– Если ты едешь домой, тогда мы с сыном едем в гостиницу. Но тебе, наверное, плевать, где будет ночевать твой родной сын, ведь ты думаешь только о своем удобстве.

– Не городи ерунды!

– Я серьезно, Рус. Больше я ночевать с тобой под одной крышей не буду.

– Даже так? – вмиг изменился он. Черты его лица заострились, а взгляд стал колючим. – Ну ты можешь тогда проваливать куда угодно. Потому что я не позволю, чтобы Арсений мотался по каким-то забегаловкам.

– Сын едет со мной, – поднялась я по ступеням.

– Сын будет спать в своем доме. Не нравится находиться со мной под одной крышей – можешь проваливать куда угодно. Но ребенка я тебе не отдам. И дом свой оставлять тоже не собираюсь. Попробуешь его увезти – я напишу на тебя заявление. Ясно? – рявкнул он, испепеляя меня гневным взглядом, и твердой походкой вошел в дом.

Глава 6

– Только попробуй! – прорычала ему в спину. – Я мать, и ничего ты не сделаешь.

– Серьезно? – остановился он, оборачиваясь. – Хочешь сыграть в эту игру и узнать, кто и на что способен?

– Ты что, любимый! – усмехнулась я, поравнявшись с Русланом и взглянув ему в лицо. – В игре под названием “кто и на что способен” ты – чемпион. Хотя мелкая могла бы с тобой посоревноваться, – я протиснулась мимо мужа в дом, но он дернул меня за локоть.

– Будешь показывать, какое я ничтожество? – осмотрел мое лицо. – Будто я и без твоего презрения не понимаю, что из себя представляю? Будто не думал о том, как, черт возьми, вернуть все назад и отменить все, что случилось?

– Избавь меня от подробностей твоего самобичевания. Разжалобить меня пытаешься? Но не выйдет. Если хочешь понять, что я чувствую, то представь, если бы вскрылось то, что я трахалась с Маратом, пока ты лечил грипп у сына или боролся за право открытия своей компании, в то время как кто-то постоянно клепал на тебя жалобы и ты только успевал отбиваться от разных служб? Сидел и ждал, когда же любимая вернется, потому что ближе никого нет, а любимая с твоим братом в постели кувыркается! – лишь стоило представить себя в роли изменщицы, стало мерзко до тошноты.

– У меня и нет никого ближе тебя! – я больше не слышала отчаяния в его голосе, только злость. – Почему ты меня не слышишь? Я же тебе говорю, что все случившееся с Майей – череда нелепых случайностей.

– Хватит, – я выставила вперед руку, давая понять, что больше не желаю слушать. – Ты же понимаешь, что я теперь совершенно точно не смогу с тобой жить?

– Тебе нужно время переварить все это, но, как только ты успокоишься, мы сядем и все обсудим.

– Нечего тут обсуждать, Рус. Развод станет последствием твоей подлости.

– Кто же тебе его даст? – на его губах появилась ухмылка.

– Суд! – выплюнула я и направилась к лестнице.

– Алиса, стой, – снова дернул меня за руку супруг, останавливая на ступеньках.

– Не смей меня трогать! – я освободила локоть из его захвата. – Больше. Никогда. Не. Трогай. Меня! – отчеканила, окатив его презрением, и поднялась в детскую.

– Арсений, – позвала сына, не увидев его на второй кровати.

Я намеренно не смотрела в ту сторону, где спал племянник. Малыш, что еще пару часов назад вызывал нежность и умиление, теперь ассоциировался у меня с грязью и пороком. Я даже не могла внутри себя произнести фразу о том, что ребенок ни в чем не виноват. В одно мгновение моя жизнь перевернулась с ног на голову. И воспринимать прямое свидетельство предательства двух самый близких людей я не могла спокойно.

– Арсений, – позвала еще раз, чувствуя жжение между лопатками. Значит, муж не оставил меня в покое и зашел в комнату следом.

Я подошла к импровизированной крепости сына и увидела его спящим на подушках между стульями. Осторожно разобрав непрочное сооружение, я подняла сына на руки и направилась к выходу.

– Дай мне. Я отнесу его.

– С дороги, – прорычала, не собираясь отдавать сына мерзавцу. И плевать мне на то, что он его отец.

– Ты как машину открывать будешь с ребенком на руках? – давил на меня взглядом муж.

– Не твоя забота. Вон, – кивнула через плечо, – тебе есть о ком заботиться.

– Дура! Я даже не хотел, чтобы он рождался! – прошипел он.

– Отец года! – хмыкнула я. – Но он родился, и тебе придется выстраивать с ним отношения.

– Алис… – видела, как заиграли желваки под смуглой кожей, а глаза еще больше потемнели.

– Хватит, Рус. Я устала. И прекрати закапывать себя еще глубже, – прошла мимо мужа и осторожно спустилась по лестнице.

Перехватила сына так, чтобы он лежал головой на моем плече. Тяжелый стал. Все же таскать без пары недель семилетку не одно и то же, что носить на руках двухлетнего малыша. Видимо, адреналина в моей крови было еще столько, что я справилась и с тем, чтобы обуться, не потревожив сон ребенка, и без помощи уложить сына на заднее сидение своего автомобиля.

– Алиса, не дури! Никаких гостиниц! – не отставал от меня ни на шаг Руслан.

Я же, заметив детское автокресло, ощутила такую волну отвращения, что незамедлительно отстегнула его и оставила прямо перед крыльцом маминого дома.

– Что ты делаешь?

– Оставила тебе кресло. Будешь возить своего сына, – процедила сквозь зубы.

– Обязательно это было делать прямо сейчас? – вопросительно смотрел на меня муж.

Я проигнорировала его вопрос и, открыв автомобиль, заняла свое место. Руслан открыл пассажирскую дверь и сел рядом.

– Что ты делаешь? – недоуменно смотрела я на подонка.

– Собираюсь ехать с женой и сыном домой, – невозмутимо ответил он.

– Нет у тебя больше жены, понял?

– Ты все еще моя жена, Алиса, – упрямо твердил он. – И хочешь ты того или нет, тебе придется терпеть меня.

– Немедленно выйди из моей машины, – смотрела на него пристально, пребывая в шоке от его поведения.

– Поехали домой. Уже поздно, – его взгляд был устремлен в лобовое стекло, и Руслан старательно делал вид, что ему плевать на мои крики.

– Выйди из машины, – повторила я.

– Ма-а-ам, – услышала голос сына. – Вы ругаетесь?

– Нет, мой хороший, – обернулась к сыну, сидящему по центру сидения и растерянно мигающему глазами. – Просто папе нужно забрать свою машину, или завтра ему не на чем будет ехать на работу. Спи, сынок.

– Не нужно папе завтра никуда ехать. Потому что у папы завтра выходной, – улыбнулся этот мерзавец. – И я проведу его дома со своей семьей, – сделал акцент на последнем слове.

– Ура! – обрадовался сын. – Значит, поедем в аквапарк? Ты же обещал! – моргал Арсений.

– Едем в аквапарк, – кивнул муж.

Я же напряглась как струна, понимая, что прямо сейчас не смогу выгнать этого предателя. И, хуже того, сбежать завтра от него тоже не получится.

– Мы еще это обсудим утром, – постаралась спасти положение. – Помнишь, мы собирались сходить на тот мастер-класс?

– Нет, мама. Аквапарк гораздо круче. И мы пойдем в аквапарк.

– Но ты, если не хочешь, можешь не ходить с нами, – как бы между прочим произнес муж.

– Ну уж нет! – ни за что я не оставлю сына наедине с предателем. Вдруг этому ненормальному придет в голову сказать, что Ярик ему братик даже больше, чем он думал.

Поэтому, если Руслан действительно потащит сына развлекаться, я поеду с ними и подготовлю сына к тому, что это наш последний совместный отдых с его папой.

Глава 7

– Иди в спальню, – тихо сказал Руслан, заглядывая в детскую.

Я вытянулась на кровати рядом с сыном и пыталась закрыть веки хотя бы на мгновение. Но сердце колотилось так сильно и в груди так пекло, что мне даже дышать было больно, не то что спать.

Мне будто раскрошили ребра, и осколки впивались в органы, заставляя кровоточить сердце и разрушая легкие.

– Я буду спать здесь, – произнесла так, чтобы не разбудить Арсения.

– Не дури. Завтра шею повернуть не сможешь, – продолжал изображать заботливость муж.

Стараясь втянуть как можно больше воздуха через нос, я проглотила вставший в горле ком.

– Просто уйди, – повернулась лицом к сыну, зарываясь носом в темную макушку и вдыхая глубже ни с чем не сравнимый запах собственного ребенка.

      Я чувствовала, что Руслан смотрел на меня, дожидаясь, когда я наконец-то одумаюсь и вернусь в спальню… Чтобы что?

Боже! Какой же подонок!

Взять и уничтожить все, что между нами было! Пятнадцать лет выбросил на помойку! Да еще как феерично!

Я даже в самым бредовых снах не могла представить настолько вероломного предательства.

– Лис… – он будто хотел сказать что-то еще, но благоразумно вышел из комнаты, закрыв дверь.

И только после этого я позволила слезинке скатиться на подушку.

Тут же вытерла с лица влагу, не собираясь превращать постель сына в пруд из слез боли и печали. Мне все еще казалось сном происходящее.

Я не верила… Просто отказывалась верить, что все это правда. Что мой муж и младшая сестра вот так просто наплевали на меня, на мою любовь и на нашу семью в угоду своим низменным желаниям. И ведь самое противное, что оба нагло лгали мне в глаза. Годами.

Даже если Рус сказал правду и после новости о беременности сестры между ними ничего не было, то все равно ни у него, ни у нее нигде ничего не екало, когда я через всю страну летела навестить мелкую во время беременности и потом, после рождения их сына.

Твари…

Какие же твари…

Хотелось выть в голос, и только сын сдерживал меня от этого.

Я не знала, как мы теперь будем жить дальше. Не знала, что буду делать, если окажется, что мама была в курсе двойного предательства. Не знала, как смогу воспитывать сына совместно с Марковым.

Кто же мог подумать, что вся наша жизнь будет разрушена в один миг?

Так я и пролежала всю ночь, уткнувшись носом в волосы сына и прижимая его плотнее к себе, чтобы окончательно не сойти с ума.

Мне нужно было чувствовать, что у меня еще остался смысл жизни, остался рядом человек, который не предаст и всегда будет любить. И этого должно быть достаточно. Верно?

Тогда почему все нутро дрожало и не хотелось жить?

Да! Вот так малодушно я думала о том, чтобы уснуть и не проснуться. Возможно, поэтому сон и не шел, оберегая меня от собственных желаний.

Под утро я все же смогла задремать. Но сон был тяжелый, поверхностный и выматывающий. Мне было холодно. Сковало льдом до самых костей.

Я слышала шепот сына и мужа.

– Дай маме поспать. Пойдем приготовим ей завтрак, – говорил муж.

– Сырники? Так, как любит мама?

– Так, как любит мама.

И мне казалось, что все как и прежде. Поэтому я снова позволила сну утащить меня, до тех пор, пока не почувствовала прикосновения прохладных ладошек.

– Мама горячая, – сказал сын.

Следом моего лба коснулись длинные пальцы.

– Похоже, сегодня аквапарк отменяется, – прошептал муж. – Давай найдем градусник и приготовим маме морс.

Аквапарк? Отчего-то в сознание въелось это слово.

Я не помнила подобных планов. Откуда взялся аквапарк?

А потом лавиной на меня обрушились события минувшего дня и я распахнула глаза, в ужасе хватая ртом воздух, и заскулила, пряча лицо в подушку.

Острая боль пронзила меня, и я скрутилась калачиком, закусывая губы что есть мочи, лишь бы перебить это невыносимое ощущение. Кричала в подушку, желая, отмотать время вспять и сделать что-нибудь, чтобы это никогда не случилось.

– Алиса… – услышала испуганный голос мужа. – Алиса, давай измерим температуру, у тебя жар.

– Уйди-и-и-и, – слышать его оказалось невыносимо, но еще хуже – видеть.

– Солнце, пожалуйста, дай я поставлю тебе градусник.

– Майе ставь. А меня не тронь, – с трудом села на кровати к нему спиной.

Хотелось плакать, но, как назло, из глаз не выбежало ни единой слезинки, и вообще казалось, что в глаза напихали песка. Голова ощущалась чугунной, вдыхаемый воздух – раскаленным.

– Не дури.

– Мам! А мы тебе морсик приготовили, – вошел следом в комнату сын.

– Ты мой заботливый, – обернулась я, улыбаясь Арсению.