– Все ее стихи написаны в жанре элегии, – сказал Изар. – А это посвящено ее отцу. Анасай наказала, чтобы ее сочинения читали вслух только в самый необходимый момент, но не объяснила, что это за момент и когда он наступит.

Как только они спешились возле походных палаток, раздались звуки труб – то был сигнал тревоги. Оба вздрогнули, и Лан непроизвольно схватился за пристегнутый к поясу меч.

– Вперед, к лорду Агельмару! – крикнул Лан поверх солдатских возгласов и звона брони. – Раз уж вы сражаетесь под моим стягом, я с радостью приму роль полководца.

– Без малейших колебаний? – уточнил Изар.

– Кто я, по-вашему? – спросил Лан, одним махом вскочив в седло. – Какой-то овечий пастух из глухомани? Я сделаю, что велит долг. А если люди настолько глупы, что ставят меня во главе своего войска, найду занятие для всех и каждого.

Изар кивнул, затем отсалютовал, приподняв уголки рта в очередной улыбке. Лан ответил тем же и галопом помчался к центру лагеря, вдоль границы которого были разожжены костры. Благодаря Аша’манам недостатка в дровах солдаты не испытывали: созданные ими переходные врата вели в один из многочисленных засохших лесов на юге. Если все пройдет, как задумано, пятерым мужчинам, способным направлять, не придется тратить силы на уничтожение троллоков. От этих парней в черном и без того предостаточно пользы.

Наришма встретил Лана приветственным салютом. Не факт, что великие капитаны нарочно прислали к нему в ущелье Аша’мана-порубежника, но вряд ли это совпадение. Теперь в армии Лана оказалось по меньшей мере по одному Аша’ману из каждой страны Пограничных земель – один даже был рожден от родителей-малкири.

«Мы сражаемся вместе. Все как один».

Глава 8. Этот дымящийся город

Верхом на Лунной Тени, темной гнедой кобыле из королевских конюшен, Илэйн Траканд въехала в собственноручно созданные врата.

Конюшни теперь были в лапах у троллоков, и товарищи по стойлу Лунной Тени, вне всяких сомнений, окончили жизненный путь в котлах полевых кухонь. Илэйн старалась не задумываться о том, что еще угодило в те котлы. Вернее сказать – кто. Она сделала решительное лицо. Неуверенность на королевской физиономии – совсем не то, что хотят видеть солдаты.

Илэйн решила вывести свою армию на холм, что находился примерно в тысяче шагов к северо-западу от Кэймлина, за пределами досягаемости выстрела из лука, но все же довольно близко к городским стенам. После Войны за престолонаследие на этих холмах, откуда открывался вид на город, три-четыре недели стояли лагерем несколько отрядов наемников. Теперь они или присоединились к армиям Света, или разбрелись воровать и разбойничать.

Авангард уже осмотрел прилегающую к холму местность и удостоверился в отсутствии опасности, и капитан Гэйбон отсалютовал королеве. Илэйн тут же окружили гвардейцы. В воздухе до сих пор пахло пожаром, и вид Кэймлина, дымящегося, как сама Драконова гора, подбросил в переполнявшие Илэйн чувства пригоршню горькой приправы.

Величественный когда-то город погиб, превратился в пожарище, от которого к черным тучам тянулись сотни дымных столбов. Дым напомнил Илэйн о весеннем пале травы, когда фермеры порой выжигают поля, расчищая их перед посевной. И еще о том, что она правила Кэймлином меньше сотни дней и уже успела его потерять.

«Если драконы способны сотворить такое с городской стеной, – думала она, разглядывая пробитую Талманесом брешь, – мир непременно изменится. Как и все, что мы знаем об искусстве войны».

– Напомните, сколько их там? – спросила она у ехавшего рядом человека.

После ранения, которое должно было оказаться смертельным, прошел всего лишь день, и Талманесу, пожалуй, следовало остаться в лагере, на Поле Меррилор, и набираться сил; на передовых позициях ему и вовсе делать нечего – по крайней мере, в ближайшем будущем.

– Сосчитать невозможно, поскольку они прячутся по всему городу, ваше величество, – ответил он с вежливым поклоном. – Десятки тысяч. Но полагаю, все же не сотни.

Рядом с ней Талманес нервничал и вел себя в высшей степени по-кайриэнски – выражался цветисто и с глубоким почтением. Говорили, что он один из самых доверенных офицеров Мэта; Илэйн предполагала, что Мэт успел оказать на Талманеса самое дурное влияние, но тот при ней ни разу не выругался. Какая жалость!

Над пожелтевшей травой развернулись еще одни переходные врата. Выйдя из них на холм, армия Илэйн растеклась по полям и пригоркам. Она привела с собой огромное число солдат, включая множество сисвай’аман, чтобы поддержать гвардию королевы и регулярные войска Андора под командованием Бергитте и капитана Гэйбона. Другую часть Айил – Дев Копья, Хранительниц Мудрости и оставшихся воинов – приберегли для путешествия на север, к горе Шайол Гул, вместе с Рандом.

С Илэйн отправилось лишь несколько Хранительниц Мудрости – те, что примкнули к армии Перрина, – и ей хотелось бы иметь при себе побольше тех, кто может направлять Силу. Однако у нее был Отряд Красной руки с его драконами, и это должно было компенсировать тот факт, что остальными способными направлять женщинами в армии Илэйн были представительницы Родни, чей уровень владения Силой оставлял желать лучшего.

Следом появилась армия Перрина, в том числе Крылатая гвардия Майена, гэалданская конница, белоплащники – Илэйн до сих пор не определилась, как к этому относиться, – и отряд двуреченских лучников под командованием Тэма. В довесок к вышеозначенным силам шла самопровозглашенная «Волчья гвардия» – по большей части беженцы, решившие стать солдатами и овладевшие боевыми навыками. И разумеется, капитан Башир с его Легионом Дракона.

Илэйн одобрила составленный им план битвы за Кэймлин. «Сражение должно состояться в лесу, – объяснял он. – Надо выманить туда врага. Приближающихся троллоков лучники осыплют смертоносным дождем стрел. Мне говорили, что эти парни чувствуют себя в лесу как рыба в воде. Если так, они будут опасны даже после того, как мы отойдем».

Как и айильцы, поскольку троллоки, оказавшись в лесу, лишатся возможности взять противника числом. Сам же Башир ехал неподалеку. По всей видимости, Ранд велел ему присматривать за Илэйн. Как будто рядом нет Бергитте, делающей стойку, будто охотничья собака, при каждом ее движении.

«Лучше бы Ранд уцелел, чтобы я могла высказать все, что о нем думаю», – сказала себе она, пока Башир негромко беседовал с Бергитте. Этот кривоногий мужчина с густыми усами говорил с Илэйн не так, как положено общаться с королевой. Впрочем, с другой стороны, его племянница – королева Салдэйи. Наверное, он привык проводить время в обществе коронованных особ.

«Он первый в числе претендентов на трон», – напомнила себе Илэйн. Совместные действия откроют новые возможности для укрепления ее связей с Салдэйей. Ей по-прежнему хотелось видеть на этом троне кого-то из своих детей. Она положила ладонь на живот. Теперь малыши пинались все чаще. Никто не говорил, что это будет так похоже на… ну, на несварение. Увы, но Мелфани как-то исхитрилась найти козье молоко.

– Какие вести? – спросила Илэйн, когда Бергитте с Баширом приблизились, а Талманес посторонился, уступая им место.

– Из города поступили донесения разведчиков, – ответил Башир.

– Башир был прав, – подхватила Бергитте. – Исчезающие обуздали троллоков, и пожар почти закончился. Добрая половина города осталась нетронутой. По большей части мы видим дым от походных костров, а не от горящих зданий.

– В отличие от Полулюдей, троллоки глупы, – сказал Башир. – Они с радостью разорили и сожгли бы весь город, но пожар мог выйти из-под контроля. Так или иначе, нам совершенно неизвестно, каковы здесь планы Тени, но троллоки по меньшей мере – и при желании – в состоянии какое-то время удерживать город.

– А станут? – спросила Илэйн.

– Честно говоря, не знаю, – ответил Башир. – Их цели нам неведомы. Зачем они напали на Кэймлин? Чтобы посеять хаос и вселить страх в наши войска? Или хотели овладеть укрепленным пунктом и долгое время удерживать его в качестве плацдарма для вылазок против наших сил? Во время Троллоковых войн Исчезающие, бывало, захватывали города с подобной целью.

Илэйн кивнула.

– Прошу прощения, ваше величество, – раздался чей-то голос.

Илэйн обернулась и увидела, что к ней приближается один из двуреченских командиров. Заместитель Тэма. «Даннил, – подумала она. – Да, его зовут Даннил».

– Ваше величество, – повторил он, застеснялся и витиевато продолжил: – В соответствии с приказом лорда Златоокого его люди расположились в лесу.

– Драконы уже на позиции, лорд Талманес?

– Почти, – ответил тот. – Простите, ваше величество, но я сомневаюсь, что после первого залпа тех орудий нам понадобятся луки. Вы уверены, что не хотите начать с драконов?

– Надо вовлечь троллоков в битву, – сказала Илэйн, – и для этого лучше всего подойдет выбранная мною диспозиция. Башир, что с моим планом насчет самого города?

– Думаю, все уже почти готово, но не помешает проверить. – Башир задумчиво разгладил усы согнутым пальцем. – Ваши женщины создали неплохие переходные врата, а Майен обеспечил нас маслом. Вы и впрямь намерены прибегнуть к столь радикальным мерам?

– Да.

Башир подождал более развернутого ответа – быть может, объяснения. Но его не последовало, и он уехал отдавать последние распоряжения. Илэйн направила Лунную Тень вдоль опушки леса, возле которой выстраивались шеренгами солдаты, – здесь предполагалась передовая линия обороны. В эти последние минуты, когда командиры давали перед боем приказы своим воинам, ей уже нечего было делать, но зато Илэйн могла гордо покрасоваться у всех на виду. Там, где она появлялась, бойцы расправляли плечи и приветственно поднимали копья.

Илэйн не отводила глаз от тлеющего города. Нет, она не отвернется. И не позволит гневу вырваться из-под контроля. Напротив, она найдет применение этому гневу.

Вскоре вернулся Башир:

– Все готово. Подвалы неразрушенных зданий заполнены маслом. Талманес и остальные уже на местах. Когда ваш Страж вернется и доложит, что Родня готова открыть новые переходные врата, можно будет начинать.

Илэйн кивнула и под взглядом Башира убрала руку с пояса. Она даже не заметила, как снова взялась за живот.

– Идти в бой при беременности… Думаете, это ошибка?

– Нет, – покачал головой Башир. – Это лишь доказывает, насколько наше положение отчаянно. Пусть солдаты задумаются. Настроятся на серьезный лад. И кроме того…

– Что?

– Быть может, – пожал плечами Башир, – они вспомнят, что не все в этом мире умирает.

Обернувшись, Илэйн бросила еще один взгляд на далекий город. По весне фермеры выжгли поля, чтобы подготовить их к новой жизни. Быть может, то же самое случилось сейчас и с Андором.

– Скажите, вы не собираетесь рассказать солдатам, что носите дитя лорда Дракона? – спросил Башир.

«Детей», – поправила про себя Илэйн, а вслух ответила:

– Ваши предположения, лорд Башир, могут оказаться как истинными, так и ложными.

– У меня есть жена и дочь. Мне знаком взгляд, каким вы смотрите на лорда Дракона. С таким благоговением женщина касается рукой живота лишь в одном случае: когда глядит на отца своего ребенка.

Илэйн поджала губы.

– Зачем вы это скрываете? – продолжил Башир. – Я слышал, что говорят люди. Толкуют об одном мужчине, некоем приспешнике Темного по имени Меллар, в прошлом капитане ваших гвардейцев-женщин. Понимаю, это ложные слухи, но многие солдаты умом не блещут. При желании вы могли бы положить конец этим пересудам.

– Дети Ранда станут мишенью для врагов, – сказала Илэйн.

– Ах вон оно что… – отозвался Башир и какое-то время молча поглаживал усы.

– Если не согласны с моим мнением, Башир, выкладывайте, что у вас на уме. Подхалимства я не потерплю.