Зато теперь печали как не бывало. Заиграй сейчас заводной ритм, и я пошла бы танцевать. Половина «колдонутой» кружки сработала, как вагон искристых коктейлей в хорошей компании. Хотелось жить, обниматься. Алана я не могла даже упрекнуть, смотрела на него, широко улыбаясь, а тот улыбался в ответ – он только что «сделал» мой вечер.

«Спасибо, напарник».

«Я тут. Если что».

В этот момент принесли картофель, ребрышки и мой кусок торта. Но торт я отодвинула, подавшись на запах мяса. Ал знал обо всем заранее, переложил часть своего блюда на отдельную тарелку, придвинул мне запасные приборы. Отсыпал картошки – ешь, мол, краса. Сам смачно откусил кусок, прожевал, запил пенным. Вытер губу и усики, довольно выдохнул, после спросил:

– Слушай, там в доме Доры я кое-что видел – темную структуру, да? Медальон сплел…

– Да, была такая.

– Куда она исчезла так быстро? Пока я кормил хозяйку, паутины не стало, а ведь я даже отсвета твоего пламени не видел…

– Её уничтожил деймон. – После пива с искорками тепла о Вэйгарде было несложно говорить. Скорее, весело.

– Каким образом?

– Закапсулировал все ветви. И, когда я прикоснулась к его заклятью, оно активировалось, уничтожило структуру внутри себя. После черный дымок устремился в небо и сложился в буквы «Пожалуйста».

Алан хмыкнул.

– А он позёр, однако.

Да уж. С такими силами можно было позировать, а можно и нет – эффект восхищения все равно сохранялся. Но вслух я согласилась:

– Точно.

– Слушай, а он однозначно на тебя серьезно нацелился. Раз всё сделал именно так.

Тут не имело смысла ничего говорить, потому как Ал был прав. И теперь, расправившись с аппетитным ребрышком с чужой тарелки, перекочевавшим на мою, ухмыльнулась я:

– В следующий раз, когда ты пожелаешь, чтобы меня нагнул некий доминант, можешь сразу отправлять адресно. Знаешь, к кому и куда.

– Ну уж нет, к нему я тебя не отправлю никогда. Это… слишком. И вообще, я заткнулся насчет доминантов, всё, баста.

Ветерок колыхал края салфеток, лежащих под тарелками; с холмов продолжало течь незримое спокойствие. Интересно, что за ними? Никогда там не бывала, потому как в ту сторону почему-то не было проложено дорог.

– Что, Роб лучше?

Напарник, не любивший что-либо признавать, вынужден был-таки кивнуть.

– Да. Роб проще, понятнее. Пусть будет он.

Официальное разрешение быть с мужчиной, которого я выбрала на данный момент, заставило меня рассмеяться:

– Спасибо! Но в целом я считаю так же – он хотя бы понятнее.

Так что мы сошлись на Роберте.

– А ты? – я с любопытством смотрела на Ала, запихивающего в рот сразу две картофелины.

– Что – я?

– Каких девчонок предпочитаешь?

Собственно, я знала ответ.

– Простых, веселых. Чтобы могли выслушать…

– Поддержать? Понять? – мне вдруг очевидным стало кое-что еще. Алан, росший с одной лишь матерью, никогда не знавший своего отца, называемого в его семье «странником» (потому как пришел, побыл, ушел), искал нечто особенное. И вовсе не простоту и легкость. – Ты тоже ищешь её…

– Кого?

– Истинную пару.

– Ну нет! Никогда.

– Да-да, даже не отпирайся. Хочешь… и в то же время боишься её найти. Потому что, если найдешь, она зарубит на корню все остальные твои похождения.

Вот и новый повод посмеяться.

– А это здорово? Вот ты её нашла, истинную пару, легче жить стало?

– Не особенно.

– Вот и я о чем. – Вновь улыбались мы оба. После Алан, наевшись, откинулся на спинку лавки, отпил еще пива. – Слушай, пойду я, пролечу над постояльцами. Запущу заклятье сбора данных, посмотрю, не владеет ли кто информацией, представляющей для нас интерес.

– Давай. Опять станешь светлячком? – метаморфозы всегда меня веселили.

– А кем еще? Хочешь, пройдусь мимо всех дряхлым светящимся призраком? Упаримся потом обратно столы переворачивать и осколки от кружек собирать после. И Аманта не обрадуется, что посетители разбежались.

– Смотри, чтобы по тебе никто не хлопнул опять. А то вывалишься кому-нибудь на колени огромным мужиком из воздуха.

Не ржать стало совсем уж сложно. Эта история уже случилась однажды в гостинице, которую держал болтливый Коляус Михелиус, обожающий цеплять красивых женщин байками о своей мужественности. Как-то Ал собирал там информацию, кружа над столами светляком, после чего опустился к Коляусу слишком близко, и тот, обладая хорошей реакцией, хлопнул Алану по хитиновой спине. Эффектом стал вывалившийся на колени Михелиусу мужик в трусах (стояла жара, и Алан не утруждался с одеждой), после чего владелец гостиницы выдал пронзительный, совсем уж «не мужикастый» визг. В результате все женщины, присутствующие в зале, разуверились в мужественности Михелиуса, и тот до сих пор дулся на наше Бюро. Надо же, какой нежный.

– Я просто забыл тогда защиту поставить! – притворно обиделся Алан.

– Вот сегодня не забудь.

– Все будет как надо.

Вы когда-нибудь видели трансформацию мага? Зрелище удивительное. Чтобы не пропустить ни единой детали, как только Ал принялся растворять тело, формируя из него светящиеся потоки, я затормозила время.

– Что ты делаешь?

Напарник усмехался – сейчас мы были с ним синхронизированы в замедленном времени. И я наблюдала, как растворяются волосы, ресницы, верх туловища, как устремляются вверх спирали – в одну точку, в которой чуть позже появится светлячок.

– Хочу увидеть, что и за чем идет, – я кокетливо хлопала ресницами. – Когда исчезает одно, когда другое…

– То другое, что ты ждешь, находится у меня под столом вообще-то…

Ухмыляющийся Алан становился все прозрачнее, морфируя.

– Я не про то, что у тебя под столом, – достоинство в трусах Ала интересовало меня, как скучные газеты за стеклом в киоске. Хотя, по чужим словам, там было на что взглянуть. – Я, может, про грудные мышцы…

– Ага, я так и подумал.

Чтобы не смущать человека напротив, я вывалилась из замедленного времени на оставшуюся часть процесса и принялась созерцать ночные холмы.

«Все, я полетел», – донеслась чужая мысль до моей головы, – «защиту поставил».

И сверкнула над столом светящаяся зеленоватым светом попка.

(The fly guy five – Out of Order)

Наблюдая за траекторией незаметного никому насекомого, я расправилась с картофелем и приступила к ягодному десерту. Сосредоточившись на вкусовых рецепторах, силилась отличить клубнику по вкусу от настоящей, но не могла – в ней присутствовала и плотная текстура, и сладость, и кислинка. Нет, Аманта в своём деле все-таки гений. Крем пропитан ванилью и апельсиновой цедрой, коржи мягкие, прослойка тает на языке. Как можно создавать настолько правдоподобные иллюзии? Распробовать черешню мне помешал неожиданный гость – к моему столу в отсутствии Алана приблизился мужчина лет двадцати пяти. Борзый такой «пацанчик» с короткой стрижкой упал на лавку напротив, сразу же сложил руки на стол.

– Дама не должна грустить вечером в одиночку, вы согласны?

Он пытался быть галантным и вежливым, но прыткую похоть выдавал слишком уж голодный взгляд. И голодный не до еды. В нём полыхали гормоны и раздражение от недавней ссоры с сожительницей по имени Вита. Иногда я читала данные по ауре, если человек вторгался в мое личное пространство. Издержки профессии. Гостя моего звали Друри, и ему до одури хотелось этим вечером залатать раненое эго, затащив первую попавшуюся красотку в постель. Выбор пал на меня.

Крем все-таки был божественным – я со смаком облизывала кончик пальца.

– Вы такая… Такая…

Ему не нужна была собеседница, ему нужна была та, которая сразу не скажет «вали отсюда». Я молчала не потому, что Друри был мне интересен, но потому что ситуация меня забавляла.

– Оригинальная! – выдал он, наконец, сложный комплимент, и мои брови поползли вверх. – Ну, то есть, эффектная… Мне, знаете, нравятся женщины… зрелые.

Мне опять хотелось хохотать. Я его «обозрела» всего года на два, но, вероятно, выглядела этим вечером старше своих лет, что меня никоим образом не смущало. Нимфы способны выглядеть и на восемнадцать, и на тридцать, и на восемьдесят – это часто зависело от внутреннего настроения и нужды «пустить пыль в глаза».

Черешня оказалась настолько насыщенной по аромату, что я зажмурилась от удовольствия. Аманта этим вечером превзошла саму себя.

– Ну так вот, – обрадованный отсутствию «барьера» пел визитер, – значит, я Друри… Держу прачечную на сорок второй, предприниматель, в общем, планирую через год развернуться, открыть вторую…

Началась стадия «распушения перьев» – меня же больше интересовал миндальный соус.

Парень оказался болтлив. Рассказывал про постройку дома за городом, покупку нового авто, на который еще даже не накопил, травил неудачные байки из жизни и несмешные шутки. Уже взялся даже за чужое пиво, когда краем глаза я уловила приближающийся огонёк «зеленой жопки».

Алан повел себя ожидаемо – воплотился на лавке рядом с новым соседом близко-близко. И сразу же его обнял. Уронил огромную лапищу на чужие плечи, приблизил свое лицо к уху и шепнул:

– Будешь у нас третьим? М-м-м? – И в довесок, чтобы довершить эффект, произнес: – Муа!

Смачно почти чмокнул бритую щеку Друри. Тот не просто ошалел, но увидев рядом с собой амбала в рубашке и с усиками, смахивающего на гомосека, рванул вбок на такой скорости, что свалился с лавки. А после, как бешеный и пьяный пёс, перебирая лапами, забуксовал прочь под гогот с соседних столов.

– Ну вот, – приторно расстроился Алан, – опять я «не зашел». Некрасивый сегодня, что ли?

И он провел по усикам максимально манерно – я почти подавалась черешней напополам с хохотом.

Удачно Друри заглянул на огонёк. Еще удачнее, впрочем, сбежал.

(UVB76 – QiankunTu)

– Как облёт? Удачно?

– Ну, меня не хлопнул по чреслам, если ты об этом. И заклятье сбора дало мало эффекта – моя интуиция даже не шелохнулась. Так что, в этом плане пусто.

Посетители постепенно разбредались – многих завтра ждал рабочий день. За дальним столом играли в кости; у стойки, пошатываясь, ждали новую порцию пива двое мужчин. Я закончила, наконец, с десертом, когда Алан заговорил снова.

– Но кое-что я засек. Повезло.

– Что именно?

– Видишь четверку за вторым от стойки столиком?

– Угу.

Я смотрела в указанном направлении, где сидели неприметного вида типы в дешевой и несвежей одежде.

– У того, который в шляпе и с длинными волосами, на запястье кое-что имеется. Жгут. – Напарник выразительно помолчал. – От нашего медальона – черный росток под кожей.

– Что? – Чтобы сложить два и два мне не понадобилось много времени. – Продавец Грехт-куриллиса?

Могло ли нам так повезти?

– Не знаю, продавец или курьер… Очевидно, что этот мужик держал его в руках до того, как передать Доре. И медальон пустил «корень». Дерево, сформировавшись, призвало бы этого бедолагу к себе в дом…

– И съело бы.

Довершила фразу я.

– Однозначно. И этот дурак даже не подумал, что таких вещей не стоит касаться без специальных перчаток. В общем, я провожу его сегодня до дома…

– Мы?

– Нет, я. Ты пойдешь отдыхать. А я поговорю с ним по-мужски. Мне иногда хочется, знаешь ли…

Алан только на вид был душкой, легким парнем и шутником. Но иногда он умел принимать такие личины, которые даже мне не хотелось бы видеть.

– Встретимся в Бюро в девять двадцать, и я как раз успею рассказать тебе все, что узнал. Ага… И, кстати, спокойной ночи. Доедешь нормально?

– Конечно, – я тоже умела быть не пай-девочкой. Ал засобирался поспешно, потому что мужик в шляпе как раз поднялся из-за стола и щедрым жестом бросил возле своей кружки монеты. Попрощался с друзьями.

– Все, я отбыл. До завтра.

Напарник привычно чмокнул меня в щеку, обдал запахом парфюма с нотками морского бриза и почти растворился, обратился в движущееся марево. Колдун все-таки.