Теперь уже я паниковала по-настоящему и успокаивать себя не собиралась. Вертелась, кусалась, мычала, делая все, чтобы привлечь хоть чье-то внимание. Но, как назло, кроме нас двоих, в этой дыре больше не было ни души. А те черные душонки, что с утра пораньше устроили в подвале попойку, вряд ли помогут. Скорее подсобят этому уроду.

– Стой смирно, дрянь, иначе как вмажу! – рыкнул он на меня, и я поняла, что вмажет.

Так, что вырубит сразу. Но вместо того, чтобы покорно терпеть издевательства этой свиньи, я продолжила сопротивляться из последних сил. Живой не дамся и в сознании тоже!

Наверное, он бы все-таки меня ударил, если бы в тот самый момент не раздался щелчок, как будто совсем близко взвели курок, и громкий властный голос, в котором отчетливо звучали стальные нотки, резко повелел:

– Отпустил девушку. Быстро!

Всеведущий, спасибо!

– Да мы тут просто… это… ик… болтали, – вскинув над головой руки, промямлил пьянчуга. Во взгляде его больше не читалось похоти, один только страх перед представителями закона.

– Ты бы еще сказал: вели светские беседы, – хмыкнул патрульный в сером, совершенно невзрачном на вид мундире, не торопясь опускать оружие.

Сколько я таких солдат, патрулирующих город, за сегодняшний день перевидала – не счесть.

Мой спаситель кивнул напарнику, и тот быстренько скрутил пьяницу, прижав его, пыхтящего, к обшарпанной стене дома. Второй солдат – высокий, поджарый шатен, признаться, выглядел более представительным. Алый мундир его был щедро отделан галуном, на плечах блестели эполеты, на груди – золотые медали. Точно в такой же форме щеголял на корабле его величество и его оловянные солдатики.

Но странное дело, мне почему-то показалось, что в этом дуэте первый – брюнет с такими же светлыми, как и его одежда, серыми глазами – был главным.

– Неали, вы в порядке? – обратился он ко мне, протягивая руку.

За нее я ухватилась не без опаски (вдруг и эти двое ненароком уже успели подпасть под убойный шарм Машки) и с благодарной улыбкой произнесла:

– Однозначно лучше, чем минуту назад.

Взгляд патрульного скользнул по увеличившемуся в разы вырезу блузы, и я напряглась.

– Вот, возьмите.

Не успела и глазом моргнуть, как солдат снял с себя мундир и, шагнув ближе, набросил ее мне на плечи.

Нет, все-таки он милый.

– Спасибо, – с удовольствием упаковалась я в мундир, который в моем случае мог запросто сойти за пальто, и только после этого облегченно выдохнула.

Спокойно, Яна, дыши глубже. Это был всего лишь досадный случай, который больше никогда не повторится. Больше об этом не думай.

Солдат обернулся к своему напарнику (ну или к старшему по званию – кто их разберет), удерживавшему красного от напряжения недонасильника.

– Этого нужно сдать патрульным. А вы, неали, идите со мной. Проведу вас до площади Всеведущего. Вы ведь в храм собирались?

И так на меня посмотрел, словно утверждал, а не спрашивал.

– Спасибо за спасение, ньерт… ньерты. – Я прошлась взглядом по шатену, который вдруг широко улыбнулся, как будто его что-то развеселило. – Но мне бы добраться до площади Святого Приция. Меня там должны встретить, чтобы отвести к госпоже устроительнице.

– А как же испытание у источника? – нахмурился патрульный.

Стоит отметить, в одной рубашке он выглядел еще лучше. Под тонкой тканью проступало сильное, тренированное тело воина: широкие плечи, мускулистые руки. В таких приятно ощущать себя слабой, нежной, трогательно беззащитной. Помнится, у короля торс был не хуже…

И об этом, Яна, мы тоже сейчас не будем думать.

– Такой красивой девушке, как вы, неали…

– Мари, – представилась я. Не назваться после того, как они меня спасли, было бы по меньшей мере невежливо.

– Просто Мари? – вскинул брови солдат номер один.

Угу, просто Мария.

Не дожидаясь моего ответа, продолжил:

– Так вот, как уже говорил, такой красивой девушке, как вы, Мари, грех не попытать счастья у Искры Сантора.

Представив, какое пекло сейчас возле храма Всеведущего, если даже здесь толком не продохнуть, я мысленно поежилась и промолвила:

– Такой красивой девушке, как я, его величество и даром не нужен. – Поняв, что только что сморозила, попыталась исправить положение, потому что взгляд патрульного вдруг потемнел на несколько оттенков серого. Патриот, наверное. Который души не чает в своем короле. – Здравия и процветания нашему величеству!

Пусть цветет и пахнет. Только от меня подальше.

– Семейного счастья и долгих лет жизни! – Решив, что рыжему дифирамбов уже достаточно, тем более что сероглазый после моих слов что-то не спешил светлеть лицом, попробовала объясниться: – А к Искре я не хочу, потому что… – Задумалась, что бы такое выдать, чтобы он наконец перестал так на меня смотреть. – У меня есть жених… Вот! Я потому и решила попытать удачу у госпожи устроительницы. Помощницам на отборе платят щедро, а у меня скоро свадьба. Так что сами понимаете…

– Свадьба? Жених? – переспросил, сощурившись, солдат номер один.

Вот не нравится мне его взгляд.

Я часто закивала.

– А потом и детки пойдут, – добавила почему-то с извиняющейся интонацией, хотя мне здесь не перед кем было извиняться за гипотетических детей и выдуманного мужа. – Так что мне очень-очень надо к госпоже устроительнице. Проведете?

Шатен почему-то хрюкнул, словно силился сдержать рвущийся наружу смех. Брюнет помрачнел еще больше, а ведь сначала был сама галантность и обаяние.

Вот что за непруха такая! Что ни мужчина – так одно сплошное разочарование.

Развить эту мысль я не успела, сбоку раздалось оглушительно-громкое:

– Мари! Хвала Всеведущему! Я тебя нашел! – На меня налетело счастливо улыбающееся и запыхавшееся торнадо в лице Ирнаса. – Несколько кварталов оббегал! Чуть с ума от страха не сошел! – Тут рыбак заметил, что я не одна, а в компании представителей закона, и растерянно почесал голову. – А-а-а… это… Что-то произошло?

– Жених? – сухо поинтересовался патрульный.

– Жених, – согласно кивнула я и подхватила Ирнаса под руку.

– Где жених? – не въехал в суть происходящего сын рыбака.

– Он у меня сама скромность! – Приподнявшись на носочках, я чмокнула парня в щеку, надеясь, что этот порыв нежности ускорит его мыслительную деятельность. – Мы вместе уже два года. Живем душа в душу. Ну то есть встречаемся, – стушевалась под осуждающим взглядом солдата. – Не живем, конечно! Какое там! Но ждем не дождемся, когда станем одной дружной семьей и будем служить на благо отечества… Я хотела сказать, королевства!

Все, кажется, у меня села батарейка. И вообще, пора закругляться, а то я им сейчас такого понарасскажу. И про отечество, и про сожительство до брака. Меня тогда не то что к устроительнице не подпустят, вообще из города пинком под зад отправят. За вольнодумие и вольновзглядие.

А ведь я по сюжету скромная, работящая, исполнительная неали. Идеальная кандидатура на роль девочки на побегушках у местной свахи.

Сероглазый сощурился, пристально глядя на растерявшегося рыбака.

– Смотри, не теряй больше свое сокровище.

Почувствовав толчок в бок, Ирнас наконец вышел из ступора:

– Не… не буду, господин. Никогда! Премного благодарен за-а-а… за все. Вам. А сейчас не извольте серчать, но нам пора на площадь Святого Приция.

– А разве не к устроительнице? – и не думал оставлять нас в покое патрульный, хоть его напарник уже не покашливал, а прямо-таки заходился в приступах кашля. Но солдат как будто не замечал намеков, что нам всем здесь пора прощаться.

– Моя тетка служит у госпожи экономкой и обещала провести Мари и…

– Пойдемте, я сам вас проведу, – безапелляционно заявил военный.

– Не думаю, что это так уж обязательно, – заикнулся было красный мундир, но, вот странность-то, смолк под выразительным взглядом своего приятеля и толкнул пьянчугу в спину. – Ладно, я пока этого определю. Давай шевелись!

Пока шли к площади (к счастью, до нее и правда было рукой подать), сероглазый с маниакальным упорством допрашивал Ирнаса, который то краснел, то бледнел, то, казалось, и вовсе готов был грохнуться в обморок от переизбытка эмоций.

Было в этом солдате что-то, что заставляло нервничать, тушеваться, отводить взгляд, когда он смотрел прямо в глаза. Даже я, которая в принципе никогда взгляда не отводила, стоило незнакомцу ко мне обратиться, невольно принималась рассматривать горшки с цветами на подоконниках, подсчитывала камешки у обочины и количество выбившихся из земли травинок.

Одна, вторая, третья…

А Ирнас тем временем живописал военному свое детство, отрочество и недавнюю юность. В общем, делился с незнакомцем всей своей подноготной.

– И как вы познакомились? – задал очередной вопрос любопытствующий.

– В море, – не изволив напрячь извилины, ляпнул Ирнас.

У-у-у, дубина стоеросовая.

– Я тонула, а он меня спас! – пришла на помощь «жениху». – Ирнас отлично плавает, а вот я, как оказалось, не очень.

– Вижу, вы в восторге от своего будущего мужа, – хмуро заметил солдат.

– А вы бы от такого не были в восторге? – провокационно поинтересовалась я.

Солдат кинул на рыбака оценивающий взгляд и многозначительно хмыкнул. Нет, Ирнас неплохой парень, но уже с давно наметившимся и переметившимся брюшком. Лицо открытое, доброе, но уж больно простое: черты крупные, нос картошкой, еще и лопоухий… Другое дело – чернобровый красавчик, который явно знал себе цену и этим своим хмыком как бы говорил, что сын рыбака ему и в подметки не годится.

Пусть так, не годится, но я не люблю самовлюбленных мужчин.

– Ирнас – моя вторая половинка. Мы просто созданы друг для друга! – заявила мстительно.

К счастью, строить из себя восторженную дурочку долго не пришлось. Мы как раз подошли к трехэтажному особняку из красного кирпича, с коваными балкончиками и лепниной, изящным узором вьющейся по фасаду дома. Вокруг, куда ни глянь, пестрели клумбы, добавляя и без того яркому особняку еще больше красок. Сразу видно, кто здесь хозяин.

Привратник приоткрыл калитку, и я заметила, как патрульный протянул ему руку, на указательном пальце которой красовался серебряный перстень-печатка с черным камнем. Мужчина тут же раскланялся и поспешил проводить нас в дом. Такое поведение привратника, чуть ли не пылинки сдувавшего с нашего провожатого, удивило меня еще больше.

Вот ведь загадочный тип.

– Ждите здесь, – велел нам солдат, передав в руки охающей и причитающей нэйлы Порфины.

Оказывается, она только вернулась, прождав нас возле фонтана больше часа, и теперь благодарила Всеведущего, что доставил ее племянничка в целостности и сохранности.

– Заставил же ты меня понервничать, Ирнас, – вздохнула пожилая экономка, а проводив взглядом солдата, уверенной походкой устремившегося в кабинет хозяйки, шепотом поинтересовалась: – А это кто?

Мы с Ирнасом развели руками, мол, без понятия.

Сказать, что я волновалась, – это ничего не сказать. Мало ли что сероглазый там наговорит! Вдруг сделает так, что эта устроительница откажется брать меня на работу. Вон у нее дом полон девиц, желающих попасть к ней в услужение, и если этот безымянный сейчас скажет, что мне здесь не место…

К тому моменту, как солдат вернулся на кухню, я так себя накрутила, что при его появлении чуть не подпрыгнула на стуле. Подалась к нему, мысленно взывая к фортуне, и услышала:

– Все в порядке. – Глядя мне в глаза и в упор не замечая моего «жениха», военный продолжил: – Мари, вы станете одной из помощниц нэйлы Лайры на королевском отборе.

Подавив детский порыв захлопать в ладоши, я вскочила и в один миг оказалась возле своего благодетеля.

– Не знаю, как вас благодарить, ньерт… мм…

– Рас.

– Просто Рас?

– Просто Рас, – улыбнулся патрульный. После чего, окончательно наплевав на рыбака, подался ко мне ближе, чем следовало бы, и прошептал: – До встречи во дворце, красавица.