Маркус, поначалу оцепеневший, всё ещё висел на руке у Молли, но тут, увидев мягкие диванные подушки, протянувшие ему навстречу свои перья, ринулся туда.

Он позабыл и о своей миске, и о том, как ему хотелось орешков, а только заранее представлял себе, как удобно и приятно будет там вздремнуть. Закрыв глаза, он плюхнулся на диван.

Чего Маркус никак не мог предвидеть, так это того, что, свалившись на новенький диван с элегантностью слона, прыгающего в бассейн с двенадцатиметровой вышки, мягко погрузиться в подушки не получится. Диван спружинил, и кот, к своему огромному удивлению, снова взмыл в воздух со скоростью космической ракеты, запущенной на Марс. На первом этапе полёт выглядел вполне изящно. Маркус выполнил в воздухе несколько фигур: сначала пируэт, затем тройной аксель. Но довольно скоро его движение приняло более хаотичный характер. Кот размахивал лапами во все стороны, крутил хвостом как сумасшедший и искал, за что бы зацепиться. Потерпев крушение в воздухе, он ещё надеялся найти местечко, подходящее для приземления. Но всё, что попалось ему на пути, были руки Молли – те самые, которые по-прежнему сжимали две склянки с магическими жидкостями.

«Спасён!» – сказал себе Маркус, выпуская когти и снова вонзая их в беднягу Молли, которая совершенно не была к этому готова.

– Ай! – успела вскрикнуть Молли – и выронила обе склянки.

– Нет! – возмутился Месье Филин и попытался отлететь на безопасное расстояние.

– Филин был прав, – жалобно заныли скорпионы. – Мы все погибли!

Падая, склянки перекувырнулись в воздухе, роняя капли драгоценных жидкостей, которые перемешались и оросили собой всю комнату. Ни филину, ни скорпионам, ни коту, ни Молли – никому и ничему увернуться не удалось.

– Упс! – попытался извиниться кот, ещё крепче вцепившись в Молли.

– Плохи дела! – заключила колдунья. И закрыла глаза в ожидании катастрофы – худшей, чем если бы наступил конец света, и даже худшей, чем та, которая случается, когда вдруг в банке заканчивается шоколадная паста к завтраку.

Однако ничего не происходило. Прошло десять секунд, и все снова открыли глаза и огляделись. Мир был на прежнем месте. Жизнь продолжалась. Скорпионы с удивлением переглянулись, филин встряхнул перьями и успокоился, Молли и Маркус вздохнули с облегчением.

– Здорово! – сказал филин. – Пронесло!

– Клянусь летающей метлой, я впервые в жизни рада, что зелье не удалось! – радостно воскликнула Молли.

– В жизни ещё не бывало, чтобы я так перетрусил, – сообщил один из скорпионов своему соседу. – Ты представляешь, что могло бы случиться, если бы все эти капли, которыми нас обрызгало, сработали! Бог знает, во что бы мы превратились! Но послушай, Марсель, ты что-то неважно выглядишь. Что это за штука растёт у тебя на голове?

– Да нет, вроде всё нормально, – ответил скорпион Марсель, ощупав лапкой свой череп. – Ах да, теперь, когда ты мне сказал, я тоже чувствую, что у меня прорезалось что-то похожее на рог! Да ты на себя посмотри! У тебя на спине растёт такой смешной хвостик, вроде бы пучок чёрной шерсти!

– Что с нами происходит? На этот раз мы точно все погибнем! – захныкал третий скорпион.

– Хуже, – пробормотал Марсель, чувствуя, что раздувается, как кукурузное зерно в кастрюле с кипятком. – Ужас, зелье сработало, и мы все превратимся в… да кто его знает, во что!

Тем временем в комнате происходило нечто. Месье Филин, на которого ужасные капли пролились прямо в полёте, опустился на шкаф, где раньше спал Маркус. Здесь филин почувствовал, что и его крутит и распирает, что он тоже раздувается и, кажется, меняет цвет.

На журнальном столике скорпионы больше не выглядели такими маленькими, как прежде. Они явно прибавили в весе, лапы у них сделались толщиной со ствол дерева, и у каждого на носу вырос рог.

Золотая рыбка Пузырёк, плававшая в аквариуме, тоже выглядела странно. Ей стало тесно, нос у неё вытянулся, плавник сделался похож на акулий и всё рос и рос…

Вокруг также произошли изменения: кофейная чашка превратилась в супницу, пакетик, недавно наполненный мушиными крылышками, теперь был полон орлиных перьев, а стремянка, стоявшая в углу, скорее смахивала на пожарную лестницу. Всё это громоздилось в комнате, где больше совсем не осталось места.

– Маркус, с тобой всё в порядке? – спросила Молли, прижимая к груди толстого, неуклюжего кота. Её сердце стучало, как барабан на поле боя.

– Да, – неуверенно ответил кот, качая головой, – кажется, ничего себе.

– Странно. По-моему, мы с тобой одни в этой комнате, на кого зелье не подействовало, – заметила Молли. – Посмотри на всех остальных.

Все остальные и правда заметно изменились.

Пристроившийся на шкафу Месье Филин превратился в страуса. Его длинные ноги выпирали вперёд больше чем на метр, а согнутая шея тянулась под потолком до середины комнаты. Месье Филин выглядел совершенно несчастным. Он не понимал, как ему управлять своим новым туловищем, и совершенно не представлял, как слезть со своего насеста на шкафу.

На журнальном столике, а вернее, на том, что от него осталось, громоздились три носорога. Все трое тоже были слегка удивлены и весьма обеспокоены своими новыми телами, красивыми и огромными. Как только бывшие скорпионы пытались пошевелиться, они тут же обо что-то ударялись и всё ломали. Дрожа, великаны тесно прижались друг к другу и ждали, что будет дальше.

В углу, среди осколков своего аквариума, лежал Пузырёк, превратившийся в гигантскую белую акулу с челюстью, полной зубов. При этом он сохранил свой прежний окрас, поэтому Пузырёк стал первой в истории белой акулой золотистого цвета. Характер у него тоже остался прежним: он не собирался впиваться зубами в первую попавшуюся жертву, а думал в этот момент только о том, как бы найти немного воды, чтобы не умереть от удушья.

– Всё пропало! – произнесла Молли плаксивым тоном. – У меня нет никаких шансов подготовиться к завтрашнему конкурсу. Посмотри, Маркус, все мои ингредиенты перемешаны, весь инвентарь сломан. Ты только взгляни на мою волшебную палочку!

Честно говоря, палочка и в самом деле выглядела неважно. Кончик её изогнулся и висел, как спелый инжир на ветке в конце лета, и вообще она больше была похожа на тростник, на котором посидел слон.

– Прекрати плакать и немедленно высморкайся! – скомандовал Маркус, протягивая Молли носовой платок. – Тут есть проблемы поважнее, чем мелкие неприятности избалованной маленькой колдуньи. Прежде всего надо спасать Пузырька! Надо перенести его в ванну, и поскорее, иначе на ужин у нас будут суши и суп из плавника!

– Ты прав, – всхлипнула Молли и, протянув руки к несчастному Пузырьку, произнесла заклинание:

– Рыбус вставатум, ваннус маршатум!

Зажмурившись, Молли сосредоточилась и всё тянула ладони к акуле. Когда она открыла глаза, стало ясно, что ничего не произошло. То есть вообще ничего! Пузырёк по-прежнему мучился на паркете, пытаясь найти хоть каплю воды, чтобы вздохнуть. Он начал бледнеть, и ярко-золотистый цвет постепенно уступал место лососёво-розовому. Прошло ещё три минуты, и акула приобрела оттенок завядшей розы.

– Не понимаю, – удивилась Молли. – Должно было получиться! Это заклинание, которое знает каждый первоклассник. И у меня всегда получалось! Не понимаю…

– На раздумья у нас не слишком много времени, – вмешался Маркус. – Друзья, нужна ваша помощь. Филин, слезай со своего насеста, будешь толкать здесь. Носороги, а вы тяните. На счёт три – взялись. Раз, два, три!

Через минуту акула была в ванне. И очень вовремя: к этому моменту она практически побелела. Но, как только её нос оказался в воде, к ней вернулся её естественный прекрасный ярко-золотистый оттенок.

Оставшись в разгромленной гостиной в одиночестве, Молли горевала. Она посмотрела на свои руки, на сломанную палочку и расплакалась.

– Что же мне делать, что делать… Я потеряла все свои способности, ничего больше не могу, ни на что не гожусь.

– Да ладно тебе! – возмутился кот. – Оглянись вокруг, бывает и хуже!

– Ну уж нет! – взорвалась колдунья. – Хуже некуда! Ты не понимаешь! Я двести лет готовилась к этому конкурсу, трудилась в поте лица, чтобы победить, и вот за две секунды – и только потому, что Его Величество Кот свалился на меня, как слон, в тот момент, когда я готовила волшебное зелье, – я ломаю свою волшебную палочку и теряю все свои магические способности! Моя жизнь загублена! Ты, конечно, очень мил, но прибереги свои советы для себя, толстый ленивый лодырь!

– Я – толстый и ленивый?! Хорошо, согласен, немного полноват. Но ничего страшного, я как раз собирался заняться спортом. Но ленивый?! Я?! Мне иногда удаётся прикорнуть всего лишь десяток раз за день. Я знаю котов, которые дрыхнут по двенадцать раз! А я, между прочим, умею сам открывать консервы с кошачьим паштетом! Известно, что немало котов вынуждены ждать, когда за них это сделает хозяин! Нет, вы только посмотрите на неё! Обвинять меня в том, что всё это безобразие случилось по моей вине! Хороша, ничего не скажешь!

Взвинченный, как кролик, который только что выпил восемнадцать чашек кофе подряд, Маркус обвёл лапой гостиную Молли – в ней царил ужасный разгром.

И тут произошло нечто странное: на кончике кошачьей лапы появилась искорка – маленькая, но отчётливо видная, – а в метре от Маркуса вдребезги разбилась до того момента чудом уцелевшая баночка из-под крема, в которой Молли хранила вздохи волосатой жабы. Маркус с изумлением оглядел свою лапу и повернулся к Молли, которая, не сводя с него глаз, произнесла:

– Ну-ка, пошевели ещё раз лапой!

Маркус послушался. На этот раз он указал когтем на то, что осталось от аквариума Пузырька. В то же мгновение над грудой стекла поднялось небольшое облако розоватого дыма, осколки взлетели в воздух и склеились между собой.

– Маркус… то зелье… оно на нас подействовало, – в отчаянии прошептала Молли. – К тебе перешли мои способности.

Она в изнеможении упала на диван, потом, совершенно неожиданно для себя, облизала свою руку и принялась скрести ею у себя же за ухом.

– Это катастрофа!

Глава 3
КОТапультирование не всегда бывает кстати!

Молли лежала, свернувшись калачиком на диване. Она мурлыкала, но – обратите внимание! – не от счастья, не от радости, ещё меньше от удовольствия, нет, это было нервное мурлыканье, вызванное стрессом. Она урчала, как урчит мотор, который через мгновение взорвётся.

Маркус тем временем всерьёз занялся уборкой. Стоя посреди комнаты, он указывал лапами на разные предметы и произносил заклинания, которые сочинял сам или когда-то слышал от Молли.

– Уборкус бардакус! Темпус поместатам! Порядкус наведатам! Клянусь всеми пойманными мною мышами, это не так-то просто!

Он поставил на место упавшую вазу, вернул в коробку десяток рассыпавшихся шариков, ему даже удалось расставить в книжном шкафу в алфавитном порядке несколько разлетевшихся по комнате книг. Но починить журнальный столик, привести в порядок раскуроченный микроскоп и старый телескоп никак не получалось. И совершенно невозможно было собрать и разложить по баночкам тысячу ингредиентов для разных снадобий: все они были опрокинуты и перемешаны.

– Брось, Маркус, – сказала Молли. – Всё это ни к чему, они мне больше не понадобятся. Я сдаюсь.

– Что ты сказала? – переспросил кот.

– Сдаюсь. Отказываюсь. Никуда не поеду. Ничего тут не поделаешь.