– Пожалуй, можно спрятать в Браймском лесу крупный штурмовой отряд. Вот здесь, без малого в пятидесяти лигах к северу от Кэймлина. – Брин указал место на карте. – Если небольшая группа солдат приблизится к городским воротам, а троллоки заглотят наживку и погонятся за ними до самого леса… Я всегда испытывал тревогу, что вторгнувшаяся в страну неприятельская армия могла бы устроить там плацдарм для атаки на город. Мне и в голову не приходило, что я сам стану рассматривать подобный вариант.

– Интересно. – Агельмар внимательно разглядывал карту окрестностей Кэймлина. – Ваше предложение заслуживает самого пристального внимания.

– А как же Кандор? – спросил Башир. – Принц прав, спасти страну уже не удастся. Но нельзя же закрыть глаза на троллоков, наводняющих наши земли!

– Все это дело обещает быть непростым. – Итуралде поскреб подбородок. – Три троллочьих армии, и мы вынуждены уделить внимание каждой. Да, я все отчетливее понимаю, что правильнее сосредоточиться на одной из них, а против двух остальных выставить сдерживающие силы.

– В Кэймлине, скорее всего, действует самая малочисленная армия Тени, – сказал Агельмар, – поскольку размер Путевых врат не позволяет ввести в город значительное по численности войско.

– Верно, – согласился Башир. – Если хотим одержать быструю победу на одном из фронтов, лучше всего взяться за Кэймлин: отправить туда самый крупный ударный отряд и атаковать со всей мощью. Если сумеем победить в Андоре, то фронтов останется три – что будет крайне благоприятно.

– Да, – подтвердила Илэйн. – Лану мы выделим подкрепление, но объясним, что его задача – как можно дольше продержаться в ущелье. Вторую армию разместим на кандорской границе: пусть стоит на месте или медленно отступает, это уж как продиктуют обстоятельства. Сдерживая оба фронта, мы сосредоточим наше внимание – и наше самое большее войско – на троллоках в Кэймлине. По ним и нанесем основной удар.

– Хорошо, – сказал Агельмар. – Мне нравится. Но какие силы разместить у границ Кандора? Что за армия способна остановить троллоков, не требуя при этом участия множества солдат?

– Белая Башня? – предположила Илэйн. – Если отправить Айз Седай на границу, они сумеют замедлить продвижение троллоков из Кандора. Тогда остальные получат возможность заняться Кэймлином.

– Да, – кивнул Брин. – Это мне по душе.

– А четвертый фронт? – спросил Итуралде. – Шайол Гул? Кому-нибудь известны планы лорда Дракона?

Тишина.

– Обо всем, что ему нужно, позаботятся Айил, – сказала Эмис, стоявшая с вождями кланов. – О нас не беспокойтесь. Планируйте свою битву, а мы спланируем нашу.

– Нет, – заявила Илэйн.

– Но, Илэйн, мы… – начала было Авиенда, но Илэйн твердо продолжила:

– Именно этого Ранд и хотел избежать. Айильцы будут действовать заодно с нами. Битва у Шайол Гул может оказаться важнейшей из всех. Нельзя допустить, чтобы вы делали вид, будто она касается только вас, и сражались сами по себе. Айил примут нашу помощь.

«И, – добавила про себя она, – наше руководство». Айильцы – великолепные воины, но не признают кое-каких очень полезных вещей. К примеру, кавалерии.

Вождей кланов, как видно, вовсе не радовала перспектива оказаться под командованием мокроземцев. Они, сердито щурясь, посматривали на военачальников.

– В качестве иррегулярной армии айильцы – само совершенство, – взглянул на них Брин. – Я сражался с вами в Битве-на-Кровавом Снегу и знаю, как умело вы сеете смерть. Однако, если лорд Дракон атакует Шайол Гул, нам, по всей вероятности, необходимо будет захватить долину и потом удерживать ее, пока не закончится схватка с Темным. Не знаю, сколько она продлится. Быть может, несколько часов. А может, дней. Скажите, вам когда-нибудь доводилось окапываться рвами и держать долгую оборону?

– Мы сделаем все, что потребуется, – отрезал Руарк.

– Руарк, вы сами настояли на том, чтобы подписать Драконов договор, – сказала Илэйн. – Сами настояли на том, что примкнете к нашей коалиции. Ожидаю, что вы сдержите слово и не станете обсуждать приказы.

Вопросы Итуралде и Брина вывели айильцев из себя, но прямые указания вернули их в чувство.

– Разумеется, – кивнул Руарк. – На мне тох.

– Чтобы искупить его, слушайте внимательно, – сказала Илэйн, – и вносите свои предложения. Раз уж нам предстоит война сразу на четыре фронта, без согласования действий не обойтись. – Она повернулась к военачальникам. – Кстати говоря, у нас четыре фронта и четыре великих капитана…

– Совпадение? Не думаю… – протянул Башир.

– Может, и совпадение.

– Совпадений не бывает, ваше величество, – возразил Башир. – Именно это я постиг, проведя немало времени с лордом Драконом. Нас четверо, и четыре места сражения. Каждый из нас отправится на свое, а вы, королева Илэйн, будете координировать наши действия и следить за общим ходом битвы.

– Я отправлюсь к малкири, – сказал Агельмар. – Там сейчас большинство порубежников.

– Кто в Кандор? – спросила Илэйн.

– Если туда пойдут Айз Седай, то я с ними, – вызвался Брин. – Мое место – с Белой Башней.

«Он не хочет сражаться в Андоре, рядом со мной, – подумала Илэйн. – Решил окончательно отмежеваться от меня». А вслух она произнесла:

– В таком случае кто отправится со мною в Андор?

– Я, – вызвался Башир.

– Стало быть, я – к Шайол Гул, – кивнул Итуралде. – Драться вместе с айильцами. Разве мог я подумать, что наступит такой день?

– Решено, – подытожила Илэйн, отодвигая стул. – Пора погрузиться в гущу событий и проработать детали. Нам понадобится единый центр, где я смогу работать, поскольку Кэймлин потерян. Так что устроимся пока на Поле Меррилор. Оно удалено от мест сражений, и здесь достаточно места для перемещения войск и припасов. Перрин, не мог бы ты заняться обустройством этого лагеря? Разместить площадку для Перемещения и организовать тех, кто способен направлять Силу, чтобы они наладили передачу приказов и сообщений и снабжение всем необходимым?

Перрин кивнул.

– Что до остальных, – продолжила Илэйн, – займемся распределением войск и подробной проработкой планов. Нам надо определиться с идеей, каким именно образом выманить троллоков из Кэймлина и одолеть их на удобном для нас поле боя.

Через несколько часов Илэйн вышла из шатра. Голова у нее шла кругом от тактических нюансов, потребностей в припасах и особенностей расстановки войск. Закрывая глаза, она видела перед собой карты, покрытые убористыми пометками Гарета Брина.

Остальные тоже начали расходиться по своим лагерям, чтобы заняться конкретными действиями согласно принятым на этой встрече планам. Небо потемнело, и в шатре пришлось зажечь светильники. Илэйн смутно помнила, как на собрание принесли обед, затем ужин. Она же успела поесть? Ведь успела? Столько дел, что всего не упомнишь!

Она обменивалась прощальными кивками с проходившими мимо правителями. По сути, первоначальные планы были детально обговорены и уже осуществляются. Назавтра Илэйн со своими войсками отправится в Андор и положит начало первому этапу контратаки против Тени.

Землю теперь покрывала мягкая, пружинистая темно-зеленая трава. Ранд ушел, но его влияние сохранялось. Илэйн стала рассматривать громадные деревья, и тут к ней подошел Гарет Брин.

Она удивленно обернулась. Ей казалось, Брин давно уже покинул шатер, где оставались только слуги и телохранители Илэйн.

– Лорд Брин?

– Хотел лишь сказать, что горжусь, – вполголоса произнес Брин. – Ты прекрасно справилась.

– Мне почти нечего было добавить.

– Ты взяла на себя руководство, – сказал Брин. – Ты не военачальник, Илэйн, и от тебя не ждут полководческих прозрений. Но когда Тенобия стала сокрушаться, что Салдэйя осталась беззащитной, именно ты вернула ее внимание к делам первостепенной важности. Существуют немалые разногласия, но ты объединила нас, помогла забыть о былых обидах и предотвратила раздор. Хорошая работа, ваше величество. Очень хорошая.

Илэйн усмехнулась. О Свет, как же трудно не расплыться в искренней улыбке до ушей, услышав от Брина такие слова! Во многом этот человек заменил ей отца – насколько это вообще было возможно.

– Спасибо. И еще, Брин, корона приносит извинения за…

– Ни слова больше, – сказал он. – Колесо плетет так, как желает Колесо. Я не виню Андор за то, что со мною стало. – Он помолчал. – Но сражаться буду в рядах Белой Башни, Илэйн.

– Понимаю.

Брин поклонился ей и удалился в сторону лагеря Эгвейн.

– Ну что, пора к себе? – спросила подошедшая Бергитте.

– Я… – Илэйн осеклась, услышав негромкий, но глубокий и мощный звук. Бергитте начала было спрашивать, что случилось, но Илэйн, нахмурившись, подняла руку – дескать, погоди – и отправилась смотреть, что происходит.

Вдвоем они обогнули шатер и по зеленой траве, усыпанной цветками утродыханьицы, направились на звук, становившийся все громче и громче. Песня. Прекрасная песня, не похожая ни на одну из тех, что доводилось слышать Илэйн, и такая звучная, что от нее пробирала дрожь и вибрировало все тело.

Это дивное пение, полное благоговейной радости, омывало и обволакивало душу, хотя слов Илэйн не понимала. Она приблизилась к группе существ, громадных, как сами деревья. Они стояли, касаясь шишковатых стволов деревьев, выращенных Рандом, и глаза их были закрыты.

Три дюжины огиров, все разного возраста. У некоторых брови белые, как свежевыпавший снег, а другие были не старше Лойала. Он тоже был здесь и пел, и широкая улыбка поднимала уголки губ.

Неподалеку, сложив руки на груди, стоял Перрин, а рядом – его жена.

– Когда вы упомянули Аша’манов, мне подумалось: раз уж нам требуются союзники, как насчет огиров? Я собирался поискать Лойала, но он сам нашелся – прямо здесь, среди деревьев.

Илэйн кивнула. Песнь достигла кульминации, затем стихла, огиры склонили головы, и на какое-то время наступила тишина.

Наконец один из древних огиров – с белой бородой до пояса и такими же белыми длинными вислыми усами – открыл глаза и повернулся к Илэйн. Потом он зашагал к ней, и за ним двинулись и другие старейшины обоих полов. С ними подошел Лойал.

– Ты – королева, – поклонился Илэйн древний огир. – Та, кто возглавляет это путешествие. А я – Хаман, сын Дала, сына Морела. Мы пришли, чтобы предложить топоры для вашей битвы.

– Мне очень приятно, – кивнула ему Илэйн. – Три дюжины огиров добавят силы нашим войскам.

– Три дюжины, юница? – зычно расхохотался Хаман. – Не для того собирался Великий Пень, не для того велись бесконечные споры, чтобы прислать к тебе каких-то три десятка бойцов! Огиры – все, кто способен держать топор или длинный нож, – будут сражаться наравне с людьми.

– Прекрасно! – воскликнула Илэйн. – Я найду применение вашему оружию.

– Так быстро, – покачала головой пожилая женщина-огир. – Так поспешно… Знай же, юница, что некоторые из нас предпочли бы отвернуться от тебя – и всего этого мира – перед лицом Тени.

– Что, вы и правда так поступили бы? – изумленно моргнула Илэйн. – Просто… оставили бы нас наедине с этой битвой?

– Некоторые высказывались за такое решение, – сказал Хаман.

– Я сама разделяла подобное мнение, – добавила женщина, – и аргументировала его, хотя сомневалась, что мои доводы верны.

– Что? – спросил Лойал, неуверенно ступая вперед. Похоже, он впервые услышал об этом. – Сомневалась?

– Если Темный завладеет этим миром, перестанут расти деревья, – взглянула на него женщина.

– Но почему ты?.. – удивленно посмотрел на нее Лойал.

– Чтобы в споре родилась истина, сын мой, необходимы контрдоводы. Через возражения спорщик познает незыблемость своей позиции. Разве тебе неведомо, что самые крепкие корни дерево пускает под натиском ветра? – Она покачала головой, но этот жест был полон материнской любви. – Не говоря уже о том, что ты покинул стеддинг раньше, чем следовало. Не стоило так поступать, причем в одиночку. К счастью, этот вопрос уже решен.

– Решен? – переспросил Перрин.

– Ну… видишь ли, Перрин, теперь я женат, – покраснел Лойал.

– Об этом ты еще не рассказывал!