Она кинулась ему в объятия. Он в ответ горячо обнял ее руками за талию и оторвал ее ногами от пола. Девушка покружилась в полете его крепких рук, радостно крича:

– Ты жив! Как я этому рада!

– И я рад тебя видеть! – улыбнулся Нефрит, радостно смотря на девушку. Тут изумрудные глаза впились на парня: – Арнольд, ты ли это?

За Нефритом вышел высокий антропоморфный кот. Блондин уставился на них и кивнул. Он не мог забыть огромного кота в кимоно и парня с маской на лице и в доспехах:

– Это я. Привет, Нефрит и говорящий кот.

– Я не котэ! – обиженно крикнул Галактион.

– А где Беатрис, Роберт и Мила? – спросил Нефрит, когда ребята пошли по коридору.

От первого имени в сердце Сары больно кольнуло:

– Беатрис мертва.

У Нефрита, Галактиона и Арнольда отвисли челюсти. Яркий блеск, сияющий в их счастливых глазах, когда они встретили Сару, мрачно угас. Саре тяжело было смотреть на их опечаленные, потускневшие лица и представлять, как сильно захлебывало их изнутри разочарование.

– Ка-а-ак?.. – низко и с сильной обидой, сжавшей за горло, спросил Галактион.

– Ее можно вернуть к жизни. И я иду за этим. – тут же ответила Сара, смотря вперед, на возникшую светлую точку, к которой она стремительно направилась. Остальные торопливо пошли за ней. – Помогите мне найти ее тело. Я верну ее к жизни.

– Как? – сдавленно спросил Арнольд.

Нефрит с Галактионом тотчас с пониманием кивнули. Будто знали способ воскресить ее…или просто хотели верить в это…

Дорога привела команду в холл. Арнольд изумленно и даже с восторгом оглядывал высокие колонны, тянущиеся словно к небу. Задрав голову, он не увидел потолка – настолько высочайшей была эта пирамида. Взгляд пробежался по блестящим отполированным гладким камням, покрывшим стены и полы, на которых он увидел свое призрачное отражение.

Сара оглядела коридор. Убранство до жути ей знакомо.

Тронный зал рядом…

– Сюда! – крикнула она и юркнула под лестницу, на которой застыл красный луч, исходящий из круглого окна, за которым взорвался золотистый истребитель, принадлежащий солдату Федерации Вселенной.

***

–Я чувствую что-то, учитель… – резко остановившись, сказала Лилиат.

– Что? – спросил Арктур, держа Беатрис в руках. Холод, исходящий от мертвой девушки, рос и усиливал свое стремление.

Глаза Лилиат почернели:

– Саранта сбежала…Ее что-то беспокоит…

– Нельзя допустить, чтобы маленькая предательница сбежала.

– Я найду ее. И сломаю ей ноги! – злоба пылала в голосе Лилиат.

Подпрыгнув, она зависла в воздухе, а потом полетела в сторону главного холла, ведущего напрямик в тронный зал, где когда-то спокойно восседал Гардос. Ветер злобными порывами выпрямлял ее вьющиеся темно-бронзового оттенка волосы, колыхающиеся за ее спиной.

Арктур проводил взглядом Лилиат, а после остановился на бездыханной Беатрис. Глядя на нее, ощутил, что внутри него будто что-то просыпалось, пробуждалось, что-то такое легкое, воздушное, невероятно-сильное и окрыляющее и одновременно…темное и завлекающее.

«Она полуэнтариат, имеющий доступ в десятое измерение. Она на той стороне, и ей все доверяют. Зря Гардос просил ее убить…»

Рука неосознанно прижалась к ее щеке, и палец начал разглаживать острую скулу.

«Она могла бы стать очень полезной для нас…» – эта мысль показалась ему слишком приятной и слишком потрясающей.

«Хотя…не зря убил. Ее можно возродить. Отдать взамен часть силы, которая объединяет меня и Гардоса»

Перед глазами встала картинка, приятная сердцу: ее улыбка, обнажающая зубы. Блеск в ее глазах. Внутри таилась мощная сила, связывающая крепкими нитями ее с Арктуром и Гардосом. Энтариаты не могут иметь власть над этой силой, но она наполовину энтариат и наполовину смертный человек, и она сможет управлять мощной энергией, создавшую Вселенную, она сможет стать частью нечто высокого…и она с легкостью поможет им убить всех их врагов. И после великого окончательного восхождения Гардоса она будет нежиться в объятиях его лучшего друга, а он будет ее благодарить за прекрасно выполненную ее миссию. В ее зрачках он будет видеть свое отражение, свое счастливое отражение.

Арктур улыбнулся этим мыслям.

Мужчина посмотрел на словно восковое, навсегда застывшее лицо Беатрис, на ее бледный нос, на потерявшие румянец щеки, на ледяные алые губы, на ресницы, которые дрогнут лишь от порыва ветра. Его рука продолжала обнимать ее за щеку, и этот холод глубоко проникал внутрь него и охлаждал тот пыл в груди, возникший от сладостных мечтаний.

Он понимал, что с ним происходит, и ему это нравилось.

«Она вернется уже другим человеком. И ее можно использовать, чтобы навсегда уничтожить Федерацию Вселенной и остальных врагов…».

Гардосу об этом он решил пока не рассказывать. Нужно проверить, удастся ли вернуть девушку к жизни и передать ей часть великой силы, создавшей эту Вселенную.

Потом какое-то время нужно будет за ней наблюдать, ее контролировать, скрыть ее ото всех, ожидая, когда великая сила полностью станет ей подвластна.

Эта задумка ему очень понравилась.

Но больше всего ему понравилось то, что само по себе сорвалось из его губ:

– Сможешь ли ты, полуэнтариатка, завладеть самой высшей силой во Вселенной? И сможешь ли ты стать нашим оружием против своей же стороны, против своих же родных, своих же друзей?

Он хотел остановиться, сказать самому себе: "Ты спятил? Передать ей эту силу слишком рискованно! Неизвестно, к чему это приведет! Ты хочешь использовать ее как оружие. А что, если это оружие пойдет против своего создателя?".

Но слишком сильно манило его это желание, и Арктур под его властью сломался.

Туже прижав девушку к себе, Арктур изогнул спину и, ощутив, как спиной выросли крылья, собрался лететь вниз, но его резко остановил мерзкий ледяной женский голос:

– А-Арктур!..

Графиня Элизабет Флорес-Аданев, широко улыбаясь, вплотную подошла к Арктуру и приготовила губы для поцелуя, но тут же сморщила лицо от отвращения, увидев на руках мужчины Беатрис.

– Фу…когда ты выкинешь на помойку эту дрянь?

Внутри мужчины вспыхнул жар, который захотел обрушиться на женщину за эти гадкие слова, но Арктур лишь бесстрастно произнес:

– Собираюсь сейчас с ней навсегда покончить.

– Федерация напала. Я сейчас проверю пацана с девкой в лаборатории, а потом уйду в укрытие. Жду тебя там, мой сладкий.

Элизабет горячо впилась Арктуру в губы. В горле встал противный ком от этого поцелуя. Арктур не хотел на него отвечать. Внезапно Элизабет стала казаться ему противной, мерзкой, и хотелось именно ее живьем отправить медленно умирать туда, в эту «помойку», куда она так яро жаждала выбросить тело Беатрис. Ведь как можно в сторону Беатрис говорить такие слова, когда эту девушку можно использовать для окончательной победы?!

Но свой план насчет Беатрис раскрывать он пока не собирался.

– Какой-то ты сегодня хмурый. Наверное, дело в битве. – обида прозвучала в голосе женщины, когда она оторвалась от равнодушных ледяных губ Арктура.

Провела своим длинным пальцем по его груди. Арктур злобно вздохнул, ощущая, как тот жар ненависти в нем все рос и рос и молился вылиться на нее. «Просто взяла и помешала мне!» – яростно подумал он. А губы Элизабет коварно растянулись – ей показалось, что ее медленное блуждание пальцем по телу ему нравилось.

– Жду тебя в укрытии. – и с этими словами Элизабет торопливо побежала к лестнице. Красная полоса света залила ее торопливый силуэт, еще ярче подчеркнув ее костлявую фигуру и жиденькие волосы, колыхающиеся при беге, когда та стала спускаться по ступенькам.

Жар ненависти продолжал полыхать каждую клеточку тела. Арктур внезапно осознал, что старая любовница Элизабет, которую он променял на наивную девчонку Сару, стала ему до дрожи отвратительна. След ее красных губ обжигал его губы. Крепко держа Беатрис, он смахнул эти остатки со рта, но противный привкус насквозь впился в них.

А губы Беатрис такие красивые. Алые, словно на них застыл лепесток красной розы, пленительно пахнущие, даже несмотря на то, что ледяная синева потихоньку застилала собой все ее хорошенькое личико.

В глубине души хотелось вернуть ее к жизни не только ради этого грандиозного плана…Эта светлая душа виновата перед Гардосом лишь в том, что скрывала спящую силу энтариата…

Это было пыткой – держать в руках ту, кто была ему мила и пала от его же рук. Но ее можно возродить, не предавая при этом лучшего друга и свои идеалы.

«Если удастся это сделать, она нам точно сможет помочь…»

– Я…верну тебя, милая Беатрис. Проверю, удастся ли. – прошептал он, зачесывая прядь ее волос за ухо. Он осознал, что багровое сияние ее пышных локонов ему давно нравилось, но сейчас оно потухло вместе с ее жизнью.

Арктур полетел в то место, где никто не помешает ему сделать первый шаг к началу своего грандиозного эксперимента. В его голове клубился вихрь разных мыслей, и каждая терзала его душу. Удастся ли передать ей часть великой силы? Как Гардос отреагирует на это? Правильно ли он поступал по отношению к своему другу, скрыв это от него? Будет ли для Гардоса это предательством?.. Ведь передать высшую силу существу, являющемуся наполовину человеком и наполовину энтариатом – очень рискованная затея.

Как Беатрис отреагирует на своего спасителя? Спасителя, который стал для нее сначала убийцей? Хотя, возможно, после она изменит к нему свое отношение…

Прижавшаяся за колонной Триллани удивилась, наблюдая за улетающим Арктуром. Девушка и забыла, как тут оказалась. Сбежавший пленник Арнольд Харрис уже ее не интересовал.

– Ты назвал это отродье энтариатское «милой»?– фыркнула Триллани. – Интересно, что насчет этого скажет папочка? – Триллани тут же побежала в ту сторону, где скрылся Арктур.

Она не даст ему возродить Беатрис.

Она не позволит ему предать своего отца.

***

Путь привел Сару и остальных к новому коридору, и его интерьер удивил всех, даже Сару. Идеальные белоснежные чистые стены. Выложенные плиткой потолок и пол. Яркий неприятный холодный свет шел от прямоугольных люминесцентных ламп.

– Это что, лаборатория? – спросила Сара.

Коридор дрогнул. Лампы замерцали. Одна с хлопком лопнула и рухнула на пол. Из одной комнаты толпой выбежали маленькие человечки в халатах, крича в панике и разбегаясь по сторонам.

Нефрит осторожно заглянул в комнату, а потом воскликнул:

– Галактион, Сара, Арнольд! Тут Роберт и Милослава! Они без сознания!

Нефрит и Галактион забежали внутрь. Арнольд, боязливо оглядевшись, поспешил за ними. Сара в недоумении проводила ребят:

– Вы чего? А как же Беатрис?

Девушка зашла в комнату и ахнула.

На двух креслах лежали спящие черноволосый парень крупного телосложения и маленькая тоненькая светленькая девочка лет четырнадцати с виду. Парочка лаборантов пронеслась в испуге мимо застывшей фигуры Сары, а графиня Элизабет, увидев нежелательных гостей, яростно зашипела:

– Как вы посмели сюда проникнуть?!

Сару затопила ярость, когда она увидела эту мерзавку и услышала ее гадкий голос. Девушку переполняла безумной силой ярость к Элизабет. Гнусная женщина, подлизывающаяся к Гардосу, и отобравшая у нее Арктура. Так он был не против! Они изменяли ей, и Сара узнала об этом от Лилиат, когда та потешалась и издевалась над сестрой, называя ее дурой. Но больше всего Сара ненавидела Элизабет за то, какие беды она обрушила на родной мир Нефрита.

Элизабет схватила нож и приготовилась вонзить его в горло Нефрита, но парень треснул женщине по голове металлическим подносом. Элизабет рухнула на пол, пронзительно ойкнув, и ударилась затылком по острому углу тумбы.

– Нельзя бить женщин, Нефрит. – свирепо прошептал Галактион, подходя к Элизабет. – но эту сволочь не грех прикончить прямо сейчас.

Нефрит поднял упавший с пола нож.