Как уж там говорится в пословице? Они могут тебя убить, но не могут съесть? Вот уж неправда: эти и убить могут, и съесть. Но пусть не надеются, что я покорно приму свою судьбу. Мысль наниматься на работу в штат сенатора приводила его в уныние. Отвращала не столько сама работа, сколько то, что ее устроит отец Элси. У Арта было неоднозначное отношение к нему.

На его взгляд, это был бы провал.

Нельзя позволить им вышибить тебя, ты должен вынудить их сделать это. Да еще постараться, чтоб, вышибая, они переломали себе руки, дать им понять, что они сломили тебя в бою. Досадить им так, чтоб они вспоминали тебя всякий раз, когда смотрятся в зеркало.

Арт отправился прямиком в спортклуб.

– Que noche bruta! – сказал он Адану. – Me mata la cabeza^[18].

– Pero gozamos^[19].

Да уж, оторвались на всю катушку, подумал Арт. Голова раскалывается.

– А как там Маленький Лев?

– Цезарь? Лучше, чем ты, – откликнулся Адан. – И чем я.

– А где Рауль?

– Может, гульнуть пошел. Es el sono ese^[20]. Пивка хочешь?

– Черт! Конечно!..

Как приятно оно льется в желудок! Арт чуть не захлебнулся долгим чудесным глотком. Потом приложил ледяную бутылку к распухшей щеке.

– Видок у тебя дерьмовый, – заметил Адан.

– Что, краше в гроб кладут?

– Ну, что-то вроде.

Подозвав официанта, Адан заказал порцию холодного мяса. Двое мужчин сидели за столиком на улице и наблюдали, как течет мимо мир.

– Значит, ты – антинарк, – заметил Адан и добавил: – У меня дядя – коп.

– Ага. А ты в семейный бизнес не пошел?

– Я контрабандист.

Арт поднял бровь. Тут же стало больно.

– Джинсы, – засмеялся Адан. – Мы с братом катаемся в Сан-Диего, закупаем там джинсы и тайком провозим через границу. Продаем их с грузовика беспошлинно. Ты удивишься, сколько это приносит дохода.

– А мне показалось, ты учишься в колледже. Бухгалтерскому делу вроде?

– Без товара и считать будет нечего.

– А твой дядя знает, как ты зарабатываешь на пиво?

– Тио знает все. Он считает это занятие нестоящим, хочет, чтобы я стал «серьезным». Но джинсовый бизнес приносит доход, и немалый. Пока мы раскручиваем Цезаря. Вот станет он чемпионом, мы заработаем миллионы.

– А сам не пробовал боксировать? – поинтересовался Арт.

Адан покачал головой:

– Я мелкий, но у меня реакция замедленная. Рауль – вот кто у нас в семье боксер.

– Ну а я свой последний матч отыграл.

– Что ж, правильно, наверное.

Они расхохотались.

Забавно, как завязывается дружба.

Задумается об этом Арт несколько лет спустя. Спарринг-матч, ночная выпивка, день в уличном кафе. Разговор, честолюбивые стремления, которыми поделились за бутылкой пива. Время, проведенное вместе. Пустая болтовня. Шуточки.

И тогда Арт поймет, что до Адана Барреры у него никогда по-настоящему и не было друга.

Была Элси, но это другое.

Ты можешь называть жену, и вполне искренне, своим лучшим другом, но это все-таки не то. Это не мужская дружба, будто рядом с тобой брат, которого у тебя никогда не было.

Трудно понять, как завязывается такая дружба.

Cuates, amigos. Да почти hermonos^[21].

Может, Адан разглядел в Арте то, чего не находил в родном брате, – ум, серьезность, зрелость. Может, Арт увидел в Адане… Господи, позже он долгие годы будет стараться объяснить это хотя бы самому себе. Так случилось, и все. Тогда Адан Баррера был хорошим парнем. На самом деле хорошим, или, во всяком случае, так казалось. А если и затаился в глубине его души безжалостный зверь, Арт не почувствовал…

Да у каждого есть что скрывать, позже размышлял Арт.

Мне уж точно.

Власть пса.

И само собой, Адан познакомил его с Тио.

Месяца через полтора Арт лежал на кровати у себя в отеле и смотрел по телику футбольный матч, чувствуя себя препаршиво, потому что Тим Тейлор только что получил согласие на его перевод. Может, пошлют в Айову проверять, выполняют ли аптеки предписания отпускать только по рецептам лекарства от кашля, или еще куда подальше.

Конец карьере.

Раздался стук в дверь.

Открыв, Арт увидел человека в черном костюме, белой рубашке с узкой лентой черного галстука. Гладко зачесанные назад волосы, щеточка усов, глаза черные, будто глухая полночь.

Лет, может, сорока, со степенными манерами джентльмена Старого Света.

– Сеньор Келлер, простите за вторжение, – начал он. – Меня зовут Мигель Анхель Баррера. Полиция штата Синалоа. Вы не уделите мне несколько минут?

Попробуй откажись! – подумал Арт и пригласил гостя войти. К счастью, у Арта осталось немного скотча после одиноких ночных выпивок, и он смог хотя бы предложить выпить. Баррера согласился и в ответ угостил Арта тонкой черной кубинской сигарой.

– Я бросил, – отказался Арт.

– Не возражаете, если я закурю?

– Хоть подышу дымком.

Арт огляделся в поисках пепельницы, нашел, и двое мужчин устроились за небольшим столом у окна. Баррера несколько секунд смотрел на Арта, словно прикидывая что-то, потом начал:

– Мой племянник просил меня зайти познакомиться с вами.

– Ваш племянник?

– Адан Баррера.

– А-а, верно.

Мой дядя – коп, вспомнилось Арту. Значит, вот он – Tio^[22].

– Адан подначил меня, – сказал Арт, – выйти на ринг против одного из лучших боксеров, с какими я дрался.

– Адан воображает, будто он менеджер, – отозвался Тио. – А Рауль мнит себя тренером.

– Но у них неплохо получается. С Цезарем они высоко взлетят.

– Цезарь принадлежит мне. Я дядюшка снисходительный и позволяю своим племянникам позабавиться. Но скоро мне придется нанять для Цезаря настоящих менеджера и тренера. Он заслуживает лучшего. Он станет чемпионом.

– Да? Адан расстроится.

– Учиться справляться с разочарованиями тоже входит в науку, как стать мужчиной, – возразил Баррера.

Да, это уж точно.

– Адан рассказывал мне, у вас затруднения на работе?

И что мне отвечать? – растерялся Арт. Тейлор, несомненно, отпустил бы какую-нибудь банальность типа «Нечего стирать грязное белье на людях» и был бы прав. Между прочим, он взбесится только оттого, что Баррера заходил ко мне поговорить. Через голову офицера, старшего по званию.

– Мы с боссом не всегда сходимся во мнении.

Баррера кивнул:

– Сеньор Тейлор не всегда бывает прав. Он зациклился на Педро Авилесе. Проблема с вашим наркоуправлением одна: вы, извините меня, такие насквозь американцы. Ваши коллеги не понимают нашей культуры. Не хотят понимать, как тут делаются дела, как они должны делаться.

А ведь он отчасти прав, подумал Арт. Мы действуем топором там, где нужен скальпель. Чертова позиция американцев: «Мы лучше всех знаем, как поступить», «Отдайте нам руль или вообще убирайтесь с дороги». Хотя… Ведь сработало во Вьетнаме.

Арт ответил по-испански:

– Ту тонкость, которой нам недостает, мы восполняем недостатком тонкости.

– Вы мексиканец, сеньор Келлер?

– Наполовину, – ответил Арт, – по матери. Она, вообще-то, родом из Синалоа. Из Масатлана.

Да, мелькнуло у Арта, вот он я: достоинством своим поступлюсь, но не упущу возможности козырнуть.

– Но выросли вы в баррио. В Сан-Диего?

Прямо не разговор, подумал Арт, а собеседование перед приемом на работу.

– Вы бывали в Сан-Диего? – поинтересовался он. – Я жил на Тридцатой улице.

– И не примыкали ни к одной шайке?

– Нет, я занимался боксом.

Баррера кивнул и перешел на испанский:

– Вы желаете расправиться с gomeros. Мы тоже.

Sin falta, подумал Арт. Это уж точно.

– Вы занимались боксом, – продолжил Баррера, – и прекрасно знаете, что в нокаут с ходу не послать, это невозможно. Сначала нужно изучить соперника, вымотать его ударами, отрезать от канатов ринга. У вас ничего не получится, пока не подоспеет нужный момент.

Ну, не так уж много нокаутов у меня получалось, подумал Арт, но теория верна. Мы, янки, желаем ринуться напролом и послать в нокаут тут же, а этот человек объясняет мне, что момент еще не созрел.

Все по-честному.

– Да, в ваших словах глубокий смысл, – согласился Арт. – Я понимаю. Мудро. Но терпение не числится в списке добродетелей американцев. Думаю, если б мои начальники увидели хоть какой-то прогресс, какую-то подвижку…

– С вашими начальниками, – перебил Баррера, – очень сложно работать. Они…

Он поискал слово.

– Falta gracia, – подсказал Арт.

– Да, дурно воспитаны, – согласился Баррера. – Вот именно. Но если бы мы могли работать с кем-то simpatico, un compañero^[23], с человеком вроде вас…

Итак, подытожил Арт, Адан попросил дядю спасти мою задницу, и теперь он решил, что оно того стоит. Он дядюшка снисходительный, развлекаться не мешает, но человек серьезный, с четкой целью в голове, и он сосчитал, что я могу стать ему полезным в достижении этой цели.

И опять-таки все по-честному. Но дорожка-то скользкая. Неофициальные отношения за пределами управления? Строго запрещено. Тайное сотрудничество с одним из самых влиятельных людей в Синалоа? Это же бомба замедленного действия. За такое могут и вовсе вышвырнуть со службы.

А что мне особо терять?

Арт налил еще по стаканчику. И сказал:

– Я с удовольствием сотрудничал бы с вами, но есть проблема.

– Какая? – пожал плечами Баррера.

– Меня здесь скоро не будет: переводят в другое место.

Баррера отпил глоток, вежливо притворяясь, будто смакует отличный виски, хотя оба прекрасно знали: это всего лишь дешевое пойло.

– Знаете, в чем подлинная разница между Америкой и Мексикой?

Арт покачал головой.

– В Америке все подчиняется системе, а в Мексике основа – личные отношения.

И ты мне их предлагаешь, подумал Арт. Личные отношения на взаимовыгодных условиях. Симбиоз.

– Сеньор Баррера…

– Мое имя – Мигель Анхель, – перебил Баррера, – но мои друзья зовут меня Тио.

Тио, подумал Арт.

То есть Дядя.

Это буквальный перевод, но «дядя» в мексиканском испанском имеет гораздо более широкий смысл. Тио – это брат одного из родителей, но может означать любого родственника, который принимает участие в жизни малыша. Более того, Тио – это любой, кто берет тебя под свое крыло, что-то вроде старшего брата, даже отца.

Крестного отца.

– Тио… – начал Арт.

Улыбнувшись, Баррера принял титул легким наклоном головы. И отозвался:

– Arturo, mi sobrino…^[24]

Если тебя и переведут…

…то повыше.

На следующий же день перевод Арта на новое место был отменен. Его снова вызвали в кабинет Тейлора.

– Кто такой, хрен подери, твой знакомый? – спросил Тейлор.

Арт пожал плечами.

– Меня дернули за поводок из самого Вашингтона! – кипятился Тейлор. – Это что, дерьмовые делишки ЦРУ? Ты еще числишься у них в платежной ведомости? На кого ты работаешь, Келлер, на них или на нас?

На себя, подумал Артур. Я работаю на себя. Но вслух этого не сказал. Проглотил свою порцию ругательств и ответил:

– Я работаю, Тим, на вас. Скажи слово, и я вытатуирую «DEA»^[25] у себя на заднице. А хочешь – сердечко выколю с твоим именем.

Тейлор, явно неуверенный, хамит ему Арт или нет, сверлил его глазами, раздумывая, как ответить. И выбрал тон бюрократически нейтральный:

– У меня инструкция: разрешить тебе проводить свои операции в одиночку. Знаешь, Келлер, как я себе это представляю?

– Отпустить веревку на достаточную длину, чтоб я на ней повесился?

– Вот, в самую точку.

И как это я догадался?