«Чтоб не сказала слова «нет»… – мысленно повторила Гвендолин. – Жених, выбранный моим дядей, как раз с родными всё и решил, что не помешало мне убежать. Интересно, как же там справляется Гвенда?».

– Вы не устали? – шепнул ей на ухо партнёр по танцу. Его мягкие волосы коснулись её щеки, и девушка вздрогнула от непривычного ощущения. – Ещё один круг?

– Да, – отозвалась она. При мысли о том, что на следующий танец её пригласит кто-нибудь другой, желания останавливаться не возникло. Да и не хотелось почему-то, чтобы Криспин Дэй приглашал кого-то, кроме неё, так что за новым кругом последовал ещё один, и ещё…

Когда музыка стихла, и исполнители потребовали напоить их и дать отдохнуть, Криспин удержал руку Гвен в своей:

– Мы ведь ещё увидимся?

– Трелони – маленькая деревня. Тут сложно не столкнуться с кем-то из знакомых.

– Что ж, тогда я постараюсь чаще проходить мимо школы. И, может быть… – он вдруг приблизился и склонился к её лицу. – Может быть, вы пригласите меня на чай.

Отвесив поклон, он отошёл к музыкантам, а Гвен направилась к Джесмин, которая раздавала холодные напитки. Разгорячённые танцами гости охотно принимали глиняные кружки.

– Пока вы танцевали, остальные сгорали от зависти, – хихикнула дочь старосты. – Кроме меня, конечно. Я, так и уж быть, великодушно уступлю тебе этого молодчика.

Гвендолин прижала ладони к заалевшим щекам и вспомнила вдруг, какой маленькой казалась её рука в руке Криспина.

– Не смущайся! – подбодрила Джесмин. – Для чего ещё нужны танцы? Погоди, сейчас игры начнутся, вот там…

– Игры? Нет-нет, я пойду! Прости, устала что-то, и голова разболелась…

– Бросаешь меня? Ладно. Но тогда я подыщу тебе провожатого.

Не слушая возражений, Джесмин юркнула в гущу гостей и вскоре вернулась, приведя с собой того, кого Гвен больше не требовалось представлять.

Вопреки опасениям, Криспин Дэй совершенно не выглядел расстроенным от того, что его лишили продолжения праздника, отправив провожать вдруг пожелавшую уйти гостью. Сказал, что не силён в играх, и хоть Гвендолин в это не поверила, ей было приятно, что молодой человек предпочёл её общество развлечениям.

Дорогой она немного разузнала о нём. Объяснились правильная речь и манеры фермерского сына: оказалось, он долго жил в городе, где учился на часовщика.

– Вам удалось? – полюбопытствовала Гвен.

– Почти, – хмыкнул он. – Почему-то все представляют себе часовщиков чудаковатыми старцами с нечёсаными бородами и неохотно идут с просьбами о починках к молодому мастеру.

– Понимаю, – улыбнулась Гвендолин. – Школьных учителей обычно тоже представляют взрослыми. Но это – временные трудности. Ещё лет десять, и я буду полностью соответствовать представлениям о правильной учительнице.

– Что же, вы всю жизнь собираетесь здесь преподавать?

– Возможно, – ответила она уклончиво. – А вы… ведь скоро уедете? Джесмин сказала, вы тут лишь затем, чтобы продать дом родственника.

– Может быть, и задержусь на какое-то время, – чуть понизив голос, точно они были заговорщиками, проговорил Криспин, и Гвендолин не удержалась от взгляда в его сторону. – Пока мне здесь нравится. А вам?

– Что? Да. Да, я понемногу осваиваюсь, – вздохнула она. Не рассказывать же о том, что здание школы нуждается в ремонте, вместо любимых бисквитов к чаю подают в лучшем случае хлеб с вареньем, а умываться приходится едва тёплой водой, потому что у Талулы вечно не хватает терпения нагреть её до нормальной температуры.

– Но вы ведь привыкли к другой жизни? – проницательно поинтересовался новый знакомый, и щёки Гвен вспыхнули то ли от такой догадливости, то ли оттого, что он подошёл чуть ближе и сейчас почти касался её рукавом.

– Я знала, что пансион – не навсегда, – ответила она, справившись со смущением. – Кроме того, у меня нет семьи. Значит, я должна стать самостоятельной.

– Похвальное стремление. Но кто-то вам наверняка покровительствует? Какой-нибудь родственник, друг…

– Нет! – поспешно откликнулась она, помотав для убедительности головой. – Никто. Почему вы спрашиваете?

– Мне тяжело видеть, что такой девушке, как вы, не на кого опереться в этом жестоком мире.

– Такой девушке, как я? – Гвендолин даже приостановилась. – Что вы хотите этим сказать?

– Что вы хороши собой, умны и прекрасно танцуете.

– Вот уж в последнее не поверю! – прыснула она, вспомнив, как пару раз едва не отдавила своему кавалеру ноги. – Вы скорее спасли остальных гостей, не позволив никому больше меня пригласить.

– Можете и так считать, но я останусь при своём мнении, – отозвался молодой человек, и по голосу Гвен поняла, что он улыбается.

Распрощались они у школьных дверей. Проситься на чашку чая Криспин не стал, обещав заглянуть как-нибудь днём. И пожал её руку, ненадолго задержав в своей.

Поднявшись в свою квартирку, Гвен вдруг осознала, что целый вечер не вспоминала ни о вчерашнем происшествии в лесу, ни даже об Арчибальде.

* Стихи Светланы Казаковой.

Глава 7

Можно было не сомневаться, что с утра Джесмин примчится чуть свет. Именно так и случилось.

– Ты должна мне всё-всё-всё рассказать! – затараторила она с порога. – Что было вечером? О чём вы говорили? Ах, как сгорают от зависти наши кумушки, не представляешь! Точно лисы, перед которыми захлопнули дверцу курятника! Когда вы вдвоём ушли, и он так и не возвратился, все заговорили о том, будто… Ну, я, конечно, сказала, что ты совсем не такая, и пусть только кто-нибудь ещё посмеет очернять имя нашей госпожи учительницы – мигом отведает тумака!

– Спасибо, – поблагодарила Гвен, думая, как ей повезло. Наверняка дочь старосты не впервые защищала её перед обитателями Трелони, и без такой поддержки Гвендолин пришлось бы стократ сложнее на новом месте. А любознательной Джесмин, видимо, скучно было с местными девушками, чьи интересы ограничены замкнутым мирком деревни, вот она и тянулась к новой учительнице. Но даже если всё обстояло не так, Гвен всё равно не решилась бы прямо спросить приятельницу о причинах её расположения к себе. Просто радовалась так быстро завязавшейся дружбе.

– Эх, жаль, что школа близко! – растянула с придыханием Джесмин, возвращаясь к разговору о Криспине. – С таким парнем можно было бы и до утра прогулять! Ну, рассказывай, о чём вы с ним говорили?!

Гвен поведала всё без утайки, ведь в их разговоре с молодым человеком не было ничего такого, чего приличная девушка должна бы стыдиться. Разве только её собственные мысли, но о мыслях Джесмин не спрашивала, и Гвендолин оставила их при себе.

Всё равно то были пустые мечты. Криспин, верно, позабыл о своём обещании заглянуть на чай, и весь второй выходной Гвен после ухода Джесмин провела в одиночестве. Зато хорошо подготовилась к завтрашним занятиям и дописала несколько страниц к истории Арчибальда. А вечером достала из шкатулки переливчатый шарик.

Сегодня его тепло не будило воспоминаний о давнем прошлом. Даже столкновение с разбойниками и встреча с магом казались теперь далёкими-далёкими, и катая в ладонях магическую вещицу, Гвен не чувствовала ничего, кроме лёгкости и умиротворения. Но ведь у шара наверняка есть хозяин, и, если тот вдруг отыщется, придётся вернуть ему чудесную вещь. Впрочем, и эта мысль в голове надолго не задержалась, позволив Гвен уснуть свободной от всех тревог, почти счастливой.

А гость к ней всё же наведался, но совсем не тот, которого она ждала: в первый день новой учебной недели в школу приехал альд Линтон.

Сквайр появился во время последнего урока. Увидев его в дверях классной комнаты, Гвен растерянно оборвала рассказ и наверняка вскочила бы, если бы Хлоя, малышка, которую водил с собой на занятия старший брат, не сидела в тот миг у неё на коленях. Обычно тихая девочка сегодня, как назло раскапризничалась, и Гвендолин не придумала ничего иного, чем взять её на руки, чтобы успокоить, из-за чего со стороны урок, наверное, перестал выглядеть уроком, а Гвен – серьёзной учительницей. Но ссаживать ребёнка с колен было поздно, а если бы Хлоя снова расхныкалась, стало бы лишь хуже.

– Добрый день, альд Линтон, – выдавила Гвендолин, запинаясь и краснея.

Если он прибыл, чтобы проверить, как она справляется с обязанностями, выводы сделает наверняка для неё нелестные. А если кто-то уже пожаловался, что новая учительница не умеет работать с детьми? Что ж, подтверждение тому сквайр увидел собственными глазами. Она даже не нашлась, как напомнить ученикам, что следует поприветствовать гостя, и те продолжали молча таращиться на вошедшего в класс мужчину.

– Добрый день, – поздоровался тот. – Простите, не хотел мешать. Продолжайте, пожалуйста. С вашего позволения я тоже послушаю.

Брови Гвен непроизвольно приподнялись от удивления. Карлион Линтон вовсе не выглядел рассерженным. Он прошёл к пустой парте в последнем ряду, сел, словно прилежный ученик, и приготовился слушать учительницу. Наверное, решил проверить, насколько Гвендолин компетентна в этой роли.

Пришлось взять себя в руки и продолжить урок. Поначалу голос дрожал от волнения, но ведь недаром она подготовилась накануне и большой деревянный глобус не зря отыскала в кладовой, где хранились пособия. Правда, из-за Хлои у Гвен не получалось показывать материки и океаны, о которых она говорила, но дети увлеклись рассказом о дальних странах и не галдели как обычно, а сама Гвен, если и сбивалась, то лишь в те моменты, когда встречалась взглядом с альдом Линтоном. Она чувствовала себя словно на экзамене, однако «экзаменатор» благосклонно улыбался, и вскоре она почти перестала нервничать, хоть и постаралась закончить урок поскорее. Всё же география – не самая важная наука для деревенской ребятни, зато успешно заменила сказки, которых сегодня, к радости учительницы, никто не потребовал. Вряд ли альд Линтон одобрил бы такой способ преподавания.

– Вы замечательно справляетесь. – Дождавшись, когда дети покинут классную комнату, сквайр приблизился к Гвен, смущённо переминавшейся с ноги на ногу у учительского стола. – Надеюсь, мой визит не слишком нарушил планы на урок?

– Нет-нет, – заверила Гвендолин. – А вы…

– Приехал, чтобы узнать, как вы устроились на новом месте, – ответил на непрозвучавший вопрос Карлион Линтон. – И узнать, не нужна ли какая-нибудь помощь.

– Нет, я… Я справляюсь, как вы заметили…

Не зная, как себя вести и что делать, Гвен зачем-то схватилась за глобус, забыв, насколько тяжёл раскрашенный деревянный шар, и едва не уронила его на пол.

– Нужно убрать, – пробормотала сконфуженно, прижимая глобус к груди. – Дети, они…

– Могут решить, что это игрушка, – закончил сквайр. – Признаюсь, я сам когда-то считал, что это – мяч для забав. Оттого он в таком плачевном состоянии.

Мужчина с задумчивой улыбкой коснулся царапин на дереве, невзначай задев пальцы Гвен.

– Это был ваш глобус? – поняла она.

– Давно. Стоял в отцовском кабинете. После пылился на чердаке. Когда открылась школа, я подумал, что тут он ещё послужит. – Альд Линтон аккуратно забрал у Гвен тяжёлый шар. – Хоть с этим позволите вам помочь? Куда его отнести?

– Я покажу.

Гвен пошла вперёд, радуясь, что на прошлой неделе успела перебрать хранившиеся в чулане вещи и велела Талуле вымыть там всё от пыли.

– Он стоял на этой полке, – сказала Гвен, первой входя в тесную коморку рядом с ведущей на второй этаж лестницей.

Карлион Линтон вошёл следом, но едва он приблизился к указанному Гвен стеллажу, как дверь в чулан захлопнулась. Послышался скрежет задвигаемого засова, сдавленный смех и быстро удаляющийся топот нескольких пар башмаков.

«Наверняка братья Бенсоны», – пронеслось в голове у Гвен. Ей с самого утра чудилось, что мальчишки, перешёптываясь и переглядываясь на уроках, замышляют какую-то шалость. Но такое!.. Лучше бы снова была мышь!

– Однако, – обескураженно пробормотал альд Линтон. Света, проникавшего через узкое окошко над дверью, хватало, чтобы увидеть как вытянулось от изумления лицо мужчины.