И по сей день когда люди спрашивают, как мы познакомились, мы смотрим друг на друга и смеемся, прежде чем рассказать им нашу историю о Пентагоне из папье-маше.

В конце концов, все получится

Как поцелуй, связуют письма души.

Джон Донн, английский поэт

«Ох, он просто огромный…»

С этим парнем я была знакома лишь по переписке и, соглашаясь на свидание, никак не ожидала, что мой новый приятель окажется таким великаном. Наушники прилегали к его мощной шее, а плечи и проступающие сквозь ткань рубашки бицепсы казались вырезанными из дерева. Одним словом, в нем не было ничего из того, что я хотела бы видеть в своем будущем муже.

Пару недель назад моя коллега Джинни прикрепила газетную вырезку на стену над моим рабочим столом. В статье говорилось о паре, которая вела переписку во время «Бури в пустыне», а потом поженилась. «Это может произойти и с тобой!» – написала на газете Джинни.

Помню, что тогда я лишь усмехнулась. К тому времени я тоже переписывалась с одним моряком по имени Тони. Мы познакомились благодаря кампании, направленной на поддержку военнослужащих. Но мы с Тони были просто друзьями, и ничего больше. Ну или по крайней мере так я говорила самой себе.

Два года назад, когда я еще училась в колледже, нам предложили написать письма незнакомым военным – морякам и летчикам, участвовавшим в операции «Буря в пустыне». Мое письмо случайно попало на корабль к Тони. Потом наши письма стали пересекать различные океаны и колесить по всем Соединенным Штатам, а дружба росла с каждым маркированным конвертом.

Эти письма были нашей единственной формой общения на протяжении первого года. В один из конвертов я вложила свою фотографию, однако Тони ждал еще несколько месяцев, прежде чем отправить мне свою в ответ, поэтому какое-то время я продолжала писать человеку, лица которого никогда не видела.

Однажды Тони удалось позвонить мне, но короткий телефонный разговор не мог заменить нам писем, которые мы продолжали отправлять друг другу. И вот теперь я стояла в аэропорту Атланты и во все глаза смотрела на здоровяка, приближавшегося ко мне быстрым шагом.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – пролепетала я. – Ты Тони?

Он кивнул. Короткая армейская стрижка, светло-голубые глаза. Он выглядел точь-в-точь как парень с той единственной фотографии, которую я получила, только был намного, намного крупнее.

У него был только час до транзитного рейса в Чарлстон, и весь этот час мы пытались поговорить. Тони оказался молчаливым, отчего я тоже чувствовала себя весьма неловко. А я-то представляла, как сказочно пройдет наше первое свидание!

Объявили посадку, и я помахала ему на прощание. Я была разочарована, ведь было очевидно, что я ему не понравилась.

Однако спустя несколько дней раздался телефонный звонок. Это был Тони. Мой друг по переписке по-прежнему хотел общаться со мной.

Теперь нас разделяло всего четыре часа езды на машине, так что мы бесконечно мотались туда и обратно. Тони подкупил меня своей добротой, щедростью, заботой и любовью. В конце концов он надел мне на палец обручальное кольцо… Это было три ребенка и двадцать три года назад.

Все, что было утрачено, вернулось

Тогда быть полностью увиденным кем-то и быть любимым в любом случае – это человеческое подношение, которое может граничить с чудесным.

Элизабет Гилберт

Мы с подругой обедали и болтали о наших семьях. Когда она заговорила о том, как замечательно живут ее старшие дети, я почувствовала, что у меня упало сердце. Ее дети получили лучшее воспитание. У них было двое родителей, двое бабушек и дедушек, много любви и поддержки – в общем все, что делает взрослых людей цельными личностями с устойчивой психикой.

Моим троим детям повезло гораздо меньше. Бабушка с дедушкой умерли еще до их рождения, отец бросил меня ради другой женщины. У нас было слишком мало денег, и нам приходилось переезжать каждые два года. В какой-то момент я работала на трех-четырех работах, чтобы компенсировать отсутствие алиментов.

Я была так занята выживанием, что у меня не было времени, чтобы расслабиться и насладиться временем, проведенным со своими детьми. Я чувствовала себя полной неудачницей, потому что, как бы я ни старалась, у меня никогда не находилось для них достаточно денег, энергии или терпения. И все же, так или иначе, нам удавалось сводить концы с концами, и в целом все складывалось неплохо.

Словно прочитав мои мысли, подруга вдруг остановилась.

– Знаешь, ты мой герой, – сказала она. – Я постоянно всем рассказываю о тебе.

Герой? Я? Почему?

И тогда она призналась, что я всегда была для нее источником вдохновения и что она восхищается моим мужеством и тем, как я вырастила своих детей. Я не могла поверить своим ушам, ведь, по моему мнению, это она была воплощением прекрасной матери, жены, домохозяйки и всего того, кем я надеялась однажды стать. И вот эта идеальная женщина говорит, что восхищается мной?

Через некоторое время я вспомнила наш разговор и решила подвести промежуточные итоги. Мои дети выросли. Две мои дочери были замужем за прекрасными мужчинами. Они смогли реализовать себя в разных областях; стали замечательнями матерями для трех моих любимых внуков. Мой сын, хотя еще и находился в поиске своего жизненного пути, умел преодолевать любые трудности и обладал многими полезными навыками.

А ведь еще совсем недавно они были детьми, а я – матерью-одиночкой, делающей все возможное, чтобы удержаться на плаву.

Воспитывать трех подростков – задача почти неподъемная. Я много молилась и верила, что у Бога хватит терпения, чтобы вынести все мои жалобы и сетования.

Помню один день, когда я помогала в проведении информационно-просветительского мероприятия в своей церкви: мне нужно было нарезать кое-какие листы для осеннего карнавала и я устроила небольшой беспорядок на полу спортзала. Я попросила сына пропылесосить за меня, однако он отбросил рукоятку пылесоса в сторону, заявив, что он не будет этого делать. Наверное, ему было неловко заниматься уборкой на глазах у сверстников. И тут один мужчина предложил отвести моего сына в другой конец спортзала, чтобы тот мог покидать баскетбольный мяч в корзину. В тот момент я испытала что-то вроде облегчения, поскольку «сцена» и правда была довольно унизительной.

На следующий день незнакомец снова подошел ко мне. Он сказал, что, когда ему было столько же лет, сколько моему сыну, он терпеть не мог пылесосить. Его доброта привлекла мое внимание, хотя я и не была уверена, что смогу когда-нибудь вновь доверять мужчине.

Однако чем больше я наблюдала за этим человеком, тем спокойнее себя чувствовала. Стоило мне обернуться, как он оказывался рядом. В буквальном смысле! А когда по соседству с нашим домом стали сдавать в аренду квартирку в полуподвальном помещении, Джон переехал туда. Он предложил по пути на работу отвозить моего сына в школу, что сэкономило мне немало времени.

В течение следующих девяти лет мы с Джоном общались и отлично проводили время вместе с нашими друзьями по церкви. Однажды моя младшая дочь заметила, что я улыбаюсь без причины, и поинтересовалась, не думаю ли я о Джоне в этот момент.

– А что, если бы мы с Джоном стали встречаться?» – спросила я.

В ответ она лишь рассмеялась и ответила:

– Вы оба никак не можете признать очевидного!

Затем я задала тот же вопрос сыну:

– Что ты думаешь, если… – начала я.

– …Если вы с Джоном будете встречаться? – подхватил он. – Давно пора!

В октябре мы стали парой, но, чтобы сделать мне официальное предложение, Джон решил дождаться Дня святого Валентина. Он повел меня в ресторан в Ванкувере, а после ужина, вместо того чтобы подать мне пальто, вдруг опустился на одно колено и протянул кольцо.

Затем мы пошли прогуляться в ближайший парк и долго бродили под луной. Аллею пересекала светящаяся вывеска. «Я люблю тебя», – было написано на ней. Наконец мы вышли на парковку, и нам открылся вид на город, залитый мерцающими огнями. Внезапно, на виду у прохожих, Джон заключил меня в объятия и стал кружить в вальсе, шепотом напевая мотив. Все это – яркие огни города и Джон, нежно обнимающий меня, – было похоже на сцену из романтического фильма студии «Холлмарк».

Восемь месяцев спустя состоялась свадьба. Мой сын вел меня к алтарю, а две дочери выступали в роли подружек невесты. Это было волшебно. Через год мы купили наш первый дом. Все утерянное мной за последние четырнадцать лет было восстановлено. У трех наших внуков есть дедушка, которого они обожают.

Оглядываясь назад, я поняла, что имела в виду моя подруга. Я пережила много душевной боли и трудностей, перенесла достаточно потерь, но сила, о которой она говорила, заключалась в моей вере. Я поспешила сказать ей об этом. Я не позволила обстоятельствам определять мое будущее, потому что знала, что у моей истории обязательно будет хороший конец.

Быстрые решения

Мы спонтанны и стихийны, когда можем быть максимально искренними.

Хилари Тайер Хаманн

Это слово на букву «р» пугает не меньше, чем новость о неизлечимой болезни. Оно будто окружено зловещим мистическим облаком. Когда я впервые произнесла его по отношению к себе самой, во мне тут же поселился страх, что отныне я навеки буду носить клеймо неудачницы. Что и говорить, развод – отвратительное слово.

В сорок четыре года я дала себе клятву никогда больше не выходить замуж. И быть абсолютно счастливой наедине с собой, внутри своего собственного маленького мира. Спустя некоторое время после этого обещания, под сенью соснового бора, в местечке под названием Тахо^[1] я познакомилась с Рэем.

Рэй гостил у моей подруги как раз в то время, когда я тоже решила навестить ее. Покинув сухую пустыню Аризоны, чтобы найти успокоение, я и не подозревала, что вместо этого найду свою вторую половинку.

Все началось с искренней дружбы – ничего подобного я раньше никогда не испытывала. У нас оказалось так много общего! Во-первых, он тоже был из Аризоны. По ходу разговора мы обнаружили, что вращаемся в одних и тех же кругах. Мы оба владели лошадьми, которых просто обожали. Более того, он частенько бывал в конюшне, где я держала свою лошадь. На радио, в кино и на телевидении нас представляло одно и то же агентство в Финиксе. Танцы были нашим любимым занятием, а пение – безумной страстью.

Почти целый год мы были друзьями. В это время я встречалась с другими парнями и всегда могла рассказать Рэю о своих неудачных свиданиях. Он сочувствовал и давал искренние советы. Мы вместе ужинали, ходили в кино и на танцы, и в большинстве случаев каждый платил сам за себя. Рэй поддерживал меня больше, чем мои подружки, он умел слушать очень внимательно, никогда не осуждал и позволял мне плакать на своем плече до самого рассвета.

Однажды вечером (мы как раз заказали пиццу) я в очередной раз жаловалась Рэю на свою загубленную личную жизнь, и вдруг он сказал:

– Ты ведь знаешь, что, когда тебе надоест ходить на все эти свидания, я буду ждать тебя?

Я осеклась на полуслове. Позже, проводив его домой, я задумалась. Неужели это правда? Неужели Рэй действительно испытывает ко мне подобные чувства?

Через какое-то время Рэй спросил:

– Не хочешь съездить в Тахо, чтобы повидаться с Ливией? Я поеду на несколько дней, и, если бы ты смогла отпроситься с работы, было бы здорово. Что думаешь?

Мы сели в его спорткар, откинули крышу и всю дорогу пели и хохотали как сумасшедшие. Наверное, что-то изменилось в выражении наших лиц, потому что следующие несколько дней наша подруга Ливия то и дело посматривала на нас и интересовалась:

– А вы, ребята, вместе? Что происходит?

Знала бы она, что пока мы ехали в машине Рэй спросил: