить проще.

Отправив в рот кусочек пиццы, сосредоточенно жую.

Максиму тоже звонят, что позволяет мне спокойно доесть и забыть о созданной неловкости.