– Ты знаешь, я всегда была на твоей стороне. Вне зависимости от ситуации. В любых возникших спорах я поддерживала тебя и знаю, что ты не тот человек, который будет лгать о подобном. Мне очень жаль, Дарина, что так получилось. Я поговорила с Альпом и теперь уверена: он что-то от меня скрывает. Но ничего внятного сын мне не сказал. Только то, что вы не ладите и ничего из вашего брака не выходит. Но если ты так говоришь, то я склонна верить тебе больше, чем родному сыну… – Свекровь качает головой. – Затем Альмира сказала, что у вас произошел разлад, и намекнула на то, по какой причине. Поэтому я вызвала в такси и приехала к тебе.

Я сажусь на кровати и прикрываю глаза.

– Поверьте, у меня есть доказательства измены Альпа, но я не хочу, чтобы вы это видели. Достаточно того, что эта грязь прилипла ко мне и не отлипает. Картинка перед глазами не меняется. У меня вот здесь, – я кладу ладонь на грудь, – невыносимо колет. Болит с такой силой, что дышать невозможно. Я просто не хочу, чтобы вы видели это. Разочаровывались в своем сыне. Он ваше все. Родная кровь. Поэтому я не хочу разрушать ваши отношения. Если он любит другую…

Я с силой сжимаю кулаки, втыкая ногти в ладонь. Причиняю себе боль намеренно, заглушая ту внутреннюю, которая не дает мне покоя.

– Любит другую? – ахает она.

– Именно так, Римма Булатовна. Альп никогда меня не любил. Я была лишь скудной заменой его настоящей любви. – Я с горечью добавляю: – И если это так, то я не стану препятствовать, как бы ни любила Альпа. Вы сами знаете, насколько я была погружена в семейную жизнь. Всегда старалась ему угодить… Быть лучшей женой. Я делала для него все и думаю, вы видели мое искреннее отношение к нему. Я присматривала за ним. Ухаживала и надеялась, что он это оценит. Однако его поступок… разорвал мое сердце в клочья. Я никогда не смогу это принять и простить, Римма Булатовна. Это за гранью моего понимания.

– Дочка… – шепчет свекровь слабым голосом, а я лишь шмыгаю носом, чувствуя, что от сказанного по лицу капля за каплей начинают течь слезы. – Мне так жаль…

– Нет, вы ни в чем не виноваты. Все произошедшее только на совести Альпа.

Боль захлестывает с новой силой. Воспоминания утягивают меня в свою воронку и не прекращая стучат в сердце.

– Но нельзя же так… Вы столько лет были вместе, Дарина. Может быть…

Я отрицательно мотаю головой.

– Измену не прощают, Римма Булатовна. Я считаю, предавший один раз… предаст и во второй. Я больше не хочу оставаться с Альпом. Все кончено для нас обоих. И ничто не спасет наш брак.

Я захлебываюсь эмоциями, и свекровь это чувствует. Она притягивает меня к себе и крепко обнимает. Я начинаю тихо выть в ее плечо.

– Успокойся, дочка. – Она гладит мою спину. – Не плачь. Но все же подумай хорошенько. Не руби сплеча. Возможно, все не так, как кажется, и все еще можно вернуть…

Я слабо улыбаюсь и отрываюсь от нее.

– Если бы все было так, как вы говорите… – Дикое сожаление растекается в груди. – Если бы… Но я видела достаточно, чтобы сделать определенные выводы насчет того, что Альп точно мне изменяет.

О том, что он говорил мне те жестокие слова, даже не упоминаю. Думаю, и так понятно, что мне больно и продолжать эту тему я уже не намерена. Сказала все, что хотела. Развод – это то, чего я хочу на данный момент больше всего.

Я вздрагиваю, слыша с первого этажа громкие крики. Кто-то истошно доказывает свою точку зрения, а другой не соглашается и продолжает вести диалог на повышенных тонах.

Вопли не утихают ни на минуту, и я напрягаюсь, чувствуя, как неприятный червячок в груди разрастается до ужасающего предчувствия, которое вмиг охватывает все тело.

Господи, что произошло?

С шумом втягиваю воздух и оборачиваюсь, впиваясь взглядом в тревожные глаза Риммы Булатовны. Она так же, как и я, удивлена и взволнована. Мы обе не знаем, что ждет нас на первом этаже. И какие сюрпризы преподнесет жизнь.

Это пугает настолько, что, кажется, я вот-вот взорвусь от переполняющих душу эмоций. Однако любопытство перебарывает даже страх, который не опускает меня все то время, пока мы спускаемся по лестнице в холл.

Первое, что я вижу, когда мы доходим до зала, – это моего брата, который явно приехал к родителям недавно. И судя по всему, с недобрыми вестями.

Он стоит напротив разгневанного отца и с силой сжимает волосы у корней, нервничая и находясь на грани. Я крепко цепляюсь за руку Риммы Булатовны, словно она моя спасительная шлюпка.

Между братом и отцом настолько искрит, что любое действие зажжет этот фитиль, и все тут сгорит дотла. Они даже нас не замечают, продолжая метаться по залу и почти кричать.

Римма Булатовна, оторопев от ситуации и услышанного, отшатывается, кивнув и выставив ладони вперед. Сказав, что это личное дело нашей семьи и пообещав завтра вернуться, она осторожно выходит. Следом слышится хлопок наружной двери.

– Я не знаю, что и делать! – В голосе брата – отчаяние вперемешку с лютым страхом, который пронизывает и меня.

Дрожь охватывает тело.

– Из-за тебя мы теперь в полном дерьме. Как мы будем выплывать из всего этого, скажи мне?! Как?! Теперь все клиенты отвернутся от нас. Позор, который не смыть! Репутация коту под хвост. Чем ты думал, а?! – грозно рычит отец. Да так, что зал ходит ходуном. Сотрясаются стены.

– У этих людей на сайте была уйма хороших отзывов, которые доказывали, что они профессионалы своего дела… Я поверил им, а они меня кинули. А когда я понял это, было слишком поздно. Им не хватило денег, которые они с меня взяли. Их специалисты внедрились в клиентскую базу и выставили в сеть всю конфиденциальную информацию. Теперь они без конца звонят мне, обвиняя во всех грехах мира. Но я уверен, что это сделано не просто так! Их кто-то подослал, чтобы испортить нашу репутацию и разорить! – Брат ударяет кулаком в стену.

– Это уже неважно. – Отец в два шага оказывается возле него. Берет за отвороты пиджака и тянет на себя. – Ты все испортил.

Брат дергается.

– Прости, отец. Я не хотел.

– То, что я годами взращивал, – шипит отец. – То, что я поднимал собственным трудом и неимоверными усилиями, пошло ко дну. Как ты собираешься это исправлять?! Я тебя спрашиваю! Как?! Мы же обанкротимся!

– Папа, – подаю голос я и шагаю вперед, внедряясь в их безумный диалог. – Господи, что случилось? Почему вы на ночь глядя так шумите?!

На мой зов он откликается и замирает, с шумом сглатывая. Брат же на меня даже не смотрит. Весь трясется от страха, и я вместе с ним.

– Ничего такого, дочка, – выплевывает отец. – Просто твой брат профукал дело всей моей жизни. Растоптал труд, в который я вкладывал годами! Теперь бизнес коту под хвост! Все разрушено. Все!

– И что делать? Может, еще есть шанс исправить, пап?

Я не могу поверить. Новость настолько выбивает из колеи, что ноги словно прирастают к полу. Тело каменеет, наливается свинцом, и я с силой прикусываю губу.

– Не знаю. – Отец отпускает брата, отшвыривая его к дивану. Тот, пошатываясь, садится. Его трясет. – Но искать выход придется мне, иначе мы и правда станем банкротами. А я этого допустить не могу.

Ну вот как так? Почему это случилось именно сейчас, когда моя собственная жизнь рушится на части? Разбивается на мелкие осколки? Все происходит в самый неподходящий момент. Совершенно не к месту и не вовремя.

Мама молча стоит в стороне и не подает голоса. Совсем не вмешивается. Только смотрит на брата с болью и сожалением. Так, как не смотрела на меня, когда я рассказала ей о своей ситуации.

Отец начинает нарезать круги по залу. На брата даже не смотрит, словно вычеркивая его из своей жизни, и от этого осознания мне становится страшно. Затем он останавливается и достает телефон из кармана. Набирает что-то и прикладывает к уху трубку.

– Альп… – Имя мужа эхом разносится по холлу, и я непонимающе выгибаю бровь. Он что, звонит ему?! – Можешь приехать к нам? Нет. До завтра не подождет. Это срочно. У нас проблема. Прямо сейчас. Хорошо, жду.

Я не хочу видеть пока еще своего мужа. Не остыла. И рана не зажила.

– Дарина, можешь идти спать, – командует отец, но я отрицательно мотаю головой.

Нет. Ни за что. Пока я не узнаю, в чем дело… Пока ситуацию не разрулят, я не смогу сомкнуть глаз.

Через полчаса муж приезжает к нам домой. Ступает через порог, бросая на меня короткий взгляд. Хмыкает, а затем тут же уходит с моим отцом и братом в кабинет.

Не знаю, сколько они там разговаривают и о чем. Я все это время меряю шагами свою комнату и без конца прокручиваю в голове ситуацию. Отец действительно вкладывал очень много сил и энергии, чтобы его бизнес приносил плоды и расцветал. А сейчас все может пойти на дно, и он этого просто не выдержит. Здоровье обязательно подкачает. Уж слишком дорого стоило ему его детище.

Я нервно прикусываю палец зубами, и ровно в этот момент на пороге комнаты появляется… муж.

– Поговорим, Дарина?

Он без разрешения входит в спальню, окидывает беглым взглядом окружающее и останавливается на мне. Садится на край кровати и складывает руки на груди.

– О чем же?

Я делаю, как и он, словно закрываясь от него в невидимый кокон. Защищаюсь.

– О том, что произошло в твоей семье, – усмехается он. – Твой брат крупно вляпался, Дарина, и в любой момент может попасть в тюрьму.

– Что?! – Я подскакиваю с места.

– Именно так, моя дорогая жена. А я могу помочь… – вкрадчиво бросает Альп. – Но ты же понимаешь, что не бесплатно?

– Чего ты хочешь? – зло цежу я.

Напряжение нарастает с каждой секундой, заставляя сердце отбивать бешеный ритм.

– Наш брак был договорным, – бьет он словами. – Развод будет таким же. Но с одним условием: ты никому не расскажешь о его причинах. Чтобы никто не думал, что мы развелись из-за моей измены.

Я смотрю на мужа в упор, еле сдерживая истерический смех. Раньше, посмотри он на меня таким тяжелым взглядом, я бы, наверное, съежилась и опустила голову. Однако не сейчас. Потому что на данный момент я ничего к нему не чувствую, если не брать в расчет ненависть, которая с каждой секундой разрастается внутри меня все больше и больше.

В его темных глазах блестит что-то непонятное мне. Губы сжимаются в тонкую линию, и я понимаю, что Альп зол. Его раздражает мое поведение и самоуверенность.

Качнув головой, я отворачиваюсь и иду к окну. На глазах наворачиваются слезы, которые я сразу же отгоняю, чтобы он не увидел мою слабость. Я никогда не плакала перед ним, и сейчас не собираюсь. Он не увидит, как мне плохо.

Затылок обжигает пристальный взгляд мужа. В мыслях непрекращающимся ритмом звучат его слова, и на миг я задумываюсь: а не Альпарслан ли постарался? Не он ли создал моему брату проблемы, чтобы избавиться от меня, не замаравшись самому? Не испортив облик честного и «любящего» зятя?

И ведь он прекрасно знает мой характер. Например, то, что я пойду на все, лишь бы мои близкие не пострадали. Были счастливы. И это касается не только моей семьи, но и его. Потому что семья Чакырбейли мне ничего плохого не сделала.

Только он.

– У меня нет времени, Дарина, – жестко чеканит Альп, и я резко оборачиваюсь к нему. – Нет времени с тобой тут болтать. Надо заниматься делами. К примеру, вытаскивать твоего брата из того дерьма, в котором он погряз.

– Я еще не дала тебе согласие, чтобы ты начал его вытаскивать, – отзываюсь я, не скрывая усмешки.

На самом деле меня трясет. Будто я обнаженная стою на улице в зимнюю погоду. Зубы отбивают свой собственный ритм. Я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони и оставляя там полоски в виде полумесяца. Очень тяжело с ним рядом.

Он ставит меня перед фактом:

– У тебя нет выбора.

«Да, слишком хорошо ты меня знаешь, Альп. Знаешь, что я не смогу поступить иначе. Однако, к моему сожалению, я ни черта не смогла узнать о тебе за все три года, которые мы прожили вместе. Ты настолько идеально играл роль хорошего, заботливого и верного мужа, что затуманил мой разум. Превратил его в жидкую субстанцию, наполненную одним лишь твоим именем. Однако твое истинное лицо я вижу только сейчас», – мысленно шепчу я, все так же натянуто улыбаясь. Будто меня вовсе не задевают его слова. Хотя на самом деле каждая его фраза причиняет мне невыносимую боль.

Он играет на струнах моей израненной души. Жестко и безжалостно топчется по ней.

– У меня нет выбора, – повторяю я тише, заглядывая в черные как смоль глаза.