– Я работаю как проклятый, если ты еще не заметил. А то, что я пропал на несколько дней, не означает, что я бездельничаю.

– Не выворачивай, Руслан! – Рустам бьет ладонью о стол, отчего все предметы на нем подпрыгивают.

– Я все понял, – заключаю спокойно. – Принял. Все, можешь идти. Кажется, ты торопишься, судя по тому, как смотришь на свой телефон.

– Изучи документы. – Он встает и кивает на серую папку. – А потом отпишись насчет того, что думаешь. И, – бросает напоследок, остановившись у двери, – оставь Альпарслана с Дариной в покое. Ты понял меня?

Я недобро ухмыляюсь. Я уже их оставил. Пусть идут с богом. Раз она не хочет быть со мной, давить больше не буду. Я сделал все, что мог. Но хотя бы раз поговорить нам необходимо.

Отодвинув папку, включаю ноутбук. Зачем-то ищу информацию о семье Чакырбейли. Раньше в этом не было нужды. У нас с ним свои разборки. Однако в этот раз какая-то неведомая сила меня все же потянула… Пробегаюсь глазами по старым статьям и вдруг натыкаюсь на семейную фотографию. Одно из лиц кажется смутно знакомым. Стоп. Это разве не вчерашняя девочка?

Увеличиваю фото, всматриваясь внимательнее…

Пиздец! Пизде-е-ец, Рус! Ты что, вчера поимел сестрицу Альпарслана?

Откинувшись на спинку кресла, хохочу как ненормальный. Вот он, бумеранг, черт возьми! Все возвращается Альпарслану, а не мне. Сначала его жена была со мной в отличных отношениях – он не мог к ней подойти. А вчера его сестричка под меня легла. Добровольно. Умоляла, чтобы я ее взял…

Сука!

А ведь я это и сделал. Поимел ее. И меня не волновал факт, что девочка под алкоголем. Раз пошла в клуб, должна была знать о последствиях. Должна была понимать, в какое место собирается и какой контингент людей здесь обитает. И одноразовые связи – не исключение. Мучает ли меня совесть? Нет, ни капли.

Альмира… Вот как ее зовут. Хотя вчера она вроде представилась. Но я особо не вникал. Было плевать, кто она и откуда. А сейчас, в связи с новой информацией… Ее личность становится интересней.

– Зайди ко мне, – говорю в трубку, а потом смотрю, во сколько я разговаривал по телефону с секретарем Рустама. Она позвонила мне именно в тот момент, когда я припарковал автомобиль и шел в клуб.

– Вызывали? – После короткого стука в дверь в кабинет заходит безопасник.

– Здравствуй, Данияр, – говорю, кивая на стул. – Мне нужны все записи с камер видеонаблюдения с десяти до десяти двадцати ночи.

– Ищем кого-то?

– Да. Ты все подготовь, я покажу, кого именно.

Кивнув, Данияр выходит. Возвращается минут через сорок со своим ноутбуком. Ставит его передо мной.

Первым делом наблюдаем за барной стойкой, где обычно толпится молодежь. И того сопляка, который зажимал девчонку Чакырбейли, я узнаю сразу.

– За ним, – тычу пальцем в экран.

Безопаснику не нужно повторять дважды.

Парень передвигается в толпе, а потом останавливается прямо под другой камерой. В руках – два бокала коктейля. Он ставит их на первый свободный стол и начинает искать что-то во внутреннем кармане пиджака. Достав белый пакетик, опустошает его содержимое в один из бокалов, затем быстро размешивает, не оставляя следов преступления.

Не понял…Что, блядь, происходит? В мой клуб приносить запрещенные вещества?!

– Куда охрана смотрела? – рявкаю на безопасника. – Упустили или глаза закрыли?

– Скорее всего, не заметили, Руслан. – Он опускает голову. – Прошу простить. Я с ними сегодня же поговорю. Найти парня?

– Естественно. Ищи. Чтобы сегодня вся информация о нем была на моем столе. Если подобное повторится – уволю нахер.

– Понял. Принял.

Смотрю дальше. Взяв бокалы, сопляк идет в сторону другого столика, за которым сидит несколько девчонок. Останавливается, отдает один из бокалов сестричке Альпарслана. Ее тоже я узнаю сразу. А та даже не задумывается, что парень коктейль только для нее принес. Забирает, благодарно кивает и пьет.

Дура.

Дальше ничего интересного. Беседуют девчонки о своем. А я внимательно наблюдаю, чтобы ничего не упустить из виду. Парень стоит в метрах трех от девчонок. По ходу, следит за Альмирой, потому что то и дело поглядывает на часы. В зале как минимум тридцать камер – можно увидеть каждого. И главное, я заранее предупреждал, чтобы в мое заведение не приносили никакого дерьма. Увижу – убью. А они все равно не смогли проследить.

Девчонка встает из-за стола. Пошатывается. Что-то говорит подружке, но та лишь поджимает губы, явно не собираясь идти с ней. Альмира пробирается через толпу и выходит из зала.

Включаю другую камеру. Коридор пустеет. Вот она идет, держась за стену. Вот останавливается. У кого-то что-то спрашивает. А дальше…

Блядь! Пиздец! Что я там говорил про совесть? Что она меня ни капли не мучает? Сейчас думаю совсем иначе. Настоящий пизде-е-ец! Не зря же девчонка ничего не помнила. Не зря говорила о том, что хочет понять, как ко мне попала.

Теперь все становится ясно. Она была не в себе. Не понимала, что творит. За кем идет. Скорее всего, ей подсыпали возбуждающее, раз она так умоляла, чтобы я ее взял. А я, как последний баран, этого не заметил. Насмотрелся на девушек, которые продают себя на ночь. Подумал, что для нее это тоже в порядке вещей. А оно вон как вышло…

Совесть начинает бить по мозгам. Сука! И как теперь быть?!

Глава 4

После слов матери я не нахожу себе места. Меня трясет от отчаяния и боли. Голова гудит, а виски сжимает со страшной силой.

Чтобы хоть как-то успокоиться и утихомирить рой мыслей, я бегу в душ. Снова и снова пытаюсь стереть воспоминания сегодняшнего утра, когда корчилась в агонии от осознания того, что произошло ночью между мной и тем мужчиной, забравшим у меня слишком много…

Руслан, так его зовут.

Поразительно, за какой короткий срок жизнь может перевернуться вверх дном. Как быстро могут меняться ориентиры и обстоятельства. Абсолютно все, что раньше было значимым. Надо приспосабливаться к грядущим изменениям, которые непременно наступят. Уже наступили…

Вот я – счастливая студентка, у которой уйма планов на жизнь, есть свои мечты и цели… А сейчас я – разбитая вдребезги девушка, которая не знает, что делать дальше. И чего желает на самом деле.

«Повернуть время вспять? Закрыть глаза и не просыпаться? Или притвориться, что ничего не было? Стереть из памяти это утро, как страшный сон?» – подсказывает внутренний голос.

Да только никак не выходит вылезти из болота, в которое меня окунули. Как бы я ни пыталась это сделать, отчаянно стараясь погасить горечь в груди и заполнить возникшую пустоту.

Я смотрю на струи воды, которые потоком стекают по моему телу, и ничего, кроме абсолютной безнадеги и темноты не вижу.

– Что теперь делать дальше, Альмира? – спрашиваю саму себя. Но увы, не получаю ответа.

Я даже не смогла нормально ответить на гневный выпад матери. Не то что собрать мысли…

На это нужно время. И точно не один день. Может, месяц-другой – и я смогу пережить произошедшее. А может, никогда не стану той Альмирой, которой была раньше.

И это тоже гложет меня, разрывая на кусочки. Но в большей степени волнует факт распространения информации о том, где я была на самом деле.

Мать была непреклонна.

« Я не позволю навредить нашей репутации из-за твоих ночных похождений по сомнительным местам», – то и дело звучат в голове ее слова.

Отчего-то в глубине души я надеялась, что она все же не станет наезжать на меня и сыпать обвинениями. Однако надеждам не суждено было сбыться. Она знала, куда бить. И как меня задеть.

– Я была не у Аделины, – произнесла я тогда, пытаясь успокоить ее.

– А у кого?

– У другой подруги. Ты ее не знаешь. Она из другого университета. И на другом факультете. Мы познакомились на одном из форумов. Хорошая девочка. Из приличной семьи.

– И что же ты там делала?! У нее дома?

– Мне стало плохо. Выйдя из клуба, мы решили поехать к ней, так как живет она совсем близко от того места.

– От того места? Это клуб, Альмира. Клуб! И почему ты не позвонила?

– После таблеток обычно клонит в сон. А потом я уснула. И только когда уже бежала домой, взяла телефон и увидела ваши пропущенные звонки. В спешке забыла обо всем на свете. Хотела успеть к вам и все объяснить.

– Альмира, если ты обманываешь… то мало тебе не покажется! Я не хочу, чтобы нашу фамилию полоскали в прессе. Особенно если ты сотворила что-то непотребное! У нас кристально чистая репутация!

Тяжело вздохнув, я мотаю головой, словно выряхивая из нее слова матери и колкие фразы Руслана. Насильно пытаюсь вырвать себя из тягостного прошлого. Но не получается. Как, впрочем, и уснуть. Сна ни в одном глазу.

Я мечусь по кровати. Сжимаю простыню, чувствуя, как капля за каплей с глаз скатываются слезы. Не могу сдержать их. Сейчас, когда я одна… могу дать волю эмоциям. Раненой волчицей завыть в подушку и проклясть день, когда пошла в этот чертов клуб.

Такие мысли одолевают меня вплоть до глубокой ночи. Я обвиняю не только обстоятельства, при которых попала к чужому мужчине, но и себя… за слабоволие. За то, что не поняла сразу, что со мной, и не приняла меры. Просто не ожидала такого помутнения рассудка. Не думала, что это когда-нибудь случится со мной.

Не в этой жизни.

На лекции идти не получается, как бы я ни хотела и какой бы ответственной ни была. Просто не могу. Нет на это никаких моральных сил. Я выжата как лимон. Поэтому весь оставшийся день я лежу, глядя в одну точку. И только утро следующего дня дает толчок жить дальше. Попытаться принять действительность, несмотря на бушующий ураган внутри. А главное… не подавать виду, что мне плохо. Иначе родные начнут копать глубже и поймут, в чем дело. А этого совсем не хочется.

Опять эти скандалы. Упреки…

– Альмира! – кричит подруга, увидев меня. – Где ты была?! Почему исчезла так быстро? Знаешь, как мы волновались! А я – особенно! Хоть бы позвонила мне!

– Я в порядке. – Натягиваю на лицо улыбку. Говорить о том, что случилось, стыдно. И больно. Если произошедшее сплетнями распространится по всему вузу, я этого не переживу. Это настоящий позор и повод для всяческих издевок. Такая “слава” – как клеймо. Потом будет невозможно переубедить людей. Я не могу этого допустить.

– Точно?

– Да, просто голова разболелась, поэтому и решила уехать пораньше. Не стоило переживать. Тем более я…

Осекаюсь на полуслове. Замираю, будто прибитая к полу гвоздями. Взгляд цепляется за знакомую фигуру. В нескольких метрах от меня стоит Сулейман.

По телу проходит озноб, вызывая сокращение одеревеневших до болезненного покалывания мышц.

– Альмира, привет, – здоровается он миролюбиво, а у меня от осознания, что он рядом, к горлу подкатывает тошнота. – Как ты? Что-то ты тогда из клуба рано ушла. Забыла своих друзей, да? Или увидела кого-то из знакомых и убежала с ними? Как же так… Ты же знаешь, что без тебя нам скучно. Наша умница-отличница.

А затем начинает смеяться. Громко так. Заливисто.

Ублюдок. Как же я его ненавижу!

Перед глазами – пелена. Меня снова уносит в тот вечер.

Это он виноват. Только он.

Я с силой втыкаю ногти в ладонь, намеренно причиняя себе физическую боль и желая тем самым заглушить внутреннюю. И разворачиваюсь. Не хочу его видеть. Несусь в сторону лекционного зала, чувствуя, как меня все больше и больше захлестывает злость.

Как он может так вести себя после того, что сотворил?! Как может быть таким спокойным?! Или надеется, что я не помню, как он приставал ко мне?! Как лез?! Что сделал?!

– Альмира, стой! Ну ты куда бежишь-то? – доносится голос Аделины. Она идет в мою сторону. – Что произошло?!

Я оборачиваюсь. Не могу остановиться, меня трясет. Пытаюсь выровнять дыхание, но получается плохо.

Сулейман стоит неподалеку. Смотрит на меня с улыбкой, а в следующую секунду шлет мне воздушный поцелуй.