– В ваших записях не должно быть даже упоминания его имени, никаких заметок. Мы гоняемся только за марихуаной. А потому, Эрни, разрабатывай свои мексиканские источники. Посмотри, не всколыхнет ли имя Барреры тревогу. Шэг, ты занимаешься самолетом.

– А как насчет слежки за Баррерой? – спрашивает Эрни.

Арт качает головой:

– Не хочу настораживать его, пока мы не будем готовы. Мы возьмем его в кольцо. Работайте с информаторами, узнайте все о самолете, подбирайтесь к нему. Если еще эти расследования к нему приведут.

Но, черт, думает Арт, ты же прекрасно знаешь, что все нити ведут именно к Баррере.

Серийный номер самолета ДС-4 – 3423VX.

Шэг продирается сквозь джунгли бумаг холдингов, компаний-ширм и множества других. И наконец находит авиационную компанию по перевозке грузов под названием «СЕТКО» – «Сервисное туристикос», приписанную к аэропорту Аквакейт в Тегусигальпе, Гондурас.

Перевозчик наркотиков из Гондураса – не бо́льшая редкость, чем торговец хот-догами на стадионе в Америке. У Гондураса – «банановой республики» – давняя и заметная роль в истории торговли наркотиками с начала двадцатого века, когда вся страна принадлежала компаниям «Стэндарт фрут» и «Юнайтед фрут». Фруктовые компании располагались в Нью-Орлеане, а городскими доками владела мафия, контролируя профсоюз докеров, так что если фруктовые компании желали, чтобы гондурасские бананы не испортились, дожидаясь разгрузки, то под бананами следовало перевозить кое-что еще.

Столько наркотиков прибывало в страну на этих «банановых» пароходах, что героин стал на языке мафии называться «бананом». Ничего удивительного в том, что это самолет гондурасской компании, подумал Арт, зато мы знаем ответ на вопрос – где дозаправляется ДС-4.

Ценной новостью оказались и имена владельцев «СЕТКО».

Ими, как выяснилось, были два партнера – Дэвид Нуньес и Рамон Мэтти Балластерос.

Нуньес – кубинский эмигрант, живущий в Майами. В этом нет ничего экстраординарного. Необычно то, что Нуньес участвовал в «Операции 40», организованной ЦРУ, в которой бывших граждан Кубы тренировали, как утвердиться и захватить политический контроль после успешного вторжения в Залив Свиней. Операция провалилась. Кто погиб на побережье, других расстреляли. И лишь немногим счастливчикам удалось перебраться в Майами.

Нуньес оказался в их числе.

А досье на Рамона Мэтта Балластероса Арту и читать было ни к чему. Он отлично помнил, что Мэтт был химиком у gomeros в их счастливые героиновые времена. Уехал как раз перед операцией «Кондор», вернулся в свой родной Гондурас, в кокаиновый бизнес. Был слух, что Мэтти лично финансировал переворот, недавно свергнувший гондурасского президента.

Отлично, думает Арт, эти двое явно наши клиенты. Крупный наркодилер владеет авиалинией, которую он использует для доставки кокаина в Майами. Но по крайней мере один самолет «СЕТКО» постоянно летает в Гвадалахару, а это уже не совпадает с официальной линией наркоуправления.

Следующей обычной процедурой было бы позвонить в офис наркоуправления в Тегусигальпу, Гондурас, но это невозможно, потому что его закрыли в прошлом году «из-за отсутствия дел». И Гондурасом, и Сальвадором теперь управляют из Гватемалы, и Арт предоставляет возможность принять решение Уоррену Фаррару, шефу-резиденту в Гватемале.

– «СЕТКО», – бросает в трубку Арт.

– И что с ней такое? – спрашивает Фаррар.

– Надеялся, ты мне расскажешь.

Повисает пауза, которую Арту так и хочется назвать «беременной», и наконец Фаррар разрожается:

– Я не могу высовываться, Арт, и играть в твои игры.

Вот как? – недоумевает Арт. И почему же, черт побери? У нас одних конференций устраивается в год по восемь тысяч, и все ради того, чтоб мы могли высовываться и играть заодно друг с другом именно в таких делах.

И он делает выстрел наугад.

– Скажи, Уоррен, почему закрыли офис в Гондурасе?

– На что ты, хрен дери, намекаешь, Арт?

– Сам не знаю. Потому и спрашиваю.

Потому что мне пришло в голову: а не было ли это компенсацией для Мэтта, профинансировавшего президентский переворот? И новое правительство вышвырнуло Управление по борьбе с наркотиками из страны.

Вместо ответа Фаррар кладет трубку.

Что ж, преогромное тебе спасибо, Уоррен. Чего это ты так разнервничался?

Затем Арт звонит в отдел помощи наркотикам Госдепартамента, название, отягощенное такой язвительной иронией, что ему рыдать хочется. Они очень вежливо, на своем бюрократическом языке, посылают его на три буквы.

Потом – в ЦРУ, в отдел по связям, излагает свою просьбу и уже днем получает ответный звонок. Чего он не ожидал – звонок этот от Джона Хоббса.

Самого Хоббса.

Хоббс руководил операцией «Феникс». Арт несколько раз передавал ему информацию. Хоббс даже предлагал ему работу после того, как Арт год прожил в стране, но тогда его поманило наркоуправление, и Арт ушел к ним.

Теперь Хоббс – шеф ЦРУ в Центральной Америке.

Что вполне понятно, думает Арт. Сторонника холодной войны отправляют туда, где идет холодная война.

Они несколько минут ведут светский разговор («Как Элсия и дети?», «Как тебе Гвадалахара?»), потом Хоббс спрашивает:

– Чем мы можем помочь, Артур?

– Подумал, может, вы сумеете помочь мне зацепить грузовую авиакомпанию под названием «СЕТКО», – говорит Арт. – Владелец Рамон Мэтт.

– Да, мои люди уже передали твою просьбу, – говорит Хоббс. – Ответ, боюсь, отрицательный.

– Отрицательный?

– Да, – подтверждает Хоббс.

Ну да, у нас нет «бананов», думает Арт. Сегодня у нас нет «бананов».

– У нас ничего нет, – продолжает Хоббс, – на «СЕТКО».

– Ладно, спасибо, что позвонил.

Тут Хоббс спрашивает:

– А ты что-то накопал про нее, Артур?

– Я получил несколько сигналов, – лжет Арт, – что «СЕТКО», возможно, перевозит марихуану.

– Марихуану?

– Ну да. Только марихуана теперь и осталась в Мексике.

– Что ж, Артур, удачи тебе. Извини, что ничем не сумели помочь.

– Спасибо, что хоть попытались.

И Арт кладет трубку, удивляясь, с чего это вдруг шеф ЦРУ в Латинской Америке урвал время от своего трудового дня, целиком занятого попытками свергнуть сандинистов, и лично ему позвонил, а сам нес какую-то галиматью.

Никто не желает распространяться о «СЕТКО», размышляет Арт, ни мои коллеги в Управлении по борьбе с наркотиками, ни Госдепартамент, ни даже ЦРУ.

Их алфавит состоит всего из трех букв – три «С».

«Спасай себя сам».

Сообщения от Эрни в таком же духе.

Ты называешь имя Барреры любому из информаторов, и он немеет. Даже самым болтливым осведомителям сводит челюсти. Баррера – один из самых заметных бизнесменов в городе, но про него как будто никто никогда не слышал.

Так что брось ты эту затею, велит себе Арт. Воспользуйся шансом.

Не могу.

Почему – нет?

Не могу, и все.

Но хотя бы будь честен.

Ну ладно. Может, я не могу допустить, чтобы победил он. Может, потому, что задолжал ему ответный удар. Пока что удары наносит только он. Не раскрываясь при этом. Я никак не могу зацепить его.

И это правда: им никак не удается подобраться к Тио.

Потом происходит какая-то чертовщина.

Тио напоминает о себе сам.

Полковник Вэга, высокопоставленный federale в Халиско, человек, с которым Арту положено держать связь, является в офис Арта, усаживается и печально заводит:

– Сеньор Келлер, буду откровенен. Я пришел просить вас вежливо, но твердо: пожалуйста, прекратите преследование дона Мигеля Анхеля Барреры.

Они с Артом едят друг друга глазами, и наконец Арт говорит:

– Я бы с удовольствием выполнил вашу просьбу, полковник, но наш офис не проводит подобного расследования. По крайней мере, я ничего про него не знаю.

И вопит в другую комнату:

– Шэг, ты ведешь дело, в котором фигурирует Баррера?

– Нет, сэр.

– Эрни?

– Нет.

Арт разводит руками.

– Сеньор Келлер, – заявляет Вэга, глядя через дверь на Эрни, – ваш человек треплет имя дона Мигеля самым безответственным образом. Сеньор Баррера – уважаемый бизнесмен, у него много друзей в администрации.

– И очевидно, в муниципальной федеральной полиции.

– Вы мексиканец? – любопытствует Вэга.

– Я американец. – (Тебе-то что до этого?)

– Но вы говорите по-испански?

Арт кивает.

– Тогда вам знакомо слово intocable. – Вэга поднимается. – Так вот, сеньор Келлер, дон Мигель – intocable.

Понятно, неприкасаемый.

Поделившись этим соображением, Вэга уходит.

К Арту в офис заходят Эрни и Шэг. Шэг порывается что-то сказать, но Арт прижимает палец к губам и жестом приглашает их выйти. Они прошли целый квартал, прежде чем Арт спросил:

– Как Вэга узнал, что мы взялись за Барреру?

После возвращения в офис им потребовалось всего несколько минут, чтобы обнаружить крохотный микрофон под столом Арта. Эрни уже готов выдрать его, но Арт останавливает его со словами:

– Я бы пивка выпил. А как вы, парни?

Они отправляются в бар в центре города.

– Нормально, – бурчит Эрни. – В Штатах копы ставят жучки, а здесь мафия прослушивает копов.

Шэг крутит головой:

– Стало быть, они знают все, что известно нам.

Значит, думает Арт, для них не секрет наши подозрения, что Тио и есть М-1. Они знают, что самолет вывел нас на Нуньеса и Мэтти. Но в таком случае известно также, что мы не смогли нарыть больше ни крупицы. Так чего же они так всполошились? Зачем присылать Вэгу, чтобы прикрыть расследование, которое и так зашло в тупик?

И почему именно теперь?

– Ладно, – решает Арт. – Мы будем исправно передавать им новости. Пусть считают, будто они отпугнули нас. Вы, ребята, притихните ненадолго.

– Что хочешь предпринять, босс?

Я? Хочу коснуться неприкасаемого.

А в офисе он, вроде как с сожалением, говорит Эрни и Шэгу, что им придется оставить в покое Барреру. Потом идет в телефонную будку и звонит Элси.

– Мне не удастся прийти домой к обеду.

– Жалко.

– Мне тоже. Поцелуй детей от меня на ночь.

– Ладно. Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя.

У каждого человека есть слабости, думает Арт, секрет, который может погубить его. Свой я знаю, а у Тио?

Ни этим вечером, ни в следующие пять попасть Арту домой не удается.

Я будто алкоголик, думает Арт. Ему не раз доводилось слышать, как завязавшие алкоголики заходят в винные магазины, хотя беспрестанно клянутся, что больше там не появятся. В магазине утверждают, что просто так, поглядеть, а совсем не за выпивкой. Потом покупают бутылку. Только для того, чтобы в бар поставить, пить – ни за что.

А потом выпивают.

Вот и я так же, меня притягивает Тио, точно алкоголика бутылка.

И вместо того чтобы отправляться вечерами домой, Арт, сидя в машине, припаркованной за полтора квартала от автосалона Тио, наблюдает за его офисом в зеркало заднего вида. У Тио, похоже, торговля машинами идет хорошо, потому что он засиживается в офисе до восьми, а то и до половины девятого. Арт караулит его у подъездной дороги до полуночи или часа ночи, но Тио никуда не выходит.

Наконец на шестой вечер Арту повезло.

Тио выходит из офиса в половине седьмого и едет не к себе в пригород, а в центр города. Арт держится поодаль в густом потоке вечернего транспорта, но ухитряется не потерять «мерседес»: тот катит через Центро-Историко и тормозит перед рестораном Талаверы.

Снаружи несут охрану трое federales, двое полицейских штата Халиско и пара ребят, по виду смахивающих на агентов ДФС. На дверях ресторана табличка «Cerrado» – «Закрыто». Один из federales открывает для Тио дверцу, тот выбирается из машины, и federale, точно служащий парковки, отгоняет «мерседес» на стоянку. Коп из Халиско распахивает дверь неработающего ресторана, и Тио входит. Другой коп из Халиско машет Арту, чтоб проезжал.