Знали бы спецы из ФСБ, как сильно ругались сыщики, когда изучали основы кибербезопасности и сколько раз они грозились достать табельное и расстрелять все эти учебные сервера, на которых моделировались различные угрозы, с которыми они должны были якобы бороться. Каждый должен заниматься своим делом. И для таких дел есть технический отдел. Но Орлов опять же так не считал: раз такие преступления становятся распространены, его сыщики должны хоть поверхностно, но разбираться в них.

– Да. Прежде всего не думайте, что вам придется работать над этим делом, сидя за компьютерами. Каждый должен делать свое дело, поэтому мы просим вашей помощи в расследовании гибели Серхио. Позывной Кубинец. Да, теперь можете пошутить, насколько это оригинально, – устало сказал Романенко, и на секунду Ивану показалось, что полковник, похоже, не спал сутки точно. Это значит, что он знал о том, что готовится убийство? Или вел какое-то другое дело и смерть Кубинца стала для него неприятным сюрпризом?

Орлов приподнял брови:

– Иван, тут все взрослые люди. Мы пошутим об этом несколько позже.

– Да, прошу прощения. В общем, так. Год назад была сформирована международная группа. Кубинец был выведен из-под наблюдения спецслужб Кубы под предлогом крупного скандала. Семья Альвадес в Варадеро и Гаване владеет крупной сетью отелей и всегда на слуху. После сфабрикованного скандала его отправляют в Москву в посольство на непыльную работу: бумажки перебирать. Но на самом деле он сотрудничает с нами и занимается поиском группы международных киберпреступников и временами помогает в текущих несекретных расследованиях. Ему можно было доверять.

– Завербовали? – приподнял бровь Крячко.

– Не совсем. Мы давно с ним сотрудничали. Парень был гением. Он учился в России, пару раз он влез куда не следовало лезть, и после этого мы взяли его на карандаш, а потом он сам стал выходить с нами на связь и уже в дальнейшем работать на нас, – сказал Романенко.

Сыщики вздохнули почти синхронно. С каждой фразой полковника им все больше и больше не нравилось это дело.

Особенно после того, как Дарья принесла предварительный отчет. Согласно осмотру до вскрытия, смерть, предположительно, наступила от естественных причин. Кровоизлияние в мозг. Но где его вещи? Оставил в машине? Пропуск и ключи от дома были с собой. Телефон – простой, кнопочный, не смартфон, лежал разбитым на рельсах. Такой телефон совсем не вязался с его образом.

– Почему ты думаешь, что это не случайная смерть? – уточнил Петр Николаевич. Было видно, что он знает Романенко не первый год, поэтому в общении с полковником у генерала проскальзывали теплые приятельские нотки.

– Слишком все идеально совпало. Все, что я сейчас скажу, это даже не косвенные улики. Скорее интуиция. Мои слова не пришьешь к делу, поэтому формально наше ведомство просит ваше ведомство взять на себя это дело и быстро проверить, правда ли он умер случайно. На наше счастье и по нашей просьбе Серхио не жил на служебной квартире или в общежитии. У него было достаточно денег, чтобы снять квартиру рядом с посольством. Нужно проверить квартиру, связи, сделать полное обследование тела. Есть подозрение, что в ФСБ данные могут утекать, поэтому держим связь через меня. При этом для всех, в том числе для семьи и сотрудников посольства, Кубинец умер по естественным причинам.

– Почему ты думаешь, что нет вероятности утечки у нас? – спросил Гуров. У этого дела было не двойное, а даже тройное дно, если сотрудник технического отдела ФСБ подозревает, что у них утечка, то это, скорее всего, правда.

– Поэтому я и посвящаю в это только вас троих. Группа преступников работает очень быстро. Формально мы помогаем кубинскому посольству. Проверяем, что смерть не криминальная. Если в посольстве увидят кого-то из ФСБ, то поймут, что дело нечисто, и дальше будут шумно мешать расследованию. Мне уже приходилось работать с их службой безопасности по другим делам. Для них он был просто рядовым сотрудником. Нужно проверить рабочее место Серхио, формально для них, но очень внимательно для нас. Поговорить с коллегами, выразить свои соболезнования. Наблюдать, слушать внимательно, собрать информацию по максимуму. В последнее время Серхио работал над новой программой по отслеживанию активности мошенников. Он создал бот, который загружался на банковские серверы и отслеживал переводы и собирал данные, если переводы были подозрительными, например через несколько серверов. Не буду утомлять вас такими техническими подробностями. Но сотрудником он был очень полезным.

«Коротенько» Романенко обрисовал суть программы, которую разработал Кубинец. Было решено для оперативности называть его так и во время дела. Суть подозрений Ивана, в которых даже он сам немного сомневался, была в том, что в последнее время Кубинец стал реже выходить на связь, отчеты были короче, кроме того, его видели в компании с девушкой, уже проходившей по разработкам ФСБ. Отследили ее по отпечаткам пальцев из далекого прошлого, когда она попала в поле зрения правоохранительных органов по малолетке. Кроме этого, Кубинец стал говорить о том, что хочет сменить образ жизни и как можно меньше проводить времени за компьютером. Что было для него странно, ведь еще буквально полгода назад он не расставался с рабочим ноутбуком. Как оказалось, Иван его неплохо знал, они приятельствовали, и он первый заметил кардинальную перемену в поведении Серхио. По словам полковника, он как будто пробовал на вкус новую жизнь и делал этот слишком жадно, чего раньше за ним не наблюдалось. Еще и эта пассия, у которой, как выяснилось, рыльце в пушку.

– Внешность можно поменять, но, как вы сами понимаете, в таком достаточно щекотливом деле мы следим за всеми, кто показывается с нашими коллегами больше одного-двух раз. Отпечатки пальцев взяли со стакана в кафе.

– Но это могла быть просто девушка. Может быть, у них было свидание. А может быть, это коллега.

Романенко пожал плечами:

– Она засветилась в нескольких эпизодах мошенничества с банкоматами. Минимум два дела, по которым она проходила в качестве подозреваемой, когда она была несовершеннолетней. Адвокат, нанятый семьей Маник, доказал, что девушка якобы не знала, что она устанавливает чипы для считывания данных карт, что ее ввели в заблуждение и прочая лабуда, которой, как вы понимаете, веры нет. К тому же есть один нюанс. У нас нет ее фотографии. Ее семья из Армении, жила и училась она там же. По тому делу, где засветились ее пальчики, сохранились фотографии, но опознать на них ее будет крайне проблематично: девочка увлекалось субкультурой готов, и для макияжа на ее коже больше подходит определение «штукатурка».

Напарники кивнули.

– Какой план? – Петр Николаевич нарисовал в календаре галочку. С началом каждого нового дела на страницах старомодного календаря он ставил галочки. Так как Главк, понятное дело, вел множество дел, то, бывало, вся страница пестрела галочками. Иногда карандашом, иногда ручкой. В разных углах или по центру страницы. Гуров и Крячко как-то раз даже поспорили: ставятся ли эти галочки в случайном порядке или есть система? Гуров был уверен, что она есть, потому что в этих галочках Орлов как-то все-таки ориентировался. Генерал несколько раз при них открывал страницы календаря и безошибочно называл дело, которое было начато в этот день.

– Кибермошенниками и их бандой займется ФСБ. Там это хорошо умеют делать. Людей у вас много, своих я с текущих дел снять не могу. Лев, убийство Кубинца на тебе. Пока не доказано обратное, будем считать, что он убит. Пусть Дарья проведет максимум тестов, исследований и анализов – в общем, все что можно в кратчайшие сроки. Как мы объясним, что тело у нас? – спросил Петр Николаевич.

– Найдено в метро, доставили к вам в морг по ошибке или по правилам, решим по мере работы, – отозвался Романенко.

Орлов кивнул.

– Если удастся доказать, что это случайность и он умер от кровоизлияния, будет идеально. Но, все мы понимаем, что вряд ли. У Крячко другая задача. В течение нескольких дней, Станислав, тебе нужно будет оказывать всяческое содействие службе безопасности посольства Республики Куба. По негласной договоренности тебе нужно будет, с одной стороны, помогать им, а с другой стороны, следить, чтобы они не увидели больше, чем нужно, и не влезли туда, куда не следует. В посольстве никто не знает, чем занимался их служащий на территории России. Для всех подготовлена очень убедительная версия, что Кубинец, увы, погиб от аневризмы мозга, которая у него в самом деле была, и ты должен везде придерживаться этой версии.

– Аневризма точно была?

– Да. Серхио сам мне рассказывал, что в детстве был разрыв. Ликвидировать ее не удалось, и он просто жил с ней, ведя достаточно осторожный образ жизни.

– А что он делал на «Тверской» так рано утром? – спросил Лев, просматривая досье Серхио. – Он же жил в пределах пешей доступности от посольства, и метро можно было не пользоваться.

Иван неожиданно улыбнулся:

– Вопрос хороший. На самом деле, как мне доложили и как много раз говорил сам Серхио, он был очарован красотой нашего метро. Собирал книги, фотографии, плакаты даже. Скупал как одержимый сувенирную продукцию, кажется, поставил себе цель проехать по всем станциям метро. Считал Московский метрополитен самым красивым в мире. И очень любил приходить в метро сразу после того, как открывались двери станций или просто рано утром.

– Вот молодец. Приятно, что молодежь умеет ценить красоту, – отозвался Крячко, который тоже считал, что станции метрополитена Москвы самые красивые в мире. Правда, он ограничивался тем, что время от времени гладил нос бронзового пса в вестибюле станции метро «Площадь Революции».

После обсуждения формальностей дела совещание переместилось в кабинет напарников.

Станиславу пришлось сразу уехать в посольство Кубы: там его уже ждали. Тело Кубинца, как и было решено, пока еще оставалось в морге Главка. Экспертам нужно было взять все анализы как можно быстрее, поэтому были подключены все свободные специалисты. Вскрытие решили оформить как обязательное при подозрениях на насильственную смерть, тем более что тело было найдено в общественном месте и при условно «подозрительных обстоятельствах». Все это нужно было как можно быстрее донести до служащих посольства, пока они не подняли панику, мол, похищено тело гражданина Кубы. Как объяснил Романенко, дело тут было даже не столько в том, что Кубинец – гражданин другой страны, а именно в самом посольстве. Шумные, активные кубинцы отчего-то считали, что их притесняют и обижают, и в случае любого, с их точки зрения, нарушения прав могли дойти даже до президента, устроить скандал и повести себя не совсем адекватно.

Романенко и Гуров на некоторое время задержались в кабинете.

– Ты что-то недоговариваешь? – спросил Лев напрямую. Однажды сыщику пришлось работать вместе с ФСБ, и конкретно с Иваном. И сейчас ему показалось, что Романенко темнит. Не врет, а именно темнит, замалчивая какой-то момент. И лучше бы это был совсем не существенный момент вроде того, что Кубинец обожал зеленые галстуки или что-то такое.

– Возможно, часть наших компьютеров была взломана и часть служебной информации попала не в те руки, и мы пока не можем понять как, – коротко отозвался Иван. Лев закатил глаза к потолку и мысленно попросил терпения.

– Подозреваешь Серхио?