Вычистив из гостиной и кухни все до последней мелочи, я принимаюсь за мытье. Все это время мной движут гнев и злость. Кажется, просто сгорю сейчас от ярости.

Я полгода делала тут ремонт. Каждая деталь выбиралась с любовью и подходит по стилю. И Демид это знал. Он знал, черт бы его побрал!

– Придурок, – бормочу себе под нос, вновь и вновь ополаскивая тряпку, пока не домываю наконец и коридор.

Силы разом покидают уставшее тело. Будто кто-то резко выключил меня, и я могу думать лишь о сне. На часах полночь, но нужно развесить по шкафам свою одежду. Поэтому я варю себе кофе, радуясь, что эта дрянь не пользовалась кофемашиной. Наверняка просто не умеет.

– Хорошо хоть, не сломала.

Это кофемашина была едва ли не первой вещью, которую я сюда купила. Такая же, как дома. Кофе я люблю, и утро без его аромата равносильно катастрофе.

Опускаюсь на барный стул, потому что сидеть в столовой за столом на восемь человек как-то глупо и одиноко. Впервые за последние несколько часов достаю телефон и читаю список непринятых вызовов и непрочитанных сообщений.

Оставляю без внимания попытки сына и мужа со мной связаться, но на сообщениях от свекрови и тети Яны останавливаюсь. Записываю голосовые им обеим и желаю спокойной ночи, не рассказывая о случившемся. Для одного дня потрясений достаточно

Еще пара рабочих моментов, которые отмечаю в ежедневнике, затем блокирую телефон и с чашкой иду в спальню. Время переваливает за полночь, и я с грустью смотрю из окна спальни в ночное небо.

Вид на миллион долларов. Когда мы покупали эту квартиру, я представляла себя в разное время дня и ночи и все думала, как будет замечательно здесь жить. Я любила наш дом, но эту квартиру почему-то боготворила.

Сейчас, конечно, появляются странные мысли. Возможно, это был какой-то знак? Что судьба в свое время подарила нам шанс не очень дорого купить квартиру, чтобы я приехала сюда и почувствовала себя дома?

В любом случае дом оставляю им, пусть живут. А квартира останется моей. При разводе это будет одним из условий соглашения.

Снова смотрю на часы и усмехаюсь. В день годовщины я думаю не о любви и не о семейном счастье, а о разводе.

– Вот тебе и фарфоровая свадьба, Марина, – шепчу, и тут, словно по волшебству, где-то вдали небо озаряет фейерверк. – Вот уж спасибо, – хмыкаю и отхожу к шкафу.

Развесив офисную одежду, я отмечаю ту, что следует отпарить. Некоторые платья тоже требуют внимания, но в остальном порядок.

Женские мелочи раскладываю на туалетном столике. Полочки ванной заполняю своими гигиеническими средствами и сразу же принимаю душ, надеясь, что он поможет расслабить напряженное тело.

Из состояния прострации вода меня все-таки выталкивает, и в спальню я возвращаюсь в уже более-менее нормальном состоянии.

Мобильный оживает, пока я наношу крем на кожу лица и шеи. Взгляд ловит имя контакта: «Сынок» и единственное, о чем я думаю, ощущая, как в глазах собираются слезы: «Я была хорошей матерью».

***

Вы сердце матери порвали на куски.

Вы душу нежную бездушно в грязь столкнули.

Вы женщину свою не сберегли.

И нож в ее любовь безжалостно воткнули.

Сплю беспокойно и просыпаюсь с уже больной головой. Аптечки у меня здесь нет, а в холодильнике остатки того, что я не выбросила вчера вечером, пока проводила дезинфекцию квартиры.

Два йогурта и минеральная вода.

– Боже, сколько можно! – Выбрасываю и их. Одевшись, чтобы сходить в магазин, прихватываю с собой мусор.

Мусоропровод с трудом принимает набитые пакеты, и я с улыбкой слушаю, как они проваливаются вниз.

В супермаркете покупаю самое необходимое, потому что через три часа нужно быть в банкетном зале в центре города и времени на полноценную закупку нет.

Выйдя из лифта, я обнаруживаю то, что почему-то не увидела сразу.

– Вот же стерва, – ругаюсь, рассматривая надпись на двери все той же красной помадой, как и на машине Демида. «Гори в аду, тварь».

Оставив пакеты и быстро приняв таблетку обезболивающего, беру очиститель и тряпку, чтобы стереть грязь.

– Ой, – слышу позади себя женский голос, – Марин, ты?

Обернувшись, вижу соседку из квартиры напротив. Мы успели познакомиться и немного сдружиться еще на этапе ремонта.

– Привет, Юль.

– Привет. Слушай, ну и концерт ты нам тут устроила.

– Прошу прощения, – трясу головой, ощущая стыд.

– Да ладно, хоть избавила от этой хамки. Это, конечно, не мое дело, – она прикладывает руки к груди, – но лучше запрети сыну общаться с этой дамочкой.

От ее предположения, что Алевтина – девушка сына, я чуть ли не смеюсь. Никто в здравом уме не подумал бы, что это любовница моего мужа.

– Можно сказать, уже запретила. – Поджимаю губы. – А вам она тоже что-то сделать успела?

– Ну, хамка, конечно, та еще. Но все же я о другом. – Юля подходит ближе и говорит чуть слышно: – По-моему, она та еще… кхм. Ну, ты поняла. Тут как минимум трех мужиков разных мастей я видела. И это за пару недель-то.

– Трех?! – Держите мою челюсть. – А выглядели как, не заметила?

И этот дурак мне не верит.

– Один солидный такой… На мой взгляд, конечно. Взрослый. Я с ним прямо встретилась лицом к лицу у лифта. Второй – молодой-молодой, – машет она рукой. – А третий вообще на гопника похож был. Я аж побоялась его разглядывать.

Мысленно отмываю квартиру снова, аж до тошноты все эти рассказы.

Принимаюсь за мытье двери, поэтому соседка через пару минут уходит, оставляя меня наедине с мыслями. А когда, закончив, вхожу в квартиру, мне звонит муж.

Поднимаю трубку и ставлю на громкую связь, чтобы разложить покупки.

– Чего тебе?

– Где ты?

– Какая разница, Демид? Я спросила, зачем позвонил? Решил устроить разнос? Заступиться за любовницу?

– Чего?

– Того. Как ты вообще посмел это сделать?

Он сначала молчит, потом заторможенно интересуется:

– Ты о чем вообще?

– У тебя что, закончились оправдания, и ты решил сыграть в несознанку? Или просто для самоудовлетворения надо мной издеваешься?

– Марина, я ни черта не понимаю! О чем ты говоришь? – Он повышает тон.

– Да о том! – Я хватаю телефон и перевожу звонок на обычный режим. – Вчера я выгнала твою девку из моей квартиры. Ты вообще охамел, притащив сюда ее, Демид?

Он снова молчит, и меня прям бесить начинают эти паузы.

– Да какая квартира, Марина?

Стараясь успокоиться, прикрываю глаза и глубоко дышу.

– Так, все. Лучше мне больше не звони. Если успею, свяжусь сегодня с адвокатом, если нет – завтра. Ты своего найми и контакты дай. Или с фирмы своей подключай, мне все равно. Мне с тобой больше говорить не о чем.

– Стой, ты серьезно? Какой развод, Мариш? Я его тебе не дам. Слышишь? Хватит уже, успокойся.

– Успокоюсь, когда ты из моей жизни исчезнешь. – Я сбрасываю вызов. Перезванивать Демид не спешит.

Приготовив завтрак, сажусь опять за барную стойку и листаю новости на ноутбуке.

Телефон оживает вновь, и на экране я вижу самый, пожалуй, нужный сейчас контакт.

– Привет, – улыбаюсь, будто подруга может меня сейчас видеть.

– Мариш, – говорит она неуверенно, словно прощупывает почву. – Ты как?

– Не буду юлить и сразу скажу: если хочешь поговорить, приезжай на Коммунаров.

– В квартиру вашу, что ли? Ты не дома?

– Нет. Я теперь тут.

– Ладненько. Я недалеко, буду минут через десять. Что-нибудь купить?

– Не стоит.

Через полчаса раздается дверной звонок. Подруга не заставляет себя долго ждать.

Мы обнимаемся на пороге, а затем проходим на кухню, где я только что поставила горячий кофе.

– Слушай, давно я тут не была… Даже забыла, как тут здорово.

– Ты бы видела, что тут вчера случилось.

– Что? – Олеся округляет глаза.

– Ну ты, наверное, знаешь уже от Егора все?

– Не все, но слышала кое-что.

Я кратко пересказываю ей все, что было. Голос у самой дрожит, а она и вовсе с мокрыми глазами.

– Демьян так и сказал?

– Он самый. А потом я приезжаю сюда, а эта шалава в моей ванной купается, представь?!

– Ты серьезно?

– А то. Видео показать?

– Какое видео?

Включаю, и подруга видит все своими глазами.

– Матерь божья… Он что на это, – указывает в экран морщась, – променял двадцать лет брака?

– Очевидно, да. И самое главное, говорит мне так запросто: «Я не дам тебе развод».

– Вот же… А если правда не даст?

– Я тебя умоляю, Олесь, если бы все были такие хитросделанные, то не было бы судебной системы. Я просто чувствую, что это все вытянет из меня все соки.

Вздыхаю и встав, отхожу к окну.

– Но ведь если не развод, то…

– Ни за что, – мотаю головой. – Такой муж не нужен никому. Ни одной женщине такой мужчина не должен быть нужен.

Ещё полчаса обсуждений той твари и Демида, которого я бы сейчас придушила, будь он здесь. Хорошо, что приехала сюда. В очередной раз убедилась в его лжи и отчётливо поняла, что та сучка действительно важна для него.

Ну и ладно. Он сделал выбор. Если ему так хорошо с той шлюхой… то пусть. Пусть будет с ней. Больно-то как от этой мысли! Но у меня тоже особого выбора нет. Прощать предателя я не намерена. Не в этой жизни.

Простившись с Олесей, я собираюсь на встречу, и пока брожу по спальне и одеваюсь, телефон уже переполнен сообщениями от сына, чтобы я взяла трубку.

Усмехнувшись, все же, отвечаю ему:

– В чем дело? Соскучился уже?

– Мам, ты где? – Голос такой, словно он спешит услышать мой ответ.

– Опять двадцать пять. Вы что, сговорились с отцом?

– Ма, да просто ответь, а.

– Какая тебе-то разница?

– Нам поговорить надо.

– На данный момент, Демьян, нам не о чем разговаривать. Ты вчера сказал все что надо, спасибо.

Он даже не дослушивает и просто перебивает.

– Мам, ты в квартире? Нашей той, да? – Голос становится злым и даже грубым.

– Да, тебе-то что? Дайте мне успокоиться. Вам добить меня надо? Нет уж, никаких встреч и разговоров. Просто не трогайте меня. Ни видеть, ни слышать вас не хочу. И чтобы не приезжал, ясно?

– Да блин, ну зачем ты туда поехала? Ну зачем? – срывается он на крик, но я отключаюсь, не желая слушать.

Глава 7

Сын разочаровал, муж – тем более. Весь день не могу выкинуть из головы картину, как он сидел в кресле, а та девица пыхтела перед его стояком на коленях. Ну да, хорошая шлюшка, причем умная, раз способна крутиться сразу с несколькими мужиками и при этом не спалиться. Это дар, наверное… Не каждая так может.

Включаю видео и снова слушаю ее слова. Все понятно и четко, но в то же время слушать это очень больно.

– Демид, ну как так, а? – шепчу себе под нос. – Я же в тебе за двадцать лет никогда не сомневалась. Не думала, что ты можешь меня на такую дрянь променять. Интересно даже, что случится, когда ты увидишь ее истинное лицо.

Качаю головой. Я потихоньку схожу с ума. Слишком много всего за одну ночь… Слишком много ударов. Так нельзя. Нужно собраться и пойти на работу. Сегодня ко мне должен был прийти жених Алевтины. Интересно будет посмотреть на его реакцию. Может, она отменит свадьбу? Или… ради сети магазинов, которую должен подарить ей будущий муж, пойдет до конца?

Усмехнувшись, встаю. Убираю со стола, мою посуду, а потом иду в душ. Таблетка приводит меня в чувство, головная боль отходит во второй план, но в груди все так же ноет.

У меня больше нет семьи. Муж предал, сын тоже… И непонятно, зачем он так орал. Почему я не должна была ехать в свою же квартиру?

«Лучше запрети сыну общаться с этой дамочкой». – Слова соседки – как острые иголки в самое сердце.

Нет, это бред. Ему же двадцати нет! Неужели он встречается с этой сучкой, которая старше на несколько лет? Нет-нет, быть такого не может… У него же ещё недавно девушка была. Переписывался с ней часто, на свидания звал. Я думала, он с ней наконец серьезно…