Ребята положили перед могилой сухой корм, куриную грудку и кусочек сыра. Часть еды они оставили остальным котам, жившим в их семье, – все они были похоронены здесь.

– Мои родители тоже в автокатастрофе погибли.

– Да, – чуть кивнул Цутому; ему рассказали об этом.

– Вернулся со школьной поездки, а они уже были мертвы.

– Да, – снова кивнул Цутому.

– Вез папе сувенир – амулет, оберегающий от аварий.

Цутому решил, что кивнуть еще раз будет странно, поэтому молча опустил голову.

– Вот такой. – Сатору достал из рюкзака игрушку, сделанную в виде кошки, машущей лапой. – Считается, что такие приносят удачу.

– Ты хранил его все это время?

– Нет. Тот я положил отцу в гроб, и он сгорел с ним во время кремации. Перед тем как попасть сюда, проездом был в Киото и нашел похожий. Не знаю, одинаковые они или нет, но этот вроде выглядит так же.

Самый обычный амулет. Самая простая безделушка, которую выбрал бы любой ребенок. За десять лет эти сувениры не изменились.

– Котик на Хати похож, – пробормотал Цутому, разглядывая амулет.

Сатору не сомневался, что Цутому узнает в нем Хати. Потому что парень тоже звал его спокойным и ласковым.

– Купил, но не успел отдать папе.

Тогда в голове Сатору проносилось множество мыслей: он злился на себя, что не успел отдать оберег, называл себя идиотом, даже считал, что именно из-за этой безделушки родители и попали в аварию.

– Но сейчас, когда Хати сбила машина… – Он сглотнул ком, подступивший к горлу. – Думаю, что, отдай я амулет ему, все бы обошлось.

Но теперь было слишком поздно. И Сатору это понимал.

Он действительно хотел отдать оберег Хати. И он знал, что Цутому его поймет. Потому что Цутому звал Хати спокойным и ласковым котом.

– Цутому-кун, заберешь его себе?

Цутому моргнул.

– Думаю, Хати бы обрадовался.

Сатору не успел отдать амулет папе. Не успел отдать его и Хати. Но Цутому возьмет его вовремя.

– Пожалуй. – Цутому забрал амулет и спрятал в задний карман. – Пойдем назад. Если пропустим ближайший поезд, ждать следующего придется долго.

– Погоди.

Сатору еще раз встал перед могилой Хати и сложил руки вместе.

«Доверяю Цутому тебе, Хати», – мысленно произнес парень.

По дороге к станции ребята услышали мяуканье.

– Хати? – пробормотал Цутому.

– Наверное, – ответил Сатору.

Вдруг что-то их развеселило, и парни, сами того не замечая, уже смеялись во весь голос.

Насыщенная поездка
Хроники странствующего кота

«Позвольте представиться: я кот, зовут Нана», – сказал бы я, подражая самому известному коту Японии, но не буду. Все-таки у героя романа Нацумэ Сосэки «Ваш покорный слуга кот» не было имени. И вообще, сейчас уже никто не говорит «позвольте представиться» – разве что самые пожилые коты. Я еще молод, поэтому давайте больше не будем о прошлом.

Кстати, меня зовут Нана. Да, имя звучит как женское, но моей вины тут нет.

Мой хозяин, Сатору, хороший парень, но вкусы у него немного странные – именно он выбрал мне имя, даже не спросив. Причина кроется в моем милом загнутом хвостике, который напоминает цифру «семь» – по-японски «нана».

Может, с придумыванием имен у него туговато, но для кота он сосед отличный. А я – отличный сосед для человека.

Пять лет мы жили вместе безо всяких проблем, но теперь кое-что изменилось, и Сатору больше не может держать меня у себя. Как только хозяин узнал об этом, он сразу начал действовать. Он связывался со всеми своими знакомыми и, если кто-то соглашался меня взять, сразу же вез меня на смотрины.

Вообще ему не стоило так переживать. Сатору подобрал меня, когда я был уже взрослым и самым что ни на есть бродячим котом. Да, я стал домашним, но это не означает, что я растерял навыки жизни на улице.

Сатору не может оставить меня у себя? Так мне всего лишь надо вернуться на улицу! Однако Сатору настолько распереживался за мое будущее, что ничего вокруг не замечал. Нет, правда: он явно меня недооценивал.

В общем, он таскал меня от одних своих знакомых к другим. Но в мои планы, конечно, эти встречи не входили – благодаря моим усилиям ни одна из трех ни к чему не привела.

Я надеялся, что Сатору оставит свою затею отдать меня кому-то из знакомых, но путешествовать мне нравилось, так что в дороге я особо не жаловался. Мы передвигались на серебристом фургоне. В дальнюю дорогу даже брали с собой мой лоток, поэтому, считаю, лично мне машина подходила идеально.

Благодаря нашим поездкам я узнал гораздо больше, чем знают простые коты. Побывал в двух городах, где прошло детство Сатору, в деревне, на рисовых полях, на море и даже на Фудзи. Оставайся я простым уличным котом, до конца жизни довольствовался бы видами родного города.

Уверен, ни один кот в Японии не видел столько же, сколько я. И я буду помнить места, которые показал мне Сатору, до самой смерти.

Сейчас мы направлялись уже к четвертому знакомому Сатору. После обеда выехали из Токио, повернули на запад и теперь гнались за вечерним солнцем.

Закат заливал лицо Сатору оранжевым. Он опустил козырек, но солнце все равно его слепило. Хозяин взглянул на меня – я свернулся калачиком на пассажирском сиденье – и улыбнулся.

– У тебя зрачки прямо как две ниточки, Нана.

У нас, котов, особенные глаза: они регулируют количество света, который в них попадает. Из-за этого, когда вокруг ярко, зрачки становятся меньше, а в темноте, наоборот, увеличиваются. Сейчас они сузились до предела.

– Говорят, у мужчины должен быть острый взгляд, а у женщины – мягкий. Но ты, Нана, можешь смотреть и так и так…

Ну да. Я чуть-чуть пошевелил усами.

Жаль, конечно, что Сатору не может сузить зрачки, чтобы солнце его не слепило. Хотел бы я одолжить ему свои глаза – все равно сейчас я просто дремал на пассажирском сиденье.

– О, мы почти в Киото, – пробормотал Сатору, взглянув куда-то вверх, – читал указатели, видимо. – А на скоростном поезде всего за полчаса доехали бы уже до Кобе.

Хозяин вел фургон весь день и заметно устал.

– Остановимся в Оцу, передохнем.

Если перекусим, то я не против. Но сначала в туалет.

Лоток стоял на заднем сиденье, и я уже хотел перебраться туда, как вдруг за стеклом золотым цветом вспыхнула водная гладь, и ей не было видно конца. Чтобы получше присмотреться, я встал передними лапами на панель под лобовым стеклом и вытянул шею.

– Тоже интересно стало? – засмеялся Сатору. – Красота… Самое большое озеро в Японии!

Что? Так это не море?! Не бывает таких огромных озер!

– Посмотрим поближе.

Нет, мне и отсюда хорошо видно. Когда смотришь на море издалека, представляешь себе морепродукты, которые там водятся, романтическую атмосферу… Но стоит подойти поближе, и тебя сразу оглушает шум волн – такой тяжелый, пугающий, как в фильмах ужасов.

– Хотя, если заедем, много времени потеряем.

Вот-вот, не надо делать ничего лишнего.

В итоге Сатору ненадолго остановился на площадке для отдыха. Как только солнце перестало отражаться в глади озера, он сел в машину и мы продолжили путь.

На ужин Сатору насыпал мне простого сухого корма, но добавил к нему сушеного тунца, и я, сам того не заметив, объелся. А досыта наевшихся животных, как известно, клонит в сон – такая у нас физиология.

Я свернулся на переднем сиденье клубком, а что было дальше – не помню. Вроде бы Сатору гладил меня по спине, и сквозь сон я подумал, что, наверное, мы встали в пробку.

Я услышал, что двигатель заглох, и открыл глаза – Сатору как раз отстегивал ремень. Что, уже приехали в гостиницу?

– О, проснулся? Хочу немного прогуляться перед заселением.

Я потянулся, и Сатору взял меня на руки. Мы вышли из машины, и свежий вечерний воздух защекотал в носу – я чихнул.

Солнце давно скрылось, и теперь казалось, будто вершины гор вдалеке вот-вот сольются с ночным небом.

– Смотри.

Все еще сидя на руках Сатору, я повернулся туда, куда он показал… Ого! У подножия гор блестели бесчисленные огоньки, настолько яркие, что там было светло, как на солнце. Человек даже ночь умеет превратить в день – вот здорово.

– Про такой вид говорят: на десять миллионов долларов!

Только люди пользуются деньгами как мерой. Причем у всех стран валюты разные. Меня деньги совсем не интересовали, и я зевнул.

– Хм… Десять миллионов по нынешнему курсу – это сколько? Где-то восемьсот миллионов иен? – Сатору задумался и что-то долго считал в уме. – Получается, четыре миллиона восемьсот тысяч кошачьих консервов со вкусом курицы?

О, ничего себе…

Я невольно взглянул на Сатору. Я до конца жизни столько не осилю, даже если буду съедать по целой баночке в день. Вот, значит, чего стоит увидеть это море огоньков – четырех миллионов восьмисот тысяч консервов с курицей.

Хотя я бы все равно выбрал не зрелище, а еду.

– Что, уже надоело?

Ну, огни и огни, что тут такого? – опять зевнул я.

Гостиница, в которой мы остановились, рекламировала себя как единственное место в округе, где люди могли останавливаться на ночь с животными. И правда, уже на ресепшене я почувствовал запахи множества собак и кошек.

Поужинали мы еще в дороге, когда останавливались у озера, так что теперь оставалось только лечь спать – время было позднее.

Номер оказался небольшим, но чистым и уютным. И все же снимаю балл за то, что телевизор поставили плоский. В этом отношении в отеле, который держали друзья Сатору и где мы останавливались на ночь в одну из поездок, мне понравилось куда больше. К сожалению, сейчас в Японии почти не найти мест, где специально для котов ставят старые ламповые телевизоры.

Свободно гулять по коридору и холлу с животными запрещалось, но разрешалось оставлять их в номере – пожалуй, эта гостиница все-таки была одной из лучших.

Пока я осматривал комнату, Сатору отправился мыться. Из-за закрытой двери я слышал, что поет он процентов на двадцать громче обычного – значит набрал полную ванну горячей воды.

Сатору вышел из ванной, и я разминулся с ним в дверях. В ванне должна была еще остаться вода.

Не знаю почему, но вода на дне ванны, на удивление, вкуснее той, что мне обычно наливают в миску, поэтому после Сатору я всегда запрыгиваю на крышку, которой ванну закрывают сверху^[6], чтобы попить.

В этот раз я собирался сделать так же, но просчитался.

– Нана, нельзя!

Почему это? Все знают, что коты могут пить, откуда им вздумается.

Я не обратил внимания на Сатору и прыгнул… и тут же оказался в воде! Крышки не было. Едва я успел мяукнуть, как стал погружаться в горячую мыльную воду. Вода уходила из ванны, поэтому она была заполнена только наполовину, но этого хватило, чтобы я промок целиком.

– В отелях нет крышек для ванн!

Мог бы раньше сказать!

Я хотел выпрыгнуть, но нижней частью тела все еще находился в воде, и твердо устоять на ногах не получалось. Тогда я попытался зацепиться за бортик когтями, но они соскальзывали, да и силы, чтобы подтянуться на одних передних лапах, мне не хватило бы.

Пока я барахтался в воде, мне на помощь прибежал Сатору: достал меня из ванны и опустил на пол.

Первым делом я отряхнулся – брызги полетели во все стороны. Уже вдвое суше. Затем я вошел в комнату и только приготовился вылизываться, как за мной снова кинулся Сатору.

– Нет-нет, вода же мыльная! – С этими словами он взял меня на руки.

А что мне остается? Я же весь мокрый!

Сатору занес меня в ванную и закрыл за собой дверь.

И что ты собираешься делать? Почему у меня плохое предчувствие?

– Отличная возможность тебя помыть… Сейчас только мыло возьму.

Не-е-е-е-ет!