Но везение – слишком ненадёжный предмет. Сегодня оно с тобой, а на другой день упорхнуло. Вот, например, Гвенда. Ей подвернулся шанс изменить свою жизнь, но чем он в итоге для неё обернулся? Почему до сих пор нет писем?

Криспин вдруг придвинулся чуть ближе, перегнувшись через стол.

– Вы позволите…

Договорить он не успел. Хлопнула дверь внизу, на лестнице раздались уже знакомые быстрые шаги. Спустя несколько мгновений в кухню влетела Джесмин.

– Вот ты где! Вы здесь?! Вот это да!

– Ты не… – поднявшись со стула, начала Гвендолин, но дочь старосты уже раскланивалась с гостем, расточая ему улыбки и лукаво подмигивая Гвен. Словно хотела сказать: «Вот я вас и поймала! Не уйдёшь теперь от ответов».

– А я проходила мимо, дай, думаю, забегу. Не иначе, скучаешь ты здесь без Талулы, думаю. А ты вовсе и не скучаешь!

– Но послушай…

– У меня тоже новости, и какие! – Джесмин не давала и слова сказать. Вытянула вперёд руку и пошевелила пальцами, на одном из которых красовалось кольцо с гранатом. – Я теперь помолвлена! С там самым, да, – со значением уточнила для Гвен. – Поздравления принимаются!

– Поздравляю! – первым отозвался на новость Криспин. – Если пожелаете подарить наречённому хорошие часы, я знаю, где достать.

Гвен с поздравлениями замешкалась. Она была рада за Джесмин, получившую столь серьёзное подтверждение взаимности своих чувств, но ведь помолвка означала скорую свадьбу, а свадьба – это уже навсегда. Не слишком ли поспешно всё решилось? Некоторое время, пока гости обсуждали жениха и подарки, Гвен растерянно стояла на одном месте, затем, спохватившись, снова поставила чайник.

Как и следовало ожидать, после ухода Криспина Джесмин допрашивала Гвен целый вечер. Но рассказывать было нечего. По сравнению с новостями приятельницы Гвендолин не могла ничем похвастаться. На прямой вопрос о том, что чувствует к молодому человеку, она лишь пожала плечами. Разве ответишь так сразу? Они и знакомы-то всего ничего, несмотря на ощущение, будто гораздо дольше. Да и не похоже, что он намеревался ухаживать за нею. Просто зашёл, оказавшись поблизости.

Точно так же, как на следующий день снова заехал в школу альд Линтон.

Как и в предыдущий раз он появился в середине последнего урока, но теперь у Гвен не было ребёнка на коленях, и она смогла провести занятие как положено. После проводила учеников до двери, чтобы убедиться, что никто не остался в здании школы, и на всякий случай строго погрозила пальцем братьям Бенсонам.

– Я уже говорил, вы прекрасно ладите с детьми, – улыбнулся сквайр, оставшись с Гвен в коридоре. – Но сегодня, признаться, хотел обсудить не вашу работу. Вернее, не эту… Один мой знакомый вскоре собирается посетить наши края, и я подумал, что мог бы представить вас ему.

– Зачем? – растерялась Гвен.

– Видите ли, – альд Линтон понизил голос до заговорщического шепота, – он – издатель. И полагаю, не откажется взглянуть на вашу книгу.

– Альд Линтон, вы… Вы не забыли обо мне! С вашей стороны…

– Постойте, не благодарите! – остановил он Гвен, готовую от радости броситься ему на шею. – Я не могу ничего обещать. Но, если ваша история чего-то стоит, она обязательно будет издана.

– Несмотря на то, что я не мужчина?

– Уверяю вас, мой знакомый – человек без предрассудков. Он считает, что талантливым может быть любой, независимо от пола и возраста.

– Такие люди – большая редкость. Буду рада с ним познакомиться.

Волна радости схлынула, оставляя Гвен в смятении и сомнениях. Перемена настроения не укрылась от глаз её собеседника.

– Что вас беспокоит? – спросил он.

– Вы так добры ко мне, с самой первой встречи… – она на миг прикусила губу. – Не знаю, чем заслужила это, и не знаю, как смогу вас отблагодарить…

– Ох, Гвен, – сквайр с шутливым укором покачал головой. – В нашу первую встречу вы мёрзли на пустой станции. Мог бы я после считать себя порядочным человеком, если бы оставил вас там? Сейчас же… Сейчас вы – мой друг, я надеюсь. Вы ведь не откажетесь им быть?

– Конечно, нет!

– А что касается благодарности, – продолжил альд Линтон, будто не услышал поспешного согласия и не заметил, как вспыхнули её щёки, – я не отказался бы от чая. Ведь в прошлый раз мы условились поговорить за чаем, да?

И они действительно пили чай, сидя за столом в кухне, так как в квартирке Гвен не имелось гостиной. Видимо, никто не предполагал, что деревенская учительница будет принимать у себя посетителей, тем паче таких. Особенно Талула. Она суетливо переставляла посуду, поправляла скатерть и поминутно интересовалась, не желает ли благородный альд чего-либо ещё. Лишь после того, как гость в третий раз похвалил её пирог, женщина успокоилась и наконец-то догадалась, что не стоит мешать разговору.

Беседа вертелась в основном вокруг книги Гвен, но иногда альд Линтон спрашивал и о другом, и важно было не утратить бдительности и, забывшись, не сказать что-нибудь, чего никогда не сказала бы настоящая Гвенда Грин.

– Моё присутствие вас тяготит? – нахмурился Карлион Линтон, заметив, как она напряжена.

– Нет-нет, я просто задумалась о ваших словах. Вы предложили мне стать вашим другом, но, боюсь, общение со мной не будет вам в радость. Понимаю, вы скучаете по сестре и… – Гвен благоразумно умолкла, в последний момент осознав, какой бестактностью будет упомянуть сбежавшую супругу, и покачала головой: – Я не смогу заменить тех, кого вам так недостаёт.

– Вы не замените. Но вы можете стать для меня чем-то новым.

Сказано это было так серьёзно, что Гвендолин стало не по себе.

После отъезда альда Линтона она не раз вспоминала их разговор. Но волнующие недомолвки постепенно уходили из памяти, и в конце концов остались лишь мысли о предстоящей встрече с издателем.

Предвкушение сменялось паникой, страх – новым восторгом, мечты – боязнью разочарования, и так бесконечное множество раз в течение нескольких последующих дней. От тревог не отвлекали ни занятия с детьми, ни визиты Джесмин. Лишь вечерами, катая в руках каменный шарик, Гвен могла забыть о переживаниях.

Вряд ли магический предмет создавали специально для того, чтобы успокаивать неуверенных в себе писательниц, и будь Гвендолин магичкой, она бы, наверное, смогла разобраться, для чего он на самом деле предназначен. Но, увы. Её брат, которого не стало, когда он был ещё ребёнком, унаследовал дар, а ей не досталось и крупицы. Гвен не позволяла себе думать о том, что всё могло бы сложиться иначе.

А шар? Что ж, он чудесно согревает руки и отгоняет печаль.

Гвен думала, что ничто, кроме её чудесной находки, не может заставить улыбаться так счастливо и безмятежно. И ошиблась.

Букетик нежно-лиловых цветов вызвал такую же улыбку. Разве что приправленную немного смущением, но это относилось уже к тому, кто принёс нежданный подарок.

– Первоцветы! – ахнула Гвендолин, касаясь цветов, хрупких и в то же время сильных и неустрашимых, ведь они пробились из холодной земли, с которой едва сошёл снег. – Спасибо! – Она с благодарностью посмотрела на молодого человека, встретившего её на школьном дворе после ухода детей. – Я думала, вы уже уехали. Разве дом не продан?

– Нет, покупатели ещё думают, – без улыбки ответил Криспин Дэй. – Но если вы мне не рады…

– Я такого не говорила, – запротестовала Гвен. – Я рада…

Щёки вспыхнули пожаром. Ещё никто не дарил ей цветов. Деревенские парни, которые иногда заглядывали в школу будто бы для того, чтобы проведать младших братьев и сестёр, ухаживали за ней неуклюже, делая комплименты, звучавшие грубовато, а порой и довольно смешно. Никому из них не приходило в голову порадовать её подобным образом.

– Вам нравится? – спросил Криспин.

Подняв на него глаза, Гвен улыбнулась.

– Как такой подарок может не понравиться?

– Может быть, вы предпочли бы что-нибудь другое? Шляпку? Драгоценности?

– У меня есть две вполне приличные шляпки, а драгоценности здесь надевать всё равно некуда.

Показалось, будто он хочет что-то сказать, но, как и в прошлый раз, помешало появление Джесмин.

– Почему ты не приглашаешь гостя в дом? – осведомилась она, поглядывая со значением то на молодого человека, то на цветы в руках Гвен. – Может, и меня заодно позовёшь. У меня столько новостей!

Новости Джесмин сводились теперь к рассказам о подготовке к свадьбе, но Гвендолин не хотелось отказывать подруге и упускать возможность продолжить разговор с Криспином. Пусть даже говорить они станут всё о той же свадьбе.

– Нужно поставить цветы в воду! – спохватилась она, усадив гостей на кухне. – Сейчас вернусь. Не скучайте!

В своей комнате она отыскала пылившуюся на шкафу вазу, ополоснула и наполнила водой. Осторожно коснулась пальцами нежных лепестков. Её первый букет… Несправедливо по отношению к цветам обрывать их, ведь без корней они завянут. Но теперь Гвен боялась заходить далеко в лес и наверняка не увидела бы первоцветов, если бы не Криспин Дэй.

Может быть, в следующий раз он пригласит её на прогулку?..

– Ты что так долго? – окликнула, прокравшись в комнату, Джесмин. Остановилась рядом, глядя на цветы. – Он их тебе принёс, да?

Гвен кивнула.

– А мой и не догадывается! – хмуро выпалила дочь старосты, но тут же вновь повеселела. – Я же говорила, что ты нравишься Криспину! Потому-то он и не торопится покидать Трелони. Наверное, рассчитывает, что ты уедешь с ним. Или, может, хочет остаться здесь с тобой? Но для часовщика в деревне мало работы. Наверное, вам всё-таки придётся поселиться в городе.

– Ах, Джесмин, дай тебе волю, и ты придумаешь имена нашим детям! – не удержалась от смеха Гвендолин.

– Ну, девочку, думаю, вы назовёте в мою честь.

Гвен никогда не задумывалась об имени для дочери. Она выбрала только имя сыну, если когда-нибудь он у неё будет. Арчибальд.

Глава 9

Через несколько дней кучер Карлиона Линтона доставил Гвендолин приглашение от хозяина. Сквайр сообщал, что ждёт её на ужин накануне ближайших выходных. Также он просил захватить рукопись, чтобы показать знакомому.

Гвен надела то же зелёное платье из тафты, что и на день рождения Джесмин. Сбережений у неё почти не осталось, а скромное жалованье не позволяло тратиться на вечерние туалеты. Впрочем, её наряд, хоть и вышел из моды, выглядел вполне достойно.

В назначенный день тот же кучер заехал за Гвендолин, и, садясь в карету, она почувствовала себя сказочной замарашкой, приглашённой на бал. Принц её там не ждал, но она об этом и не мечтала, с нетерпением предвкушая нечто совсем другое, а именно встречу с настоящим издателем. Если ему понравится её роман, об Арчибальде узнает весь мир! Ну, или всё королевство, что тоже неплохо.

Дом альда Линтона показался Гвен в этот вечер особенно красивым. Она улыбнулась хмурой экономке и не без волнения вложила руку в ладонь приветствующего гостью хозяина. Сквайр встречал её так, точно она являлась особой королевской крови, а не учительницей в находящейся под его попечительством деревне. Он с почтением проводил её в гостиную и представил остальным гостям.

Из полутора десятка присутствовавших Гвен интересовал лишь один – столичный издатель, оказавшийся невысоким толстячком, который то и дело вытирал платком пот с лысины. Он был сама любезность и доброжелательность, и через несколько минут разговора Гвендолин почти позабыла о страхах. Почти – потому что какая-то смутная тревога всё же осталась. Словно нехорошее предчувствие. Или недобрый взгляд.