Движение руки длинноволосого барону не понравилось. Как-то слишком хитро и осторожно – деньги так не достают. Не раздумывая, Майкл, дернул пистолетом вниз и нажал на спуск. Запечатанная бутылка с пивом разлетелась стеклянным крошевом. Длинноволосого и его приятеля обдало пивом, потекла по столу белая пена.

– Я сказал не дергаться! Деньги на стол, иначе разлетятся ваши дурные головы! – говоря это необычным для себя суровым голосом, барон отметил, что такая речь звучит гораздо лучше, убедительнее. И вовсе необязательно использовать в ней маты, как это делали мерзавцы из Черных Костей.

– У нас мало денег! Только на пиво наскребли… – тот, что в рыжей куртке подрагивающей рукой положил на стол горстку монет и несколько смятых купюр. Его приятель, побледнев, насколько позволяла темная кожа индуса, тоже выложил содержимое левого кармана. Несколько монет покатились по столешнице, упали на пол.

– Вздумаете идти за мной – убью! – предупредил барон Милтон, сгреб со стола мелочь и несколько намокших купюр левой рукой, правая уверенно держала «Каракурт» в готовности.

Деньги… За эти несколько минут Майкл разбогател не более чем на тридцать фунтов, если не считать мелочь. И вовсе не в этих мокрых от пива бумажках было дело. То, что сделал сейчас Майкл Милтон имело несоизмеримо более высокую ценность. Он снова перешагнул через собственные страхи. Быть может он наконец нащупал тот самый стержень, который должен быть в каждом настоящем мужчине. Только этот стержень должен быть вовсе не для того, чтобы грабить и убивать, но для того, чтобы уметь постоять за себя, за своих близких, по большому счету за весь этот мир, чтобы он стал чище, хоть немного справедливее.

Выходя из бара, Майкл решил, что эти деньги – последнюю сегодняшнюю добычу – он разделит между двумя нищими, которые сидят возле лавки господина Макбретни. А тех семи с лишним тысяч фунтов, которые стали добычей в пабе «Three Old Barrels» с лихвой хватит, чтобы перебраться в тихий район на окраине Лондона и затаиться там.

Быть может под воздействием виски или на волне душевного подъема Майкл даже подумал, что позже он сможет придумать, как вызволить Элизабет их тюрьмы. Ведь она – единственный по-настоящему родной ему человек. Отчего-то вспомнилось прикосновение ее губ к члену, а потом ощущение от ее тесной и мокрой пещерки. Тогда он, Майкл Милтон, был так скован страхом, что в первый раз не смог даже кончить и Элиз посмеивалась над ним. Посмеивалась над его нерешительностью, робостью, как она выразилась «идиотской непорочностью». Боги, как давно это было!

Держа ладонь на шероховатой рукояти «Karakurt», Майкл свернул на Чиксан-стрит. До дома мисс Шухер оставалось пройти пару сотен шагов. Уже было темно, чему способствовал туман, снова наползавший со стороны Темзы. В нем огни туэрлиновых светильников казались желтыми пятнами. Возле газетного киоска на углу барон Милтон заметил три силуэта – скорее всего кто-то из банды Костлявого. Страха встречи с ними не было совсем, но не хотелось привлекать внимание и вступать в ненужные разговоры. Сойдя с тротуара, Майкл обошел освеженный участок по краю дороги и вошел в подъезд. Поднялся по лестнице и постучал в дверь Синди.

Тут же послышались легкие, быстрые шаги Синди, лязгнул замок и задвижка.

– Майкл! – взвизгнула мисс Стефанс. – Почему так долго! Майкл! Не смей больше так поступать со мной! Я ждала тебя к обеду! Бомбей всегда возвращался к обеду! И ты должен!

– Так вышло, – отозвался барон, проходя в коридор. Опираясь на стену, стянул туфли и направился на кухню.

– Майкл, ты снова пьяный! Ты хочешь, чтобы я перестала тебя любить! – требуя ответа, Синди вцепилась в его рукав.

Майкл сделал еще несколько шагов.

– Отвечай немедленно! Не зли меня, Майкл! – взвизгнула Синди и глаза ее стали злыми.

– Был тяжелый день, – нехотя отозвался барон, сунул руку в карман и достал тысячу фунтов, которые отложил заранее. – Вот, возьми. Это на продукты и если еще что-то потребуется, – о плане бегства из Уайтчепеле он решил пока ей не говорить – нужно было многое взвесить.

– Ого! Так много! Майкл, ты как Бомбей! – мисс Стефанс даже приоткрыла рот и захлопала свеженакрашенными ресницам.

– Не надо меня с ним сравнивать, – Милтону стало неприятно, что Синди так часто упоминает своего бывшего любовника. – И знаешь что?..

– Нет… – тихо произнесла она, попятившись к столу.

Майкл подхватил ее, усадил на этот самый стол и рывком задрал юбку. Вышло неожиданно грубо, так что затрещал тонкий ситец.

– Я хочу так! – сказал он, разводя ее ноги.

– Майкл! – Синди скруглила ротик. Сейчас было совсем непонятно, что выражают ее влажные глаза с расширившимися зрачками: то ли изумление, то ли испуг, то ли неожиданно нахлынувшее желание.

Ее трусики упали на пол. Барон Милтон задрал ноги своей любовницы, устраивая их на своих плечах. Левая рука смяла хрустящие волоски на лобке госпожи Стефанс, и та тоненько пискнула:

– Майкл! Ну, пожалуйста, Майкл!

Его член ткнулся в ложбинку, сильно нажал на нее. Нажал еще и нашел вход. Синди завизжала точно как поросенок. Если первый раз этот ненормальный визг напугал Майкла, то сейчас лишь раздразнил. Барон подхватил мисс Стефанс под худые ягодицы и рывком притянул к себе, насаживая на своего крепкого бойца на всю глубину.

В этот момент кто-то громко постучал во входную дверь. Стук сменился ударами.

***

– Так! Спокойно! Руки! – я схватил ее за руки, хотя она попыталась их вырвать.

– Ты сожжешь меня! – выдавила штабс-капитан, лицо ее пошло пятнами.

– Спокойно, Наташ. Это обратная процедура. Просто расслабься, – не закрывая глаз, я перебросил часть внимания на тонкий план, обратил основные энергетические потоки вспять. Через несколько секунд Бондарева обмякла, точно спущенный мячик.

– Как это у тебя получается, граф Елецкий, – она насторожено смотрела на меня. – Почему у тебя столько энергии? Как ты так легко ей управляешь?!

– Ответ дорогая, прост: потому, что учился не по учебникам. Или, скажем, не по тем учебникам. Расслабься. Еще расслабься. Вот так, – я с удовлетворением отметил, что помимо мышц Наташи расслабились, вернее разрядились ее ментальные структуры. – Ты слишком зажата. Запомни, концентрация силы и перенапряжение, хоть ментальное, хоть физическое – вещи противоположные. Ты начала сопротивляться моему энергопотоку, начала сужать каналы и энергии стало некуда деться. А надо было всего лишь еще больше раскрыться.

– Величиной потока управляет ширина канала, – возразила Бондарева.

– Это так в учебнике Моисеева. На деле величиной потока управляет внимание мага и его намерение, которая определяется развитостью его ментальности. С последним у тебя все очень хорошо. Просто ты совершаешь ошибки, которые совершают многие маги, слишком привязанные к академическим знаниям, – пояснил я, все еще удерживая ее левую руку.

– Саша, откуда в тебе все это? Ну откуда?! – она слегка оттолкнула меня, встала с дивана.

– Сказать? – я встал следом.

– Да, – баронесса застыла в ожидании, глаза ее лукаво прищурились.

Я подошел ближе и очень тихо произнес:

– По секрету и на ушко.

– Говори, – Наталья Петровна доверчиво повернула голову влево.

Я положил руку ей на талию, замечая, как ее тело тут же напряглось. Приблизил губы к мочке ее уха, выглядевшего из шелковистых каштановых волос, и произнес:

– Скажу всю правду, без утайки. Клянусь!

– Говори! – Бондарева в нетерпении подалась вперед.

– За твой поцелуй, – прошептал я, касаясь губами мочки ее уха.

– Даже не мечтай, корнет! Со мной это не пройдет! – Наталья Петровна тут же оттолкнула меня.

– А давай будем проще? – с улыбкой предложил я.

– Будь проще с Элизабет. Я сама разберусь кто ты и почему у тебя такой потенциал, – нахмурившись сказала штабс-капитан. – И хватит об этом! Или ты уже забыл для каких целей мы проводили экзоментальное сканирование? Включи коммуникатор – нужна карта.

– Наташ, ты забыла, что распоряжения здесь дает никто иной, как корнет Елецкий? – мягко я осадил ее. – Наверное, для кого-то такое не по вкусу, но реальность такова. Включай коммуникатор. Вещай, что ты там насканировала такое страшное. Даже вылетела из процедуры в таком ужасе.

– Я не в ужасе вышла – я просто сгорала от переизбытка потока. Не была к такому готова, – Бондарева подошла к металлической призме коммуникатора и сдвинула пусковой рычажок. За стальной сеткой что-то зажужжало, тускло засветился небольшой экран на письменном столе.

Штабс-капитан, наверное, ожидала, когда я начну расспрашивать о результатах сканирования, но вместо этого я решил еще немного развлечься и, подойдя к ней сказал:

– По возвращению ты всерьез собираешься заняться обучением боевой магией? Этак наперекор своему Рыкову?

– Да, собираюсь. Я сама определяю, чем и как мне заниматься в этой жизни, – порывисто ответила она.

– Наташ, а хочешь, я дам тебе первый урок, например, температурной магии? Такой урок, который тебе не даст никто ни в одной академии этого мира, – предложил я и не без удовольствия добавил: – За поцелуй.

С полминуты она смотрела на меня, даже чуть подалась вперед, будто готовая подставить свои невыразимо притягательные губы. Потом сказала:

– Ваше сиятельство, вы меня сейчас пытаетесь купить? Этого у вас ни за что не выйдет! – она подняла указательный палец, погрозила им, затем прижала его на миг к моим губам.

В этот миг я заметил, как по ее лицу скользнула едва заметная улыбка. Наташа была довольна собой. И я был доволен ей. Настолько доволен, что Елецкого во мне охватил маленький пожар – этакое пламя страсти, эмоций.

– Давай к делу, – Бондарева указала на экран, где уже проступила карта Западной Европы с красными пятнами локаторных станций. Пунктирными линиями обозначились зоны патрулирования граничных сил. – Вариант с заходом через Бильбао или пусть даже южнее отпадает – там тоже повышенное внимание, в воздухе дополнительные локационные дирижабли. То же самое со стороны Ирландии и Шетландских островов. Все перекрыто, Александр Петрович. Все, кроме узкого направления через Киль на Норвич. Я не смогла здесь просканировать в достаточных подробностях, но очень похоже, что это ловушка. Хочется думать, что все это случайность и день начала нашей миссии просто совпал с проверкой готовности их граничных сил, однако это мне тоже не удалось выяснить. Возможно, и здесь не без работы менталистов с их стороны. Если они задействуют опытные группы, то вполне могут исказить информационное поле. В общем, беглое сканирование дало неприятные результаты. И если мы попробуем через Испанию, то там я почувствовала гибель «Ориса», – ее голос слегка дрогнул. – Это очень серьезно! Еще в тот момент избыток вашей энергии меня раздирал… Все было настолько сильно и остро – я не выдержала! Могу попробовать еще, но уже сейчас ясно: операцию придется отложить, – она перевела взгляд с мерцающего экрана на меня.

– Нет, не придется, – я покачал головой. – Идем к Лосеву. Будем решать чуть иначе.

Глава 3

Майкл любит Синди

Командира «Ориса» мы застали возле рубки, беседовавшим о чем-то с мичманом группы технического обеспечения.

– Тихон Семенович, извиняюсь, разрешите на минутку, – я нетактично прервал их беседу.

– Ваше сиятельство, уже определились? – капитан-лейтенант глянул на часы, потом почему-то на Наташу и, сказав мичману коротко: – С Ермаковым решений не принимать! – подошел к нам.

– Определились. Решение не самое лучшее, но с другой стороны облегчим вам задачу, – я дождался пока мичман отойдет достаточно далеко и, понизив голос, сказал: – Пока не поздно, меняйте курс. Летим на Стокгольм. Высадите нас где-нибудь на побережье близ Ракста или там уже как вам будет удобно.

– То есть?.. – Лосев широко заулыбался, и его улыбка выражала скорее несогласие, чем удовольствие.