Подчиняясь его жесту, охранник отступил обратно к двери. Она стояла на коленях посреди кабинета, и слезы медленно скатывались по щекам. Убойная смесь злости, ненависти, унижения и стремления любой ценой отомстить обидчикам, заставляла ее кровь с гулом нестись по жилам, отдаваясь в ушах и застилая взгляд кровавой пеленой. Но тело не слушалось. Вся ее борьба с самой собой не приносила пользы. Наконец, сидевший в кресле мужчина, словно сжалившись, приказал:

– Одевайтесь. И запомните. Никогда вы больше не станете свободной в привычном вам смысле. Отныне вы принадлежите нам.

– Кому вам? Кучке извращенцев? – нашлась она с ответом.

– Людям, от которых зависит ваша жизнь, – ответил он, усмехнувшись.

– Вы называете это жизнью? – мрачно спросила она.

– Я уже сказал. Легкую смерть еще нужно заслужить. Вы слишком долго пользовались мягкостью наших законов и снисходительностью присяжных. Больше этого не будет. Не будет законов и жалостливых присяжных. Не будет ловких адвокатов и глупых придирок к доказательствам вашей вины.

– А что будет? Плети и карцер?

– Нет. Все ваши поступки будут подчинены нашим требованиям и целесообразности для дела. А в плетях нет необходимости. У нас есть более действенные способы для наказания таких, как вы.

– Таких, как я? – насторожилась она. – Значит, нас много?

– Скажем так, вы не одна, – помолчав, ответил мужчина. – К счастью, женщин, совершающих преступления, всегда хватает.

– Вас это радует?

– Нет. Но мне нравится, что существа, подобные вам, не переводятся. Это значительно облегчает мне работу. Нет необходимости беспокоиться о расходном материале.

– Я уже поняла, что за людей вы нас не считаете, – мрачно кивнула она.

– А вы и есть нелюди. Твари, только и делавшие, что гонялись за удовольствиями и попирали все нормы и правила поведения нормальных людей в нормальном обществе.

– А что такое это ваше нормальное общество? Стадо баранов, которых вы стрижете и пускаете на мясо, когда вам это нужно, – огрызнулась она в ответ. – А все, кто не желает быть стриженым, для вас сразу становится изгоем.

– Знакомая песня, – презрительно скривился мужчина. – Сначала преступаете все правила, а потом кричите, что таким образом реализуете ваше право на самовыражение. А то, что от вашего самовыражения страдают другие, не важно. Вы грабите, убиваете, насилуете и смеете говорить, что таким образом самовыражаетесь. Хватит. Я не собираюсь вести с вами дискуссии. Тем более что к смерти приговорил вас не я, а суд. Те самые бараны, которых вы так презираете.

– Последний вопрос, – решившись, произнесла она.

– Я слушаю, – кивнул он.

– Что мне кололи? Я знаю эффект от всех известных наркотиков…

– Не сомневаюсь.

– Это так. Но таких ощущений никогда не было. А в том, что это наркотик, я не сомневаюсь. Так что это такое?

– У вас не хватит знаний, чтобы понять, – ушел от прямого ответа мужчина. – Могу только сказать, что это не наркотик. Именно благодаря ему вы стали тем, чем являетесь сейчас.

– Чем? – переспросила она.

– Именно. Я уже говорил. Для всех работников этого центра вы не более чем вещь. Привыкайте. Это надолго.

– Я постараюсь не доставить вам такого удовольствия, – попыталась она оставить последнее слово за собой.

– Рискните, – неожиданно рассмеялся мужчина. – Скажу сразу, любая попытка суицида не пройдет. Это входит в программу. Мы не разбрасываемся инструментами, которые еще не использовали полностью.

– Я все равно вырвусь, – в отчаянии выкрикнула она.

– Будет любопытно на это посмотреть, – продолжал смеяться мужчина. – Уводите.

Охранники дружно шагнули к ней, и приказавший ей раздеться громила скомандовал:

– Руки за спину. К двери.

И снова тело предало ее. Покорно заложив руки за спину, она поплелась к дверям. Охранники провели ее длинными переходами комплекса и, отперев двери камеры, пинком забросили вовнутрь. Не ожидая удара, она упала на пол, сильно ударившись подбородком и прикусив губу. Медленно перевернувшись на спину, она коснулась ладонью подбородка и, глядя на испачканную красным руку, горько расплакалась.

* * *

Уже неделю Миша работал вышибалой в баре, ночуя в подсобке и мысленно проклиная все природные катаклизмы, вместе взятые. Появление в баре парней из службы охраны заставило его чуть вздрогнуть и мимолетным движением проверить наличие на поясе игломета и дубины. Стандартный набор для охранников такого уровня. Заметив его жест, Ян чуть заметно отрицательно мотнул головой и, выйдя из-за стойки, громко спросил, с вызовом глядя на охранников и складывая на груди могучие руки:

– Вы кого-то ищете, господа?

– Не напрягайся, Ян, – устало отмахнулся капрал, внимательно рассматривая Мишу и сверяя его внешность с голограммой, которая высвечивалась на личном коммуникаторе, носимом на левом запястье. – Михаил Лесов?

– Допустим, – мрачно ответил Миша.

– Вам придется пройти с нами.

– Зачем?

– Этого требуют интересы безопасности перехода.

– С чего вдруг? Я никому не говорил, что собираюсь разрушать систему перехода, – криво усмехнулся Миша.

– Вы были свидетелем особо тяжкого преступления и должны рассказать обо всем следователю, – ответил капрал, явным усилием воли держа себя в руках.

– Да чего с ним разговаривать, Джек? Надеть наручники, и пусть следак вышибет из него дерьмо, – зарычал один из охранников, шагнув к Михаилу.

Ожидавший чего-то подобного Миша, не трогая оружия, шагнул ему навстречу и резко, от пояса, впечатал кулак в подбородок наглецу. Не ожидавший такого фокуса охранник рухнул на пол, восторженно всплеснув пятками. Миша, плавно сместившись так, чтобы капрал и оставшийся на ногах боец оказались на одной линии, приготовился к продолжению. Капрал, явно соображавший лучше своих подчиненных, жестом удержал второго бойца на месте и, мрачно покосившись на вольготно раскинувшегося подчиненного, сказал:

– Похоже, добровольно вы сотрудничать не желаете.

– Нечем, – криво усмехнулся Миша.

– В каком смысле? – не понял капрал.

– В прямом. Как по-вашему, что я здесь делаю?

– Насколько я могу судить, пытаетесь работать.

– Именно. Все ваши задержки с отправкой транспорта привели к тому, что я вынужден искать случайные заработки только для того, чтобы не застрять здесь навечно. А что касаемо преступления, так я не свидетель. Точнее, я слишком мало видел, чтобы хоть как-то повлиять на ход расследования.

– Вы же были в баре, рядом с которым все случилось, – зашел капрал с другой стороны.

– Был. Но сидел за стойкой и слушал новости, когда все случилось. Оглянулся, когда заметил реакцию бармена. Так что… – Миша демонстративно развел руками.

– Вот как? – задумчиво протянул капрал.

– Именно так, – кивнул Миша.

– А бармен говорит, что вы даже успели узнать оружие, которым преступники наносили удары.

– Я бывший военный, так что здесь нечему удивляться, – пожал Миша плечами.

– Ну, это я уже понял. Где вы остановились?

– Когда как. Сами понимаете, не в моем положении тратить деньги на постоянное жилье, особенно когда на верхних уровнях не протолкнуться от пассажиров.

– То есть найти вас можно только здесь? В баре? – уточнил капрал.

– Именно. Ян оказался весьма любезен, дав мне работу на срок, пока я торчу на этом куске железа.

– Хорошо. Я передам ваш ответ следователю, – кивнул капрал с едва заметной угрозой в голосе.

– Да бога ради, – равнодушно пожал плечами Миша. – Я не преступник и законов не нарушал. Если он хочет со мной поговорить, пусть приходит. Но предупреждаю сразу, ничего другого он не услышит. И не потому, что я не хочу говорить, а потому, что мне нечего ему рассказать. Как уже было сказано, я сидел у стойки и оглянулся слишком поздно.

– Ну, нападение на охрану перехода мы уже зафиксировали, – улыбнулся в ответ капрал.

– Рискните, – кивнул Миша. – Вот тогда вы точно многих не досчитаетесь.

– Это угроза?

– Это констатация факта. Я же сказал, я бывший военный.

– Где служил? – неожиданно вступил в разговор молчавший до этого охранник.

– Сержант космодесанта Российской империи.

– Однако! – удивленно протянул капрал. – «Медведи», это серьезно.

– Даже серьезнее, чем вы можете себе представить, капрал, – кивнул Миша.

– Ладно. Будем считать, что вы не смогли покинуть свой пост.

– Мудрое решение, – одобрительно кивнул Ян. – Может быть, по пиву, пока этот болван очухивается? Я угощаю.

– Не получится, – подумав, с явным сожалением отказался капрал. – Нам еще на доклад к начальству.

– Жаль. Я думал, мы сможем поговорить, – развел руками Ян.

– Если только после смены.

– Годится.

– Добро. Я зайду, – кивнул капрал, улыбнувшись уголками губ.

Охранник помог своему напарнику подняться, и вся троица покинула бар. Ян, чуть улыбнувшись, проводил их взглядом и, сделав Мише знак подойти к стойке, тихо сказал:

– Ты бы аккуратнее кулаками размахивал. Они сейчас злые. Могут и охоту на тебя устроить.

– Пусть попробуют, – мрачно буркнул Миша.

– Ты чего, приятель?

– Надоело все. Торчу тут, как… – Миша загнул трехэтажную конструкцию, очень точно отображавшую положение вещей.

– Умеешь, – одобрительно кивнул Ян, внимательно выслушав его тираду. – Но лучше не наживать себе ненужных проблем. Я этого капрала давно знаю. Не самый плохой экземпляр. А главное, думать умеет. В общем, вечером посидим с ним, пообщаемся, может, чего и всплывет.

– А что тут может всплыть? – не понял Миша.

– Не все так просто, приятель. Наш переход – это одна большая деревня. Так что информация нам лишней не будет.

– И что ты хочешь узнать? – не унимался Миша.

– Есть несколько тем, – ушел от ответа Ян. – Только очень тебя прошу, если этот следователь вдруг решится оторвать задницу от стула и заявиться сюда, держи себя в руках. Не сомневаюсь в твоей способности раскатать всех местных топтунов по коридорам тонким слоем, но дело от этого не сделается. Наоборот. Только хуже будет.

– Не трону, если не вздумает меня в кутузку засадить. В противном случае сам понимаешь… – ответил Миша, с хрустом сжимая кулаки.

– И что потом? Всю жизнь прятаться по местным переходам?

– Ты слишком плохо обо мне думаешь. Угоню подходящий транспорт и уйду в пределы империи.

– Ты всерьез считаешь, что у тебя получится?! – не понял Ян.

– Я это знаю, старина, – без улыбки ответил Миша.

– Похоже, ты действительно считаешь, что русские «медведи» самые крутые вояки в обитаемой галактике.

– Нет. Есть и покруче.

– Например.

– «Драконы». Имперская глубинная разведка космоса. Те вообще на неисследованные планеты тройками выходят. Нам до них, как до звезды в известной позиции. Но и живут они не долго.

– Слышал я про этих зверей, – помолчав, кивнул Ян.

– А я однажды даже видел. Прикрывали выход на астероид. Честно скажу, на этот булыжник мне даже смотреть страшно было. А они пошли. И вернулись. Вот тогда моя рота и начала тренажеры и симуляторы мучить. Но все равно, до их уровня нам не дотянуться.

– Почему?

– Их с детства готовят. Не спрашивай, как. Не знаю, – ответил Миша, поднимая руки в жесте отрицания. – Это вообще из разряда служебных тайн. Но подготовлены они действительно круто. Как любят говорить янки, товар штучной выделки.

Их беседу прервало появление очередных клиентов. Миша отошел в свой угол, из которого мог видеть весь зал, и, присев на высокий табурет, принялся размышлять о создавшейся ситуации.

Часа через три двери бара, распахнувшись, впустили в зал трех бойцов охраны, сопровождавших невысокого, полного, совершенно лысого человека. Всмотревшись в лицо вошедшего, Миша невольно напрягся.