Фургоны представляли собой длинные телеги с высокими бортами и большими деревянными цельными колесами без спиц: словно от дерева кусок кругляша отпилили и навесили на ось. Сверху шли деревянные полукруглые «рёбра», которые намертво крепились к бортам. Эти «рёбра» покрывал полог из просмолённой с внутренней стороны ткани. А расцветки тканей были самые разные: красные, фиолетовые, жёлтые как яичный желток, оранжевые, зелёные, синие… Сами телеги песчаницы расписали красками, и некоторые узоры даже блестели на солнце, словном золотом присыпанные или из хрусталя сделанные.

Тянули эти возки чёрные волы с крашеными рогами. Попадались и синерогие, и краснорогие волы, а у некоторых рога покрывали хитрые узоры. Шерсть по хребту была покрыта красной краской, а оглобли и упряжь перевиты полосками яркой ткани и обвешаны чужеземно звучащими бубенцами. На месте возницы сидели две женщины. То, что это именно женщины, а не мужчины, Тейсдариласа поняла только по звуку их голосов. Речь же не понимала. Где-то она звучала певуче, где-то резко, с грубоватыми «т» и «х» и протяжным «ф».

Женщины с задорным видом перебрасывались фразами с едущими в других фургонах мужчинами. То и дело то одна сторона, то другая взрывалась хохотом. Видимо, упражнялись в острословии. Сами женщины так же, как и мужчины, одевались весьма просто: холщовые серые или коричневые рубахи, штаны, куртки, головные накидки и мягкие тряпичные сапоги. Именно из-за этого Тейсдариласа не сразу поняла, что видит женщин. На фоне своих праздничных фургонов песчаницы смотрелись как грязный кусок ткани на бархатной, шитой золотом подушке.

Фургоны мужчин выглядели поскромнее. Пологи в основном белые или серые, один раз принцесса увидела светло-светло-голубой, а роспись на бортах сделана золотой или серебряной краской. Даже волы украшены не так ярко, только по хребту шерсть так же красным окрашена.

– Песчаники, – представил их Вааш. – Наши соседи с севера. Те ещё проныры. Разбойный народец. Сейчас вроде как законам подчиняются, но я ещё ни разу не проехал через их территории так, чтобы мой кошелёк остался при мне.

Тейсдариласа посмотрела на песчаников с уважением. Это ж сколько смелости нужно иметь, чтобы обчистить такого мужчину как Вааш?!

– В одежде неприхотливы. Да и в еде с выпивкой тоже, – продолжил наг. – Но свои жилища и всякую там утварь украшают, кто во что горазд. Считают, что яркие цвета приманивают удачу.

Одна из женщин-песчаниц заметила Вааша, что-то весело ему прокричала и послала воздушный поцелуй. В ответ Вааш поцеловал кончики пальцев и развёл их в стороны. А затем громогласно что-то сказал на языке песчаников, повеселив и мужчин, и женщин. Тейсдариласе же он довольно сообщил:

– Бабы у них что надо!

И немного погодя добавил:

– Можно к ним вечером сходить. – Но почти тут же поморщился от досады: – А-а-а-а… Забыл, что тебе после заката надлежит спать.

Тейсдариласа в ответ прищурилась. Подвески в её ушах задумчиво звякнули.

Глава 4. В становище врага

Ночь. Привал. На стороне песчаников ярко горят костры, звучит ритмичная барабанная дробь, страстное бренчание струн и весёлые переливы флейты. Огни костров разбросаны вокруг на несколько вёрст. Где-то свет приглушен и пламя чуть теплится, а где-то веселье течёт рекой так же, как и у песчаников.

У нагов стояла тишина. Костры горели ровно, пламя отбрасывало блики на чешую хвостов нагов, развалившихся на земле. Возок принцессы находился в полной темноте. Её высочество изволила спать. Перед дверью, спиной к ней и лицом к ярким огням песчаников, расположились два охранника. Они не очень бдительно несли свою службу, полагая, что в становище нагов сквозь кордон часовых вряд ли кто пройдёт. А принцесса всё равно спит. Точнее, должна спать.

В ночной темноте неслышно отворилась дверь возка, и вниз медленно спустилась тонкая, укрытая тьмой фигура. Она замерла за спинами нагов, осторожно прикрывая за собой дверь. А затем тихонечко двинулась вдоль стенки возка, добралась до угла и нырнула за него. Наги продолжали смотреть на чужое веселье, изредка прихлопывая хвостами в такт музыке.

Тейсдариласа пошла к кострам песчаников в обход, чтобы не попасться на глаза охране. Через некоторое время девушка вышла к становищу песчаников и осмотрелась. Огромного Вааша она увидела сразу и поспешила к нему.

Наг полулёжа-полусидя расположился прямо на земле, сложив хвост зигзагами, и с энтузиазмом подпевал под музыку, хлопками подбадривая ярко одетых танцовщиц. Рядом с ним стоял большой кубок с вином. Принцесса тронула Вааша за плечо. Он обернулся, и его глаза удивлённо распахнулись.

– А ты как тут? – Его голос без труда перекрыл шум.

Тейсдариласа смущённо улыбнулась и пожала плечами. Вааш расхохотался, откинув назад голову.

– Обхитрила делилонисовских червей? Э-э-э, молодец! Садись! – Он щедро махнул рукой на собственный хвост, предлагая его в качестве скамьи.

Девушка осторожно присела на землю и опёрлась на хвост спиной. Странные ощущения. Тёплый, живой, мышцы чуть подрагивают. Она даже не могла понять, нравится ей или нет. Ещё немного поёрзав, Тейсдариласа наконец с любопытством осмотрелась.

Оказывается, песчаники не всегда носят безликую одежду. Девушки, танцующие на траве, были наряжены в юбки из яркой ткани. Тейсдариласе никогда не приходилось видеть столь необычные наряды, хотя она бывала в других странах и успела немного посмотреть мир. А может, необычность придавали танцы песчаниц, шокирующе эротичные и завораживающие своей красотой.

Сейчас в свете костров танцевали две женщины. Одна из них крепко сбитая и голенастая, а другая потоньше и поизящнее. Обе плясали весело, с задором, одаривая зрителей лукавыми улыбками. Их ритмичные движения словно передавались окружающим, заражая их желанием танцевать. Даже Тейсдариласа почувствовала, как у неё задергались локти и зашевелились пальцы на ногах.

Танец песчаниц больше походил на некое колдовство. Чем больше Тейсдариласа смотрела на танцующих женщин, тем более далекой казалась ей реальность. Новый весёлый и легкомысленный мир затягивал девушку. В этом странном мире были только танцующие женщины, их лёгкая и яркая одежда, браслеты из бубенцов, звякающие на руках, распущенные волосы, летящие по воздуху, и смелые движения, вызывающие бурное одобрение мужчин. Песчаницы не стыдились показывать свои тела, и это тоже завораживало Тейсдариласу. Костюмы песчаниц открывали животы, а в вихре лёгких юбок мелькали обнажённые бёдра.

Музыка очаровывала и добавляла магии танцу. Завораживающая мелодия, уносящая в другой мир… Музыканты располагались на противоположной стороне поляны и отличались от остальных песчаников длинными белыми шарфами с золотой вышивкой. Всего музыкантов было трое. Один из них играл на флейте, второй то потряхивал бубном, то выбивал замысловатую дробь на маленьком барабанчике, который был зажат меж его колен, а третий перебирал струны цимбал. Тейсдариласа даже со своего места видела, как блестит обильно украшенный золотой росписью инструмент. Песчаник виртуозно играл на нём, перемежая удары молоточком с обычным щипком.

Вообще-то Тейсдариласа всегда была далека от искусства музицирования. Её не учили игре на музыкальных инструментах, да и многие науки, присущие женскому образованию, обошли её стороной. Поэтому то, что творил музыкант со своим инструментом, показалось ей сродни чуду. Она даже представить не могла, что ударом молоточка по струнам можно извлечь такой яркий и насыщенный звук. В её представлении это тюканье должен был отозваться жалобным «бзынь».

Но помимо танцев и музыки особую магию добавлял в происходящее царивший вокруг шум. Песчаники умели веселиться и делали это с большим удовольствием. Заводные танцы и задорная музыка, весёлый смех и шутки – всё вместе создавало особую атмосферу праздника. Тейсдариласа сама не заметила, как стала прихлопывать в такт музыке, подбадривая танцующих девушек.

А Вааш продолжал пить вино и что-то кричать на непонятном девушке языке. Ему весело отвечали с разных сторон. Каждый ответ поддерживался взрывом хохота. Один раз к нагу подпорхнула женщина и под всеобщий свист и подбадривания крепко поцеловала в губы. А затем, что-то задорно сказав напоследок, убежала.

– Хороши у них бабы! Ох, хороши! – довольно пробасил Вааш. – С огнём!

Танцующие девушки сменились, сменилась и музыка: стала более ритмичной, быстрой и резкой. Танец был таким же. Тейсдариласа восторженно смотрела на сильные и гибкие фигуры, лихо отплясывающие в свете костров. Никто не хлопал. Сами песчаники смотрели на танец с довольными и одновременно серьёзными лицами. А гости с восторгом и открытыми ртами.

Танец оборвался резко. Струны просто надрывно бзинькнули, а девушки отскочили в толпу и растворились в ней, словно их и не было. Тут же, без перехода, грянула весёлая, разнуздалая мелодия, и к костру выбежали сразу пять женщин. Они танцевали сами и зазывали остальных. Одна из них даже протянула руку Тейсдариласе, но Вааш выставил вперёд ладонь, останавливая её, и произнёс одно слово:

– Та́йка⁹.

Песчаница удивлённо вскинула брови, но не обиделась и выбрала себе другую жертву. Пояснять своё поведение Вааш не стал. А Тейсдариласа почувствовала смутное разочарование: сумасшедшая энергетика праздника захватила её, и в ней проснулось желание потанцевать. Но она продолжала сидеть на месте, улыбаться и хлопать в ладоши.

С весёлого праздника они с Ваашем ушли далеко за полночь. Они не торопились. Позади оставались яркие костры, музыка, песни и танцы. С трёх других сторон их обступала тьма, развеиваемая мягкими бликами чуть теплящихся костров. А в небе царила полная луна и входящий в силу волчий месяц. Подвыпивший Вааш был настроен поговорить.

– Эх, Дариласка, – тяжко вздохнул он. – Не повезло тебе: наагашейд не тот мужик, с которым рядом спокойно будет. Нет, владыка, конечно, хорош, – спохватился он, – но с женщинами совсем не нежен. Ты его, главное, не зли и как можно меньше на глаза попадайся. Может, и подзабудет про тебя. Хотя… – Он окинул девушку задумчивым взглядом. – Ты же ещё ребёнок. Зря я, наверное, тебе всё это говорю.

Впереди замаячили очертания возка. Перед ним россыпью красных камешков теплились угольки костра. В их скудном свете можно было разглядеть бодрствующую охрану. Девушка поспешила спрятаться за Ваашем. Наг одним взглядом оценил обстановку и мотнул головой вбок.

– Иди в обход, – велел он. – А я отвлеку их.

Девушка кивнула и, ссутулившись, неслышно растворилась в темноте. Вааш удивлённо посмотрел ей вслед. Насколько он знал, принцесс не учат незаметно подкрадываться, но эта уж больно профессионально скрылась из глаз. Хотя, может, он чего-то не знает о воспитании принцесс?

Явление пьяного Вааша не пропустили не только охранники перед возком, для которых этот спектакль и затевался, но и несколько десятков нагов вокруг, не отличающихся крепким сном.

– Дариласка! – Рёв заставил вздрогнуть даже мужчин с очень крепкими нервами. Охрана так вообще взвилась вверх, поднимаясь на хвосты.

Мощная фигура Вааша раскачивалась где-то в четырёх саженях от них. Опасно так раскачивалась, того гляди грохнется. Узнавшие его наги испытали одновременно облегчение от того, что это он, и раздражение.

– Вааш, полз бы ты отсюда, – прошипел один из них. – Её высочество всё равно спит, и ей нельзя гулять по ночам. Прямое распоряжение наагариша Делилониса.

Вааш посмотрел на него осоловевшими глазами, видимо не понимая, о чём ему говорят.

– Так солнце на небе уже. – Он широко махнул рукой на ночное небо, ткнув пальцем в луну.

Охранники тоскливо посмотрели в указанном направлении, понимая, что от пьяного Вааша так просто не избавиться. Особенно когда он напился до такой степени, что луну за солнце принимает.

– Дариласка, пшли гулять! – завопил пьяница. – Хватит дрыхнуть! Сиськи сплющатся от долгого лежания. А у тебя там и так… того… мало…

Откуда-то со стороны, из темноты, раздался сдержанный смех. Один из охранников нервно оглянулся на возок, опасаясь, что принцессу всё же разбудили. Тейсдариласа, только выглянувшая из-за угла, поспешила опять скрыться в темноте.