Это случилось в день, когда отцу позвонили и сообщили, что он сможет работать консультантом археологов в Бирме. Вероятно, по этой причине он забыл запереть сейф. Лилит в поисках отца вошла в кабинет и тут же заметила, что сейф открыт. Она, словно в тумане, подошла к нему и вынула чёрную шкатулку, в которой лежал амулет матери. Прежде она видела его всего один раз. Тогда она так настойчиво упрашивала отца рассказать ей хоть что-нибудь о маме Кэти, что он в конце концов со вздохом поднялся и достал из сейфа шкатулку. Лилит потрясённо затаила дыхание. Таких украшений она ещё никогда не видела. По форме оно напоминало головку скипетра с пятью расходящимися лучами, внутри которой, словно поддерживаемый невидимой силой, в воздухе парил кусочек янтаря. Золотые лучи скипетра были обвиты серебряной нитью, а всё пространство между ними украшали диковинные знаки. Лилит, дочь археолога, тут же их узнала: это были руны. Форма украшения и его изящные линии не казались старомодными, металл сверкал на свету, и всё же возникало ощущение, что амулет очень древний. Но больше всего Лилит восхитил чистый и абсолютно круглый кусочек янтаря, превращающий все лучи света в золотистое мерцание. Казалось, в центре камешка что-то есть, возможно, какое-то насекомое, но слишком маленькое, чтобы его разглядеть. А ещё Лилит даже при внимательном рассмотрении не удалось выяснить, что удерживает камешек внутри головки скипетра. Украшение было необыкновенным.

Но вот что странно: она заметила, что отец старался ни в коем случае не дотрагиваться до амулета. Когда она спросила разрешения достать амулет из шкатулки, он лишь молча кивнул и напряжённо наблюдал за ней. Лилит осторожно надела его на шею и на мгновение ощутила, что её от макушки до кончиков пальцев на ногах пронзило согревающим лучом энергии. Но, вероятно, она просто переволновалась. Ещё ни разу в жизни она не чувствовала себя так близко к матери, как сейчас. Отдавая амулет отцу, она изо всех сил старалась не заплакать. Йозеф Паркер же казался потрясённым, даже почти шокированным.

Несколько недель спустя Лилит вновь попросила отца позволить ей взглянуть на амулет, но он больше не соглашался доставать его из сейфа.

И вот, оказавшись в тот день в отцовском кабинете в одиночестве перед открытым сейфом, Лилит не устояла. Она откинула крышку шкатулки, и от красоты амулета у неё вновь перехватило дыхание. Интересно, по каким поводам её мама надевала эту цепочку? Украшение слишком бросалось в глаза. Вероятно, с ним она всегда была в центре внимания.

Внезапно у Лилит родилась идея. Если уж отец отказывается рассказывать ей о маме, то, может быть, это сделает амулет. Лилит в задумчивости закусила губу. Но не злоупотребит ли она доверием отца? Девочка дрожащими пальцами погладила украшение, испытав, как и в прошлый раз, ощущение глубокого покоя и безопасности. Словно издалека, она услышала, как щёлкнул замок входной двери. Лилит вздрогнула: вернулся отец, и нужно решаться.

Когда несколько секунд спустя Йозеф Паркер вошёл в кабинет, Лилит там уже не было и шкатулка снова лежала в сейфе. Только пустая.

Дверь купе открыл проводник, вырвав Лилит из её размышлений. Она испуганно подскочила, и красная газировка выплеснулась из банки на куртку и белую футболку. Через секунду та выглядела так, будто пропиталась кровью. Первое впечатление о племяннице у тёти Милдред сложится явно благоприятное!

– Ах ты ж, чёртово… – Лилит удалось вовремя остановиться. Из-за грубых слов у неё довольно часто возникали неприятности с отцом и учителями. Клара всегда считала, что даже матёрые грузчики в порту покраснели бы от стыда, если бы Лилит при них по-настоящему вошла в раж.

– Ну-ну, юная леди, – усмехнулся проводник. – Если бы я ещё не проверял твой билет и не знал наверняка, что он у тебя есть, я точно посчитал бы тебя «зайцем». Так виновато вздрагивают только те, у кого совесть не чиста.

Лилит почувствовала, что краснеет. Проводник и не догадывался, насколько прав.

– Ты ведь говорила, что едешь в Бонсдейл на острове Святого Нефелиуса? – осведомился он.

Лилит кивнула.

– Через два вагона от тебя едут мальчик с мамой, им туда же. Я рассказал им, что ты путешествуешь одна. Они будут рады, если ты к ним присоединишься, – проводник ободряюще кивнул. – В Грейноке вам придётся поторопиться, чтобы успеть на последний паром. Времени может оказаться в обрез, потому что мы опаздываем.

– Сейчас поищу их, – пообещала Лилит. – Большое спасибо!

– Ты не промахнёшься. В поезде почти никого. – Проводник, в знак почтения дотронувшись до фуражки, повернулся, чтобы выйти. И тут его взгляд задержался на амулете Лилит, который она от неожиданности забыла убрать под футболку. В его глазах вспыхнуло что-то тёмное.

– Красивая у тебя цепочка, – сказал он странно севшим голосом. Как загипнотизированный, он не мог оторвать взгляд от украшения на шее Лилит. Протянув руку, он медленно двинулся к ней.

– Э-э-э… спасибо. – Лилит поспешно спрятала амулет.

Проводник быстро протёр глаза и вышел из купе. Лилит изумлённо смотрела ему вслед. Он не первый, кто так странно отреагировал на амулет. На следующий день после того, как Лилит взяла его из отцовского сейфа, она нанесла визит в маленький ювелирный магазин Якоба де Фриса на берегу Темзы. Вообще-то она надеялась получить у опытного ювелира какую-то информацию о происхождении амулета. Однако их разговор принял очень неприятный оборот. Даже при воспоминании об этом её по-прежнему охватывал леденящий ужас.

Чемодан на колёсиках с грохотом катился по улице, а рюкзак прыгал вниз-вверх по спине. У Лилит закололо в боку, и ей больших усилий стоило не обращать внимания на эти колики под рёбрами.

Грейнок даже при мягком свете вечерних сумерек выглядел недружелюбным, словно вымершим рабочим городком. По улицам, отражаясь от стен неухоженных домов, неестественно гулким эхом разносился только звук шагов троих путешественников. По крайней мере, дождь прекратился. Зато шквальными порывами налетал ледяной ветер, снова и снова спутывая Лилит волосы.

– Почти дошли! Порт там, впереди! – крикнула через плечо Элеонора О‘Коннер. – Быстрее, дети, быстрее!

Длинное, до пят, пальто развевалось у неё за спиной чёрным шлейфом, вынуждая её сына Мэта идти чуть поодаль. Он был всего на несколько месяцев старше Лилит, и они, как выяснилось, будут учиться в Бонсдейле в одном классе.

Лилит без проблем нашла их в поезде, и они даже успели подружиться. Хрупкая, но, несмотря на это, казавшаяся очень энергичной Элеонора О‘Коннер была писательницей и специализировалась на романах в жанре хоррор. У неё были коротко подстриженные тёмные волосы, и одета она была во всё чёрное. К радости сочинительницы, Лилит даже читала одну из её книг. Элеонора собиралась уединиться в Бонсдейле, чтобы продолжить творить, и сыну, хотел он того или не хотел, пришлось поехать с ней. А он точно не хотел. Мальчишка с тёмно-карими глазами и взъерошенными волосами был, как и Лилит, совсем не в восторге от необходимости оставить школу и друзей для того, чтобы переехать в какой-то островной городишко на краю света.

– А почему нельзя было взять такси? – задыхаясь, причитал Мэтью.

– Ну, вероятно, потому, что его там не было, – раздражённо откликнулась его мать.

В присутствии Мэта Лилит ни за что бы не призналась, но и она сейчас всё отдала бы за такси. Она чувствовала, что, несмотря на холод, по спине стекают капли пота, а правая рука, которой она тянула чемодан, всё больше наливается свинцом. Если ещё в Лондоне она думала, что чемодан слишком маленький и она сможет взять с собой лишь малую часть вещей, то теперь ей казалось, что она тащит за собой тачку с кирпичами.

Они пронеслись мимо ожидающего пассажиров туристического автобуса, рядом с которым Лилит едва не задохнулась в сизом облаке выхлопных газов, и свернули в порт. Он оказался таким крошечным, что разглядеть паром не составляло труда. Среди спортивных шлюпок и рыболовных катеров в воде беспокойно качалось только одно чуть большего размера судно, скорее похожее на экскурсионный кораблик, чем на паром. Здесь, прямо у моря, порывы ветра были ещё мощнее, вновь и вновь отбрасывая путников назад, словно чьи-то большие невидимые руки. Отдельные волны уже захлёстывали причал, сантиметр за сантиметром жадно продвигаясь к порту. Внутри у Лилит всё судорожно сжалось. Она любила море, но только издалека. При виде этой тёмной воды ей стало не по себе, а от мысли, что нужно выйти в шторм на этом крошечном кораблике, её и вовсе замутило. Лилит даже плавать толком не умела.

– Паром ещё не ушёл! – возликовала Элеонора. – Вечером мы уже будем в Бонсдейле!

– Ура, – без всякой радости в голосе откликнулся Мэт.

Как раз в эту минуту паром покидали последние пассажиры. Элеонора с Мэтом и Лилит стояли у трапа, приходя в себя после безумной пробежки, а на берег, громко и оживлённо болтая, спускалась группа китайских туристов. Один из них, споткнувшись, больно толкнул Лилит. У него, как и у всех остальных, на шее болталось ожерелье из маленьких пластмассовых тыквочек, а на голове красовалась картонная корона с нарисованными окровавленными костями. Вместо того чтобы извиниться, он с затуманенным взглядом широко улыбнулся Лилит.

– Счастливого Хэллоуина! – с сильным акцентом провопил он.

– Счастливого Хэллоуина? – удивлённо переспросила Лилит, но турист уже ушёл со своей группой к автобусу.

Для таких пожеланий было ещё слишком рано, на календаре только начало октября. Хэллоуина Лилит каждый год, как в первый раз, ждала с волнением, потому что родилась в этот особенный вечер незадолго до полуночи, а в этом году будет праздновать свой тринадцатый день рождения.

– Лилит, ты идёшь? – крикнул Мэт, вырвав её из размышлений. Только сейчас она заметила, что Мэт с мамой ушли вперёд и уже стояли на борту рядом с нетерпеливым капитаном с окладистой бородой. – Из-за шторма они хотят отплыть как можно скорее.

Лилит стремительно поднялась по шатким сходням, и несколько минут спустя они втроём сидели в пустом салоне для пассажиров. Помещение с накрепко привинченными к серому полу металлическими стульями и столами выглядело аскетичным и унылым. Стоящие в нише автоматы с разными напитками, чаем и сладостями не слишком скрашивали общее впечатление.

– Возьму-ка я нам по чашечке хорошего чая, – провозгласила Элеонора. – Он явно пойдёт на пользу!

Лилит благодарно кивнула. Она пыталась рассмотреть что-нибудь за расцарапанным окном, но различала только вечернее небо и тёмные морские волны. Несмотря на шторм и размер парома, его поразительно мало качало.

– До острова далеко?

– Всего двадцать минут, – ответил Мэт. – Должно быть, скоро покажется.

– Эти китайские туристы какие-то странные, – с усмешкой вспомнила Лилит. – Один из них даже пожелал мне счастливого Хэллоуина!

Вместо того чтобы улыбнуться в ответ, Мэт уставился на неё во все глаза.

– Твой отец ничего не рассказывал тебе о Бонсдейле?

Лилит покачала головой. А должен был? Она думала, что Бонсдейл – самый обычный городок на острове. Что там могло быть такого необычного?

Но Мэта, судя по всему, ситуация очень забавляла. Прыснув, он расхохотался до слёз.

– Да у твоего отца железные нервы! – с трудом переводя дыхание от смеха, сообщил он. – О господи, жду не дождусь увидеть твоё выражение лица, когда мы пристанем к берегу.

Лилит недовольно поджала губы. Изначально Мэт показался ей довольно славным, но ей было не очень приятно, что теперь он потешается над ней.

– Выкладывай давай! Что там с Бонсдейлом? – нетерпеливо потребовала она.

– Я ничего тебе не скажу. У меня рот на замке, – глаза Мэта радостно вспыхнули. – Будет тебе сюрприз.

И всё же, заметив злой взгляд Лилит, он примирительно добавил:

– Ну ладно, маленькую подсказку я дам: мать решила перебраться в Бонсдейл, потому что там вдохновляющая атмосфера для её ужастиков.

Лилит не поняла ни слова.

– Вдохновляющая атмосфера? – повторила Элеонора О‘Коннер. Она вернулась к ним с тремя бумажными стаканчиками в руках. – Ты рассказываешь Лилит о замке с привидениями?

Лилит и Мэт с благодарностью взяли у неё тёплое питьё.

– Вообще-то мы с Мэтом хотели поселиться в одном шотландском замке с привидениями, – рассказала Элеонора. – Это было бы чудесно! Бесчисленное множество тайных ходов, склеп и застенок в подземелье, где прежде людей пытали до смерти, – она грустно вздохнула. – Идеальные были бы для меня условия. Я вам так скажу: если моя новая книга окажется неудачной, это будет исключительно на совести моего агента. Если бы он добивался для меня договоров повыгоднее, я спокойно могла бы позволить себе этот замок, – продолжала тараторить она. Лилит ещё в поезде заметила, что о работе Элеонора могла говорить без остановки. Так, она долго и подробно объясняла Лилит, как важна для творческого человека подходящая рабочая обстановка. Сидя рядом с матерью, Мэт закатывал глаза и беспомощно пожимал плечами.

– …но Бонсдейл всё-таки очень хорошая альтернатива, – резюмировала в конце концов Элеонора. – Хотя пришлось действительно побороться, пока мы наконец получили разрешение там поселиться.