– Оговорился, прости, – сказал Эльдар, не ослабляя хватку. Катя дернула рукой и зашипела от боли, прострелившей ее от запястья до плеча. – Кать, что случилось-то?

И тогда Катя нанесла удар.

Она сама не поняла, что произошло, и готова была поклясться, что ничего не делала, но Эльдара вдруг отбросило от нее, и он отлетел в сугроб. Наваждение тотчас же иссякло, словно некто, руководивший Катей последние десять минут, решил, что задача выполнена и можно уходить – а Катя с ужасом осознала, что каким-то непостижимым образом только что разбила Эльдару нос. Сдавленно ругаясь, он поднялся и, зачерпнув пригоршню снега, приложил ее к лицу; Катя испуганно подошла и протянула было руку, чтоб дотронуться до его плеча.

– Эльдар, прости, я не знаю, что это было, – залепетала она. Кровавые потеки на лице делали Эльдара похожим на того неудержимого монстра, который осенью разорвал пятерку бисов, и это было до того жутко, что у Кати подкосились ноги, и она едва не упала на снег. – Я, правда, не знаю, прости, пожалуйста… Я не хотела…

– Стой ровно, – мрачно приказал Эльдар и знакомым движением запустил руку Кате под волосы. Она ожидала, что земля обморочно поплывет под ногами, как тогда, когда Эльдар в первый раз проверял ее на наличие колдовских способностей, но ничего не произошло, и в движениях, которыми Эльдар ощупывал Катину голову, была только придирчивая требовательность покупателя, со знанием дела выбирающего товар на рынке.

– Больно, – жалобно проговорила Катя. Эльдар отпустил ее, смахнул с лица кровь и талую воду, и жестко скомандовал:

– Пошли.

Потом они ехали через весь город к Катиному дому на окраине, и Эльдар не произносил ни слова. Он закрылся своим молчанием, словно латами и щитом, он был непроницаемой каменной глыбой, и это было настолько необычно и жутко, что Катя, кажется, впервые с момента их встречи окончательно поняла, с кем именно имеет дело, и ей стало страшно до колик. Вжавшись в пассажирское сиденье, она даже дышать боялась. Когда машина остановилась возле ее подъезда, Эльдар некоторое время сидел, не говоря ни слова, лишь задумчиво постукивал пальцами по рулю, отбивая смутно знакомый ритм.

– Ты меняешься, – сказал он, в конце концов. – Книга тебя выбрала, но ей не нравится, что ты человек. И, похоже, ты превращаешься в кого-то другого. Медленно, но верно.

– В кого? – смысл сказанного, похоже, пока до Кати не доходил. Эльдар задумчиво пожал плечами. От темного пятна на стене возле подъезда отделилась человеческая фигура и медленно пошла в сторону внедорожника. Эльдар отстегнул ремень безопасности и произнес:

– Хотел бы я знать…

Глава 3

То, что Катя, которая каких-то полчаса назад таяла в его объятиях, словно кусочек масла на сковороде, и исцарапала ему всю спину, умоляя не останавливаться, внезапно обернулась припадочной фурией и впала в такую ярость, что едва не выдавила Эльдару энергетический узел на переносице, его, мягко говоря, удивило. Сейчас она сидела, затаив дыхание, и всеми силами старалась занимать как можно меньше места в машине.

Ну ничего. Потерпит. Можно считать это воспитательными мерами.

Камень меречи едва ощутимо вибрировал, залатывая разбитый нос. В организме Эльдара артефакт отвечал и за регенерацию тканей тоже; теперь господин Смирнов – воскреснув из мертвых, Эльдар решил взять девичью фамилию матери, чтобы лишний раз не отсвечивать ненужным людям – не испытывал никаких проблем со здоровьем, да и выглядел как раз на те тридцать два года, которые значились в его новом паспорте. А Катя ударила его со знанием дела, так, будто всю жизнь только тем и занималась, что метала энергетические шары в недругов. Сейчас, старательно создавая вокруг себя тяжелую ауру гнева и неприступности и глядя, как в свете фар мечутся снежинки, словно рой растрепанных насекомых, Эльдар вспомнил, как его убили несколько лет назад – размазали по стенке одним ударом примерно с такой же легкостью, с какой сегодня отличилась Катя Дубцова. Та самая Катя, в которой еще осенью не было ни крупицы магии.

Неудивительно, что она понравилась книге. Не могла не понравиться – артефакты никогда не выбирают владельца просто так, повинуясь порыву или капризу. Мягкая, отзывчивая, искренняя и всегда идущая на компромисс Катя словно собрала в себе все те черты, которых изначально были лишены маги. Искоса глядя в сторону пассажирки, Эльдар думал о том, что она действительно хороший человек – но, к сожалению, всего лишь человек, а книге это было не по душе.

Неудивительно, что она пришлась по сердцу и ему тоже – в Кате была та легкая чистота души, которой отчаянно недоставало в мире Эльдара. Тогда, осенней ночью, когда она все-таки заснула, он лежал рядом, едва дыша, и не сомкнул глаз до рассвета, думая о том, как ему хочется присвоить эту девушку, и прекрасно понимая, что делать этого ни в коем случае нельзя.

Вот и доигрались.

– Я умру? – жалобно спросила Катя. Эльдар вопросительно поднял бровь: он действительно удивился такому вопросу.

– Нет. С чего ты взяла? – поинтересовался он, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Не знаю, – откликнулась Катя. – Эльдар, прости меня. Я сама не знаю, что случилось.

Человек, который, спотыкаясь, приблизился к машине, был очень грязен, очень пьян и очень зол. Похоже, к вопросу заливания глаз он подошел давно, основательно и проявляя невероятное рвение: молодое и когда-то привлекательное лицо уже успело приобрести неприятную багровую одутловатость знатного литрбольщика, одежда, изначально недешевая, была загажена до такой степени, что и на пугало жалко надеть. Всмотревшись в пассажирку, парень вдруг саданул кулаком по капоту и заорал так, что во дворе все кошки разбежались:

– Катька, шалава! Вылазь, тварь!

«BMW X6, – как-то отстраненно подумал Эльдар. – Хаманновский тюнинг. Только месяц назад расплатился».

Он ощутил невольную брезгливость. Машина ему очень нравилась, и теперь, когда какая-то расплескавшаяся синева колотила по ней грязными лапами, Эльдар почувствовал растущий гнев. Катя медленно сползала с кресла куда-то вниз, словно хотела спрятаться.

– Вылазь, давай! Весь вечер звоню, а ты бл*дуешь там! Не пойми с кем! Вылазь!

Он стукнул по капоту еще раз, но в сторону пассажирской двери не двинулся. Видимо, в их отношениях было заведено так, что, несмотря на все привороты, Катя послушно шла к нему сама – либо парень все-таки не пропил ум настолько, чтобы не бояться водителя.

– Выходи, – равнодушно процедил Эльдар. – Видишь, человек надрывается.

Отчасти это было его маленькой, но приятной местью за разбитый нос – но все-таки больше всего Эльдару хотелось посмотреть, как книга, дергавшая Катю за ниточки, будет реагировать на прямую агрессию со стороны привороженного.

– Вылазь, бл*дища!

В нескольких окнах вспыхнул свет. Любопытные соседи прильнули к окнам. Эльдар подумал, что на таком краю географии, как этот, подобные номера давным-давно включены в квартплату. Катя потянулась было к ручке двери, но потом обернулась и с мольбой посмотрела на Эльдара. В ее глазах стояли слезы.

– Пожалуйста…, – едва слышно прошептала она. Эльдар вздохнул.

– Иди, прикрою.

Катя послушно выскользнула в ночь и приблизилась к буйному Кириллу, который, не тратя времени даром, влепил ей такую оплеуху, что Катя свалилась на капот и сползла вниз. «Хаманновский тюнинг», – устало подумал Эльдар и отправился заступаться.

– Эй, родной, – окликнул он Кирилла тем самым тоном из своей прежней жизни в Турьевске, который и не таких людей заставлял вытягиваться во фрунт и трястись от страха. – Ты ничего не попутал, нет?

Как и следовало ожидать, домашний боксер предпочитал отрабатывать навыки ближнего боя только на женщинах. Увидев Эльдара прямо перед собой и правильно оценив выражение его лица, он совершенно благоразумно задал стрекача – вот только далеко убежать ему не удалось.

Сидевшая на дороге Катя заливалась слезами – и Эльдар увидел, что ее правая рука выброшена вперед и пальцы сведены в идеальном по технике исполнения жесте Хаармин, несущем быструю и мучительную смерть. Эльдар бросился к девушке и стиснул в кулаке ее скрюченные ледяные пальцы – какой бы сволочью ни был Кирилл, но выжигания внутренностей он точно не заслужил. Однако было поздно – бегущий человек издал душераздирающий крик и рухнул на землю.

Во дворе воцарилась тяжелая глухая тишина. Эльдар держал ревущую Катю, чувствовал, как ладонь медленно наливается огнем – останавливать чужие боевые заклинания, тем более, такой силы, как Хаармин, это вам не шутки – и думал о том, что девчонку надо прятать, да подальше и понадежнее, и не только от человеческой полиции, но и от собратьев-магов. Катя захлебывалась в рыданиях, уткнувшись лбом в его плечо. Эльдар осторожно поставил ее на ноги и произнес:

– Кать, уезжать надо.

Темный силуэт лежащего Кирилла был настолько неподвижен, настолько лишен любого признака жизни, что Эльдар впервые за сегодняшний вечер ощутил дуновение настоящей тревоги – понимания того, что случилось нечто необратимое.

– Больно, – прошептала Катя. Она осторожно прикоснулась к лицу, опустила руку, снова подняла к щеке и медленно провела по ней кончиками пальцев, словно сомневалась, ее ли это щека. Этот простенький жест почему-то заставил Эльдара поежиться от неприятного предчувствия. Он аккуратно, однако очень быстро усадил ее в машину, застегнул ремень безопасности и сказал:

– Все будет хорошо, Кать. Я все исправлю.

К сожалению, он и сам в это не верил.

***

Эта ночь оказалась одной из самых длинных, мучительных и тяжелых в жизни Эльдара.

Превращение Кати развивалось настолько стремительно, что он стал бояться, что не успеет довезти ее до своей квартиры. В дороге девушка окончательно лишилась разума, стала метаться и бредить, а на кончиках ее пальцев засветились голубые огоньки. Порой Катя поднимала руки к голове, и тогда выражение ее лица, озаренного мертвенным белым светом, текущим из ладоней, становилось мрачным и невероятно зловещим.

В растрепанных темных волосах вспыхивали и гасли бело-голубые молнии, а сами волосы медленно шевелились, словно голову девушки венчала корона из мелких ядовитых змей. Эльдар, кажется, даже слышал их шипение. Машина летела сквозь ночь и снег, и он наконец-то начал понимать, кем именно книга делает свою владелицу, но не мог не гнать от себя мысли о том, что Катя неотвратимо становится эндорой – а это было плохо. Очень плохо. Он никогда не сталкивался с эндорами, только читал о них и сейчас сомневался, что сможет справиться с тем, во что превращалась Катя.

Дома он уложил Катю на кровать, отточенными быстрыми движениями соткал золотистую энергетическую сеть и набросил на лежащую девушку, надеясь, что сеть достаточно крепка, чтобы удержать растущую мощь и не дать Кате покалечиться. Сейчас девушка словно светилась изнутри – холодное сияние заливало квартиру, и Эльдар видел смутные очертания внутренних органов и раскинутое дерево вен и сосудов в распростертом теле.

Эндора… Это не плохо, это просто хуже некуда. Если превращение завершится, и Катя сумеет остаться в живых, то получит самую страшную и редкую магическую способность из существующих – повелевать мертвыми. Некромантов ненавидели и боялись; брат Лизы был некромантом, и большой совет магов единогласно постановил казнить его, как только дар стал проявляться. Раньше Эльдар первым согласился бы с таким решением – но теперь он был живым мертвецом, а эндора была Катей.

И это являлось очень серьезной проблемой.

На некоторое время наступило затишье. Сияние угасло, а Катя задышала глубже и ровнее. Эльдар взял телефон и выбрал номер Гамряна. Половина третьего ночи, старый друг наверняка пошлет его открытым текстом в самые дальние дали.