– Ну что, рискнешь? – тихо спросил Котерен. – Я просил, чтобы тебя не трогали, – как знал, что рано или поздно ты начнешь первым. К моему удовольствию, паж. Ну давай. Бей. Посмотрим, что у тебя получится.

Андрол попробовал сделать единственное, что умел: открыть переходные врата, бывшие для него не заурядным плетением, а чем-то глубоко личным, чем-то инстинктивным. Только он и Единая Сила.

Но когда он попробовал создать врата теперь, ему показалось, будто он пытается взобраться на стофутовую стеклянную стену, цепляясь за нее лишь ногтями. Он подпрыгивает, соскальзывает, старается изо всех сил… Но ничего не происходит. Он чувствовал, что результат близок, и если добавить чуть больше Силы, то…

Тени удлинились. Его вновь охватила паника. Скрипнув зубами, Андрол сорвал с воротника значок и швырнул его под ноги Котерену. Металл звякнул, ударившись о половицы. Никто в общем зале не сказал ни слова.

Затем, поправ стыд монолитом решительности, он отпустил Единую Силу, оттолкнул Мезара и вышел в ночь, слыша за спиной торопливые шаги Налаама, Канлера и Певары.

Андрол остановился под струями дождя и понял, что предпочел бы лишиться руки, нежели этого значка.

– Андрол, – окликнул его Налаам. – Мне так жаль…

Громыхнул гром, и все четверо пошлепали вперед, по грязным лужам немощеной улицы.

– Нечего тут жалеть, – сказал Андрол.

– Может, надо было драться? – предположил Налаам. – Кто-то из парней поддержал бы нас, не все они в кармане у Таима. Однажды мы с отцом дали отпор полудюжине гончих Тьмы – озари Свет мою могилку, так оно и было! А коли мы выжили в том бою, стоит ли бояться нескольких псов-Аша’манов?

– От нас ничего не осталось бы, – сказал Андрол.

– Но…

– Ничего не осталось бы! – повторил Андрол. – Нельзя, чтобы они выбирали место схватки, Налаам.

– Но эта схватка… Будет ли она? – спросил Канлер, нагнавший остальных и шагавший теперь рядом.

– Они схватили Логайна, – сказал Андрол. – Иначе не стали бы ничего обещать. Если потеряем его, всему конец – и нашему восстанию, и шансу объединить Черную Башню.

– Значит…

– Значит, мы его спасем, – заключил Андрол, не останавливаясь. – Сегодня ночью.

Ранд работал при мягком и ровном свете сотворенной саидин сферы. До Драконовой горы он начал избегать столь банального применения Единой Силы. Когда он касался Источника, то чувствовал себя нехорошо, и использование Силы вызывало в нем все большее и большее отвращение.

Это изменилось. Саидин стала частью его существа, и страх перед нею сгинул вместе с порчей. Что важнее, Ранд перестал считать Силу – и себя – просто оружием.

Под светящимися сферами он будет работать при любой возможности. Он намеревался попросить Флинна, чтобы тот поучил его Исцелению. Способности к целительству у него были невелики, но даже скромные навыки помогут спасти раненого от смерти. Слишком уж часто Ранд пользовался этим чудом – этим даром, – чтобы сеять смерть и разрушение. Стоит ли удивляться, что люди смотрят на него со страхом в глазах? Что сказал бы Тэм?

«Почему бы и не спросить?» – рассеянно подумал Ранд, делая для себя еще одну пометку на листе бумаги. Непросто было привыкнуть к мысли, что Тэм рядом, в соседнем лагере. Чуть раньше тем вечером Ранд обедал вместе с ним. Поначалу атмосфера была неловкой, но чего еще ожидать, когда король приглашает своего отца – простого селянина – пообедать. Оба посмеялись над этой шуткой, и Ранд почувствовал себя много лучше.

Вместо того чтобы осыпать Тэма почестями и богатствами, Ранд позволил ему вернуться в лагерь Перрина. Тэм не желал, чтобы его провозгласили отцом Дракона Возрожденного. Он хотел остаться тем, кем был всегда, – не лордом, а солидным и надежным во всех отношениях человеком по имени Тэм ал’Тор.

Ранд вернулся к лежавшему перед ним документу. Секретари в Тире помогли с выбором стиля, но слова на бумагу Ранд переносил самостоятельно: нельзя доверять их чужим рукам – или глазам.

Не слишком ли он осторожничает? Не зная, каков твой следующий ход, враг не успеет подготовиться. Едва не угодив в плен к Семираг, Ранд стал чрезмерно подозрительным и признавал свою возросшую недоверчивость к другим. Однако когда так долго носишь в себе секреты, непросто выпустить их на волю.

Он принялся перечитывать документ с самого начала. Однажды Тэм отправил его проверять изгородь, нет ли в ней каких-то слабых мест, а когда Ранд осмотрел ее и вернулся, Тэм велел ему осмотреть изгородь еще раз.

Лишь с третьего захода Ранд нашел расшатавшийся шест, просивший замены. Он до сих пор не мог понять, знал ли Тэм про этот шест или проявлял свойственную ему педантичность.

Этот документ куда важнее той ограды. До утра Ранд наверняка просмотрит его еще раз десять, выискивая осложнения, которых не предусмотрел.

К несчастью, сосредоточиться было трудно. Женщины что-то затевали. Ранд чувствовал их через клубки эмоций, что пульсировали у него в сознании. Этих сгустков чувств было четыре – Аланна по-прежнему была там, но она оставалась где-то на севере. Остальные же трое всю ночь провели рядом друг с другом, а теперь подходили к его шатру. Что же у них на уме? Надо бы…

Стоп. Одна отделилась от остальных. Она почти здесь. Авиенда?

Ранд встал, подошел к выходу и отбросил клапан.

Авиенда застыла на месте – такое чувство, будто она собиралась тайком проскользнуть к нему в шатер. Девушка вздернула подбородок и посмотрела Ранду в глаза.

Ни с того ни с сего тишину разорвали возгласы, и Ранд только сейчас заметил, что охраны нет на месте. Вместо этого Девы устроили лагерь неподалеку от его шатра и теперь кричали на Ранда. Эти вопли не были восторженными или радостными – каких он мог ожидать. Отнюдь – его осыпали оскорблениями, причем самыми чудовищными, а некоторые ярко живописали, что сделают с определенными частями его тела, когда сумеют его изловить.

– Что это такое? – оторопел Ранд.

– Они не всерьез, – объяснила Авиенда. – Для них это символизирует, что ты забираешь меня у Дев, – но я уже покинула их ряды, когда решила стать Хранительницей Мудрости. Это… обычай Дев. Вообще говоря, знак уважения. Если бы ты им не нравился, они вели бы себя совсем иначе.

Ох уж эти Айил…

– Погоди, – сказал он. – Я тебя забираю? Каким образом?

Авиенда снова посмотрела ему в глаза, и щеки ее порозовели. Авиенда? Зарделась? Вот дела…

– Пора бы понять, – сказала она. – Будь ты внимательнее, когда я говорила о нас с тобой…

– Увы, у тебя был не ученик, а шерстеголовый болван.

– Повезло ему, что я решила продлить обучение. – Авиенда подступила на шаг ближе. – Есть многое, чему мне все еще нужно тебя обучить. – Девушка покраснела пуще прежнего.

О Свет, какая же она красивая! Но Илэйн тоже красавица… а Мин… а…

А он глупец. Ослепленный Светом идиот.

– Авиенда! – сказал Ранд. Я люблю тебя. Всем сердцем люблю. Но в том-то и беда, чтоб ей сгореть! Я люблю вас всех. Всех троих. Разве можно смириться с этим и выбрать…

Вдруг она расхохоталась:

– Ты и впрямь глупец! Да, Ранд ал’Тор?

– Временами. Но о чем ты…

– Мы – первые сестры, Ранд ал’Тор. Илэйн и я. Когда я получше узнаю Мин, она присоединится к нам. И мы втроем разделим все, что у нас есть.

«Первые сестры»? С учетом этой странной связи он должен был что-то заподозрить. Ранд схватился за голову. «Мы разделим тебя», – говорили они.

Нет ничего хорошего в том, чтобы бросить наедине со страданиями четырех женщин, связанных с ним узами, но… Эта влюбленная в него троица? О Свет, Ранду совсем не хотелось принести им боль!

– Многие говорят, ты изменился, – продолжила Авиенда. – Я вернулась совсем недавно, но уже устала выслушивать эти рассказы. Что ж, лицо твое безмятежно – в отличие от чувств. Неужели мысль о том, чтобы принадлежать нам троим, наводит на тебя такой ужас?

– Мне этого хочется, Авиенда. Сгореть мне от стыда, но хочется. Но боль…

– Ты же принял ее, разве нет?

– Не моя боль страшит меня, но ваша.

– Значит, мы настолько слабы, что не вынесем того, что вынес ты?

Этот ее взгляд… Ранд вконец лишился присутствия духа.

– Конечно же нет, – ответил он. – Но как можно причинить боль тем, кого любишь?

– Мы сами решаем, принять или нет эту боль, – вздернув подбородок, заявила Авиенда. – Ранд ал’Тор, ты пытаешься все усложнить, хотя ответить проще простого. Скажи «да» или «нет», но предупреждаю: или все трое, или ни одной. Мы не позволим тебе посеять раздор между нами.

Он помедлил, а затем, чувствуя себя конченым распутником, поцеловал ее. За спиной у него Девы – Ранд и думать забыл, что стоит у них на виду, – принялись выкрикивать новые, еще более громкие оскорбления, хотя в них слышалась неуместная радость. После поцелуя Ранд погладил Авиенду по щеке:

– Дуры вы, дуры. Все трое.

– В таком случае все хорошо. Мы такие же, как ты. Тебе следует знать, что теперь я Хранительница Мудрости.

– В таком случае я тебе не ровня, – сказал Ранд, – поскольку только что начал понимать, что мудрость мне совсем не свойственна.

Авиенда фыркнула:

– Довольно разговоров. Веди меня в постель!

– О Свет! – воскликнул Ранд. – Не слишком ли бесцеремонно? Что, у Айил так принято?

– Нет. – Девушка снова покраснела. – Просто… я не очень искусна в подобных делах.

– Это вы втроем решили, да? Договорились, кто ко мне придет?

После паузы она кивнула.

– И у меня никогда не будет права выбора?

Она помотала головой, и Ранд со смехом притянул ее к себе. Поначалу Авиенда напряглась, но затем растаяла.

– Так что, сперва я должен сразиться с ними? – кивнул он в сторону Дев.

– Только в случае свадьбы. Если мы решим, что за такого безмозглого дурака стоит выходить замуж. И сражаться будешь не с Девами, а с нашей родней. Как вижу, ты пропустил мимо ушей все мои наставления.

– Что ж… – Ранд посмотрел на нее с высоты своего роста. – Рад, что можно обойтись без драки. Не знаю, сколько у нас времени, и до утра я надеялся хоть немного вздремнуть. Но… – Перехватив ее взгляд, он осекся. – Сна мне не видать, верно?

Авиенда решительно кивнула.

– Ну что поделать! На сей раз хотя бы не буду волноваться, что ты замерзнешь до смерти.

– Но может статься, что умру от скуки, Ранд ал’Тор, если не перестанешь молоть языком.

Под выкрики Дев, еще более громкие, цветистые и оскорбительные, Авиенда взяла его за руку и нежно, но настойчиво потянула в шатер.

– Подозреваю, дело в каком-то тер’ангриале, – сказала Певара. Она сидела на корточках рядом с Андролом в одном из складов Черной Башни и находила эту позу весьма неудобной. В кладовой пахло пылью, зерном и деревом. Большинство здешних строений возвели совсем недавно, и этот склад не был исключением. Кедровые доски еще не высохли.

– Вам известно о тер’ангриале, который препятствует открытию переходных врат? – спросил Андрол.

– Нет, ничего конкретного. – Певара устроилась поудобнее. – Но принято считать, что о тер’ангриалах нам известна лишь малая толика того, что о них знали в прежние времена. Их разновидностей тысячи; и если Таим – приспешник Темного, у него есть доступ к Отрекшимся, а те, пожалуй, способны объяснить ему, как создавать и использовать такие вещи, о которых мы можем только мечтать.

– Значит, надо найти этот тер’ангриал, – сказал Андрол. – И заблокировать его. Или, по крайней мере, выяснить, как он действует.

– А потом сбежать? – спросила Певара. – Разве вы не пришли к выводу, что побег – не лучший вариант?

– Ну… да, – признал Андрол.