Именно так я и думал до вчерашнего дня, когда вернулся домой с легким сердцем, вновь примирившись сам с собой и с банками.

Утром же я ощущаю настоящую эйфорию. Прежде всего я заверил маму, что о королевском визите меня предупредят не меньше чем за неделю, поэтому она может спокойно ехать в Бат, как и собиралась. Так что примерно через четыре часа нас будут разделять сто шестьдесят километров любви и нежности.

Кроме того, я вдруг понял кое-что, и это кое-что звучит как полная победа.

До начала всей этой истории на меня охотились все дебютантки Хартфордшира. И хотел я того или нет, какой-нибудь из них удалось бы меня на себе женить, пусть и с помощью хлороформа, окажись это необходимым. И я был бы вынужден вести такую же жизнь, как и мои родители.

А теперь все. По закону я уже женат, хоть и по факту свободен, но теперь никто не сможет заявлять на меня права.

Не думал, что я когда-нибудь произнесу эти слова, но благодаря браку я стал свободным человеком.

У моей матери характер обременительный, это правда, но он – ничто по сравнению с герцогиней-женой, больше герцогиней, чем женой. Если я чего и не хочу, так это видеть рядом перфоратор в платье от Шанель, который будет говорить мне, куда идти, что делать, как делать – целый день, даже днями напролет.

Я не преувеличиваю, эти герцогини-графини-баронессы все такие. Принцесс из сказок, которые собирают цветочки и поют, не существует. Вместо них есть кучка сварливых скандалисток, всегда готовых посоревноваться с такими же курицами, как и они: кто элегантнее одет, чей праздник больше всех удался, кто лучше танцует, кто стройнее…

Меня настолько переполняет энергия, что я поднялся на рассвете, успел объехать все поместье верхом и, возвращаясь, уже предвкушаю настоящее пиршество на завтрак, которое специально попросил приготовить. Вот только, входя в двери, я слышу, как женский голос громко на что-то жалуется.

Голос моей матери.

В лучшем случае она обнаружила, что в погребе закончились бутылки шато-лафита 1986 года и королевскую семью будет нечем угощать.

В худшем же масштабы очередной катастрофы могут быть неизмеримы.

Я нахожу ее вместе с Маргарет в кабинете, в окружении корги и в сильнейшем волнении.

Мама меряет шагами кабинет, сжимая платок в одной руке и газету в другой.

Господи, прошу тебя, надеюсь, она не узнала, что королева навестила поместье одной из ее давних соперниц!

– Это навсегда разрушит мою репутацию! Подобные мероприятия планируются заранее, тщательно, а не просто так! В какое положение это меня ставит? А всю семью? Мы даже ничего не знаем! – в отчаянии восклицает она.

Маргарет пытается подать мне знак, чтобы я успел исчезнуть, пока моя мать стоит ко мне спиной, но она оказывается быстрее и резко оборачивается, лишая меня шанса.

– Мой непутевый сын! Как ты мог так со мной поступить! Втоптать в грязь доброе имя Паркеров!

Я потрясенно смотрю на нее, ничего не понимая:

– Мама? О чем ты говоришь?

– А, ты решил прикинуться дурачком? Я тоже утром не знала, что сказать лорду Фэйрфексу и леди Уэстбридж, когда они позвонили мне с поздравлениями! А потом я открываю газету, – говорит она, протягивая мне фрагмент страницы, – и вижу это!

Прочитав первые строки, я бледнею. Там статья, в которой четко и ясно говорится, что я, Эшфорд Паркер, двенадцатый граф Берлингем, вчера взял в жены загадочную и никому не известную Джемму Пирс.

– Мой сын, наследник вековой династии, тайно женится в мэрии! На мисс Никто, Джемме Пис!

– Пирс, – поправляет ее Маргарет.

– Да какая разница! – Моя мать вне себя. – Ты отдаешь себе отчет? Как будто ты цыган! Берешь, едешь в Лондон, женишься непонятно на ком и ничего не говоришь! Я только не могу понять, если бы я не прочитала об этом в газете, когда бы ты сам рассказал?

– Я… – Ответ простой: никогда.

– О, я знала, что тут что-то не так! За три дня ты ездил в Лондон три раза! Что случилось? Какая-то легкомысленная девчонка вскружила тебе голову?

– Ты меня за дурака держишь? – Не знаю, что сказать, ничего подобного я не планировал. Пока что мой единственный план «Б» – дать ей покипеть и успокоиться.

– Так что, она беременна? – Останавливаться в своем расследовании мама не собирается.

– Нет, мама. Не говори глупостей. Давай ты успокоишься и пойдешь собираться в Бат.

– Как ты можешь рассчитывать, что я успокоюсь! Твоя свадьба должна была стать событием первостепенной важности! Ты должен был жениться на девушке из хорошей семьи, известной в нашем окружении, которая была бы готова стать герцогиней. Это было бы торжественное мероприятие, достойное твоего титула и статуса…

– Мама, послушай, статус всегда волновал тебя больше всего, и все эти помпезные роскошные церемонии всегда существовали только в твоей голове, поэтому я умываю руки!

– А как же Порция? – добавляет она.

– При чем тут Порция! – взрываюсь я.

– Она бы стала идеальной герцогиней.

– Для кого-то другого – возможно, – возражаю я.

– То есть ты хочешь сказать, что для тебя идеальная герцогиня как раз вот эта Джемма.

– Она-то уж точно не имеет ничего общего с теми раскрашенными манекенами, которых ты мне подсовываешь на каждом приеме, а они потом осыпают меня подхалимажем и лестью, уверенные, что это правильная стратегия и я тут же сделаю им предложение!

– По крайней мере, я знаю, кто они и откуда, знакома с их родителями и знаю, что они уважаемые люди! – восклицает она.

– Раз ты незнакома с родителями Джеммы, это не значит, что они неуважаемые люди!

Я вдруг ловлю себя на том, что защищаю Джемму, но вы же знаете, как говорят: враг твоего врага – твой друг.

– Так вот оно что: ты потерял голову от любви и женился. Что ж, теперь, раз у тебя есть жена, можешь мне объяснить, что нам делать?

– В каком смысле, мама?

– У меня есть друзья, знакомые, представители высшего сословия, как и мы, которые будут приезжать сюда день за днем, рассчитывая увидеть твою герцогиню. Что прикажешь мне делать? Как работает этот твой трюк с внезапной женитьбой?

Никак он не работает. Не работает, потому что в моем плане никакого «после» не было.

В моем плане не было и любопытных проныр, которые тут же помчались докладывать новость в газеты.

Выхожу из кабинета, и тут в кармане вибрирует телефон: звонит Дерек.

Я даже не даю ему времени поздороваться:

– А теперь объясни, какого дьявола произошло! Святой боже, эта новость во всех газетах!

– Утечка информации. Сотрудница паспортного отдела обо всем рассказала. Позвонила в какую-то бульварную газетенку и сказала, что была свидетельницей и у нее есть копии документов, подтверждающие заключение брака.

– Буду у тебя через час, – говорю я и сбрасываю звонок, не прощаясь.

9
Джемма

Мои родители совершают искупительный обряд, вознося молитвы богине Парвати, защитнице супружеских союзов.

Я сижу, скрестив ноги, с завязанными глазами: в правой руке у меня свеча, а в левой перо. Родители кружат вокруг под ритм бубна, который задает отец, а мама тем временем зажигает ароматические палочки.

Они заставили меня принять очищающую ванну – точнее, душ – с эфирными маслами, чтобы начать новую жизнь в качестве жены, и теперь я пахну как хвойный лес.

Родители восприняли новость хорошо. Они довольны, что я нашла своего духовного спутника, пусть он и лорд.

Все это застало меня врасплох: я спала себе спокойненько, и тут они ворвались ко мне в квартирку. Мама вышла за авокадо в магазинчик напротив дома, и продавец газет поздравил ее с моим замужеством, помахав у нее перед носом статьей, где было опубликовано свидетельство о браке с нашими с Эшфордом подписями.

Не важно, что их реакция была положительной. Теперь, зная, что я вышла замуж, они думают, что у меня появился готовый к употреблению муж и что я перееду из своего дома в любовное гнездышко. В этом вся проблема, так как эта история вообще не должна была выплыть наружу, поэтому я и не подготовилась. Посмотрим… Я могла бы переехать в один из домов бабушки или снять умопомрачительный пентхаус с видом на Гайд-парк и сделать вид, что мой любимый муж ездит по заграничным командировкам. Лорды же этим занимаются, нет?

Как только я чувствую вибрацию телефона и читаю сообщение от Дерека, который зовет меня в офис, тут же хватаюсь за этот предлог и бегу из дома от всех этих свечей и благовоний, как от стихийного бедствия.

В офисе, к моему большому разочарованию, я сталкиваюсь с Эшфордом, а сам Дерек выглядит довольно смущенным.

– Прошу прощения у вас обоих за случившееся, утечка информации в газеты нарушила часть соглашения.

– Что это за запах? – спрашивает Эшфорд, принюхиваясь.

– Ароматические масла, – сухо отвечаю я. – Дерек, продолжай, не терпится услышать все твои извинения до последнего слова.

– Сотрудница, которая была свидетельницей, побежала в газеты. Судя по всему, у нее маниакальное пристрастие к светской хронике, и когда она столкнулась с герцогом Берлингемом, который подписывал бумаги для тайной свадьбы, то не поверила своим глазам.

– Дерек, из-за этой «утечки информации» мою мать сегодня можно было запихивать в смирительную рубашку. Не говоря уже обо всех тех людях, которые позвонили мне с поздравлениями и спрашивали о подробностях – а их я совсем не хочу раскрывать.

– Могу представить, – сухо замечает Дерек.

– А нам никто не звонил, – замечаю я.

– На мой взгляд, это очевидно, – все тем же напыщенным тоном произносит Эшфорд. Высокомерный сноб.

– Вопрос вот в чем, – перебивает нас Дерек. – Развод не обсуждается. Учитывая сумму, которую она тебе дала, у Джеммы есть права, поэтому при разводе она может попросить всю сумму назад с процентами, и немедленно. Тебе пришлось бы заложить одно из своих поместий, но я бы сказал, что это не вариант. Что касается тебя, Джемма, то, разведись ты в течение суток после свадьбы, сделавшей тебя миллиардершей, – и любой судья усмотрит в этом достаточное основание для обвинений в мошенничестве.

– Ну все, когда он начинает так тарахтеть, значит, скоро выдаст одну из своих гениальных идей, – бормочет себе под нос Эшфорд.

– Извини, что ты сказал? – уязвленно переспрашивает Дерек.

– Ничего, продолжай, – пожимает плечами Эшфорд.

– Вам остается только сделать хорошую мину при плохой игре.

Мы с Эшфордом скептически смотрим на него.

– То есть?

– То есть, раз твои родители, Джемма, ожидают, что ты переедешь к мужу, и раз все вокруг тебя, Эшфорд, жаждут познакомиться с твоей женой, единственное решение – притвориться, что вы пара, и жить как пара. По крайней мере, пока не пройдет достаточно времени, после чего вы сможете спокойно развестись. Скажем, год – и тогда благодаря доходу с земель ты сможешь возместить Джемме всю сумму.

Мы оба теряем дар речи. Напряжение в комнате становится практически осязаемым.

– Ну же, Эшфорд, у тебя громадное поместье! Там можно днями даже не сталкиваться друг с другом.

– Об этом не может быть и речи! В свой дом я ее не пущу!

– О, прекрасно, в таком случае вы обоснуетесь у Джеммы, в ее однокомнатной квартирке на цокольном этаже.

– Я с ним жить не хочу! – Потом, обращаясь к Дереку, тихо добавляю: – У меня пик половой зрелости, я не собираюсь на год уходить в монастырь!

– И я тоже, – вмешивается Эшфорд, шагнув вперед. – У меня есть своя частная жизнь, и я хочу, чтобы она таковой и осталась.

– Не делай из мухи слона! Если я не ошибаюсь, твои родители жили в разных покоях весь свой брак, ты должен быть экспертом в этом вопросе! И это ненадолго. Никто не станет возмущаться, если после скоропалительной женитьбы во время совместной жизни вы поймете, что не созданы друг для друга, и разведетесь. А пока постарайтесь соблюдать приличия, так ты сохранишь лицо!