Ого, ты ещё и рисуешь? Ничего себе. Ну точно, зря сидишь на нашем экономфаке… Ладно, скажу.

Ага, я так хорошо рисую, что эта стенгазета людям в кошмарах сниться будет…

* * *

В двести первом кабинете нас уже ждали ватман и краски. Я внимательно изучила изображения, пытаясь понять, смогу ли как-то продолжить этот рисунок и не испортить всю концепцию. На ватмане были изображены домик, Дед Мороз и Снегурочка. А ещё кто-то, скорее всего, та самая Плужникова, сделала на листе разметки для текста. Он, уже распечатанный, также лежал на столе.

– Угу, текст вклеить нужно, а что ещё сделать? – задумчиво пробормотала я.

– Можно так оставить, – пожал плечами Егор.

– Нет, так как-то не очень… Много места ещё остается, неживая какая-то стенгазета.

– Вот и занимайся этим, – зевнув, парень устроился на стуле, – разбудишь, когда всё закончишь.

Я с возмущением посмотрела на него. Ну надо же. Помощник нашелся! Да уж, и на что мы с Лерой рассчитывали? Нет уж, ты, Егорушка, так просто не отделаешься.

– Геннадьевна сказала, что это совместная работа, – с нажимом произнесла я.

– Угу, – кивнул Любимов, – конечно, совместная. Ты рисуешь, я вешаю.

Я обиженно прикусила губу. Что за человек такой?! Ладно, что я ещё могу сделать… Придётся рисовать самой.

Я решила нарисовать на ватмане снеговика и новогоднюю ёлку с подарками. Самое простое, как мне показалось, дело. Вряд ли мои каракули смогут так сильно испортить стенгазету.

Начала я со снеговика. Казалось бы, это всего лишь три кружка разного размера. Что тут рисовать? Но как только кисточка коснулась бумаги, у меня всё поплыло. Краска размазывалась, круги не получались круглыми. Я сосредоточенно пыхтела над работой. Вскоре Любимову, видимо, стало скучно, и он решил посмотреть поближе на мои художества.

– Да, видимо, рисовать ты и правда не умеешь, – покачал головой он.

– Лучше бы помог, – фыркнула я.

– Давай кисточку, – вальяжно протянул руку Егор. – Буду спасать ситуацию.

– Держи, – я искренне хотела доделать стенгазету, ничего сильно не испортив, поэтому и правда надеялась, что Любимову удастся всё исправить.

Однако оказалось, что он рисует ещё хуже, чем я. Вот так попали…

– И что же делать? – растерялась я.

– Слушай, ты так всё близко к сердцу принимаешь, – удивился Егор, – побледнела вся. Ничего страшного, сейчас что-нибудь придумаем.

Я пристально посмотрела на парня. Он что, только что попытался меня успокоить?

– Чего так смотришь? Я, конечно, не художник, но когда-то у нас в школе были уроки ИЗО.

– И что у тебя было по ним?

– Пятёрки.

– Ну давай, отличник, рисуй, – улыбнулась я.

– У тебя есть простой карандаш? Давай сначала нарисуем им круги, а потом будем обводить уже красками.

– Карандаш-то есть, а что делать с этими голубыми кружками? – Я ткнула пальцем в нашего снеговика.

– Будем рисовать поверх него, что ещё делать?

Обводить оказалось проще, чем рисовать с нуля. Нам удалось исправить снеговика и даже нарисовать таким же способом ёлку. Пока краска высыхала, я вклеила текст на разметку.

– Так, давай украсим эту ёлку и повесим стенгазету, – сказал Егор.

Я не смогла сдержать улыбку. Во время работы надменность парня куда-то улетучилась, и сейчас он вёл себя как нормальный человек. Даже приятно было делать с ним стенгазету. Но конечно, об этом я ему даже под пытками не призналась бы.

– Ну что скажу, мы молодцы, – довольным тоном произнес Егор, когда художественная работа была закончена.

Я вдруг вспомнила, что говорила Лерка. Хвалить парня. И что ему сказать? Что он больший молодец, чем я? Да ну, странно как-то. Эх, наверное, сказывались пробелы в общении с парнями. Не знаю, что и говорить. Хотя, с другой стороны, похвалить Женю или того же Игоря мне не составит труда. А вот с Любимовым всё гораздо сложнее.

– Ты о чём задумалась? Снова бледная какая-то, – спросил Любимов.

Ох, Егорушка, знал бы ты, о чём я думаю…

Пришлось выкручиваться и говорить первое, что пришло в голову:

– Да сделали такую газету, надо её теперь аккуратно повесить.

– Нашла проблему, – удивился Егор и добавил – Сейчас всё будет.

Он осторожно взял ватман и направился с ним к выходу из кабинета. Я поспешила за парнем. Мы дошли до холла, где обычно висели стенгазеты. Егор дал мне подержать наше творение, тем самым освободив свои руки для того, чтобы снять прежнюю стенгазету.

– А что это вы снимаете со стенда? – удивилась вахтёрша.

– Так Новый год уже скоро, пора стенгазету менять, – с улыбкой ответил ей Егор.

Женщина внимательно посмотрела на парня и тоже улыбнулась. Да уж, Любимов мог найти подход к любой представительнице женского пола.

Наконец стенгазета заняла своё почётное место. Я посмотрела наверх и увидела, что Лера стоит на лестнице, уставившись на нас. Мы с ней переглянулись, и она быстро показала мне палец вверх. Неужели довольна результатом? И я сейчас не про стенгазету.

Конечно, газета получилась довольно забавной. Но… Всё же сильно было заметно, что трудились явно не художники. Но мы правда старались. Так странно говорить «мы» о себе и этом Любимове… Я с удивлением отметила, что в последние пару часов этот парень меня не раздражал. Надо же, не думала, что это возможно…

– Ну что, отнесёшь старую газету? А я пойду, и так уже задержался тут, – сказал вдруг Егор.

Я вздохнула. Мало того, что Любимов не хочет со мной лишнюю минуту провести, так ещё и заставляет меня саму тащиться к Геннадьевне… Эх, Егор, чаще тебе надо рисованием заниматься, ты хотя бы в это время становишься человеком, что ли… А сейчас опять превращаешься в не пойми кого.

– Может, вместе отнесём? – спросила я, бросив взгляд на лестницу. Леры уже и след простыл. Хорошо. Не думаю, что стоит пересекаться с ней на глазах у Егора.

– Давай ты сама, – повторил парень. – Мне не в кайф опять туда идти.

– Ты не пойдёшь на пару?

– У меня и без пар дел полно, – отмахнулся Егор, – ну что, отнесёшь?

Я вздохнула и взяла стенгазету.

– А что мне ещё остаётся?

– Вот и отлично, – улыбнулся Любимов.

Не прощаясь, я поплелась в сторону лестницы. Сделав пару шагов, решила напоследок взглянуть на Егора, если, конечно, он ещё не ушёл. Сделав это, я с удивлением обнаружила, что он тоже смотрит на меня. Поймав его взгляд, я смутилась и отвернулась. Внезапно мир подо мной зашатался, и я с ужасом осознала, что лечу вниз по ступенькам. Хорошо хоть не сильно высоко забраться успела… Я вновь лежала на полу перед Любимовым. Кажется, это моя карма. В этот раз я ведь не играла, а правда упала. Вот она, насмешка судьбы.

– А тебе, я смотрю, нравится передо мной падать? – не смог удержаться от подколки Егор.

Я хотела ответить ему что-то в его же стиле, но помешала резкая боль в ноге.

– Больно, – только и смогла промолвить я.

– Опять? – картинно вздохнул Егор и наклонился ко мне. – Кажется, мы это уже проходили. Что там у тебя?

Я ждала, что он вновь назовёт мою боль ерундой, скажет, что всё в порядке. Но вместо этого Егор обеспокоенно посмотрел на меня и сказал, что мне нужно в медпункт.

– А что такое? – испугалась я. – Ушиб?

– Может быть, – с лица парня мигом слетела вся весёлость.

– Что тут у вас случилось? – В холл вновь вошла вахтёрша.

– Да вот, полы скользкие, девушка уже второй раз за день падает.

Я смущённо опустила глаза.

– Ужас какой! Да, я тоже здесь на днях чуть не упала… Надо же как. На улице тепло, льда нет, а люди всё равно падают, только в помещении. Это надо к врачу. Срочно.

– В медкабинете кто-то есть? – спросил у неё Любимов.

– Ой, была вроде бы медсестра сегодня. Ну, должна быть по нормативам. Я просто отлучалась, не знаю, уходила она или нет. Надо пойти проверить.

Егор посмотрел на меня и в приказном тоне сказал:

– Так, ты никуда не уходи, я мигом туда и обратно. Проверю.

Я грустно улыбнулась:

– Куда же я с такой ногой уйду…

– И то верно, – кивнул он и мгновенно заскочил на ступеньки.

– Только ты хоть аккуратнее, – крикнула я ему вслед.

Хорошо хоть ещё пара не закончилась. И никто меня, валяющуюся на полу, не видел. Вскоре Егор вернулся, сообщив, что кабинет закрыт.

– Вот как? – покачала головой вахтёр. – Значит, пока я отсутствовала, она ушла и ключ с собой забрала. Нет управы на них!

– Ладно, поехали в больницу, – сказал вдруг Любимов.

– Да ладно тебе, ерунда же. – Я смутилась и попыталась встать, но резкая боль помешала мне это сделать.

– Вот тебе и да ладно.

– Может, само пройдёт? – жалобно произнесла я.

– Угу, особенно если это перелом.

– Перелом? – Я испугалась. – Мне нельзя перелом. У меня столько всего еще до Нового года…

Как же дочка Бабы Яги со сломанной ногой будет? У меня ведь там танец. Мне перелом никак нельзя.

– Где твоя куртка? В гардеробе? – спросил парень.

Я кивнула и, достав из кармана номерок в виде металлического кружка с выгравированной на нём цифрой семь, протянула ему. Семёрка вроде считается счастливой – может быть, это хороший знак?

Вскоре Егор принёс наши вещи, помог мне одеться и, подняв меня на руки, понёс к выходу. Видела бы нас сейчас Лера… Да уж, такого развития событий я предугадать не могла…

– А куда ты меня несёшь? – спросила я у Любимова. – Ты что, хочешь так в больницу идти?

– Ишь чего удумала, – засмеялся Егор, – до машины тебя донесу. В больницу на ней поедем.

Ого. Сегодня утром Любимов меня даже не замечал, а теперь несёт на руках к своей машине. Кажется, сценарий начинает работать.

Глава 11

Стефа

Пока Любимов вёл машину, я старалась как можно незаметнее рассмотреть его. Тёмные волосы, карие глаза, слегка смазливое лицо. Всё же он красивый, не зря ведь на него столько девчонок вешается… Так, о чём это я? Меня его внешность ни капельки не волновала. И вообще, у меня дело. Очень ответственное.

С Лерой у нас всегда были натянутые отношения, но всё же я испытывала к ней некое сочувствие. Раз уж она всерьёз отнеслась к Егору, а он поступил с ней как-то нехорошо… Какой бы неприятной временами она мне ни казалась, всё же такого не заслуживала.

Кажется, Лера и сама не особо серьёзно относилась к отношениям. Может быть, была в поиске того самого? И ей показалось, что Любимов – тот, кого она так долго ждала? А он растоптал её сердце… Наверное. Слишком мало исходных данных. А так я могу что угодно надумать по незнанию да с хорошим воображением.

Я постаралась переключить свои мысли и стала рассматривать салон автомобиля. Я бы сказала, внутри машины не было ничего лишнего. Из открытого бардачка торчала бутылка воды, на заднем сиденье лежала подушка для шеи, на лобовом стекле висела забавная игрушка – обезьянка. Больше изучать было нечего.

– О чём задумалась? – спросил вдруг Егор.

Я с удивлением посмотрела на него и ответила:

– О твоей игрушке.

– О какой? – не понял Любимов.

– У тебя их много? – Я не смогла сдержать улыбку.

– Ага, целый магазин, – буркнул он.

– Я об этой, – я ткнула пальцем в обезьянку.

– Нравится?

– На тебя похожа, – я ещё раз посмотрела на игрушку.

– Значит, нравится? – улыбнулся Егор. – Я так и думал.

– Ты о чём это? – напряжённым тоном спросила я.

– Ну я же тебе явно нравлюсь, раз ты уже несколько раз пыталась обратить на себя моё внимание.

Неужели он заметил меня вчера в столовой? И ничего не сказал. Надо же…

– Да ладно тебе, не смущайся. Ты не первая, кто за мной бегает.

Какой самодовольный. За несколько часов я успела забыть какой ты, Любимов.

– Чего молчишь? В точку попал, да?

– Нет уж, Егор, ты не в моём вкусе, – я отвернулась и посмотрела в окно.

– Да-да, я так и понял, – усмехнулся Егор.