– В свою защиту могу сказать, что я не ненавижу ее.

– Не могу того же сказать о Мире. Ты оставил о себе самое лучшее впечатление, когда скинул ее в бассейн.

– Надо же было хоть как-то заставить ее замолчать. – Кажется, ее визг до сих пор стоит у меня в ушах.

– Ну да, и бассейн стал лучшим вариантом.

Мы смеемся. Она тогда так возмущалась непонятно по какому поводу, что я действительно посчитал это лучшим вариантом. По-моему, эта девчонка только и делает, что разговаривает на уровне ультразвука.

Диджей по радио говорит, что в ближайшие пару часов нас ждет солнце, в то время как за окном льет дождь. Интересно, он вообще высовывал нос на улицу?

Стоит нам въехать в город, как Макс сбавляет скорость и сворачивает на знакомую улицу. Возможно, во мне должна взыграть ностальгия и из недр памяти всплыть детские воспоминания, но я лишь скучающим взглядом обвожу серые пятиэтажки и неприметные магазины. Маленькие скверы и частные одноэтажные домики. Все сливается в одно неприметное пятно. Я вычеркнул это место из своей жизни десять лет назад.

Мы подъезжаем к дому, Макс паркуется около подъезда. Беру сумку с заднего сиденья и, выйдя из машины, попадаю под мелкую морось.

– Держи, это твой комплект. – Макс протягивает мне ключи.

Он закрывает машину, мы заходим в подъезд и поднимаемся на третий этаж. Отперев дверь, друг кладет ключи на тумбочку в коридоре.

С порога заметно, как квартира изменилась. Я был здесь последний раз примерно лет в восемь. И если тогда квартира, как и у всех, не отличалась оригинальностью в ремонте: обои со странными принтами и старая мебель, пропитанная отголосками прошлого, – то сейчас она наполнена светом. Стены гостиной выкрашены в белый цвет, посреди комнаты стоит большой диван с подушками, напротив него висит телевизор, вокруг которого в хаотичном порядке расположены фотографии. Ярко-зеленым пятном выделяется скопление цветов на деревянной подставке и подоконнике.

– Это твоя комната. – Макс кивает в сторону двери в противоположной от нас стороне. – Здесь моя, а вон там Миры.

– И где твоя соседка? – спрашиваю я, оглядываясь.

– Она уже в клубе, у них репетиция. Готовь деньги. – Он толкает меня в плечо.

– Убери довольную ухмылку с лица, я же сказал, твоя подружка не сможет меня удивить.

– Надо было ставить больше.

– До вечера у тебя есть время поднять ставку. – Я разворачиваюсь и иду в свое временное пристанище.

– Я просто боюсь сдирать с тебя деньги за такой легкий спор, – кричит он мне вслед.

Оказавшись в комнате, бросаю сумку около узкого деревянного шкафа. Изголовьем к окну стоит односпальная кровать, заправленная бежевым пледом, а напротив нее на стене висит телевизор. Как сказала бы моя сестра – «очень аскетично».

Достаю из сумки одежду и фотоаппарат. Я не был уверен, что продержусь здесь хотя бы пару недель, поэтому ограничился минимальным набором.

Взяв чистое полотенце, лежащее в шкафу, сразу направляюсь в душ, чтобы смыть с себя всю грязь после полета. В ванной мне в нос ударяет легкий аромат кокоса. Я осматриваюсь, но не обнаруживаю никаких признаков обитания в этом доме женщины, за исключением нескольких тюбиков.

Обычно там, где появляется слабый пол, творится хаос из баночек с кремами, косметики и бог знает чего еще. Они будто метят территорию таким образом. Но в этой ванной разбросаны только вещи Макса.

Теплый душ помогает затекшим мышцам расслабиться. Разминаю шею и подставляю ее под струи воды: четырнадцать часов полета с пересадкой даже из самого выносливого тела могут сделать дерево. Как бы странно это ни прозвучало, но я бы сейчас завалился в кровать, чтобы отоспаться, однако надо следовать совету Вики – вытащить голову из задницы и стать человеком, который любит эту жизнь. Не могу сказать, что не делаю этого, возможно, просто не в том формате, который предпочитает моя сестра.

Переодевшись, возвращаюсь в гостиную и изучаю стену с фотографиями. Практически на всех снимках Макс в обнимку с симпатичной блондинкой и кудрявой девушкой. Лица второй не видно, однако не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это Мира. На некоторых фото Макс с ребенком лет четырех или пяти.

От этих снимков веет теплом и уютом, чем-то родным, и это так странно, потому что мы с Максом практически никогда не обсуждали его жизнь. Он говорил о клубе, девушках и, конечно, «святой Мире». Но, глядя на фотографии, я понимаю, что упустил значимую часть его жизни.

Друг подходит ко мне с озадаченным видом, почесывая затылок.

– Кто снимал? – спрашиваю я, кивая на фотографии.

– Большинство – Мира, остальное – я и Полина.

– А Полина симпатичная. – Я постукиваю пальцем по снимку, на котором они вместе запечатлены и у Макса на лице сияет наиглупейшая улыбка. – Она тоже сегодня вечером будет в клубе?

Макс сразу же поворачивается ко мне. Его лицо меняется за доли секунды, из-за чего мне приходится сдержаться, чтобы не рассмеяться.

– Даже не думай. Полина неприкосновенна. – Он пристально смотрит на меня. – Она в моем списке девушек, на которых ты не можешь посягать.

– В списке? – уточняю я.

Бога ради, неужели он и правда думает, что я смогу посмотреть на девушку, которая ему нравится? Как там, в мужском кодексе, говорится? Девушки и сестры под запретом? Кажется, мы прошли это в детстве.

– И кто еще в этом списке? Это я так, к сведению, а то вместо Миры меня за дверь выставишь ты.

– Только Полина. И, кстати, об этом Мире знать не нужно. Она меня убьет.

– Она хоть за что-то не орет на тебя? – Усмехнувшись, отхожу от стены и складываю руки на груди.

– Бывает и такое. Ладно, поехали, такси уже ждет внизу.

Когда мы оказываемся в клубе, то сразу попадаем в круговорот людей, обнимающих Макса. Я еще никогда не был в его заведении. В прошлый мой приезд голову слишком занимали сестра и семейные проблемы. А вот Вика тут зависала частенько и все уши мне прожужжала про этот клуб. И теперь я понимаю почему.

Заведение действительно шикарное. Под потолком огромное количество белых и серебристых шаров. Помещение наполнено гулом голосов и ритмичной фоновой музыкой. Официантки ходят в платьях чуть ниже бедра и на каблуках, на лицах минимум макияжа, волосы собраны в высокие хвосты. За стойкой бармены показывают шоу, создавая из ряда стопок, наполненных алкоголем, огненную дорожку. Находящиеся рядом гости поочередно берут свою порцию, залпом выпивают, а затем с грохотом ставят стопку на место.

У кирпичной стены располагается небольшая сцена, на которой стоят музыканты и настраивают инструменты. За барабанной установкой висит огромная надпись: «С днем рождения!»

– Я скоро вернусь, подожди меня в баре, – кричит мне на ухо Макс, кивает в указанную сторону, а затем скрывается среди танцующей толпы.

Глава 4

Мира

– Ты все проверил по списку, который я дала? – спрашиваю я бармена.

– Да, все в порядке. – Он протирает стакан и ставит его на поднос рядом с другими.

Бросаю взгляд на полупустой зал и мысленно делаю пометку, что нужно проконтролировать доставку алкоголя: в день рождения Макса бар опустеет в два раза.

На сцене уже установлен диджейский пульт, а также стоят инструменты ребят из группы. Два бармена за стойкой проверяют посуду и расставляют в удобном для себя порядке. Официантки бегают по помещению, сдвигая столы ближе к стенам, чтобы создать больше места для танцев. Сегодня все должно пройти идеально.

Клуб стал мне вторым домом. Я провожу здесь двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Мы открыли его почти три с половиной года назад. Ну как мы… Макс. Он озвучил эту гениальную идею в разгар летней сессии, и я, конечно, поддержала. Как будто могло быть иначе. Мы обратились к родителям за помощью: предоставили бизнес-план, все эскизы, сказали, что сами будем работать, а как раскрутимся, отдадим все занятые деньги. Они одобрили нашу идею с одним условием: мы с Максом должны владеть клубом вместе. Поэтому я согласилась на роль управляющей.

Первое время было тяжело. Приходилось совмещать институт и клуб. Мы сутками торчали здесь. Красили стены, потом перекрашивали в другой цвет, потому что нам не понравилось. С сотрудниками тоже не все было гладко, и только спустя год мы пришли к нашему постоянному составу. К стабильности. Все как я люблю.

Входная дверь открывается, и по ступенькам спускаются ребята из группы. Дима, наш ударник, идет впереди и крутит палочки в руках.

– Привет. Как дела? – Я захлопываю ежедневник и отодвигаю его в сторону.

Дима опускается на стул рядом.

– Лучше не бывает. Ты зря с нами не поехала. Было громко, весело и взрывоопасно.

Я вопросительно изгибаю бровь.

– В конце вечеринки запустили фейерверк, – поясняет Дима, стуча барабанными палочками по коленке.

Вчера ребята отправились на вечеринку на горный курорт. Море туристов, громкое выступление популярной рок-группы, бесплатное проживание в элитной гостинице и безлимитный пропуск в бар – что может быть заманчивее для парней двадцати пяти лет?

– К тому же наш девственник наконец-то познакомился с девушкой, – громко оповещает Дима, обнимая подошедшего Никиту.

– Захлопнись. – Никита отмахивается от него и садится рядом со мной.

В отличие от друга, Никита выглядит немного помятым, и от него пахнет перегаром.

– Ты в состоянии играть? – интересуюсь я.

– Конечно. – Он рукой подзывает бармена.

Тот открывает холодильник и подает бутылку минералки. Никита прислоняется лбом к холодному стеклу.

– Я ненавижу тебя, честное слово, – хрипит он Диме. – Ты сделал убийственную смесь и выдал это за легкий алкогольный коктейль. Если я сегодня умру и выступление провалится, я задушу тебя.

Дима хохочет во весь голос.

– Чисто теоретически ты уже будешь мертв и ничего не сможешь мне сделать.

– Если выступление провалится, то я лично исполню последнюю волю умирающего. Ну, или могу позвонить твоей девушке и пригласить ее на наше выступление, где она увидит, насколько тебя любят поклонницы. – Я беззаботно пожимаю плечами.

Смех нашего ударника сменяется хмурым взглядом. Никита же, наоборот, расцветает.

– Ты просто убийца всего позитивного, – ворчит Дима.

– Всегда к вашим услугам. – Я встаю со стула. – Приводи себя в порядок, а мы пока отыграем пару песен. – Вытаскиваю из заднего кармана джинсов ключи от кабинета и протягиваю Никите. – Можешь немного отдохнуть наверху.

Он с благодарностью принимает их и, прикладывая холодную бутылку к голове, плетется к ступенькам, ведущим на второй этаж.

Я всегда отказываюсь от мужского внимания, и тем не менее большую часть жизни меня окружают мужчины. Макс, ребята из группы – это узкий круг, который я к себе подпустила, следуя совету своего психотерапевта: «Мира, человеку необходимо контактировать с другими людьми, несмотря на то что порой именно мы, люди, причиняем друг другу боль. Зачастую именно она подталкивает нас к чему-то новому и выводит из кокона». На мой взгляд, это очень спорное заявление. Зачем сближаться с тем, кто может причинить боль? И я уж точно против чего-то нового.

Но старый шарлатан, как обычно, оказался прав. Я познакомилась с парнями на втором курсе. Они о чем-то яростно спорили между собой перед зданием университета, а потом Никита будто взбесился, достал из чехла гитару и сыграл свою партию так, что у меня челюсть отвисла. Помню, как поспешила пройти мимо, дабы не спросить, как этот проигрыш звучал раньше, но забыла, что со мной был Макс, который вечно сует нос в мою жизнь. Слово за слово, все завертелось, и я оказалась участницей небольшой группы. Первое время было очень тяжело, так как я предпочитала оставаться в стороне и не участвовать в каких-либо мероприятиях, но потом поняла, что если и дальше позволю брать страху над собой верх, то вернусь в изначальную точку.

А я этого совершенно не хотела.