– Да ну? – Он неожиданно подается вперед, и меня окутывает аромат его парфюма: мандариновая цедра с нотками кедра. Потрясающий запах, который хочется вдыхать до тех пор, пока не задохнешься. Наверное, поэтому я немного смущаюсь. Да и лицо парня вблизи кажется мне слишком привлекательным, особенно губы.

Почему я не могу перестать на него пялиться?

– Да, – тихо шепчу я, теряя былую уверенность.

– И зачем же глупенькой девочке целоваться с первым встречным? – уж больно соблазнительным голоском интересуется он. Умеет, гад, пользоваться своими преимуществами. – Я настолько тебе понравился, что ты окончательно потеряла рассудок?

– Ты настолько мне понравился, – не остаюсь в долгу и выдаю в такой же манере ответочку, – что я могу зарядить тебе между ног.

– Скажи еще, что носишь в сумке шокер.

Он продолжает стоять слишком близко, а я продолжаю таять от его парфюма. И то ли дело в мужской харизме, то ли у меня эмоциональный передоз, но иного объяснения, почему я все еще тут и не сбежала, нет.

– Давай оставим мою сумочку в покое? Мне всего лишь нужен от тебя один дурацкий поцелуй. Будь джентльменом, окажи даме услугу. – Я снова пытаюсь говорить слегка игривым, интимным тоном, который обычно неплохо действует на противоположный пол. Хотя по факту мое самолюбие не просто потряхивает – оно держится из последних сил, чтобы не превратиться в горстку мусора. Первый раз в жизни попадаю в столь унизительную ситуацию и получаю удар-отказ прямо в лоб. Приехали!

– Я похож на джентльмена? – Его дыхание касается моей шеи. Я чувствую, как плечи и спину осыпают приятные мурашки.

– Не сказала бы. Но мне плевать, если честно.

– Тогда можешь поцеловать меня сама, если уж есть такая необходимость.

Я на мгновение теряюсь от столь резкой перемены в поведении незнакомца. А потом вспоминаю Егора, его ехидную улыбочку победителя и понимаю: у меня нет выбора. Нужно разорвать помолвку, и это идеальный вариант. Жуков не потерпит, чтобы его невеста публично изменяла ему.

Глава 3

Вероника

Помедлив всего каких-то две-три секунды, я прикасаюсь рукой к его щеке. Чувствую легкую щетину, которая покалывает подушечки пальцев. Незнакомец никак не реагирует. Он молчаливо ждет, когда я сама сделаю шаг, за что я безумно благодарна. На самом деле, меня немного потряхивает от адреналина – я ни разу в жизни не целовалась с первым встречным.

Провожу пальцами вдоль скулы парня и привстаю на носочки, ведь он выше на две головы. «Надо закрыть глаза», – мелькает мысль в голове. Меня пробивает волной нахлынувших эмоций, и надо бы сделать шаг назад, но я не могу. А может, и не хочу. Губы незнакомца так близко, они манят, словно мы с ним два магнитных камешка, которые должны вот-вот соединиться.

Когда я закрываю глаза и целую этого высокого и, черт возьми, привлекательного парня, происходит что-то странное: меня бросает в жар, каждый участок тела словно загорается. Я чувствую, будто медленно рассыпаюсь на миллиарды наночастиц. Наши языки соприкасаются, и по ощущениям это напоминает фейерверк. Незнакомец издает тихое рычание, и оно звучит настолько сексуально, что я готова отдать все на свете, лишь бы он воспроизвел этот звук вновь.

Я обхватываю его шею руками, он гладит меня по щекам, и это сводит с ума, заставляет забыть все плохое, что случилось сегодня вечером. Мое тело больше мне не подчиняется, им завладел человек, чьего имени я не знаю. Вернее, его губы, язык и те манипуляции, которые он ими проводит. Я становлюсь ненасытной, перестаю узнавать себя. Не помню, чтобы мне настолько нравилось целоваться с парнем. Это не первый мой поцелуй, но ощущение, словно раньше я никогда не целовалась по-настоящему.

Сердце слишком быстро бьется, я понимаю, со мной что-то происходит, что-то очень яркое, безумное, лишающее контроля. Я прикусываю нижнюю губу парня, смакую ее, затем провожу по ней языком. Мне так нравится, как мы целуемся, но…

Незнакомец резко отстраняется. Он судорожно выдыхает и смотрит с нескрываемой усмешкой.

– Что? – шепчу я, отчего-то робея под взглядом его бирюзовых глаз. В них словно поселились две маленькие льдинки.

– А говорила, что не ищешь секса, – хмыкает он с явной иронией.

Я готова провалиться под землю, но понимаю, что подобной роскоши мне никто не предоставит, поэтому растягиваю губы в улыбке и стараюсь не выглядеть очарованной дурочкой.

– Не ищу. Или постой… – Я делаю паузу и за это время успеваю окинуть взглядом улочку и вход в клуб. Егора нигде нет. Ушел, подлец! Что ж, теперь можно выдохнуть и перестать изображать из себя львицу-соблазнительницу.

– Игра закончилась? – спрашивает незнакомец, заставляя меня вновь обратить на него внимание. Какой догадливый.

– Да, – просто признаюсь я. – Было круто, ты хорошо справился.

– Не могу сказать о тебе того же.

– А ты умеешь быть милым.

– Я еще даже не начинал стараться, – вновь насмехается он. И я ловлю себя на мысли, что не отказалась бы повторить наш поцелуй.

– Что ж… – Я тяну время, не зная, как закончить наше несостоявшееся знакомство. – Мне пора. Если увидишь меня в следующий раз, постарайся быть милым. Окей?

Я подмигиваю ему, а он в ответ закатывает глаза. Это выглядит настолько забавно, что мне хочется рассмеяться, однако я держусь.

– А что произойдет, если я не буду милым? Хотя, скорее всего, я тебя даже не узнаю.

– Тогда… – Я дотрагиваюсь пальцем до своей нижней губы, задумчиво провожу по ней. – Ты будешь проклят. До конца своих дней.

– Серьезно? И что же меня ждет, мисс Юная Ведьма?

Я отхожу от незнакомца и перехожу дорогу, максимально увеличивая расстояние между нами. Однако потом все же оборачиваюсь и кричу ему в надежде, что он услышит мой голос сквозь шум толпы, звуки машин и отголоски музыки в клубе:

– Ты никогда не сможешь меня забыть! Это будет твое проклятие.

И нет, я не жду его ответной реплики. Бегу к машине, поражаясь своей смелости.

Это было так круто! Я сама себе вдруг показалась чертовски крутой!

Глава 4

Вероника

– Какой ужас! – возмущается Сонька, помешивая трубочкой молочный коктейль в пластиковом стаканчике.

Мы сидим за столиком в кафетерии и уже минут десять обсуждаем события прошлого вечера. До этого дня моя лучшая подруга души не чаяла в Егоре. Стишова все приговаривала, как мне повезло с женихом и как жаль, что сама она не из богатой семьи. Нет, Сонька, конечно, не ставила себе целью всей жизни найти денежного принца, но кто из девушек откажется от хорошей партии?

– Мне он никогда не нравился, – вздыхает Веня.

Веня Кожевников, сын крупного застройщика, не любит всех моих ухажеров. Он умудряется находить в них тысячу минусов и порой напоминает старого ворчливого деда. С Венькой мы дружим с детского сада, и как-то так повелось, что мы всегда и везде вместе. Для меня он как брат, за которого я порой заступаюсь, но Веня этого жутко стыдится и каждый раз намеревается пойти на курсы рукопашного боя или, на худой конец, нанять телохранителя.

– Это логично, – кивает Соня. – Ты же парень, с чего бы он тебе нравился? Это было бы ОС!

Она улыбается, заправляя за ухо прядь каштановых волос.

– «ОС»? – удивленно переспрашиваю, делая глоток холодного чая.

– Она хотела сказать «SOS», – поправляет Веня.

– Да ни фига, я имела в виду ОС!

– «Особо слабоумные»? – выдвигает теорию Вениамин. Он очень умный парень и порой слишком открыто намекает на то, что остальные не дотягивают до его уровня. Пожалуй, это одна из причин, почему Веня не может завести друзей.

– ОС – это «очень странно». Хотя твой вариант тоже ничего, – иронично подмечает Сонька. Правда, Веня ничего не понимает, а может, предпочитает оставить эту реплику без комментариев.

– Для Егора самое то! – соглашается Кожевников, не признавая, что намек относился к нему. – Надеюсь, ты расскажешь отцу правду. И вообще, почему ты нам не позвонила?

Я пожимаю плечами. А потом вспоминаю губы незнакомца и наш сладкий поцелуй… В тот миг мир вокруг исчез. Звуки вечернего города затихли, и остались только мы – два незнакомца. Как сейчас помню горячее и немного рваное дыхание парня, будто его самого захватил наш поцелуй. Я тогда ощутила себя как никогда живой, абсолютно свободной, словно воздух, который можно вдохнуть так глубоко, что больно легким. Стоп! Чего это я расфантазировалась? Было и было.

Хотя чего греха таить: не самый плохой вечер выдался. Однако при Вене я не решаюсь рассказать о том парне – он слишком консервативных взглядов, точно не одобрит. А вот с Сонькой обязательно поделюсь, но чуть позже, когда мы останемся наедине.

– Ника, давай я поговорю с твоим отцом? – предлагает Веня. Он отодвигает тарелку с десертом и наклоняется вперед, будто собирается раскрыть важную тайну.

– Не неси ерунду, – отмахиваюсь я. – Если бы папа умел слушать, я бы не стала невестой Жукова.

– Да уж, минусы богатых семей, – вздыхает Сонька. – В такие минуты я даже рада, что обычная. Уж простите, ребятки!

– Я обязательно придумаю что-нибудь, – уверенно заявляет Веня. Но мы оба понимаем, что ничего он не придумает. С моим отцом такие штучки не прокатят.

– А ты сделай предложение Нике, – предлагает вдруг Соня.

Я не сдерживаю смешок, а вот Веня почему-то краснеет. Он тут же отводит взгляд и тянется расстегнуть две верхние пуговицы на рубашке, словно ворот ему жмет. Кожевников часто носит рубашки в строгих оттенках – светлых, темных, но ничего яркого, и никогда не расстегивает пуговицы. Так что этот жест для него необычный. Может, жарко стало? Все-таки в кафетерии вентиляция не лучшая.

– Ага, и бебика заведем, чтобы отец точно не отказался, – добавляю я.

На мой взгляд, это звучит смешно, но Веня почему-то не улыбается и остаток обеда вообще молчит, делая вид, что занят десертом, в котором с неохотой ковыряет ложкой.

Тема брака сама собой уходит на второй план, мы вновь возвращаемся к разговорам об учебе.

* * *

Домой я возвращаюсь почти в шесть вечера. Планирую принять ванную с лепестками роз – хочется расслабиться после изнурительного учебного дня, однако отец не дает мне возможности заглянуть в свою комнату и просит срочно зайти к нему в кабинет.

Пока иду вдоль широкого коридора, разглядываю разные произведения искусства, которыми он обставлен: картины, купленные на закрытых аукционах – в основном творения современных художников, хотя есть среди них и парочка классических оригиналов; китайские вазы разных эпох; декоративные японские растения, за которыми тщательно ухаживает домработница. Все это старательно выбирала мама – карьера карьерой, а подчеркнуть свой статус богатой обстановкой и дорогими безделушками очень важно, поэтому она не жалела ни времени, ни денег на приобретение всего этого добра. Папа же, наоборот, не фанат таких изысков. Для его они не более чем пылесборники.

Приближаясь к кабинету, прокручиваю в голове варианты, о чем может пойти разговор. Идей немного. Конечно, проскакивают мысли о Егоре и о том, что он мог уже разорвать нашу с ним помолвку. Это заставляет чертиков в моей душе танцевать чечетку, даже появляется какое-то приятное ощущение, словно я одержала маленькую победу. Но стоит мне открыть дверь, как к груди подкрадывается волнение. Оно разносится покалыванием по всему телу, словно в комнате резко понизили температуру. Мне становится зябко.

– Привет, пап, – здороваюсь я и только после замечаю парня. Вернее, его широкую спину.

На нем черная кожаная куртка, темные джинсы и берцы – большего разглядеть не могу. Незнакомец смотрит в окно, скрестив руки за спиной. Обычно, когда я вхожу, гости отца демонстрируют манеры, сразу же начинают кланяться, лебезить, но этот почему-то делает вид, будто ничего не изменилось.

Меня это в какой-то степени радует: редко появляются люди без корыстных целей, которые не пытаются сразу заполучить мое внимание, чтобы подмазаться к отцу. Может, этот еще покажет себя, кто его знает, но сейчас его поведение говорит об обратном.