В зал ворвались Стейн, Райя и Тален. Последним влетел Хэвард.

– Вы не посмеете… – прошипел Радвальд.

Хэвард взмахнул рукой, и старейшина упал без сознания.

– Он спит, – сразу пояснил он. – Радвальд успел поднатаскаться. Мне потребуется время, чтобы сломать его защиту и заменить воспоминания о сегодняшнем вечере.

– Но ты сможешь? – спросил Алвис.

Конечно, он не желал идти на крайности, но если потребуется… Он был готов на все ради сестры и ее ребенка.

Его вопрос повис в тишине зала.

– Смогу, – наконец ответил Хэвард, явно о чем-то размышляя.

Алвис догадался, о чем темнорожденный старейшина умалчивает и чего не скажет вслух: если у него не получится, то в сознание Радвальд уже никогда не придет. Члены Темного круга Кьелла не боялись замарать руки – особенно ради того, чем по-настоящему дорожили.

Потом Алвис быстро пересказал недавний разговор с Радвальдом.

Стейн прислонился к стене возле двери. Он потирал шею, размазывая кровь, что сочилась из ушей и запекалась в длинных черных волосах, и смотрел на старейшину. В его глазах угадывалось лишь желание убивать, и Райя, стоящая рядом, предостерегающе сжала его ладонь.

Лицо Талена оставалось безучастным, но глаза пылали, когда он прошел в центр зала и склонился над Радвальдом. Протянул руку к старейшине, изо рта и носа которого текли струйки крови.

– Старейшине нужна помощь целителей, – с безмятежным спокойствием произнес он.

– Хэвард, что ты слышал? – спросил Стейн, проигнорировав слова советника. – Это был…

– Сильнейший из духов. Тот, кто сотворил Священный камень и подарил магию мальнам. Таос.

Каждый мальн наизусть знал легенды о первом короле Мальнборна. И в этих историях всегда упоминалось имя лишь одного духа – того, кто откликнулся на мольбы Мануса Мальнсена и назвал свое имя. На всем Великом континенте почитали и поклонялись духам, но подробностей о высших существах никто не знал. Только мальнам было ведомо имя сильнейшего из создателей.

– Что он сказал? – продолжил расспрашивать Стейн.

Хэвард хмурился, словно силился оживить в памяти тот момент.

– Двадцать один год. Духи прекратят изливать гнев на Мальнборн до совершеннолетия первенца Гелиена Мальнсена. В ночь своего Посвящения наследник должен войти в священную реку либо…

Старейшина замолчал, и тишина в зале стала почти осязаемой.

– Либо? – разом спросили Стейн и Райя, хотя ответ не требовался.

У Алвиса сразу же сдавило в груди.

– Либо конец всем: и мальнам, и смерглам. Как и гласит пророчество.

Глава 5

Ларен

Дворец еще спал.

Свадьба Финна и Литы длилась почти три дня, и все наконец попрятались в покоях. Колокола больше не звенели, смех и музыка стихли, и только слуги, стараясь быть незаметными, наводили порядок.

Алантцы прибыли в Деарос всего пять дней назад. Дорога вышла долгой и утомительной. Несмотря на то что Ларен заранее отправил обоз с вещами в столицу Хадингарда, двигался королевский отряд медленно. Отец слабел на глазах и дважды хватался за сердце. Ларен настороженно относился к мальнам, не доверял им, но узнав, что мальнийские целители смогут вылечить его отца… Ради этого он готов был подружиться с самой темной тварью, не говоря уже о мальнах. Теперь он навсегда будет в долгу у короля Мальнборна.

Едва гости с севера переступили порог дворца, как мальнийские целители взялись за дело и уже через несколько минут отправились домой. Как понял Ларен, старейшинам было приказано ожидать короля Аланты, и в этом томлении они поставили на ноги чуть ли не половину больных жителей Деароса, а также снабдили хадингардских лекарей целебными зельями. Когда отец бодрой походкой вышел из комнаты, Лита не сдержала слез – разревелась, повиснув у него на шее.

Ларен долго слушал тяжелый рассказ Финна, почему он не сможет лично поблагодарить короля Мальнборна за спасение отца. Вероятно, для людей Гелиен Мальнсен все равно что мертв.

Эрик был разбит. Да, он ответственно выполнял свои обязанности, везде и во всем помогая Финну, но, по словам, прежний Эрик исчез. Стал молчаливым и зажатым, совсем перестал улыбаться, а про его раскатистый смех вообще можно было забыть. Все изменилось в мгновение ока, когда вместе с алантцами с далекого севера возвратилась Кая. А новость о том, что он скоро станет отцом, практически вернула прежнего Эрика, и впервые за прошедшие недели он по-настоящему улыбнулся.

Все то время, пока Финн ждал невесту, столица готовилась к королевской свадьбе. Он дал гостям лишь два дня на отдых, прежде чем в Хадингарде появится новая королева.

Ларен и подумать не мог, что парень, однажды угодивший в плен к костяному народу и спасенный алантцами, окажется хадингардским принцем и вскоре станет ему близким другом, а после и мужем его сестры. Хотя чему он удивлялся? С Финном они сразу нашли общий язык. Его жажда узнавать новое и поистине врожденный талант увлекательно излагать истории удивительным образом располагали к себе людей. А желание обучиться иноземному боевому искусству только сильнее сблизило их.

В тот день, когда Ларен представил Финну свою сестру, он с первого взгляда понял, что если дело не кончится свадьбой, то разбитым сердцем. Что и случилось.

Лита тогда изрядно удивила Ларена, ведь алантские мужчины и близко не могли подойти к ней. Ее гордый и своенравный характер не допускал чрезмерной опеки старшего брата. Лита и без него легко избавлялась от навязчивых женихов – особенно тех, что выбирал отец. По его словам, умением «тараторить» и смеяться часами без остановки дочь пошла в мать. Помимо этой черты и Ларен, и Лита унаследовали от королевы Аланты нетипичные для северян яркие бирюзовые глаза, намекавшие на иноземных предков матери.

Ларен помнил, как Финн был очарован глазами алантской принцессы и просто молча наслаждался ее голосом. Впервые ему нравилось не говорить, а слушать, и тогда Ларен все понял. Он и сейчас видел тот миг, когда друг просил благословения на брак.

Прежде чем покинуть Аланту, Финн простился с ним и отцом, но не удосужился объяснить причин своего поступка, хотя Ларену все стало ясно без слов. Он не приставал с расспросами ни к нему, ни к Лите. Чувствовал, как ей тяжело, хотя она не признавалась в кошмарах, и ему не приходилась успокаивать сестру – на то она и северянка. Но Ларен догадался, что все дело в ее повторяющемся сне: о том дне, когда она осознала, что потеряла любимого навсегда. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как взять Литу за руку и самолично отправиться с визитом к новому королю Хадингарда.

Однако в этот раз не только здоровье отца и свадьба сестры стали поводами покинуть Аланту. Все три королевства, связанные древней клятвой с первым мальнийским королем, собирались на Совет в Дартхолле. Инициатором выступил сам Дартхолл, отныне тесно соседствующий с Мальнборном.

Приглашение получило и алантское королевство. Ларен не понимал, чем ледяной народ заслужил право принимать участие в подобном Совете. Аланту с мальнами не связывала клятва на крови. Возможно, король Дартхолла пожелал увидеть наследного принца в качестве будущего союзника и супруга своей дочери.

Финн не стал тянуть с поездкой.

Пока столица отдыхала от череды праздников, было решено выдвигаться на Совет. У главных дворцовых ворот уже ждали небольшой отряд из гвардейцев, самолично отобранных капитаном Матсом, и несколько алантских воинов. Эрик решил остаться в Деаросе подле беременной жены, а Лита захотела еще немного побыть с отцом. Несмотря на то что сердце ему подлатали, возраст не позволял ему пускаться в очередную скорую поездку.

К изумлению Ларена, неподалеку от Финна восседала на лошади Адела.

– Она всегда мечтала увидеть Дартхолл, я ничего не смог сделать, – ответил на невысказанной вопрос Финн, пожав плечами.

Адела. Ларен бы не сказал, что их отношения изменились в худшую или лучшую сторону. Они спокойно выносили друг друга, а их общение ограничивалось лишь парой фраз:

– Здравствуйте, принц.

– Как поживаете, леди Адела?

Просто не счесть, сколько раз Ларен игнорировал слова сестры, когда та пыталась завести с ним разговор на эту тему:

– Брат, я вижу, как ты на нее смотришь. Если Адела тебе небезразлична, найди силы простить. Расторгни помолвку с принцессой Дартхолла, не обрекай себя на жизнь без любви.

Но Лита не понимала, что он давно простил Аделу – практически сразу по возвращении в Аланту. Сначала Ларен не желал этого признавать из-за своей чрезмерной гордости, а когда признал, стало слишком поздно. Отныне он был обручен с принцессой Дартхолла.

После того как Ларен дал отцу ответ, тот предупредил, что король Дартхолла – как и его сын – чересчур высокомерен и горд, и в случае разрыва помолвки способен пойти на отчаянный шаг, чтобы отстоять честь дочери и ответить на нанесенное оскорбление. Ларен не хотел, чтобы из-за его ошибок гибли алантцы, поэтому его судьба была решена и пути назад не существовало.

До столицы Дартхолла отряд двигался в быстром темпе. Спали всего по несколько часов в сутки, потому что никто не желал растягивать путешествие. Да и свободные земли кишели дикарями, так что члены отряда всю дорогу оставались напряженными.

По пути в Хадингард алантцы дважды столкнулись с дикарями, но, к счастью, королевские гвардейцы легко смогли противостоять врагу.

Проблема с костяным народом должна была стать одной из тем предстоящего Совета: объединение людских сил против общего врага. Вероятно, этот вопрос предполагалось обсудить только после того, как Дартхолл покинет делегация Солнума – южан проблемы с дикарями не касались. Конечно, если они не намеревались проявить благородство и помочь.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Финн выдернул Ларена из мыслей, шумно разломав пополам хрустящий кусок хлеба.

Ларен уставился на кожаный нарукавник, так и не притронувшись к еде, а чай в руках почти остыл.

– Что?

Они сидели у костра – это был первый привал за сегодня. Гвардейцы подтащили к костру большое бревно, чтобы не сидеть на холодной траве.

В дорогу и Ларен, и Финн облачились в легкую кожаную броню. Конечно, это было менее безопасно, зато так они могли оставаться более подвижными в бою. Но, поскольку для хадингардцев конец осени выдался непривычно холодным, Финн накинул на плечи еще и плотный дорожный плащ, а вот Ларен в такую погоду прекрасно обходился без верхней одежды.

Каждое утро небо затягивали хмурые облака, которые низко стелились над окрестными лесистыми холмами и лугами, и периодически моросил дождь. По вечерам они все устраивались как можно ближе к костру, ежась от сырости, и выдыхали облачка пара.

– Завтра к полудню уже прибудем в Дартхолл. Твое выражение лица может означать только одно. Принц Дильяр.

Ларен фыркнул:

– Мне нет дела до наследного принца Солнума.

– Хорошо. – Финн стряхнул хлебные крошки с колен, и его глаза редкого золотистого оттенка предостерегающе блеснули в свете костра. – Этот Совет очень важен для всего континента. Надеюсь, ты не позволишь событиям прошлого все испортить.

– Не беспокойся насчет этого.

Принц Дильяр Садер.