Джо прислонилась к стене небольшой каменной хозяйственной пристройки, и они принялись ждать.

– Ты их всех собираешься отправить вслед за этим – даже женщин? – напряженным голосом спросил Эллиот через пару минут.

– Нет, женщин я отправлю пешком в деревню – тут всего-то пару миль, да и погода сегодня хорошая. Что касается бандитов – да, их я собираюсь поубивать всех до единого. Если тебе что-то не нравится, лучше сразу уходи.

Эллиот открыл было рот, но передумал говорить.

Луна хорошо освещала его лицо, и Джо охватила ярость от его осуждающего взгляда.

– Эти отморозки в деревне недалеко от Камбре сожгли шесть домов просто за то, что местные жители отказались платить им за так называемую крышу. Когда люди попытались выбраться из огня, эти выродки пулями загнали мужчин и детей обратно, выпустив только женщин. К тому времени как они поняли, что их мужья и отцы оказались в ловушке, и попытались вернуться, было уже поздно. Я думаю, тебе не надо объяснять, как эти женщины провели ночь в обществе бандитов. Их насиловали до утра, а потом убили. Вместе со взрослыми той ночью погибли семнадцать детей. Так что ты все правильно понял: я буду их убивать до тех пор, пока смогу. Жаль только, у меня нет времени как следует их помучить.

Эллиот как раз вернулся после того, как проводил одну из женщин до дороги: она вышла из дома после второго мужчины, который вывалился искать первого, – когда задняя дверь отворилась и во дворе показался сам Бруссар.

По тому, как нетвердо француз держался на ногах, было ясно, что он в дымину пьян.

– Эй вы, придурки, вы что, в дыру провалились? – раздался его грубый хохот. Проковыляв еще пару шагов, он всмотрелся в темноту. – Оливер? Галли?..

Едва заметный посвист в воздухе, блеснувшее серебром лезвие, и вот нож уже вошел с влажным звуком Бруссару в грудь. Он лишь тихонько пискнул, ну чисто цыпленок, и непроизвольно схватился за сердце. Рука задела клинок, и Бруссар вскрикнул.

За первым ножом мгновенно последовали еще два, и последний пригвоздил руку бандита к груди.

Свет за распахнутой дверью дрогнул, когда последний из мужчин выбежал на крик главаря, без рубахи, цепляясь одной рукой за спадающие штаны, а в другой зажав пистолет. Голова его моталась из стороны в сторону, так же как зажатый в руке пистолет.

– Бруссар!

Бандит свалился на него, и в тот самый миг, когда еще один нож вылетел из тени за нужником, раздался выстрел. Нож вонзился в последнего бандита с такой силой, что тот пошатнулся и отступил на шаг.

Какая-то часть разума Эллиота осознала, что он стоит без дела, пока Джо Браун методично уничтожает головорезов одного за другим. Другая, более рациональная его часть, возразила, что он бы только путался у нее под ногами, если бы попытался помочь. Этой женщине, машине для убийства, карающему ангелу, его помощь была без надобности.

Второй бандит упал на землю, и какое-то время в воздухе раздавалось бульканье, лишь бормотание и предсмертные хрипы.

Еще две полуодетые женщины выбежали из дома, и ночь огласили крики.

Эллиот подошел к корчившимся в агонии мужчинам и пинком отбросил пистолет, прежде чем повернуться к женщинам и мягко, но сурово сказать-французски:

– Возвращайтесь в дом!

Женщина, которая первой пришла в себя, схватила подругу за руку и потащила за собой с такой силой, что та чуть не упала.

Эллиот закрыл за ними дверь.

Джо стояла на коленях возле Бруссара и спокойно вынимала из его тела свои ножи, обтирая каждый о его рубаху, прежде чем вложить в ножны. Бруссар потянулся было к ее рукам, но лишь слабо хватался за воздух. Она не обратила никакого внимания на его жалкие попытки помешать ей и перешла ко второму раненому. Он потерял много крови, но если оказать помощь, мог бы и выжить.

Джо вытащила нож у него из груди и чиркнула лезвием по горлу так быстро, что Эллиот понял, что произошло, только когда на горле несчастного появилась алая улыбка.

Джо вытерла клинок, поднялась и, повернувшись к Эллиоту, объяснила:

– Без Бруссара и его помощников остальные будут дезориентированы. Он никогда не делился деталями операций с подчиненными: боялся, что они убьют его и сами возьмутся за его контракты. Теперь можно не волноваться, что люди Стрикленда наступят нам на пятки.

Что ж, с этим не поспоришь.

Джо направилась к дороге, ведущей туда, откуда они пришли.

– Не хочешь закопать тела?

– Нет. Пусть они послужат предупреждением каждому, кто их увидит.

Эллиот растерянно моргнул.

– А как же женщины?

– С ними все будет в порядке. Лучше пусть остаются в доме, если не хочешь, чтобы они еще внимательнее рассмотрели твое лицо.

По недолгом размышлении Эллиот решил, что она права. Вечер у этих проституток не задался, но здесь они хотя бы будут в безопасности и смогут уйти с первыми лучами солнца.

Ему пришлось бежать трусцой, чтобы угнаться за Джо. Наконец они добрались до места, где привязали лошадей. Мысли летели еще быстрее, чем их ноги, когда Эллиот думал о событиях последнего часа. Джо убила четверых – быстро, точно и без малейших колебаний. Что касается морали – об этом Эллиот просто не мог думать. В остальном же приходилось признать, что ей и в самом деле не требовалась его помощь.

Эллиот мог бы поехать с остальными, никогда не узнал бы о случившемся, и сейчас пребывал бы в блаженном неведении насчет способностей Джо.

К своему стыду, он вынужден был признать, что предпочел бы такой вариант развития событий.

«Ты знал, что она убила по меньшей мере одного человека, когда спасала тебя от палачей Бруссара».

Это правда. Но одно дело знать о чем-то, и совсем другое – увидеть это собственными глазами.

– Ты когда-нибудь убивал человека?

Эллиот резко вскинул голову в ответ на эти слова. Джо смотрела прямо перед собой, так что он мог видеть ее идеальный профиль, недоступный и великолепный в лунном свете.

– Нет.

Он всегда считал большой удачей, что ему по долгу службы ни разу не приходилось убивать.

– Думаешь, что я чудовище?

Эллиот добросовестно поразмыслил над ее вопросом, прежде чем ответить.

– В каком-то смысле это было справедливо – в библейском смысле.

– Но ты считаешь, что можно было обойтись без этого.

– Да, мне кажется, что трупов многовато.

Джо фыркнула.

– Думаешь, надо было оставить насильников и убийц в покое: пусть себе и дальше бесчинствуют?

– Нет, конечно. Просто мне кажется, мы могли бы передать их местным властям, или кто тут у них всем заправляет.

На этот раз она не просто фыркнула, а рассмеялась – впрочем, совсем не весело, – и Эллиот понял, что заслужил насмешку: Францию раздирали войны, и в данный момент назревал новый конфликт.

– Единственные местные власти – это Бруссар и его банда, – все-таки пояснила Джо. – Во всяком случае, так было до этой ночи.

– Кто-нибудь ведь придет на его место.

– Не сомневаюсь. Но с этой проблемой придется разбираться кому-то другому.

Они еле доплелись до постройки, где оставили лошадей и немногочисленный скарб. Хотя последние несколько недель выдались погожие, обычно они старались отыскать крытое помещение – пусть даже обычный сарай.

Хлев был в хорошем состоянии, здесь стояли два быка и дойная корова, несколько коз, а в стойле для лошади – с дюжину кур. Здесь было полно свежего душистого сена – Эллиот собственноручно натаскал его сюда вилами, – и сарай явно часто чистили.

Фермер согласился отдать им это помещение для ночлега в обмен на несколько су и помощь по хозяйству. Хлев находился на приличном расстоянии от дома, чтобы они могли приходить и уходить незамеченными.

Эллиот зажег висевший снаружи фонарь и открыл дверь, а когда они вошли, повесил фонарь на дальнем от сена столбе.

Джо потянулась расстегнуть куртку и нахмурилась, когда рука испачкалась в крови.

– Если хочешь помыться, я принес воды, перед тем как мы ушли. – Эллиот жестом указал на большое деревянное ведро недалеко от импровизированных постелей.

Джо сбросила штопаную-перештопаную куртку, прежде чем осмотреть остальную одежду.

Она, как и две другие женщины, предпочитала мужское платье. Оно и понятно: выполнять такую работу в юбке было бы не слишком удобно.

Джо резко повернулась к нему.

– Ты меня сдашь властям, когда вернемся домой? Донесешь, что я убийца?

У Эллиота отвисла челюсть от ее слов и враждебного взгляда.

– Нет, с чего ты взяла?

– Это делает тебя соучастником убийства.

– Ничего страшного.

– Когда доберемся до Химмель-хауса, я могу сделать что-нибудь по-настоящему страшное.

– К чему это все, Джо?

– К тому, что тебе лучше вернуться домой: я сама выполняю свою работу. О друзьях тоже не беспокойтесь: я прослежу, чтобы они вернулись в Англию живыми и невредимыми, обещаю.

В ее тоне не было презрения – только усталость, сильная усталость.

Эллиот шагнул ей навстречу. Фонарь был у него за спиной, так что он мог ясно видеть ее глаза. При ярком свете зрачки Джо сжались до точек, так что явственно была видна необычная радужка. Издали ее глаза казались просто серыми, но если присмотреться вблизи, то в них можно было увидеть весь спектр от графита до серебра – сотни оттенков серого, самый темный из которых располагался с наружной стороны.

– Думаю, я просто последую за тобой, если не возражаешь, – сказал Эллиот.

Его взгляд метнулся к губам Джо, когда она спросила едва слышно:

– Какого дьявола ты творишь, Эллиот?

Только тут он понял, что наклонился к ней слишком близко. В ушах отдавалось биение собственного сердца, и кровь стучала в висках.

Он с усилием оторвал взгляд от ее рта.

Завитки ее поразительно светлых волос танцевали в лунном свете, словно радуясь избавлению от уродливой вязаной шапки, которую Джо носила, чтобы скрыть все их великолепие.

Она подняла руку и отбросила волосы с лица хрупкими пальцами, изящными, несмотря на обломанные ногти и множество порезов и шрамов.

Эллиот жадно рассматривал ее, наслаждаясь ее прохладной красотой и совершенством узкого орлиного носа, высоких острых скул и такой бледной кожи, что было видно голубой рисунок вен на висках.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – сказал он хрипло, словно умирающий от жажды.

И он действительно умирал, и только одно могло утолить эту жажду.

– Что тебе от меня надо? – с трудом выдавила Джо и шумно сглотнула в повисшей ночной тишине.

Эллиот не знал, который час, но не сомневался, что уже наступил тот самый, поздний ночной, когда плохие идеи кажутся хорошими.

– Тебя, Джо. Я хочу тебя.

Может, Эллиот сделал шаг ей навстречу, может, Джо к нему – результат от этого не изменился.

Глава 5

Джо много раз представляла себе близость с Эллиотом: каковы на ощупь его мышцы, кости и сухожилия. Все оказалось таким, как она представляла, только лучше, когда он прижался к ней всем телом, сильный и горячий, где надо – гибкий, где надо – твердый и рельефный.

– Джо, – сорвалось с его губ, когда он накрыл ее рот своим.

В ней словно лопнула струна. Руки обвились вокруг его шеи, тела прижались друг к другу, и она охотно открылась ему.

Джо уже имела некоторый опыт общения с мужчинами, но ни разу не испытывала таких ощущений – ничего настолько жаркого, умелого и полного уважения. Его губы были нежными, но уверенными, сердце билось в унисон с ее собственным, быстро и сильно. Его рот был таким горячим и сладким, дыхание отдавало розмарином, веточки которого он так часто жевал.

Он взял ее лицо в ладони и чуть отстранился, чтобы взглянуть в темные глаза.

– Ты меня околдовала.

Его тон и голодный взгляд впечатлили ее куда сильнее, чем слова: она словно лишилась дара речи – что тут ответишь? Джо всегда предпочитала словам дело, а потому просто впилась в его рот.