Это было даже предсказуемо. Оскорбленная до глубины души девушка вылетела в окно, яростно размахивая крыльями. Ничего, ей полезно. Пускай как следует подумает над своим поведением, а потом вернется. Все равно вернется, потому что чаша нужна ей не меньше, чем мне.

На ужин я шла в прескверном настроении. Мало того что пришлось одеваться в чужие вещи, так еще и с единственным источником информации в этом мире умудрилась поругаться. Но ведь она действительно была неправа.

За что такая злость к женщинам? К маленькой девочке? К герцогу, который лично мне показался человеком приятным, даже учитывая инцидент с чаем и нашу первую встречу, когда меня хотели определить в казематы.

Ну не походил он на злодея!

Хотя… Мой муж тоже на злодея никогда не походил, а получилось так, как получилось. Я слишком доверяла ему, слишком привыкла полагаться на него во всем – и вот результат. Я черт-те где и неизвестно каким образом сюда попала. Больше того, пока у меня очень мало шансов на то, чтобы выбраться отсюда, но исправить ситуацию было мне по плечу.

Из спальни я выбиралась не сама. За мной прислали все того же мальчишку. Гердару было велено сопроводить меня в малую праздничную столовую, которая располагалась на первом этаже.

Странно, что была только я. У меня даже закралась мысль, что герцог оставил в отборе меня одну, но потом я вспомнила о вредительстве Айи и напридумывала себе самых страшных ужасов.

А если со всеми нянями действительно все плохо? Подозрения тогда сразу падут на меня, раз только я не подверглась отравлению. Вдруг в малой столовой меня уже ждет канвой?

– Гердар, а где остальные кандидатки? – поинтересовалась я словно невзначай, не желая выдать своего волнения.

– Так в столовой уже, мисс Алдийская. Только вас все и дожидаются.

У меня будто гора с плеч свалилась. Выдохнув, я даже позволила себе улыбку. Но ненадолго, потому что все взгляды, как только я вошла в столовую, тут же устремились ко мне. И именно в этот момент я была безумно благодарна герцогу за платье и туфли.

Острые взгляды, словно пики, вонзились в мое лицо. Каждая дама, сидящая за массивным длинным столом, задалась целью осмотреть меня с ног до головы.

Какими они были роскошными!

Дорогие вечерние платья всевозможных оттенков и цветов. Искусная вышивка, драгоценные камни, тонкое кружево. Дамы явно соревновались в глубине декольте и пышности юбок.

А сколько на них было украшений! Новогодние елки и то блестели меньше!

Заколки, пружинки, серьги, кулоны, колье, подвески, браслеты и кольца – все это сверкало, ослепляло под светом сотен огоньков. Кованые золотые канделябры в малой праздничной столовой, которая запросто могла бы по габаритам поспорить с моей спальней, были расставлены буквально повсюду, отчего ощущение торжества лишь усиливалось.

Это точно няни для герцогской дочки? Или хозяин дома действительно был прав, говоря, что дамы всех возрастов явились сюда за шансом устроить свою личную жизнь? Во второе теперь верилось гораздо охотнее.

По сравнению с присутствующими я была сама скромность. Выделенное мне темно-синее платье казалось формой вчерашней институтки. Дорогая ткань не была украшена рисунком и прикрывала собой и спину, и грудь, имея лишь небольшой вырез, слегка открывающий плечи. Рукава три четверти, не слишком пышная юбка в пол. Вот, собственно, и все, чем я могла похвастаться, но не только я не вписывалась в этот праздник жизни.

Поднявшийся на том конце стола герцог де Зентье тоже по сравнению с остальными выглядел просто. Даже камзол и рубашку не сменил, не считая необходимым, а быть может, просто не успел.

Мало ли какие у него дела? А чем вообще занимаются герцоги?

– Рад вновь приветствовать вас, мисс Алдийская. Надеюсь, с вашим здоровьем все хорошо? – подал Себастьян мне руку, помогая занять последнее свободное место за столом.

Оно оказалось на этом краю стола – прямо рядом с Ангилией, что меня, в общем-то, нисколько не смущало. Даже наоборот, девочку я хоть немного, но знала, а с остальными дамами разговаривать у меня не было никакого желания. Не после того, как меня буквально испепелили на месте больше десятка раз только за то, что герцог коснулся моей руки.

А ведь я их жалела! А они, похоже, готовы растерзать меня прямо сейчас.

– Привет, – шепнула я девочке, мягко улыбаясь.

– Красивое платье, – заметила она скупо, катая по тарелке свернутую в трубочку салфетку.

– Ваш папа мне его временно предоставил, пока не найдут мои вещи. Кто-то без спроса забрал мой саквояж, и его до сих пор не нашли, – поделилась я своей проблемой.

– Не найдут, – тяжело вздохнула девочка. – Это замок забрал. Он всегда забирает то, что ему не нравится. На прошлый день рождения папа подарил мне арфу, но замок забрал ее через два дня. Так и не нашли.

– Ничего себе, – удивилась я, но только удивилась, не испугалась.

Да, в этом мире была магия, и я тому прямое подтверждение, но не настолько же! Если где-то что-то убыло, значит, где-то что-то прибыло. Ничто не исчезает просто так, и опять же я тому прямое подтверждение.

– Не веришь, да? Поначалу никто не верит.

– Если честно, я привыкла верить своим глазам, – сказала правдиво.

– Еще увидишь…

Дальше разговор пришлось прервать, потому что слово взял герцог. Мужчина вмиг обратил все внимание на себя. Шепот прервался, все звуки стихли, а жаждущие взгляды прицепились к нему, словно клешни.

– Уважаемые дамы, я рад приветствовать вас в своем замке уже не в качестве гостий, а в качестве кандидаток на должность няни для моей дочери Ангилии. Искренне рассчитываю на то, что ваше пошатнувшееся здоровье уже пришло в норму и все вы сможете продолжить отбор. Если это не так, прошу объявить об этом сейчас, потому что первое испытание начнется уже через несколько минут.

Женщины и девушки переглядывались. Обращали взоры друг на друга, выискивая тех, кто хотел бы так легко отказаться от лакомого кусочка, но дураков не нашлось. Что совершенно не понравилось герцогу – это было заметно по его обреченному взгляду. Я даже немного сочувствовала мужчине.

– Хорошо. Тогда вот еще одна новость. Отравительница или отравительницы до сих пор находятся среди вас. К сожалению, мне и моим людям не удалось установить их личности. После устроенного вами бедлама серьезных улик не нашлось. Все еще хотите остаться?

Я была уверена, что после такой пылкой речи как минимум половину кандидаток сдует ветром, но нет. Они как сидели, так и продолжали сидеть, изображая из себя особ бесстрашных и, судя по всему, готовых к чему угодно. Только Ангилия вдруг улыбнулась шире, наверняка предвкушая новые пакости. Нет, этим ребенком срочно нужно заниматься, пока ее поведение еще можно исправить.

– Отли-и-ично, – “пылал” энтузиазмом Себастьян. – Тогда приступим. Внесите блюда.

Через минуту перед каждой кандидаткой в няни стояло блюдо, накрытое крышкой. Слуги заняли места у стены, выстраиваясь в ряд, и замерли, словно вышколенные солдаты. Мне же не терпелось понять, будут нас кормить или нам приготовили что-то другое. То самое, о чем говорил герцог.

– Итак, открывайте крышки. Под крышками находятся камни правды. Каждому камню уже задан один-единственный вопрос: “Сделал ли человек, который к нему прикоснется, в своей жизни что-то плохое”. И да, вам нужно к ним прикоснуться.

Интересно, а убийство тараканов и комаров считается чем-то плохим? Что-то как-то меня этот вопрос очень сильно забеспокоил.

Дамы озирались по сторонам. Кто-то смотрел на камень испуганно, кто-то с волнением или трепетом, другие – с откровенным страхом или ярым недовольством. Целый калейдоскоп эмоций пронесся по лицам присутствующих, и лишь герцог оставался невозмутимым.

– Приступим? – широко улыбнулся Себастьян, укладывая подбородок на руки, сложенные в замок.

Прикасались неохотно. Поочередно девушки прикладывали ладони к камням и тут же убирали, отдергивали пальцы, будто надеялись на то, что камень не успеет ничего понять. Но волшебные булыжники все успевали.

Одни загорались, вспыхивая ярким или тусклым голубым свечением. Другие наливались оранжевым светом, а третьи и вовсе становились красными, словно раскалялись под воздействием огня. Когда очередь неизбежно дошла до меня, я на миг замерла, от волнения прикусывая нижнюю губу, но все же приложила ладони.

Желудок сделал кульбит, взгляд сам собой обратился к герцогу. Пульс стучал в ушах – вот когда я вспомнила всех убитых тараканов, комаров и мух и пожалела о своих действиях. Если мне это зачтется, обещаю больше никогда не трогать насекомых, даже если они те еще вредители.

Герцог де Зентье пристально следил за моими руками. Смотрела только на него, пряча руки под стол, пытаясь по его взгляду понять, все уже плохо или мы еще держимся, но выражение его лица никак не изменилось. Увидев результат, он перевел свой взор на следующую кандидатку, а я наконец-то решилась узнать свой цвет.

Камень полыхал оранжевым. Еще бы пояснил кто-нибудь, что именно это значит.

Тишина. Гнетущая тишина стояла ровно до тех пор, пока последний камень не вспыхнул ярко-голубым. Все взоры тут же обратились к Себастьяну, а я решила обратить свое внимание на притихшую Ангилию. Девочка явно что-то делала под столом.

Слегка отодвинувшись, я еще успела заметить небольшую деревянную коробочку, которую она тут же спрятала под юбку платья.

– Что там у тебя? – шепнула я настороженно, но ответить девочка не успела.

Слово взял ее отец.

– Все помнят, как звучал вопрос? – лениво протянул герцог, настроение которого резко возросло. – Сделал ли человек, прикоснувшийся к камню, в своей жизни что-то плохое? Итак, ярко-голубое свечение является ответом “Да”.

– Но я не делала ничего плохого! Я всегда помогала бедным! – возмущенно воскликнула одна из обладательниц ярко-голубого камня, и ей начали вторить другие дамы, поднимая гвалт, но хватило лишь единственного жеста от Себастьяна, чтобы они замолчали.

Точнее, не так. Чтобы голоса их пропали. Девушки по-прежнему открывали рты, попеременно то краснея, то бледнея, но не могли произнести ни звука.

– Тусклое голубое свечение, – спокойно продолжил герцог, – говорит о том, что ответ “Скорее да, чем нет”. Оранжевое означает “Скорее нет, чем да”. И, наконец, красное – однозначное “Нет”. Основываясь на ответах камней, я вынужден попрощаться с теми, чьи камни окрасились голубым. Прелестные дамы, вы свободны. Остальных же завтра ждет личное собеседование.

Слуги подкрались неожиданно тихо. Ножки стульев скрипнули в тишине невероятно противно и громко, вынуждая выбывших дам подняться на ноги, но секундой позже к ним вернулись голоса. Да только зря герцог де Зентье так рано развеял свою магию.

Оглушительный визг прокатился по столовой, заставляя неосознанно закрыть уши. Причем уши я закрыла не себе, а Ангилии. И не только уши, но и глаза. По той простой причине, что дамы, которые были вынуждены подняться, в один миг остались без нижней части платьев. Шикарные ткани постепенно осыпались разноцветной трухой, а девушки представали перед всеми в корсетах и чулках, а то и без них.

В этот момент меня совершенно не беспокоил цвет моего камня. Не было и радости оттого, что в отборе я все-таки пока остаюсь. Мысли мои не вились вокруг нашего с Айей задания. И даже обескураженный герцог меня совершенно не трогал.

Меня волновал совсем не безобидный поступок Ангилии, которая изо всех сил пыталась скрыть смех.

– Твоих рук дело? – спросила я строго.

– Не понимаю, о чем ты, – убрала она мои ладони, пока герцог магией создавал непроницаемые черные сгустки, чтобы закрыть девушек от посторонних глаз.

Потрогав платье девочки, я убедилась, что с ним все нормально, как и с моим, а точнее не с моим. Скорее всего, именно это и спасло меня от неприятной участи. Возможно, платья девушек были обрызганы специальным раствором или наоборот – наши с Анги платья обрабатывали чем-то защитным. В любом случае пострадали только кандидатки.

– Ангилия! – прогремело в столовой.