Андрей Волковский: Убийство в приграничном замке

© Волковский А., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1

Скай смотрел на чудище. Чудище, кажется, смотрело на Ская. Место, где должны были быть глаза, заросло длинной черной шерстью, так что ручаться за направление взгляда жуткого существа волшебник не стал бы. Чудище было велико, мохнато, имело огромные рога и Скаю совсем не нравилось.

Защиту волшебник выставил, едва услышал приближающийся хруст ломаемых чьей-то тушей веток и хриплое фырканье, больше похожее на хрюканье, но явившееся из чащи на полянку существо выглядело так, будто запросто сметет и защитный купол, и того, кто его поставил, и пару елок в придачу. И если пока что оно этого не сделало, то лишь потому, что выбирает: на правый рог насадить противника или на левый? На рогах, кстати, мотались обрывки темно-красных тряпок. Возможно, остатки окровавленной одежды предыдущих жертв…

Скай покрепче прижал к себе охапку дров – хоть в морду врагу можно будет швырнуть – и сделал маленький шаг назад. Чудище шагнуло следом, выбираясь на поляну целиком. Мохнатые бока оказались укрыты потрепанным узорчатым ковриком, поверх которого красовалось самое обыкновенное седло.

– О, настоящий тсарлак! – радостно возвестил неслышно подобравшийся к волшебнику Пит. – Чудный ты зверь.

Он протянул руку, и «чудище» ткнулось в ладонь огромным коровьим носом. Скаю стало стыдно. Надо же, испугался мохнатой коровы под седлом.

– Даракийское ездовое животное, – пояснил Пит, предлагая жутковатому созданию горбушку.

Тсарлак, однако, хлеб не взял, а шагнул назад, тряхнув рогатой головой.

– Может, он не хлебом питается? – спросил Скай, еле сдержавшись, чтоб не пошутить насчет мяса несчастных путников.

– Ему, конечно, больше трава нравится, но я слыхал, что черный хлеб и всякую морковку они тоже уважают.

Зверь снова тряхнул головой, и из-под длинной челки на людей глянули умные темно-карие глаза. Теперь он вовсе не казался страшным. А лоскуты на рогах оказались причудливо завязанными лентами тесьмы.

– Тс-са, тс-са, – странно прищелкивая языком, из-за ближайшей сосны вышел Ник.

Тсарлак повернул к нему рогатую голову и приветливо хрюкнул.

– Ты умеешь обращаться с этими животными? – удивился Скай.

– Кажется, да, – нахмурился травник. – Не помню, чтобы видел таких, но откуда-то знаю, что с тсарлаком надо говорить вот так.

Ник повторил прищелкивания, и зверюга снова радостно хрюкнула. И опять шагнула назад, поломав какой-то несчастный кустик.

– Он, кажется, нас зовет, – задумчиво сказал травник.

– Наверное, что-то случилось с его хозяином. Раз он под седлом, значит, где-то должен быть хозяин, – предположил Скай.

Пит кивнул, и волшебник добавил:

– Надо пойти посмотреть.

– Уверен? – насторожился Ник.

Перспектива идти неизвестно куда, чтобы помогать непонятно кому, его явно не вдохновляла.

Но Пит поддержал друга, так что Ник вздохнул и не стал спорить.

Дрова, за которыми они все и отправились в лес, уложили на жухлую траву под приметной кривой сосной и двинулись за тсарлаком.

Тот, обрадованный тем, что люди наконец-то проявили сообразительность, развернулся и поспешил куда-то в глубину сосново-лиственничного леса.

В этих краях друзья оказались не так давно, и Скай пока так и не решил, нравится ему здешний климат или нет. Раньше ему казалось, что бесснежная зима – это хорошо: дороги не засыпает, наледи нет, да и вообще тепло. Но в предгорье тепло не было из-за постоянных ветров, а сосны, елки и лиственницы, нарядно смотревшиеся в снегу, здесь будто застряли в вечной осени с выцветшей мертвой травой и без ярких пятен желто-красной листвы.

По пушистым веткам хвойных деревьев и по голым ветвям редких лиственных тут и там резво скакали местные природные духи, то взбираясь на самую высоту, то добегая до корней. Одни ужасно напоминали знакомую Скаю мелкую нечисть из родных лесов и парков, другие не походили ни на что. На идущих мимо людей и грузного зверя они не обращали никакого внимания. Как и полагалось мелкой безобидной нечисти.

– Чувствуете? – встрепенулся Ник. – Костром пахнет. И кровью.

Пит сосредоточенно кивнул, на всякий случай вынимая нож. Скай запахов не почувствовал, но на всякий случай выставил защиту, растянув Купол и на идущих рядом друзей. Кто знает, не притаились ли у костра, пахнущего кровью, разбойники или другие какие злодеи?

Тсарлак продолжал шагать и вскоре привел людей к крошечному шатру, у которого лежала немолодая скуластая женщина с темными волосами, заплетенными в десятки косиц. Ее одежда была порвана с правого бока и испачкана кровью.

Чуть дальше, меж сломанных тонких сосенок, высилась неподвижной грудой туша медведя.

Скай тут же бросился к женщине: медведь признаков жизни не подавал, а его несостоявшаяся жертва дышала.

Тсарлак ткнулся носом в руку хозяйки и горестно хрюкнул.

Волшебник свел ладони, собирая целебное тепло, встал на колени и положил их на правый бок женщины. Странно, но кровь не текла. Он осторожно ощупал тело – открытых ран не было, хотя кровь на подбитом мехом одеянии, похожем на халат с мудреными застежками, еще не застыла. Похоже, ее лечили магией.

Скай сосредоточился и начал перегонять тепло из ладоней и пальцев внутрь тела, туда, где ощущался непорядок, учиненный медведем. Три сломанных ребра и недолеченные разрывы в мышцах. Тепло перетекало медленно-медленно. Доделывать работу за другим волшебником всегда труднее, чем исцелять свежие раны. Скай сначала взмок от напряжения, а потом начал замерзать.

– Ты побледнел и, кажется, уже маленько зеленеешь, – сообщил Пит. – Может, хватит?

Кажется, он и правда сделал уже все что мог. Опасности для жизни больше нет, а долечить можно будет и позже. А может, раны в скором времени и сами заживут естественным путем. Скай отстранился от женщины – и почувствовал, что готов съесть тсарлака целиком. Возможно, вместе с седлом и попоной.

– Держи, – кучер сунул ему в руку кусок хлеба с сыром.

Скай впился в еду и благодарно кивнул.

Женщина зашевелилась, приоткрыла глаза и что-то шепнула на непонятном языке. К ней тут же сунулся тсарлак и стал облизывать лицо хозяйки большим розовым языком. Женщина улыбнулась и сказала:

– Зэ-э-э, Харцан, привел людей! Молодец!

Потом повернула голову, посмотрела на Ская темно-карими веселыми глазами и спросила:

– Не поделишься хлебом, уважаемый?

Волшебник кивнул и почти собрался отдать ей остаток горбушки, но Пит уже вынул из поясной сумки хлеб и яблоко.

– Возьмите, почтенная. Угощайтесь.

– Зэ-э-э! Спасибо! Храни вас небо!

Женщина приподнялась на локтях, затем, держась за шерсть тсарлака, села и принялась за еду.

Скай, уже расправившийся со своей порцией, задумался: интересно, сколько ей лет? Лицо уже покрыто морщинами, но в густых черных волосах нет седины, голос звонкий, а глаза горят, как не у всякой девчонки. Она перехватила его взгляд и подмигнула. Волшебнику стало неловко оттого, что он таращится на незнакомку, в конце концов, какая разница, кому сколько лет? Скай слегка виновато улыбнулся и отвел взгляд, потом огляделся в поисках Ника.

Травник нашелся рядом со смешным маленьким шатром путешественницы. Он сосредоточенно перебирал какие-то травинки и не обращал внимания ни на что вокруг.

Пит, оказывается, уже раздул костер и даже подвесил над ним маленький котелок. Над котелком вился дымок, и Скай подумал, что за горячую похлебку вроде той, что Пит готовил во время прошлого привала, сейчас отдал бы многое. Даже солидную папку с копией черновика первой главы трактата, выстраданного в Ларежской библиотеке. Оригинал был отправлен дядюшке Арли еще до отъезда из Ларежа.

От размышлений волшебника отвлекла хозяйка тсарлака:

– Простите мою невежливость, путники. Спокойна ли ваша дорога?

– Да, вполне, – отозвался Скай. – А вот у вас, видимо, не очень…

Он покосился на медвежью тушу.

– Яй! – раздраженно тряхнула косицами женщина. – Привела нелегкая бабхая^[1]! Он, дурак, на нас с Харцаном и кинулся. Яй, яй! А и я хороша – всю силу потратила… Спасибо, что помогли!

Она снова белозубо улыбнулась. Улыбка делала немолодое лицо беззаботным и озорным, и сразу становилось ясно, какой девчонкой была эта женщина много лет назад.

– Меня, кстати, называют Хахад^[2]. А это мой тсарлак, Харцан.

– Я Скай. Это мои помощники – Пит и Ник.

Пит на секунду отвлекся от дымящегося аппетитного варева в котелке и приветливо махнул большой ложкой-мешалкой. Ник, услышав свое имя, оторвался наконец от незнакомых Скаю стебельков, посмотрел на Хахад, собрал находки, подхватил с земли пестрый вышитый мешок и принес все это богатство хозяйке тсарлака.

– Вы приехали собрать норгуй, лесной бессонник? – полуутвердительно произнес Ник, возвращая вещи владелице.

– О, мало кто его норгуем зовет! – добродушно удивилась Хахад. – Вы, верно, не впервые у Даракских гор, да?

– Нет, мы тут в первый раз, – поспешил заверить Скай. – Я никогда так далеко на восток не уезжал. Тут все вроде и так же, как я привык, а вроде и нет.

Волшебник слегка лукавил: лично он и правда был тут впервые. Пит тоже до этих краев раньше не добирался. А вот насчет Ника уверенности не было: травник своего прошлого не помнил. Названия и способы заготовки трав или вот правильное обращение с тсарлаком – это в его памяти сохранилось, но места и события не вспоминались никак, и вопросы о прошлом всегда расстраивали Ника. То есть он, конечно, делал вид, что все в порядке, но и Скай, и Пит видели, что его удручает собственная неспособность вспомнить, что с ним было до подвала особняка на Хрустальном озере.

Ник спросил, не лучше ли собрать норгуй позже, когда земля совсем прогреется, но женщина возразила, мол, тогда травка сгодится только свежей, для отваров, а вот сушить нужно как раз такой бессонник, самый-самый первый. Они заспорили, а Скай успокоился: осторожный и порой даже подозрительный Ник никогда на его памяти ни с кем не вел себя так свободно, а сейчас общается с этой Хахад так, будто они давно знакомы. Видимо, это потому, что она кажется совсем безобидной и в травах разбирается. Вот и славно.

Пит вызвался сходить за посудой, пока похлебка настаивается. Ник, увлеченный спором, с ним не пошел, а волшебнику вроде как статус не позволяет. Будь они одни, Скай о статусах бы и не вспомнил, но при постороннем все же стоило соблюдать осторожность.

Скай решил пока осмотреть медведя. Все-таки не каждый день удается увидеть такого могучего зверя, поверженного магией, причем, скорее всего, незнакомой, даракийской. Пожалуй, любопытно будет Особым взглядом и тушу, и место вокруг осмотреть.

Волшебник сложил ладони горстью и протер лицо, накладывая чары. Колючие деревья вокруг, редкие кустарники и блеклая трава стали оранжевыми с зелеными прожилками – следами местной нечисти. Тушу медведя опутывали и зеленые, и золотистые нити. Золотистые остались от заклятий Хахад. А зеленые, интересно, откуда? Неужели медведя подчинил своей воле какой-то лесной дух? Много зелени вокруг головы и грудной клетки – наверняка косолапого заставила напасть на Хахад и ее тсарлака какая-то нечисть. Надо будет уточнить у волшебницы, не знает ли она, кто именно это был. Следы Темного духа выглядели иначе, а других существ, способных захватить разум крупного хищника, Скай не знал.

О, а как тут интересно золотые нити сплелись! Такой вариант очищающего заклятия Скаю раньше не встречался. Что ж, другие духи – другая магия.

От полевых изысканий Ская оторвал заманчивый аромат наваристого бульона, приправленного чесноком, сушеным укропом и горошинами черного перца.

Волшебник убрал чары и оглянулся: вернувшийся Пит разливал по плошкам густую и вкусную даже на вид похлебку.