Этот мужчина обрел полный контроль над ее способностью владеть Единой Силой. Едва дыша, Певара потянулась к нему. Она не могла использовать саидар, пока Андрол не вернет ей контроль над Силой – в то же время сам он способен был обратить этот поток против нее. Перед мысленным взором Айз Седай предстала жуткая картина, как Андрол, используя собственную мощь Певары, связывает ее созданным из саидар плетением Воздуха. Оборвать эту связь она была не в состоянии. Такое мог сделать только он.

Вдруг он все понял и широко раскрыл глаза. В мгновение ока круг исчез, и Певара поняла, что ее мощь снова принадлежит только ей. Не задумываясь, она хлестнула Андрола плетением. Такое не повторится. Отныне контролировать эту связь будет только она. Прежде чем Певара сообразила, что делает, созданные ею пряди устремились к Андролу.

Он рухнул на колени, запрокинув голову, стал хвататься за столешницу, и кожаные детали со швейными инструментами посыпались на пол.

– Что вы наделали? – выдохнул он.

– Таим говорил, что мы можем выбрать любого из вас, – еле слышно произнесла Певара, сообразив, что только что произошло. В каком-то смысле, она сотворила то же самое, что и он с нею, только наоборот: связала Андрола узами Стража. Она пыталась унять гулкое сердцебиение. В глубине сознания распустился цветок связи с новоиспеченным Стражем – чувство походило на то, которое она испытала в круге, но оно было гораздо более личным. Даже интимным.

– Таим – чудовище! – прохрипел Андрол. – Вам это известно! И вы последовали его словам и даже разрешения у меня не спросили?

– Я… Я…

Андрол стиснул зубы, и Певара тут же почувствовала… что-то новое, странное и чужеродное, словно смотрела в зеркало и видела бесконечные отражения своих эмоций.

Самое ее «я» соединилось с личностью Андрола – казалось, на целую вечность. И Певара узнала, каково это, быть Андролом и думать его думы. За пару мгновений она увидела всю его жизнь, растворилась в его воспоминаниях. С тяжелым вздохом Певара опустилась перед ним на колени.

Связь померкла. Не исчезла, но померкла, как если проплыть сотню лиг в кипящей воде, а затем вынырнуть, забыв, что такое нормальные ощущения.

– О Свет… – прошептала Певара. – Что это было?

Оказалось, Андрол упал на спину и теперь, моргая, смотрел в потолок.

– Я видел, как один из наших это делал. Некоторые Аша’маны связывают узами своих жен.

– Вы что, связали меня узами?! – испуганная и ошеломленная, спросила она.

– Не я первый начал. – Он застонал и перекатился на живот.

Певара с ужасом поняла, что по-прежнему чувствует его эмоции, его «я», и даже может прочесть некоторые из его мыслей. Вернее, не сами мысли его прочитать, а осознать впечатления об этих мыслях.

Андрол был смущен, встревожен… и его снедало любопытство, порожденное новыми ощущениями. «Вот же глупый мужчина!»

Певара надеялась, что взаимные узы каким-то образом нейтрализуют друг друга, но этого не случилось.

– Так, это надо прекращать, – сказала она. – Я отпущу вас. Клянусь. Но сперва… вы меня отпустите.

– Я не знаю, как это сделать. – Андрол встал и отдышался. – Простите.

Он говорил правду.

– Скверная была идея насчет этого круга, – заметила Певара и поднялась, отказавшись принять протянутую руку Андрола.

– По-моему, эта скверная идея принадлежала вам. А я поддержал ее.

– Так и есть, – признала она. – Со мной такое не впервые, но хуже еще не бывало. – Она опустилась на табурет. – Надо все обдумать. Найти способ…

Дверь мастерской с грохотом распахнулась.

Певара обняла Источник. Андрол резко развернулся, схватил пробойник и выставил его перед собой наподобие оружия, одновременно с тем вбирая Единую Силу. Певара чувствовала в нем эту расплавленную мощь. Вернее, фонтанчик магмы – скудный, поскольку Андролу недоставало таланта, но оттого не менее обжигающий. И еще она чувствовала его благоговейный трепет. Стало быть, они не такие уж разные. Удерживать Единую Силу – все равно что впервые открыть глаза и увидеть, как оживает мир.

К счастью, ни оружие, ни Единая Сила им не понадобились. На пороге стоял юный Эвин, по щекам у него струились капли дождя. Он захлопнул дверь и подбежал к верстаку.

– Андрол, там… – Он осекся, увидев Певару.

– Эвин! – сказал Андрол. – Ты что, один?

– Оставил Налаама наблюдать, – объяснил запыхавшийся юнец. – Там что-то важное происходит, Андрол.

– Нельзя ходить поодиночке, Эвин, – напомнил Андрол. – Вообще нельзя. Всегда передвигаемся парами. Какое бы срочное дело ни было.

– Знаю, знаю, – отмахнулся Эвин. – Извини, Андрол, но тут такие новости… – Он покосился на Певару.

– Говори, – велел Андрол.

– Вернулся Вэлин со своими Айз Седай, – сообщил Эвин.

Певара почувствовала, как Андрол вдруг напрягся.

– Он по-прежнему… один из нас?

– Один из них, – сокрушенно помотал головой Эвин. – Дженаре Седай, по-моему, тоже. Я плохо ее знаю, поэтому наверняка не скажу. Но вот Вэлин… Глаза у него стали совсем чужими, и теперь он служит Таиму.

Андрол застонал. Вэлин уходил с Логайном. У Андрола и остальных оставалась надежда, что, хотя Мезара поработили, Логайн и Вэлин еще свободны.

– А Логайн? – прошептал он.

– Его здесь нет, – ответил Эвин, – но Вэлин говорит, что Логайн скоро вернется. Что они с Таимом встретились и уладили между собой все разногласия. Вэлин обещает, что завтра Логайн объявится и сам все расскажет. Вот, собственно, и все, Андрол… Остается признать, что его тоже забрали.

Певара ощутила согласие Андрола и его ужас – как зеркальное отражение своего.

Авиенда молча шла по ночным лагерям.

Столько отрядов… Здесь, на Поле Меррилор, собралось по меньшей мере сто тысяч человек. И все ждут, будто затаив дыхание перед гигантским прыжком.

Айил видели ее, но к ним она подходить не стала. Мокроземцы ее не замечали, если не считать Стража, который засек, как Авиенда огибает лагерь Айз Седай. Этот лагерь был охвачен какой-то кипучей деятельностью. Что-то стряслось, хотя Авиенда уловила только обрывки фраз. Где-то ударили троллоки?

Она прислушалась внимательнее и поняла, что нападению подвергся андорский город Кэймлин. Все волновались, что троллоки покинут столицу и примутся разорять окрестные земли.

Надо узнать побольше – не будет ли сегодня ночью танца копий? Наверное, Илэйн поделится с нею новостями. Авиенда тихонько выскользнула из лагеря Айз Седай. В мокрых землях с их буйной растительностью ходить бесшумно оказалось непростой задачей, сопряженной с трудностями, неизвестными в Трехкратной земле. Там иссохшую почву, как правило, покрывала пыль, приглушавшая осторожные шаги, а здесь под влажной травой могла скрываться сухая ветка.

Авиенда старалась не вспоминать о безжизненном виде этой бурой растительности. В свое время она считала ее роскошной, но теперь знала, что мокроземские растения никак не должны выглядеть такими чахлыми и… пустыми.

Пустые растения. О чем она только думает? Авиенда покачала головой и тишком скользнула в тени за пределами лагеря Айз Седай. Ненадолго задумавшись о том, не прокрасться ли обратно, чтобы застать того Стража врасплох – он прятался в замшелых развалинах какого-то старинного здания, откуда наблюдал за периметром Айз Седай, – она отказалась от этой мысли. Ей хотелось добраться до Илэйн и разузнать у нее о нападении во всех подробностях.

На подходе к очередному оживленному лагерю Авиенда скользнула под лишенное листьев дерево – как оно называлось, она не знала, но его ветви были раскидистыми и тянулись к небу – и пересекла границу стоянки, охраняемую двумя мокроземцами в красно-белой форме. Авиенду они не заметили даже мельком, хотя вскинулись и направили алебарды на чащу в добрых тридцати футах от своего костра, когда там закопошился какой-то зверек.

Авиенда покачала головой и прошла мимо солдат.

Вперед. Ей надо двигаться вперед. Как быть с Рандом ал’Тором? Каковы его планы на завтра? Ответы на эти вопросы она тоже хотела получить у Илэйн.

Когда Ранд ал’Тор закончит дела с Айил, им понадобится новый смысл существования. Это ясно из ее видений. Авиенда должна найти этот смысл и предложить его своему народу. Быть может, им лучше вернуться в Трехкратную землю. Но… нет. Нет. У нее разрывалось сердце, но она не могла не признать, что поступи так Айил – и их ждет смерть. Смерть всего народа – и она непременно придет, пускай и не будет мгновенной. Меняющийся мир, где рождаются новые орудия войны, новые способы сражаться, обрушится на Айил, к тому же шончан никогда не оставят их в покое. Только не с женщинами, способными направлять Силу, и не с армиями, насчитывающими множество копий и в любой момент готовыми к вторжению.

Приближался патруль. Авиенда вжалась в землю у засохшего куста, сгребла на себя для маскировки кучу бурой опавшей листвы и замерла в полной неподвижности. Солдаты прошли в двух пядях от нее.

«Мы могли бы напасть на шончан прямо сейчас, – подумала она. – В моих видениях Айил медлили едва ли не целое поколение – и за это время шончан упрочили свое положение».

Айил уже поговаривали о шончан и о том, что столкновение неизбежно. «Шончан навяжут нам войну», – перешептывались все. Вот только в видении Авиенды прошли годы, а шончан все не нападали. Почему? Что, во имя Света, могло им помешать?

Авиенда встала и бесшумно двинулась по тропинке вслед за патрульными. Девушка достала нож, вонзила его в землю у шеста с фонарем, да там и оставила – на самом виду, даже для мокроземских глаз. Потом она скользнула обратно в ночь и спряталась возле громадного шатра, куда и стремилась попасть.

Присев в его тени, Авиенда пригнулась пониже и припомнила технику беззвучного дыхания, пользуясь его ритмом, чтобы успокоиться. Из шатра доносились глухие встревоженные голоса. Авиенда изо всех сил старалась не внимать разговору. Подслушивать нехорошо.

Патруль снова прошел мимо, и она встала. Когда солдаты обнаружили ее кинжал и подняли шум, стремительно обошла шатер и метнулась к входному клапану. Стоявшие рядом охранники отвлеклись на переполох, и Авиенда, не привлекая внимания, проскользнула у них за спиной, приподняла клапан и ступила внутрь.

У дальней стенки просторного шатра стоял стол, на столе горела лампа, вокруг которой собралось несколько человек. Они были настолько увлечены разговором, что Авиенду даже не заметили, а потому девушка уселась возле каких-то подушек и стала ждать.

Теперь, когда она была совсем рядом, не подслушивать оказалось очень трудно.

– …Должны, просто обязаны отправить войска обратно! – с жаром доказывал мужчина. – Падение столицы – это символ, ваше величество, причем важнейший! Нельзя допустить потери Кэймлина, ведь иначе вся страна погрузится в хаос.

– Вы недооцениваете стойкость андорцев, – возразила Илэйн. Ее рыжевато-золотистые волосы буквально сияли в свете лампы, а сама она выглядела очень сильной и невероятно властной.

За спиной у королевы с авторитетным видом стояли военачальники, отчего собрание приобретало вес и основательность. Авиенде приятно было видеть, как горят глаза ее первой сестры.

– Я побывала в Кэймлине, лорд Лир, – продолжила Илэйн, – и оставила там небольшой отряд солдат. Они будут наблюдать; и если троллоки выйдут из города, нас предупредят. С помощью переходных врат разведчики тайно проникнут в город и узнают, где оставшиеся там троллоки держат пленников. Потом мы сможем организовать вылазки для спасения людей, если исчадия Тени продолжат удерживать город.

– Но как же сама столица?! – воскликнул лорд Лир.

– Кэймлин потерян, Лир, – отрезала леди Дайлин. – И пытаться вернуть его прямо сейчас попросту глупо.

Илэйн кивнула:

– Я совещалась с верховными опорами других Домов, и они согласны с моим мнением. Те, кто спасся бегством, сейчас в безопасности. Я выделила им охрану и отправила в Беломостье. Если в городе остались выжившие, мы попробуем вызволить их с помощью переходных врат, но я отнюдь не намерена бросать своих солдат в решительную атаку на стены Кэймлина.

– Но…