– Энчилата или энчилада,– Марьяна, прикусив нижнюю губу, задумалась на секунду. – Да, точно – энчилада, потому что я ещё подумала, как наша «Лада» в конце. И что тут у нас? Тартильи, ты и без меня знаешь, что это тонкие кукурузные лепёшки, да?– Леля тут же кивнула. – Дальше – фарш, скорее всего свиной и говяжий обжаренный с луком. Ах, да, ещё бобы вот тут вижу. Ну и всё это закручено красиво и полито острым соусом, и запечено в духовке.

– А это что?– Леля показала на другую тарелку, одобрительно кивая, потому что энчилада и правда ей понравилась. – Это говядина, да? – мясо было нарезано тонкими полосками, и обжарено с луком и перцем разного вида и цвета.

– Угадала, и это фахитас. Мясо сначала маринуют, потом жарят на гриле или сковороде…

– Хватит, хватит!

– А-а-а, слюнки потекли?! Давай, не стесняйся, ещё бери, жуй! С тебя выпивка с меня еда.

Леля слегка покраснела. Она давно не позволяла себе расслабиться и наесться от души. Это сейчас ей всего двадцать семь и организм с ускоренным метаболизмом, а когда будет за сорок, всё может кардинально измениться. Но пусть окружающие думают, что ей легко даётся держать себя в форме.

– Чего застыла, лопай пока горячее,– Марьяна успела положить на тарелку Леле ещё немного и того и другого, пока та думала о своём. – Тут официанты есть вообще или двухзвёздочные отели это не место для них?

– Есть, наверно, но я пока не видела. Ой, я же обещала текилу!– спохватилась Леля. – Легче самой сходить, чем ждать официанта. Я сейчас!

– Бери сразу бутылку, чего зря бегать!– крикнула ей вдогонку Марьяна. – Если что, то завтра допьём…

– Estamos cerrando, lo siento (исп. – мы закрываемся, извините),– сказал низкорослый мексиканец, показывая на часы.

– Ты чего-нибудь поняла? – спросила Марьяна глядя на Лелю. Они успели за два часа выпить почти три четверти бутылки текилы.

– Думаю, он намекает, что нам пора. А ты что думаешь?

– Может, он часы продаёт? Ты посмотри на него, алкаш местный сто пудов,– оценивающим взглядом определила Марьяна.

– Да тут все так выглядят, как с перепоя, из-за жирной пищи, пива и соков. Это официант!– умозаключила Леля. – А мы вас заждались, уважаемый, часа два, а то и больше ждём… Ладно, вставай, пошли в номер, Марьян! Если хочешь, там ещё немного выпьем,– она взяла в руки бутылку и слегка её наклонила, чтобы видеть, сколько ещё осталось. – Надо рюмки с собой взять и соль с лимоном… Между прочим, мексиканцы никогда не пью текилой с солью,– вспомнила Леля. – Они запивают её Сангритой. У вас есть Сангрита?– обратилась она к официанту. Это сок такой овощной, с томатом и острым соусом… Есть?

Официант, услышав знакомое слово «сангрита», улыбнулся и одобрительно закивал.

– Да не надо нам этой лабуды овощной! – возмутилась Марьяна и показала официанту на дольку лимона, сиротливо лежащую на огромном блюдце. -Лимон! Один лимон, целый!– громко сказала она, тыкая пальцем в блюдце. -Лимон, понимаешь? Один целый лимон!– при этом ударяя ребром ладони по другой, намекая на то, что лимон надо будет порезать. – И рюмки мы забираем, ферштейн?!– почему-то по-немецки добавила она. – Вот тебе десять песо! Хватит?!

– Sí, sí! – закивал радостно официант увидев деньги. – Un limón y sal…

– Молодец, на лету схватываешь,– обрадовалась Марьяна и всунула ему в нагрудный карман деньги. – Надеюсь «сал» – это соль, а не сало?– обратилась она к мечтающей о чём-то своём Леле.

– Что? Прости, я задумалась.

– Вижу, что ты где-то в облаках витаешь. Приземляйся и пошли в номер,– вставая сказала Марьяна и на несколько секунд застыла. У неё закружилась голова, ноги подкосились и она села на место. – Что мы пили?

– Какой своевременный вопрос, после того как мы выпили больше половины бутылки,– Леля подпёрла кулаком щёку и посмотрела в упор на Марьяну. – Это текила, и между прочим хорошего качества, на сто процентов из голубой агавы,– она повернула бутылку и показала ей надпись на этикетке. – Может ты знаешь другие алкогольные напитки, которые русские, на примере европейцев, пьют с солью?

– Конечно!– тут же ответила Марьяна и громко икнула. – Ой, пардон! – она улыбнулась и как ни в чём не бывало продолжила. – Русские пью водку с солью, к примеру… так моя бабушка делала, кстати.

– Зачем?

– Не зачем, а от чего? От поноса,– и тут же прыснула со смеху. Леля рассмеялась в ответ. Ей нравилась Марьяна из-за своей открытости и нахальства, откровенности и неумения скрывать эмоции. Леля была её полной противоположностью, иным полюсом, вектором повёрнутым в другую сторону. Она умела слушать и слышать, и не любила, когда лезли ей в душу и были чересчур любопытны. К счастью ей чаще всего встречались именно такие, как Марьяна, выворачивающие наизнанку свой внутренний космос с мириадами звёздных мыслей и лунного холода… Чередой межпланетных чувств и событий, и земного притяжения. С морями слёз и океанами непонимания, куда впадают бурные реки любви и страсти. Да, Леле нравилось узнавать чужие судьбы, она умела быть объективным слушателем, не любящим давать никому советы, и сама никогда не просила совета у других. Её жизнь её устраивала, при том, что жила она одна. Но каждый сам волен выбирать всегда: где, как и с кем ему жить или не жить. Леля практически жила на работе, трудилась в своё удовольствие, ещё и получала за это хорошие деньги. Она являлась первоклассным специалистом, определяющим, оценивающим и сертифицирующим камни, используемые в ювелирном деле и декоративно-прикладном искусстве. Профессию геммолога, а именно так назывался её род занятий, Леля выбрала не случайно. Отец работал в ювелирной мастерской небольшого частного предприятия, куда потом она и сама пришла трудиться. С детства её привлекали все камни и камушки, даже стёклышки на берегу отшлифованные морскими волнами о песок и гальку. Маленькая Леля собирала их, а потом увозила с собой, чтобы пересыпать из руки в руку по вечерам и ощущать себя владелицей морских сокровищ.

– Ты идёшь в номер?– громко спросила Марьяна и вывела Лелю из детских воспоминаний. Алкоголь иногда странно на неё действовал, абсолютно стирая грань между прошлым и настоящим, позволяя видеть какие-то моменты своей жизни со стороны.

– Да-да, пошли!– сказала она вставая и забирая бутылку с текилой, а следом и рюмки. Официант стоял с блюдцем в руках, на котором аккуратными дольками лежал нарезанный лимон, и не мог отвести от Лели взгляд.

– Варежку захлопни, чучело мексиканское!– произнесла Марьяна слегка запинаясь, и защёлкала пальцами у него перед носом, пытаясь вывести из ступора. – Не твоего поля ягодка, усёк?– добавила она и для пущей убедительности пригрозила пальцем.

– Sí, sí! – закивал головой низкорослый официант обнажая неровный ряд далёких от белизны зубов. Он ничегошеньки не понимал по-русски, но был вынужден соглашаться с посетителями, что бы они ему не говорили, на любом языке мира.

– Слышь, Лелька, ему сиси твои понравились! Да ты на мою грудь посмотри, засранец, вот где сиси!– Марьяна поднялась и чуть ли не навалилась всей грудью на испуганного от её прыти официанта. При том, что рост у неё был ниже среднего, она оказалась на полголовы его выше. Леля поняла, что пора спасать бедолагу и крикнула:

– Пожар! Пожар! Горим!

– Какой пожар? Где?– молниеносно отреагировала Марьяна, как будто не выпила до этого ни грамма алкоголя.

– Да угомонись ты! Я пошутила!– смеясь сказала Леля. Её невероятно развеселила эта нелепая ситуация, да так, что она едва не выронила бутылку из рук. Официант быстро положил блюдце с лимоном на стол и поспешил уйти.

– Эй, стой!– крикнула ему вдогонку Марьяна, но тот даже не оглянулся. – Дикий какой-то, как будто никогда сисек больших близко не видел. Это я ещё не раздевалась…

– Ты что не знаешь, что «sí» – это «да» по-испански?– успокоившись немного от долгого смеха, но продолжая улыбаться, спросила Леля.

– Да знаю, конечно же, но он сказал это так, что тут явно прослеживался недвусмысленный намёк.

– Давай пойдём в номер? Забирай лимон и соль, пока нас не выгнали отсюда с охраной. Здесь только мы вдвоём, при том жутко повысилась влажность, дышать нечем.

– Идём, идём, самое время выпить. Мне бы воды со льдом, чтобы на утро сушняк не мучил, и апельсиновый сок. Где бар тут?

– Прямо по курсу,– показала рукой Леля и они неспешно пошли в сторону бара, который располагался рядом с выходом с террасы ресторана.

– Нет, мы точно едем завтра в Мехико?– который раз переспросила Марьяна и взяла пустую бутылку из-под текилы, потрясла, перевернула, снова потрясла. – Мы чё всё выпили что ли?

– Ага! – кивнула Леля, она зачем-то пообещала съездить с ней в столицу Мексики, решить, как сказала Марьяна, вопрос жизни и смерти. Голова слегка начала болеть, сказывался долгий перелёт, больше тринадцати часов, за которые Леля успела, и выспаться и прочитать половину не очень интересного детектива. Разница во времени тоже была ощутимая – часы пришлось переводить аж на целых девять часов назад. Потом знакомство с Марьяной и её исповедь одинокой женщины. Затем выпитая за вечер бутылка текилы на двоих и непривычная еда, которую Леле пришлось попробовать из-за того, что Марьяна уплетала всё подряд за обе щеки. Всё наложилось одно на другое и голова уже отказывалась соображать.

– Лелька, который час? Надо бы ещё немного текилы раздобыть, срочно! Вечер отличный, хорошо сидим и номер симпатичный, и кровать мягкая, и вентилятор работает…

– Ого, уже начало двенадцатого, Марьяна. Может, хватит на сегодня и стоит немного отдохнуть?!

– Ничего себе, это мы два часа это допивали?– не слыша просьбу Лели констатировала та, и бросила пустую бутылку на кровать. Уговорить Марьяну лечь немного поспать удалось лишь поставив ультиматум, что завтра они никуда вместе не поедут, если та продолжить пить текилу.

Глава вторая. Tattoo

С самого утра уже вовсю светило солнце и Леля тысячу раз пожалела, что согласилась на уговоры Марьяны. Ехать из Акапулько в Мехико на автобусе или на машине было утомительно, на самолёте быстрее, но достаточно дорого. Леля так и не разузнала, на чём собиралась ехать Марьяна. Расстояние под триста пятьдесят километров, а это не менее пяти часов в дороге, а потом столько же обратно. Надо было срочно что-нибудь думать, решать, пока солнце ещё не так сильно начало палить. «Только русский человек способен из-за халявы терпеть и зной и холод!» – вспомнила Леля слова Марьяны, когда та узнала, что она здесь по выигранной путёвке. Июль считается самым жарким месяцем года в Мексике, днём столбик термометра легко может подняться до отметки +35°С, но из-за повышенной влажности это будет ощущаться, как все +40°С, а то и выше. Против Санкт-Петербурга, откуда Леля была родом, где в июле температура редко бывает выше +25°С – это была невыносимая жара.

Марьяна на удивление была очень активной с утра. Если бы не мешки под глазами и слегка опухшее лицо, никто бы не догадался, сколько было выпито текилы накануне. Она бегала по номеру распаковывая свой чемодан, потом пошла в душ и с большим удовольствием намылилась тем самым гелем, который привезла с собой Леля.

– Как поедем в Мехико, на машине или на автобусе?– спросила она, открывая дверцы шкафа и думая, что надеть лучше всего в дорогу.

– Я думала у тебя уже всё запланировано и решено,– удивлённо ответила Леля и взяла телефон. Она всегда привыкла всё планировать заранее, высчитывать лучший маршрут, если надо было куда-то ехать или лететь. Всегда искала более оптимальный вариант по цене и качеству товара или услуги, и это касалось всего без исключения. Вот и сейчас поняв, что Марьяна ещё три часа будет думать на чём ехать, ей легче самой найти в интернете подходящий вариант. Раз уж она обещала поехать с ней в Мехико, а свои обещания Леля всегда выполняла, то придётся самой решать вопрос.

– Я тут по ценам смотрю,– оторвав взгляд от экрана телефона, минут через десять, сказала она.– На хорошем комфортабельном автобусе можно за пять часов доехать, цена сорок четыре доллара, а если с wi-fi, то пятьдесят три. Тебе интернет нужен в дороге?

– Не, меня тут же укачает, как только мы тронемся. А когда рейсы есть?