– Я помогу тебе забыть. Поверь, не все мужчины жестоки, – прошептал император, стиснул ее в руках и привлек к себе.

Глава 4

Это оказалось несложно. Все, что от нее требовалось, – быть в меру забитой, в меру туповатой и очень, очень благодарной. Благодарность надлежало выказывать несколько раз на дню. Затем пыл Арвиса поостыл, и жизнь стала более-менее выносимой.

Вопреки опасениям эльфийского принца, император проявлял заботу о новой игрушке. Тали стала его официальной фавориткой. Но не может же фавориткой императора быть безродная девица. Взамен отнятого титула ей даровали другой, более весомый. Неожиданно для себя она стала графиней. И вот насмешка богов – графиней д’Оррет. Земли бывшего жениха не достались его дальним родственникам, чем-то не угодившим монарху. Они перешли в государственную казну, и теперь император распорядился ими по своему усмотрению.

Тали была мила и любезна. Со всеми. С императрицей Хлодвигой, ненавидевшей мужа и неожиданно для себя самой проникшейся симпатией к очаровательной безответной девочке, так много пережившей, а теперь страдающей от назойливого внимания постылого супруга. С Лервисом, старшим сыном Арвиса, мнившим себя будущим императором, хотя у Ильрохира имелось другое мнение на сей счет. Видимо, принц рассчитывал вместе с короной унаследовать и отцовскую любовницу, а посему не упускал возможности потискать ее в темных коридорах. С Верденом, младшим сыном императора, нелюдимым подростком, решившим, что они лучшие друзья. Просто мальчишке не хватало тепла и участия, так как все внимание было сосредоточено на старшем брате. С придворными, искавшими ее благосклонности, дабы иметь возможность влиять на Арвиса, которые, однако, убедившись в непроходимой, анекдотичной глупости новой фаворитки, наконец отстали от нее.

Милая Тали была везде. Она все слышала, все подмечала. Обрывки фраз, сказанные в запале, выражения лиц и жесты сановников. Она знала, кто входит в оппозицию, что движет этими людьми, их темные стороны и пороки, на которых при необходимости можно сыграть. Словно невидимка, девушка проникала сквозь запертые двери, отыскивала надежно укрытые сейфы с тайной перепиской и секретными документами. Подробные отчеты уходили этилийскому принцу в виде списков покупок, кружевных и атласных лент, перетянутых причудливыми узелками, букетов цветов, что в избытке росли в парках и оранжерее, мелких бусинок и придорожных камней. Агентом Ильрохира оказалась камеристка Тали.

В один прекрасный день камеристка удивила неожиданным известием.

– Леди д’Оррет, мой старинный друг по секрету сообщил, что в город приезжает новый посол из Белояра, – сказала служанка, накручивая на раскаленные щипцы прядь и без того кудрявых волос императорской фаворитки. – Вы с ним знакомы. Это князь Вельский. – От такой новости Тали вздрогнула, что не осталось незамеченным. – Моему другу известно о некоторых разногласиях, которые вы не успели урегулировать с князем, и он просит вас приложить все усилия к тому, чтобы эти разногласия никак не отразились на вашей судьбе. Он переживает за вас.

– Я поняла, Брита. Передай своему другу, он напрасно беспокоится. Князь хорошо воспитан и не станет докучать мне. Это все?

– Нет. Мой друг интересуется, не возрастут ли налоги на железную руду. Он планирует продать новую партию оружия и хочет знать, стоит ли сейчас увеличивать цену на него.

Намек на то, что, если Дар представляет опасность, его уберут.

– Брита, передай своему другу: цены повышать не имеет смысла. Это лишь вызовет недовольство покупателей, не более.

«Я все сделаю сама. Я справлюсь, Ильрохир, параноик остроухий!»

– Хорошо, леди д’Оррет. Я передам.

Несколько вечеров Тали провела в засаде у посольского дома белоярцев, одетая как мальчишка-простолюдин. Она следила за зданием, всматриваясь в окна, ожидая увидеть знакомый силуэт. Она выяснила, в какое время Дар обычно возвращается и, решившись, наконец, вскарабкалась по стене до нужного окна. Стояла жара, поэтому створки оказались распахнуты настежь. Перебравшись через подоконник, она осмотрелась и поняла, что попала туда, куда нужно. Девушка расположилась в спальне и стала ждать возвращения Дара.

Им следует поговорить. Он человек чести, значит, поймет ее. Он знал ее отца, знал, как тот относился к ней. Право на месть – святое. Он не должен вставать у нее на пути. После всего, что было между ними. Она убедит его подыграть. Дар не откажет. Ей хотелось так думать. В конце концов, ему это ничего не стоит. Всего лишь сделать вид, что они едва знакомы. Тали понимала: место в его сердце почти наверняка занято другой. Той же Хлоей, к примеру. Но они не враги, и у них нет общих интересов в Дирме. Дар не станет мешать ей. А она просто посмотрит еще раз на его лицо, в его глаза. Услышит голос, от которого мурашки по телу. А потом уйдет. Уйдет, чтобы осуществить задуманное. Чтобы никогда больше не встречаться с ним. И может быть, когда-нибудь потом, много лет спустя, ей удастся наконец забыть его.

Тали услышала, как лязгнул замок входной двери и раздались шаги. Повинуясь этому сигналу, она чиркнула спичкой и зажгла свечу. У него хорошая реакция. Не хватало еще, чтобы в темноте ее приняли за врага.

Дар вошел в гостиную, повесил мундир на спинку стула, затем без сил опустился на него. Он мог сидеть так часами, пока не перевалит за полночь и усталость не возьмет свое, послав сон. Какое-то тревожное чувство, вызывавшее зуд в затылке, заставило бросить взгляд в сторону спальни. Дверь оказалась прикрыта, но из-под нее пробивалась полоска света. Кто-то был здесь. Пришел до него. Он вытянул меч из ножен и направился туда, где находился посторонний, посмевший проникнуть в его покои без позволения. Пинком раскрыв дверь, Дар ворвался внутрь, занес оружие, готовясь отразить нападение. В кресле у окна в мерцающем пламени свечи он увидел образ той, что была его болью, его мукой, его совестью. Руки медленно опустились, меч выскользнул из них.

Дар замер, глядя на девушку, не веря собственным глазам. А потом обхватил голову руками, промычав что-то бессвязное. Он сошел с ума. Попросту свихнулся. Как иначе он мог видеть ее перед собой? Но Дар был рад этому безумию. Счастлив, потому что только благодаря своему помешательству мог теперь видеть ее наяву. Словно она не умерла, словно по-прежнему ходила по земле. А может, это долгожданная смерть пришла за ним? И милостивые боги отправили Тали, чтобы она встретила его у темного холодного порога? Он был рад смерти. Он ждал ее, призывал, веря, зная, что там они снова будут вместе.

Дар провел ладонями по лицу, почувствовал на них влагу. С немым отупением посмотрел сначала на собственные пальцы, затем на Тали. Сделал шаг в ее сторону, но остановился, опасаясь, что видение растворится в воздухе от резких движений. Девушка всхлипнула и кинулась к нему, прижалась своим дрожащим телом к его окаменевшему, запустила руки в его волосы, потянула мужчину на себя, заставляя наклониться, осыпала лицо легкими быстрыми поцелуями. Она гладила его голову, застывшие плечи, спину.

– Дар, Дар, – выдохнула в его стиснутые губы, целуя их.

Ее руки, дыхание, тонкое тело были теплыми, живыми. Невероятно! Он действительно сошел с ума и грезит наяву!

– Да что с тобой, Дар?!

– Тали. – Голос отказал. Вырвался сдавленный хрип. – Тали, родная, это ты? Это правда ты? Или я сплю?

– Дар, что случилось? – Она трясла его за плечи, пытаясь привести в чувство.

Его лицо, такое, словно он увидел перед собой саму Мару, богиню смерти, и был готов держать перед ней ответ за свои прегрешения, ошеломило и напугало девушку. В его светлых волосах появились серебряные полоски – свидетели пережитого горя. Между бровями пролегли две глубокие складки. Похоже, ему приходилось часто хмуриться в последнее время. Серые глаза казались ярче на фоне темных теней, что пролегли под ними. Лицо осунулось. Казалось, он постарел на несколько лет.

– Ты же умерла… Ты пришла за мной наконец? Я так ждал этого! Я очень устал жить без тебя!

Ее ноги вмиг стали ватными. Она осела на пол, прижимая к губам ладонь. До нее постепенно доходило, что он каким-то образом узнал о произошедшей в замке герцога д’Ирва казни.

– Дар, ты думал, я умерла? – спросила Тали, до конца не сознавая этого.

Мужчина тряхнул головой, отгоняя наваждение. Опустился перед ней на колени. Пристально вгляделся в лицо. Сжал ее запястье с такой силой, что она взвизгнула. Приложил пальцы к шее, там, где лихорадочно билась ниточка пульса. После обхватил лицо девушки ладонями и не отрываясь глядел на нее.

– Дар, – прошептала она.

– Тс-с… Помолчи… секунду… пожалуйста.

Он обнял ее нежно, осторожно, словно она была сделана из фарфора, соткана из тумана, словно от одного неловкого движения могла рассыпаться прахом. Затем поцеловал мягкие, теплые, такие живые губы.

– Тали, – простонал он.

Она вжалась в его тело и замерла на несколько секунд, всхлипывая от нахлынувшего счастья, а затем толкнула его, ошеломленного, покорного, повалила на пол, начала срывать с него рубашку, раздирая ткань на лоскуты, ломая ногти. Прижала ладони к обнаженной коже, оглаживая мышцы груди, опускаясь к животу, вспоминая это прекрасное сильное тело. Проклятая пряжка ремня не хотела поддаваться. Почему у него всегда такая одежда, от которой непросто избавиться? Девушка взвыла от нетерпения, а он громко и радостно рассмеялся и, отмирая, притянул ее к себе, прижимая к своему телу. Зарылся лицом в шелковистые волосы и наконец поверил: это не сон, не мираж. Это Тали. Его Тали.

Он поднялся, потянул девушку на себя, подхватил на руки и понес в кровать. Там Дар аккуратно расстегивал пуговицы ее рубашки, одну за другой, медленно, с наслаждением наблюдая за тем, как дрожат ее пальцы в попытке помочь ему избавиться от последнего препятствия между их телами. Он стянул с нее штаны и прижался своей кожей к ее, вздрагивающей, горячей. Он не хотел спешить, хотел быть нежным, но она не позволила. Тали кричала в его руках, и ему приходилось зажимать ей рот рукой, чтобы на крики не сбежалась охрана. Потом она выгнулась, сотрясаясь от волн удовольствия, и откинулась на простыни. Дар обессиленно рухнул рядом. Стиснул ее в руках, еще дрожащую, пылающую, расплываясь от счастья, в которое никак не мог поверить. Они медленно приходили в себя.

– Тали, ты вернешься со мной в Родгард? В качестве моей жены, естественно. – Дар задал вопрос, который мучил его.

– Да, – ответила девушка после небольшой паузы. – Если ты не передумаешь.

– С чего это я должен передумать? – Дар почувствовал, как Тали пожала плечами и сильнее прижалась к нему.

Ответа он так и не дождался.

Дыхание Дара было ровным и размеренным. Он не выпустил девушку из объятий, и той большого труда стоило выбраться из замка сильных рук, не потревожив его при этом, а потом найти среди раскиданной по комнате одежды свою. Ей мучительно хотелось остаться. Мысль о том, что придется провести день без него, вызывала ноющую боль в груди. Тали бросила прощальный взгляд на кровать, где лежал человек, в одночасье ставший центром ее вселенной, и полезла в окно.

Дар не спал, он балансировал между сном и реальностью, испытывая умиротворение от тепла девичьей кожи, стука сердца, легкого дыхания, холодившего грудь, дурманящего запаха, который он так и не смог позабыть за долгие месяцы разлуки. Он боролся со сном, не желая оставлять ее даже ненадолго. Поэтому почувствовал, как Тали осторожно высвобождается из его объятий. Потом у окна послышались шум и сдавленные ругательства: видимо, она что-то уронила. Дар поднял голову и с изумлением увидел, как девушка перекинула ноги через подоконник.

– Куда ты?

– Скоро рассвет. Мне нужно уходить.

– Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя?

– Дар, не держи меня, прошу! Я должна идти. Это очень важно. Никто не должен узнать про нас, иначе мы погибнем! Пообещай никому не говорить о том, что было между нами.