– Это насчет Игоря. У меня давно были подозрения, просто я говорить не хотела тебе. Мне Вадик как-то случайно проболтался, но я подумала, это он так, сгоряча. Мы с ним тогда еще поругались…

– Ир, короче, – недовольно обрываю подругу, – у меня времени мало.

– Ну в общем, давно такое подозрение было. Что Игорь с кем-то встречается. Это Вадик говорил. Но больше ничего не могу сказать, подробностей не знаю.

– Ясно.

Не дожидаюсь окончания разговора и снова нажимаю на отбой.

Я никогда не копалась в вещах Игоря, всегда доверяла своему мужу. Но сейчас наступил момент пересмотреть некоторые убеждения.

Иду в спальню и открываю шкаф с его вещами. Минуты через три в кармане одного из пиджаков нахожу упаковку презервативов. Одного не хватает.

А вот это уже – вполне достаточное доказательство. Учитывая то, что мы занимаемся сексом без презервативов, так как хотим ребенка. Значит, это – как раз для другой женщины?

Хочу проверить еще одну догадку и вытаскиваю из боковой ниши в шкафу большой чемодан, который Игорь обычно возит с собой в командировки. Там почти всегда стандартный набор необходимых вещей и предметов.

Это очень удобно и не приходится тратить много времени на сборы. Открываю его и начинаю проверять его содержимое. Под слоем рубашек, полотенец и прочих необходимых мелочей, нахожу еще две упаковки с презервативами. В одной так же не хватает пары резинок.

– Черт, – непроизвольно вырывается у меня, – значит изменял все это время.

Пока пытаюсь переварить эту информацию, понимаю, что даже не могу плакать. Мне больно настолько, что слез нет – есть лишь пустота и полное ощущение того, что меня предали.

Вернее, меня предавали постоянно. Все эти годы он клялся мне в любви, говорил комплименты, дарил подарки и давал надежду на то, что мы с ним всегда будем так же счастливы.

И предавал. Проводил время с другими женщинами.

Мои размышления прерывает звук открывающейся двери. Игорь все-таки решил приехать и поговорить? Устало обхожу командировочный чемодан и на выходе из спальни останавливаюсь, как вкопанная.

В прихожей мокрый плащ с себя снимает Эльза Марковна, моя свекровь.

Та женщина, которая с самого начала была против нашего с Игорем брака.

Глава 3.

– Алисочка, – вкрадчиво здоровается свекровь и по-змеиному стреляет глазами по сторонам.

Знаю я этот взгляд. Обычно именно с него начинаются неторопливые разговоры о беспорядке вокруг и моей нечистоплотности, в частности. И всегда – в присутствии мужа.

Игорь ни разу не заступался за меня, хотя стоило маме уйти, как он начинал оправдываться. Мол, мама не права конечно, но она же и не так часто к нам приезжает. Раз в месяц пару часиков и потерпеть можно.

– Эльза Марковна, откуда у вас ключи от нашей с Игорем квартиры?

Стараюсь, чтоб мой голос звучал, как можно тверже и уверенней.

– А они всегда у меня были, – не меняет интонацию свекровь, – мне Игорь с самого начала дал ключи.

– Обычно, перед приездом вы нас ставили в известность. Сейчас что-то изменилось?

На самом деле хочется кричать и не сдерживаться в выражениях. Эльза Марковна меня порядком достала. Но дурацкое воспитание все же позволяет срываться на человека вдвое старше меня.

Хотя, чувствую, что моя собеседница этим не раз пользовалась.

– Алисочка, надо поговорить. Нет смысла притворятся и делать вид, что я ничего не знаю.

Последняя фраза бросается на ходу. Свекровь уверенным шагом идет на кухню и включает электрический чайник.

Такое откровенное самоуправство меня бесит, но гораздо интересней досмотреть этот спектакль до конца. Высказаться в случае необходимости, я всегда смогу.

Сажусь за обеденный стол и наблюдаю, как Эльза Марковна скептически осматривает полочки в кухонном шкафу.

– Кофе растворимый только. А Игорек так любит свежемолотый.

– Какой есть, – пожимаю плечами.

– Алисочка, ну сколько раз говорилось, – театрально вздыхает Эльза Марковна, – это не кружки, а тазики. Кофе пьется из чашек. Аккуратненьких, маленьких. А это что?

С деланым возмущением вытаскивает из шкафа две большие кружки и показывает их мне.

– Кружки. Это кружки, – констатирую очевидный факт и продолжаю наблюдать за этой актрисой погорелого театра.

Свекровь деланно вздыхает и с показательной брезгливостью кладет в одну из кружек две чайные ложки кофе. Заливает кипятком и присаживается за стол. Напротив меня.

– Ты не беременна, надеюсь? – нагло интересуется свекровь, не сводя с меня пристального взгляда.

Мне очень хочется в этот момент брякнуть «беременна» и наслаждаться паникой, которая обязательно поднимется. Вряд ли Эльза Марковна и ее обожаемый Игорек так уж обрадуются этой новости.

Хотя, до сегодняшнего дня я была уверена, что Игорь хочет детей не меньше, чем я.

– Нет, – сокрушаюсь я и все же решаю потрепать свекрухе нервы, – но врач обещает, что Игорь скоро пойдет на поправку. Лечение, знаете ли, оно небыстрое.

– В смысле? – мгновенно и предсказуемо напрягается свекровь.

– Пока с диагнозом разобрались. Четыре клиники… Ой, а разве Игорь с вами не советовался? Последнюю клинику, где ему верный диагноз поставили, это ведь вы посоветовали? Там врачи такие молодцы оказались. Даже консилиум пришлось созывать. Но все-таки поставили верный диагноз. Хоть понятно, за что такие деньги платились.

Смотрю на нее и мысленно молюсь, чтоб сейчас все звучало убедительно. Судя по всему, из меня актриса все же лучше, чем из мамы Игоря.

– Да, клиника хорошая, – рассеянно соглашается свекровь. Видимо, пытается держать лицо.

Решаю не признаваться ей в обмане, пусть потом выносит мозги своему сынульке.

– Алиса, ну раз уж мы так с тобой откровенны, – свекровь делает особый упор на этом слове, – то давай поговорим, как женщина с женщиной.

– Давайте, – холодно соглашаюсь я и раздумываю, как бы выпроводить нежданную гостью.

– Ты любишь моего сына?

– Да, – отвечаю ей и до сегодняшнего утра это было правдой.

– Но он тебе изменяет. И я так понимаю, что ты об этом узнала, так?

– А вас Игорь прислал? С какой целью? Хотите помирить нас?

– Да, Игорек переживает конечно, – снова в ее голосе слышу фальшивое сочувствие, – но я о другом. Ты намерена разводиться?

– Пока не решила, – вру ей, не желая раскрывать своих планов.

– Ну так, в случае развода придется все делить. И квартиру, и бизнес. И дачу.

– Значит, будем восстанавливать отношения. – улыбаюсь во всю ширь, – и усиленно делать детей. Вам наследники нужны же, Эльза Марковна? Что же, Игорек зря по уколам и капельницам бегает?

Она опять вздрагивает и поджимает губы.

– А-ли-са, – по слогам чеканит мое имя свекровь, – советую тебе не тратить время и не раскатывать губу на наше имущество.

Про себя отмечаю слово «наше» и усилием воли пытаюсь подавить естественное возмущение.

– Эльза Марковна, – так же нараспев произношу ее имя, – советую вам привыкнуть к мысли о том, что вы скоро станете бабушкой. Измена – это же мелочи, так? Мы быстро помиримся. И я смогу забеременеть.

Не допив кофе, она выливает его в раковину и быстро семенит к прихожей. Молча одевает плащ, не успевший как следует обсохнуть. Захлопывает за собой дверь и я наконец остаюсь одна.

– Отличный спектакль, – тихонько говорю себе и пытаюсь осознать происходящее.

Значит, Игорек пожаловался матери, что мы с ним поскандалили. Наверняка просил, чтоб она помогла нам помириться. Чушь какая-то, но ладно – это на него похоже.

А вот Эльза Марковна решила воспользоваться ситуацией к своей выгоде. Понятное дело, что переживает за имущество сына. Но вот здесь не только его вклад, но и мои усилия. И мои финансы.

Медленно собираю вещи и упаковываю их в спортивные сумки. Собирать много, но пока ограничиваюсь тем, что поместится в две сумки. В первую очередь укладываю документы, ноутбук и зарядные устройства.

Никуда не тороплюсь и чувства до такой степени сейчас атрофировались, что я даже не волнуюсь из-за возможной встречи с Игорем.

Мне настолько больно, что я даже не чувствую боли. И еще до одури хочется плакать. Рыдать, кричать во весь голос.

Разбиться на мелкие осколочки и не собирать себя. Просто лежать на полу, обхватив свои колени руками.

Но я, как сломанная механическая кукла, продолжаю двигаться. И машинально укладываю вещи в обе сумки. Одежда, обувь, электронная читалка, какие-то небольшие мелочи и зачем-то укладываю туда же «умную» музыкальную колонку.

Решение принято само собой. Я еду на нашу дачу. На самом деле, это небольшой уютный коттедж на окраине города. Бывшие дачные поселки, со временем перешедшие в черту мегаполиса.

Наш коттедж – тоже спорная собственность в случае развода. Но сейчас мне лучше пожить именно там. Заодно, завтра же свяжусь с адвокатом и начну в спокойной обстановке готовиться к разводу. Так, чтоб мне никто не выносил мозг.

Спать в одной постели с предателем, есть с ним за одним столом – нет уж, так я жить точно не собираюсь.

И стоит мне только немного взять себя в руки, как я слышу звук открывающейся входной двери.

– Алиса, я дома, – как ни в чем не бывало кричит из прихожей Игорь.

Стоит мне услышать его голос, как непрошенным комком к горлу подступают слезы.

Даю себе команду не реветь, но не уверена, что моей силы воли хватит надолго.

Глава 4.

Раньше я бы непременно выскочила в прихожую и обязательно поцеловала Игоря. Но не теперь. Все изменилось и я продолжаю укладывать вещи в спортивную сумку.

Делаю это подчеркнуто аккуратно и внешне очень спокойно. Не хочу сейчас показывать Игорю, насколько мне больно. Конечно, он не дурак и все сам должен понимать. Ситуация идиотская, но мне придется доигрывать до конца.

Я все решила. Сейчас же собираюсь и уезжаю. Что бы там Игорь не предлагал и как бы не выкручивался.

– Обижаешься?

От бестолковости и наглости такого вопроса, резко выпрямляюсь и встречаюсь с ним взглядом. Стоит, привалившись к дверному косяку и наблюдает за мной.

– В целом, имею на это полное право, – парирую мужу.

– Имеешь, – со вздохом соглашается Игорь, – но я тоже имею право на определенные вещи.

– Если ты о разводе, то …

– Нет, – резко перебивает меня муж, – я о другом. Ты должна меня выслушать. Я имею право объясниться.

– То есть? Ты мне сейчас будешь лапшу на уши вешать, а я должна тебе поверить и простить? Игорь, ты правда считаешь меня вот настолько дурой?

– Алиска, ты видела то, что было на самом деле. Да, я занимался сексом с другой женщиной, – выдыхает Игорь и печально смотрит на меня.

– Видела. И не только я, – с особым злорадством напоминаю своему мужу о том, что весь офис лицезрел, как он трахал какую-то девку.

– Но это не то, что ты подумала, – произносит он и садится на край нашей кровати.

Вот тут у меня резко проходит желание плакать. Более абсурдного заявления я и представить не могла. И я сейчас особенно остро чувствую, как во мне поднимается оглушающая волна злости.

Начинаю истерически хохотать. Другой реакции на услышанное у меня нет. Обычно так начинают анекдоты про незадачливых мужей. Ну или про особо дурных жен. Второй вариант – точно мой.

– Ладно, – слегка уняв собственный хохот, соглашаюсь я, – давай. Выкладывай свою версию. Надеюсь, я сейчас поверю в то, что наш брак еще стоит спасать?

– Я тоже надеюсь, – подавленно бубнит Игорь и не сводит с меня виноватого взгляда.

– И?

– Алиса, ты ведь сама знаешь, каким трудом нам всем дался этот чертов контракт. Столько работы было, едва ли не круглосуточно.

– О, да! В свете увиденного фраза про круглосуточную работу обретает новый смысл. И правда ведь, упахался. Едва дышать мог на том видео.

– Сарказм? Имеешь право. Только не перебивай пожалуйста, мне и так непросто во всем этом признаться.