– Ника, за топливом в баке желательно следить. Задержись я в дороге на полминуты, сейчас ты бы не сидела в этой машине.

В его голосе слышится напряжение, скрываемое за ироничным тоном, и я понимаю, что у Стаса есть все причины волноваться.

Мне и вправду мигом становится не по себе, стоит только представить, что было бы, если бы он случайно задержался.

Отсчет в тот момент шел на секунды.

– Это люди Парецкого, да? – интересуюсь я, заранее догадываясь об ответе.

– Это люди, работающие на семью Парецких. И им нужно то, что сейчас находится у тебя в рюкзаке.

Услышанное ввергает меня в ступор, так как в моем рюкзаке – ноутбук Янкелевича, который я еще днем забрала из его кабинета.

Я оторопело смотрю на рюкзак, пытаясь понять, что вся эта погоня за мной была именно из-за ноутбука сисадмина, пропавшего без вести.

В голове стрелой проносятся разные версии того, что может находиться в этом ноутбуке и какая участь ждала бы меня.

Но пока мое воображение занято рисованием жутких картинок, Стас неожиданно возвращает меня к реальности.

– Думаю, самое время заехать на заправку и заодно подкрепиться в автокафе. Уверен, что ты с самого утра ничего не ела.

Глава 5.

Удивительное спокойствие, которое исходит от Стаса, передается и мне.

Хотя меня все еще заметно потряхивает от пережитого страха, помаленьку ко мне все же возвращается способность трезво рассуждать.

Время от времени один из смартфонов на приборной панели издает писк и Стас кому-то коротко набирает ответные сообщения.

Автомобиль мчится с явным превышением скорости, хотя Стас и утверждает, что за нами нет никакой погони.

Но чем дальше мы удаляемся от моих преследователей, тем мне становится спокойней.

Однако, я все же пару раз оборачиваюсь назад, пытаясь рассмотреть в заднем стекле есть ли за нами хвост.

От Стаса, разумеется, не укрываются мои действия и все это его лишь раззадоривает.

– Все еще боишься? Ника, они еще не скоро поедут за нами. Я им слегка подпортил обе машинки, так что можешь не дергаться.

– Но что мешает Парецким отправить других людей и перехватить нас где угодно?

Стас лишь усмехается и дает короткий, но очень неожиданный ответ.

– Я. Сейчас забрать тебя им мешаю я.

От сказанного путаются все мысли и сразу хочется обрушить на Стаса с десяток вопросов, но внезапно я понимаю, что именно в этой истории – самое главное на данный момент.

– Стоп, ты упомянул именно про семью Парецких. Значит отец Кирилла – в деле?

Я внимательно смотрю на Стаса, который напряженно следит за дорогой и замечаю, что на его скулах начинают играть желваки.

Мой вопрос вызывает у него тихую ярость, которой я пока не могу найти вменяемое объяснение.

– Твой Кирилл – пустое место, марионетка и красивый фасад, за которым его отец проворачивает свои дела. Удобно иметь сына – депутата.

– Еще пока не депутата, а только кандидата, – осторожно поправляю его я.

– Ну с таким виртуозным политтехнологом, – хмыкает Стас, – и с бюджетом Парецкого-старшего, ты же сама понимаешь, что вопрос избрания Кирилла – это чисто техническая деталь. Чтоб дальше, пересидев всего несколько лет в депутатском кресле, шагнуть ступенькой выше. Так задумал его отец, так выгодно и другим заинтересованным лицам, которых, поверь, хватает в этой истории.

Выше – это стать мэром города?

Я не задаю этого вопроса, ведь и так все понятно.

Остается лишь узнать, какое дело до всего этого Стасу и как он меня нашел.

На самом деле, у меня множество вопросов и еще не лишним было бы узнать, что в том ноутбуке, который я утащила из кабинета Янкелевича, где находится сам сисадмин.

И опять все упирается в то, откуда Стас точно знал, где я и что делаю.

– А ты как вообще связан с этой историей? Откуда ты мой номер узнал? Что это за интерес к Парецким? И почему ты знаешь обо мне сейчас больше чем я сама? Тебе известно даже то, что у меня в рюкзаке чужой ноутбук и знаешь кому он принадлежит.

– Принадлежал, – тихо поправляет меня Стас и от этого уточнения я чувствую, как ко мне снова подкатывает липкая ледяная волна страха.

То есть Янкелевича уже нет в живых и Стасу это тоже откуда-то известно.

– Ника, – внезапно Стас нарушает неловкую паузу, чуть сбавляя скорость на резком повороте, – давай так. Я отвечу на все твои вопросы, расскажу все, что бы ты хотела узнать. Но сначала все же – купим еды.

Я лишь скептически хмыкаю, так как двусмысленность очевидна.

Ага, как же, ответит он на все мои вопросы, включая и те самые…

На которые я так и не получила ответа пять лет назад. Скорее всего, в его жизни за это время прибавилось тайн и мне сейчас в лучшем случае снова светит привычная полуправда.

– Вряд ли ты станешь отвечать … – тихо начинаю я и тут же осекаюсь, так как до боли не хочу продолжать этот разговор, который с легкостью может повернуть совершенно не туда, куда надо.

– А ты попробуй и задай вопросы, – так же тихо, почти в тон мне откликается Стас и включает негромкую музыку в машине.

Бетховен и третья часть сонаты «Буря» удивительно подходят к этой поездке.

Пальцы неизвестного пианиста нервной дрожью пробегают по клавишам рояля, виртуозно перемешивая ноты и регистры, черное и белое, форте и пиано.

Под такую музыку скорость джипа почти не ощущается и я с удивлением ловлю себя на мысли о том, что все – я полностью спокойна, а главное – готова снова смотреть в будущее.

Возможно, уже к утру мы найдем решение.

И даже если на самом деле все по другому, сейчас мне хочется верить, что я уже в порядке.

Мы подъезжаем к какой-то заправке и рядом с ней есть небольшое кафе.

Я хочу выйти, но Стас просит меня остаться в машине и вскоре возвращается с двумя огромными стаканами кофе и пакетом с бургерами.

От пакета исходит невероятно манящий аромат, с учетом того, что я действительно с самого утра почти ничего не ела.

– Давай только отъедем, на всякий случай. За нами нет хвоста, но давай все же не будем провоцировать наших «новых друзей».

Я лишь согласно киваю и понимаю, что сейчас я настолько вымотана, что готова лишь послушно следовать туда, куда скажет Стас.

Все, что я могу сейчас делать самостоятельно – это переключить Бетховена и его «Бурю» с репита на следующий трек.

Устало откидываю голову на подголовник пассажирского кресла и почти засыпаю под первые же такты свиридовского вальса из «Метели».

Но все же полностью погрузиться в сон мне не дают.

Мимо нас с шумом проезжает небольшая мотоколонна и я мигом прихожу в себя, вздрагивая от сочного и бархатистого звука харлеевских движков.

Мысли мгновенно переносятся на ту боковую загородную трассу, где осталась моя верная «Мультистрада».

– Не беспокойся за мотоцикл, с ним ничего не случится, завтра увидишь его в целости и сохранности, – неожиданно заверяет меня Стас и от этой новости я чувствую, что совершенно теряю ощущение реальности.

Что-то происходит за моей спиной, но я совершенно не управляю никакой ситуацией.

Да, такого со мной давненько не случалось, чтоб вот так – в течение всего одних суток полностью потерять управление почти над всем.

У Доминики Астаховой всегда и все под контролем.

Вернее было под контролем.

До сегодняшнего дня.

Мы едем гораздо медленней и уже съезжаем в один из небольших коттеджных поселков, через который проходит узенькая и петляющая дорога на побережье, известная лишь местным жителям.

Уже через десять минут джип останавливается и я, наконец-то, могу отстегнуть ремень безопасности.

Сбрасываю мотокуртку, которая мне в ближайшее время явно не понадобится и остаюсь в легкой футболке.

Кожу приятно ласкает ночной ветерок и в другое время я бы с легкостью соблазнилась на ночное купание в Черном море.

Но сейчас я лишь осторожно оглядываясь, выхожу из джипа.

В недрах багажника машины находится флисовый плед и вот уже несколько минут спустя я накидываюсь на бургер, жадно запивая его чуть остывшим, сладким кофе из огромного бумажного стакана.

В этот момент мне кажется, что нет на свете вкуснее еды, чем кофе и бургер из случайного придорожного кафе, съеденные на пустынном ночном пляже.

– Немножко успокоилась, – констатирует Стас и теперь я слышу в его голосе улыбку и теплоту.

Напряженность и легкая отстраненность, которые были всю поездку, сейчас ушли и он с интересом глядит на меня.

– Да, так можно и дальше жить, – пытаюсь отшутиться я, но получается не очень.

Непредсказуемые и опасные события этого дня вымотали меня окончательно до такой степени, что куда-то напрочь испарилась решимость задавать вопросы.

Сейчас я хочу лишь одного – слушать море.

Стас слегка приобнимает меня за плечи, притягивает к себе и несколько минут мы так сидим молча, глядим на море.

Мне уютно и безопасно, но именно в этот миг я ясно ощущаю, насколько хрупко это мимолетное чувство спокойствия.

Сама не замечаю, как шмыгаю носом и пытаюсь побороть желание разреветься.

Что я такого сделала, что за пару часов в моей жизни все перевернулось вверх тормашками и сейчас я вынуждена скрываться от бывшего жениха и его семьи, жаждущей моей смерти?

Я всего лишь этим утром поехала на работу, все было как обычно…

Долго сдерживать слезы не получается и в какой-то момент я просто начинаю тихонько плакать от ощущения полнейшей беспомощности и несправедливости.

Еще сегодня утром я была успешным политтехнологом, автором учебного пособия и виртуозно вела проблемную избирательную кампанию.

– Ника, я с тобой, не надо… – начинает Стас и тут меня окончательно разрывает от рыданий.

Я больше не могу сдерживаться и утыкаюсь ему в плечо, оставляя мокрые следы от туши для ресниц на его футболке.

Стас прихватывает меня за плечи и прижимает к себе, пытаясь успокоить, но у него не получается.

– Я же ничего такого не сделала, – всхлипывая, пытаюсь что-то доказать ему я, но Стас грустно усмехается и молчит.

Он не требует объяснений.

Просто дает мне выговориться там, где нас никто не услышит.

Стас осторожно снимает с моих волос резинку, распуская мои длинные, волнистые пряди.

Достает из кармана джинсов носовой платок и аккуратно вытирает слезы, оставляя следы косметики на светлой ткани платка.

Я хочу улыбнуться сквозь слезы, но вместо этого начинаю реветь с удвоенной силой.

Он внимательно слушает мои сбивчивые попытки что-то объяснить, улыбается моим вопросам, которые вообще адресованы в тот момент непонятно кому.

Его серые глаза поблескивают в темноте, неотрывно следя за мной. И на какой-то момент моя истерика начинает понемногу утихать.

– Знаешь, – начинаю я и жалобно морщу лоб, – я сейчас вообще запуталась. В этом бардаке все как-то совсем понаперемешалось.

Стас проводит рукой по пряди моих волос, осторожно заправляя ее за ухо.

Я уже выплакалась и в ответ на этот нежный жест только шмыгаю носом.

Нечего сказать, хорошенькая встреча вышла пять лет спустя.

– Доминика… – он тихо произносит мое имя, но с такой интонацией, от которой моя кожа покрывается мурашками.

Я миллионы раз вспоминала, как он называет меня по имени.

Послушно поднимаю свой взгляд и встречаюсь с ним глазами.

– Думаю, сейчас нам все же лучше продолжить путь. Сделаем небольшой крюк по шоссе для спокойствия и поедем домой. Ты должна знать, какую роль ты сейчас играешь в очередной игре семьи своего бывшего жениха. Я смогу тебе помочь. И да, я отвечу на все твои вопросы.

Пока я обдумываю то, что сказал Стас, после секундной паузы он добавляет:

– И на те, которые ты задавала пять лет назад. Я готов ответить на все твои вопросы.

Последняя фраза звучит с особым нажимом и окончательно сбивает меня с толку.