Я взяла свой узелок, который вчера так и не разобрала, достала чистый сарафан и рубаху. Сходила к колодцу, притащила ведро воды. Ополоснулась прямо за избой, поёживаясь от холода. Вернулась, одела всё чистое. Руками, как могла, привела в порядок волосы, заплела косу. Белка всё это время сновала рядом, поглядывая с одобрением.

– Веснушка, удалось тебе что-нибудь узнать о чарах, что на меня Стужайло наложил?

– Пока нет, – белка прикрылась пушистым хвостом, точно засмущавшись, – Кикимора сказала, что колдовство это ей знакомо, силы двух людей местами меняют. Только вот как снять его, она не ведает.

– Кикимора? Так мы с ней знакомы!

– Тайя, – прыснула в хвост Веснушка, – знаешь ли ты, где мы сейчас? За много вёрст от твоей деревни.

– И что? – Растерялась я.

– В каждом лесу своя Кикимора, как и Леший, и Болотник. Поняла теперь?

– Имён у них нет, что ли?

– А зачем? Всяк на своём месте, не спутаешь.

– Ладно, это не важно. Хоть что-то дельное твоя Кикимора сказала?

– Тут только колдунам довериться. Или идти к Стужайло.

– Не вариант, – покачала я головой, – пойду лучше к Цветане сдаваться. Авось не выгонит. Поможешь? Я ведь и сказать ничего не смогу.

– Ты погоди немного. Не торопись. Пусть увидит, что в тебе силы есть. Что зря она на тебя волшбу не потратит.

– Жалко ей?

Веснушка взобралась на плечо:

– Тайя, волшебники они не совсем люди. Вернее, порой забывают, как ими быть. Поживи пятьсот лет, заботясь о каждом, кто в твоей власти. Не будешь попусту свою силу расходовать. Погоди пока. Не время.

– Тогда буду стараться со всей мочи, чтобы хозяйка твоя поняла, и я на что-то сгожусь.

– Это правильно, – довольно кивнула белка, – а теперь поспеши. Цветана не любит, когда опаздывают.

Я вышла на улицу вместе с Мерцаной.

– Идём? – Зевая, спросила девушка.

Мы поднялись по высокому крыльцу, заглянули в тёмные сени. Никого не видно. Только где-то раздавались голоса.

– Пошли поищем? – Потянула за собой Мерцану.

Та молча кивнула.

Мы прошли пару дверей и остановились у третьей, за ней явно кто-то был. Отворив, увидели трапезную с длинным, широким столом, во главе которого сидела Цветана.

– Проходите, Тайя, Мерцана. Вас только ждём.

Мы сели на первые свободные места. Кроме нас и волшебницы на завтрак пришли вчерашняя женщина, две юные девушки, лет шестнадцати и трое парней, не старше двадцати.

– Мои ученицы новые, прошу любить и жаловать, – улыбнулась Цветана, – Тайя и Мерцана, – по очереди указала она на нас, – рядом со мной мой лучший из воспитанников – Горан, – кивнула волшебница на парня, что сидел справа от неё. Стройный, как кипарис, красивый, точно принц из сказки. Тёмно-русые волосы, карие глаза, алые, чуть пухловатые губы. Такому только и быть, что волшебником, подумалось мне.

– За ним, – продолжила колдунья, – Данко и Ждан, помощники мои по хозяйству. Рядом с вами Нежана и Забава – чернавки. А за ними ключница – Ружана. К ней обращайтесь, когда занятий нет. Она вам работу отыщет. А теперь ешьте.

Нам подали тарелки с кашей, подвинули краюху хлеба. Завтрак был простым, но сытным. Ели молча, только девчонки-чернавки бросали взгляды то на Горана, то на Данко со Жданом.

Поев, Цветана встала, и все отложили ложки. Она молча махнула нам, маня за собой. Из терема мы прошли к берегу озера.

Над водой ещё стелились остатки ночного тумана, с каждой минутой становясь всё прозрачнее. Трава была усыпана росой. Озеро лежало перед нами зеркальной гладью. Ничто не тревожило его вод.

– Я люблю бывать здесь на рассвете, – сказала Цветана, вглядываясь вдаль, – так спокойно. Она махнула рукой, и перед нами оказалась деревянная скамья, – садитесь, по росе одежду незачем мочить.

– Можно спросить, – робко начала Мерцана, и получив молчаливое согласие, продолжила, – почему вчера у меня ветви зелёные были, а у Тайи ледяные узоры?

– Так ведь и весна – она разная. И снежком засыпать может, и дождиком полить, и солнцем обогреть. Потому и мы весенние волшебницы все разные. Кто больше холодом владеет, а кто теплом. Когда сила ваша возрастать начнёт, то и посмотрим, из кого, что выйдет. Об этом я и хотела рассказать для начала. Не бывает двух одинаковых волшебников. Осенние также все разные. Даже у Люта и Зарева ученики кто в чём больше преуспевает. Не гонитесь за другими. Слушайте себя, своё сердце. Откройтесь этому миру. Тогда и волшба ваша легче даваться будет. Заклинания все – только ключи к колдовству, основное – здесь, – Цветана приложила руку к сердцу.

Она повела ладонью и перед каждой из нас из воздуха возник цветок, чей венчик был сжат в упругий бутон.

– Помогите ему распуститься, напитайте собственной силой, почувствуйте, как бежит она по жилам вашим, бурлит в сердце.

Мерцана взяла тонкий стебелёк, сложила из ладошек лодочку, куда и поместила цветок. Скоро у бутона стали расправляться лепестки, один за другим. Лицо девушки озарила счастливая улыбка.

Я посмотрела на свой росточек, попыталась почувствовать волшебство, как говорила колдунья, провела рукой над бутоном. Закрытые лепестки покрылись коркой льда, и стоило мне прикоснуться к ним, как цветок льдинками осыпался на землю.

С ветки ближнего дерева сорвался большой филин, пролетев над самой моей головой, и скрылся в чаще. Странно, мне показалось, что за деревьями маячит чей-то силуэт. Но стоило моргнуть и видение пропало.

Цветана подошла ко мне, поглядела на то, что осталось от цветка.

– Иди, Тайя. Сегодня с тобой занятий не будет, пока не освоишь самое простое. На полянке полно цветов, попробуй заставить распуститься хоть один.

Я растерянно посмотрела на поникшую Мерцану. Развернулась в сторону наших избушек. Вышла на небольшую лужайку и села прямо в траву. А если не получится у меня? Ох, как же не хочется возвращаться к отчиму. Что тогда? Хоть иди топиться, мавкой лучше стать, чем жить под одной крышей со Стужайло. В отчаянье хлопнула по земле, и трава вокруг меня вся покрылась инеем. На дереве громко каркнул ворон, точно насмехаясь надо мной. Я же уткнулась лицом в колени, стараясь успокоиться. До вечера далеко. Заставлю распуститься хоть один чёртов цветок.

Глава 9

День клонился к закату, а вокруг меня множились сосульки из заиндевевших цветов. Я научилась чувствовать, как во мне копится сила, где-то в районе солнечного сплетения и выплёскивается очередной сосулькой. То, что восприняла, как действие амулета, было моей собственной магией.

Странно, я вообще не чувствовала артефакт-снежинку, словно и не было его. Зачем Кикимора мне его оставила? Ведь даже толком и узнать не успела, что за сила кроется в странной вещице. Доверилась. Растерялась от всей череды этих невозможных, с точки зрения нормального человека, событий. Я пыталась сосредоточиться, почувствовать амулет. Но ответом мне была тишина, словно его никогда и не существовало. Нанотехнологии древности.

Я оглянулась кругом, несмотря на тёплую погоду, мои сосульки таять не спешили, лежали себе сияющими самоцветами, поблёскивая ледяными боками. Что делать-то? А ну как не получится? И выгонит меня Цветана взашей. Пересела чуть дальше, туда, где ещё остались живые бутоны, сорвала один, поднесла его к глазам.

– Миленький, хороший, ну, раскройся.

Я уже не старалась повлиять на него своей силой. На ветке громко каркнул ворон. Погрозила надоедливой птице кулаком, он весь день сидел рядом, точно насмехаясь надо мной. А ещё не давало покоя чувство, будто за мной поглядывают. Спиной, каждой жилкой ощущала на себе чей-то любопытный взор.

Бутон в ладони оставался закрытым. Точно по наитию, положила руку на прогретую за день траву.

– Помоги мне матушка, землица, если уж тут все такие разумные, верно, и ты тоже. Поделись своей силой. Пожалуйста.

Сказано это было просто от отчаяния, но внезапно ладонь закололо и по руке пошло тепло, цветок дрогнул, лепестки затрепетали и медленно стали раскрываться. Не верила своим глазам.

– Спасибо, матушка Земля! – погладила по траве с нежностью. Вот тебе и сказка. Всё здесь живое. Чудно.

Подскочила на ноги и опрометью бросилась искать Цветану. Волшебница сидела во дворе, беседуя о чём-то с Гораном.

– Смотрите, – подбежала я к ним, – он распустился!

Волшебница чуть нахмурилась, взяла цветок в руки,  сжала в ладонях:

– Справилась, – улыбнулась она после, – молодец.

Её ученик приветливо подмигнул:

– А ты упрямая. Вон сколько времени прошло, даже на обед не пришла. Так и надо.

Колдунья бросила на него недовольный взгляд, потом обернулась ко мне.

– Завтра на рассвете жду тебя.

А на ужин меня, выходит, не ждут? Гордость не позволила напрашиваться. Я молча кивнула и пошла к озеру. Желудок давно печально урчал, напоминая о себе. Странная какая-то эта Цветана. Или так положено? Питаться раз в день.

Возле озера было тихо и спокойно. Шумел на ветру камыш. Села на берегу, задумавшись обо всём, что случилось. Меня просто закрутило вихрем событий, не дав опомниться. А что я здесь делаю? Зачем учусь? Может, меня завтра снова выкинет в родной мир. Там мама с папой. Неужели меня никто не хватился? В самом деле Марфа заняла моё место, как я её здесь? До сих пор мной всё воспринималось так легко, потому что на самом деле до конца не могла поверить, что это правда. Что это в самом деле. Не сон и не иллюзия.

Я так погрузилась в раздумья, что и не заметила, как за коленку меня затрясла Веснушка.

– Тайя, очнись. Будто заморозили девку.

– А? Что? – встрепенулась, опустив взгляд к зверьку, – прости, не заметила тебя.

– Справилась с заданием первым?

– Да, кое-как.

– Послушай. Ты говорить не можешь. Просто кивай, если я права. Стужайло ваши силы с его дочерью поменял? Ты должна была к Люту отправиться?

Кивок.

– Выходит, – задумалась белка, – прочит он её в преемницы.

–Разве возможно такое? – Челюсти отпустило, речь ведь шла не обо мне, – даже если заёмное колдовство сильнее мою сестрицу сделает, достаточно ди этого будет, чтобы место самого Люта занять?

– Тут, видишь ли, какое дело, – зверёк дёрнул хвостом, – Стужайло может свои силы дочери передать. Кровнице. Если ума девке хватит правильно ими распорядиться, то можно попытаться  и в преемницы попасть.

Я вспомнила недоброго мужчину, готового на всё ради своей цели:

– Веснушка, беда тогда будет. Настя вся в отца, до людей ей особо и дела нет.

– О чём я речь и веду, – кивнула белка, – к Люту бы обратиться, за помощью. Но далеко его земли, мне тропы заповедные закрыты. Он хоть и суровый, да умом не обделён.

– А что же Цветана?

– Она замечательная, только иногда дальше своего носа не видит. Да и побаиваются Люта остальные колдуны, все, кроме Руена. Коли узнает Цветана, что ты зимняя волшебница, не отправит к Люту, домой вернёт. А сама до него не доберёшься.

– Тогда вопрос прежний. Как же быть?

Веснушка развела лапками.

– Послушай, если у Цветаны есть ты, у других колдунов тоже звери имеются ручные?

– Да, и здесь я не одна. Ещё лисица есть, только редко она к людям выходит.

– У Люта кто?

– Медведь, – вздрогнула белка, – злобный, будто три зимы не спал. Как и колдун. Ворон и филин. Только тут им откуда взяться? Они рядом с хозяином, не можем мы надолго отлучаться.

– И здесь, выходит, мимо, – вздохнула я, – между собой волшебники общаются?

– Зеркала у них есть особые, – кивнула Веснушка, – только у тебя волшбы не хватит, да и кто тебе ценную вещь в руки даст. У Цветаны в светёлке оно стоит, чужому туда ход закрыт.

– Тебе тоже?

– И мне. С ума сошла, у волшебницы красть?

– Не красть, одолжить на время.

– Нет, Тайя, и это не выход. Будем дальше думать. Ты не отчаивайся. Получается у тебя волшба весенняя, и то хорошо. Пока сил набирайся, а там и придумаем, как быть.