Марта Заозерная: (Не) родная. Ты у меня в крови

Глава 1

– Мамуль, тебе помочь?– придерживаясь рукой за дверной проём, заглядываю на кухню.

Папа, резко от неё отстранившись, сухо произносит:

– Мы сами справимся.

Наблюдаю за тем, как плечи мамы подрагивают от плохо скрываемого смеха. Кивнув, она оборачивается ко мне и подтверждает слова мужа:

– Заюш, мы скоро придём. Утка почти готова. Давид не звонил? Он задерживается.

Замечаю весёлые искорки в её глазах.

Посмеивается она не надо мной. Над папой.

Иногда мне кажется, он спит и видит, когда мы оставим их в покое. Я и брат давно переехали, а вот младшая сестра живёт с родителями. И ближайшие лет шесть, хотя бы до совершеннолетия, папе придётся терпеть её присутствие.

– Я ему сейчас позвоню.

Решаю больше не испытывать терпение родителя и иду в гостиную за телефоном, оставляя их наедине.

Давид Гафаров, мой молодой человек, и правда задерживается. Прошло полчаса с того момента, как он должен был приехать.

Мы заранее обговорили день, когда он сможет выделить время для знакомства с моими родителями.

Пока что они только хорошо друг о друге наслышаны.

Несколько раз набираю его номер, но механический голос сообщает, что абонент находится вне зоны доступа сети.

В груди давит. Невольно начинаю переживать за него.

Дом находится за городом. Точнее в лесу.

Такого любителя уединения, как папа, трудно найти. Дорогу сюда он делал за свой счет.

Асфальт хорош, но виражи приходится закладывать крутые.

Ночью всю округу занесло снегом, и я не представляю, как Давид проедет по сугробам на своем седане.

Минуты томительно тянутся, усиливая волнение.

Начинаю понимать: идея провести знакомство в доме родителей – не такая уж и замечательная. Лучше бы в городе встретились – в ресторане или у меня в квартире.

На пути к холлу – хотела подняться на второй этаж и с балкона посмотреть на дорогу, вдруг он поблизости где-то в сугробе застрял, – меня ловит сестра.

– Ты уже уезжаешь? – голос Лисёнка пропитан беспокойством. – Что-то случилось с Давидом? Он поэтому не приехал?

От её слов мурашки непроизвольно бегут по коже.

Вот кто мастер накалить обстановку!

– С чего ты взяла? – спрашиваю, заправив прядку чёрных волос крошке за ухо.

Все знакомые говорят – мы очень похожи. Учитывая обстоятельства моего появления в семье Нагорных, это звучит немного мистически.

Каким-то образом я переняла черты приёмной мамы.

Ярослав – мой младший брат, больше похож на папу. Высокий рост, широкие плечи, крепкое телосложение. Густые, непослушные темно русые волосы. Мужественное лицо с выразительными, едва уловимо раскосыми глазами, ровными тёмными бровями, прямым носом и чувственными губами. Но мне больше всего нравится его высокомерно выступающий подбородок, покрытый лёгкой щетиной…

Понимая, куда в очередной раз меня привели мысли-предательницы, заливаюсь краской.

Не хочу о нём думать! Вообще!

Неужели так будет всегда? О чем бы я ни думала, тропинка ассоциаций ведёт меня к Ярику…

– Папа сказал, Давид приедет в час дня. Скоро два, а его до сих пор нет. Мне не терпится посмотреть на твоего мальчика вживую, – Алсу выглядит очень счастливой и воодушевлённой. «Мальчик» из её уст звучит презабавно, учитывая, что Гафаров старше сестры больше, чем в два раза. – Дедушка сказал, Давид из хорошей семьи. А Ярик – он «ни о чем». Это цитата.

Лицо сестры принимает пренебрежительный вид, и я готова рассмеяться в голос, прекрасно понимая, где она понахваталась такого показного высокомерия.

Если Ярика трудно застать без наглого и холодного блеска в глазах, то на милом лице нашей детки подобные эмоции смотрятся чуждо.

Я специально его не пригласила, даже не сказала о встрече с моим молодым человеком, но этот прохвост и так пробирается в мои мысли!

Гадкий наглец! Заносчивый говнюк! Он умеет всё портить даже на расстоянии.

– Не стоит повторять глупости за старшим братом,– смотрю на сестру с лёгким укором.

Наша нежная девочка тут же опускает взгляд, смущаясь.

– Ты не сказала, куда собралась, – разглядывает ключи от авто в моих руках. – Он не приедет, да? Перенесли? Спорим, он с папой боится встречаться? – хихикает.

Подросток, что с неё взять?!

Собираюсь отправить её заниматься уроками, как входная дверь распахивается настежь.

Сердце пропускает удар.

Давид приехал? Так он бы не смог самостоятельно зайти на территорию…

Малышка ориентируется быстрее меня и с визгом несётся встречать гостя.

– Ты приехал! – запрыгивает на Ярика с лёту.

Он едва успевает выставить руки вперед и подхватить хрупкое тельце.

Смеясь, мелкая зависает в воздухе. Парит, не касаясь пола ногами.

– Ну что ты творишь, а? Алсу! – он хрипло смеётся, держа на весу килограмм тридцать семь нашей извивающейся сестрёнки. – Я холодный и мокрый. Там снег, ты, лисица, не могла не знать. Прыгай отсюда, давай,– чмокнув её в щеку, ставит на пол.

Увиденное вызывает волну умиления. Но в тоже время я остро, до бессовестной дрожи в коленях, ощущаю на себе его пронизывающий, изучающий взгляд. Он смотрит на меня поверх головы сестры, будто бы насмехаясь.

Знает, что Давид не приехал.

Шепнув сестре, чтобы предупредила маму о его приезде, проходит вглубь дома, открывает дверь шкафа и убирает пальто на вешалку.

Смахивает с небрежно растрепанных волос подтаявшие снежинки.

Ощущая жуткую неловкость, продолжаю стоять и смотреть на него.

Как и всегда, Ярик ведет себя очень естественно. Ему ничего не стоит приковать к себе внимание окружающих. Не замечает этого, потому что ему нет никакого дела до тех, кто не входит в круг избранных. А их можно легко пересчитать по пальцам.

Именно из этого круга он меня вытесняет последние месяцы. Делает всё, лишь бы я поняла, какую глупость совершила, и приползла к нему извиняться.

Как бы ни так!

Я злюсь. На себя. На него. На весь мир. На обстоятельства, из-за которых мы с ним брат и сестра.

Когда мне было два с половиной года, произошел несчастный случай – умер мой родной папа. Он был пожарным.

Лесной пожар был такой силы, что никто им с коллегами помочь не сумел.

Он воспитывал меня в одиночку, мама умерла почти сразу после моего рождения. Так я оказалась в доме малютки, если вкратце. И именно оттуда попала в самую замечательную семью. О такой можно только мечтать.

Я всегда знала, что приёмная. Родители от меня ничего не скрывали. Каждый год на годовщину смерти родного отца мама летала со мной в Якутию.

Все близкие знают, как я появилась в нашей семье, но для посторонних мы с Яриком и Алсу – родные. Никакого разделения нет.

Руслан и Саяра Нагорные были для меня идеальными родителями до тех пор, пока у нас с моим младшим братом, их родным сыном, не появилось взаимное притяжение, не поддающееся контролю.

«Ты моя. Я так решил,» – примерно так звучало его поздравление с моим двадцатитрехлетием.

– Ты, правда, думала, что я не узнаю? – его губы растягиваются в усмешке. – Очень глупо с твоей стороны. Ты уверена, что будешь хорошим следователем? Может, ну его, эту затею? Или ты поэтому с Гафаровым замутить решила? Семья, детки? – ирония из его уст звучит жутко. Интонацией он передает своё отвращение к подобной идее.

Вот, именно из-за этого я не хотела, чтобы он приезжал!

Терпеть издевательства весь вечер – не по мне.

Обида распирает внутренности! Зачем делать мне больно?! Он ведь знает, почему я так поступаю, почему отталкиваю его. Понимает, как страдаю, но продолжает изощренно изводить, подпитываясь эмоциями.

Уже и не вспомнить, когда общение между нами изменилось. Когда из моего младшего брата Ярослав превратился в…

– Надо же, какая ты сегодня молчаливая, – приподнимает один уголок рта. – Даже не огрызнешься? Так неинтересно. Хочу твоего сопротивления. Огонь, страсть где? – подойдя вплотную, нависает надо мной.

– Прекрати,– делаю шаг назад, но он ловит меня за руку. Цепкие пальцы крепко обхватывают моё запястье. – Мама может выйти и увидеть нас.

– И что с того? Я в отличие от тебя не против во всем признаться родителям. Наоборот, давно предлагаю.

В чем признаваться? Совсем очумел?

Не дав мне и слова сказать, протягивает вторую руку, и тяжёло опустив её мне на бедро, сжимает кожу до боли. Тянет на себя, приближая вплотную.

Невольно подчиняюсь, делая шаг вперед. Лицом упираюсь в его шею, касаясь кончиком носа холодной кожи.

Как только из меня вырывается сдавленный выдох, по шее Ярика бегут мурашки. Хватка на бедре становится жёстче.

Чувства настолько смешанные и противоречивые, что с трудом сдерживаю слезы. Не хочу, чтобы он меня отпускал, но и находиться так близко не могу.

Горю, обещая в скором времени превратиться в горстку пепла. Один сильный порыв ветра – и от меня ничего не останется.

Между нами нет и сантиметра пространства. Окружающий мир потихоньку тоже начинает пропадать. Я замираю в моменте, наслаждаясь таким родным запахом, от которого покалывает кончики пальцев.

Резкий, рвано-болезненный выдох касается моей макушки. Следом Ярик прижимается губами.

Вторая рука, до этого удерживающая моё запястье, опускается на бедро с противоположной стороны. Я не сразу понимаю, что он замышляет. Но как только – прихожу в ужас.

– Даже не думай, – произношу строго. И тут же, отрицая сказанное, опускаю руку ему на грудь. Поглаживаю. Ярик горит, как и всегда.– Отпусти меня прямо сейчас.

Не вижу его лица, но чувствую улыбку.

– Всенепременно.

Его пальцы начинают сминать моё шерстяное платье. Оно длинное, до середин икр. Однако спокойствия и защищенности не ощущаю. За считанные мгновения Ярик его задирает, и я уже чувствую, как холодные ладони жёстко сжимают оголённый участок кожи над резинкой чулок.

Даю себе одно мгновение, чтобы насладиться моментом. Нам нельзя, но ощущение такой силы, что я разлетаюсь на части. Пара секунд и оттолкну. Честно…

– Из-за тебя по венам течёт битое стекло … Блд. Просто крыша отъезжает, – произносит, безусловно доминируя надо мной.

Глава 2

Надо остановиться! Пора прекращать!

Умом понимаю, что мы поступаем неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, если Яр отстранится, умру в ту же секунду.

Подхватив меня под бедра, он разворачивается и, сделав несколько шагов, прижимает к стене. Теперь я полностью спрятана от окружающих за его широкой спиной и высоченной – почти трехметровой – шеффлерой, стоящей в огромной кадке по правую сторону от нас. Её густорастущие листья служат прекрасным убежищем.

Прижимаюсь лопатками к декоративной штукатурке, не отводя взгляда от полыхающих похотью глаз.

Как его остановить?

Как самой захотеть остановиться?

Только бы выжить…

Мы в доме родителей! Наших родителей, и это звучит ужасно! Ненавижу себя в эту секунду. Чувствую грязной.

Ругаю, но продолжаю обнимать.

Пока я ловлю кожей прерывистое дыхание Ярика, он задирает мое платье едва ли не до талии, открывая своему взору значительную часть моего полыхающего желанием тела.

Проталкивает колено между моих ног, упираясь в самый чувствительный и интимный участок.

Зажмуриваюсь, судорожно выдыхая.

– Я знаю, что ты меня хочешь, – шепчет мне в губы, для убедительности поднимая колено и плотно впечатывая его в меня.

Голова идет кругом.

Сама того не понимая, трусь об него.

Мозг отключается, мир меркнет, становится незначительным. Есть только мы.

Из моего приоткрытого рта вырывается хриплый стон. Волна дрожи проходит по телу. Совладать с собой не удается.

Прижимаюсь лбом к его подбородку.

Возбуждение. Страх. Отчаяние. Я буду гореть в аду за то, что сейчас происходит.