– Мне не нужно было тебе говорить сегодня! Просто Улька меня выбесила своим выпендрежем! Мама, подожди! Не порти мне праздник! И папин партнер – ты же не хочешь, чтобы он узнал всю эту грязь? А бабуля с дедулей?

Она кивнула в сторону моих родителей, и пыл мой поутих. Но не настолько, чтобы засовывать куда поглубже желание разобраться с тем, что у меня в голове никак не укладывалось.

– Если бы ты не хотела, чтобы твой праздник был испорчен, – процедила я в ответ, – ты бы помалкивала и дальше!

Высвободив локоть из пальцев дочери, я добралась до танцпола. Увидев меня, Юра разулыбался, и словно не было жестоких и жестких слов, которые обрушила дочь с силой горного водопада прямо мне на голову. Потому что так не смотрят на нелюбимых. Или это лишь притворство?

– Что-то случилось? – подался ко мне муж, видимо, поняв по моему лицу, что стряслось нечто из ряда вон выходящее.

Я дала себе лишь пару мгновений на то, чтобы собраться с силами. А когда Сотников заглянул мне за спину и, очевидно, нашел глазами Риту, я поняла, что дочь мне не лгала. Юра мне действительно изменял с Ульяной.

– Нужно поговорить, – выдавила я из себя едва слышно.

Играющая музыка била по барабанным перепонкам, от чего меня мутило еще больше.

– Хорошо, – просто ответил Сотников и, спустившись ко мне, указал на выход из ресторанчика: – Идем.

Я физически почувствовала стену напряжения и отчуждения, которая появилась между нами. Мне стало так страшно и невыносимо больно, что хотелось лишь обнять себя руками, чтобы не позволить телу развалиться на части.

Ни слова не говоря мы покинули помещение, где веселились наши родные и близкие. И где оставалась Ульяна – сексапильная девочка, которая свела моего мужа с ума…

– Рита мне все рассказала, – сдавленно проговорила я, как только мы оказались чуть поодаль от шума и праздника.

Весь этот антураж теперь казался мне лишь злой насмешкой. Особенно если учесть, что именно я организовала данную поездку, которая станет плахой, куда меня приведут муж и его Ульяна…

По лицу мужа ничего невозможно было сказать – оно превратилось в восковую маску. Юра лишь смотрел на меня и ничего не говорил. Он не бросился расспрашивать, что же за такую завесу тайны приоткрыла передо мною наша дочь. Он просто молчал и ждал, что я скажу дальше.

– Ну! Ты ответишь хоть что-то? – не выдержала я этой звенящей тишины.

– На что? – поинтересовался Сотников чужим голосом.

– Рита мне все рассказала! – с нажимом проговорила я. – Про то, что вы вместе с этой малолетней девчонкой! И что она ждет от тебя ребенка!

Не сдержавшись, я выкрикнула эти слова так громко, что показалось, будто их слышали все кругом. Даже несмотря на то, что громкая музыка не должна была позволить разобрать в моих воплях ни слова.

– Ирин… давай мы поднимемся в нашу комнату и там это обсудим, – спокойно проговорил Юра, и все акценты оказались расставленными по местам.

Он не возмутился, не распахнул удивленно глаза. Не расхохотался, как сделал бы, если бы счел это шуткой. Он просто предложил мне поговорить там, где нас не услышат.

– Ну нет уж! – вошла я в раж. – Немедля рассказывай мне все! Как так вышло, что ты вдруг стал ставить в курс всех кругом, что ты меня, оказывается, разлюбил? Что об этом знают Юна, твои родители… кто еще?

Я перевела дыхание и продолжила, хотя каждое слово давалось мне с невыносимым трудом:

– Как произошло, что ты стал трахать не просто молоденькую дурочку, но дочь моей подруги? А?

Юра разозлился. Я видела это по тому, каким стало его лицо. На скулах проступили желваки, а взгляд потемнел и стал угрожающим. Но ответил мне Сотников на удивление безэмоциональным голосом, почти таким же, какой был у нашей дочери, что выкладывала передо мною самую убийственную и смертельно ранящую правду.

– Так бывает, Ира… Я действительно тебя больше не люблю. И я хотел сказать тебе об этом сразу после дня рождения Риты. У меня другая, нам нужно разойтись.

Мой приговор он произнес таким холодным тоном, каким зачитывают палачи вынесенное преступнику обвинение. Но я не была перед мужем ни в чем виновата… Я всегда находилась рядом, во всем его поддерживала… Наш брак для меня был оплотом, этаким непотопляемым основанием, которое если и пойдет ко дну, то исключительно после того, как рядом затонут все ковчеги…

И вот, как оказалось, любви больше нет. И союза нашего тоже больше нет.

– Ты же знаешь, что она беременна несколько месяцев, – прохрипела я, борясь с чувством, будто говорю эти слова из самой преисподней.

Ведь именно в ней я и оказалась… Именно в этом отвратительном месте, больше похожем на крохотную душную клетку…

– Почему не сказал сразу, как только вы начали спать? Зачем так долго делал из меня дуру?

И не было бы этого унижения, которое обрушила мне дочка на голову, не дожидаясь окончания праздника. Я бы не организовала собственными руками возможность для мужа и Ульяны, а так же всех, кто знал об их романе, веселиться за мой счет…

– Потому что я сам не знал… Уля еще не очень опытная в таких вещах. Она не сразу поняла, что залетела…

Он заходил туда-обратно, взъерошил волосы на затылке, как делал это в моменты наивысшего нервного напряжения. Я ведь все о нем знала… Знала, как и когда он на что реагирует. Этот человек был моим на все миллиард процентов…

Был…

– Ириш, послушай… Я бы действительно тебе все рассказал, когда мы бы провели этот праздник. Не хотел портить юбилей Риты…

Я запрокинула голову и зло расхохоталась. Звучало как «мы сначала хотели насладиться за твой счет, а потом уже я бы тебя уничтожил словами». Спасибо, благодетель! Что бы я без тебя делала?

– Ну, что ж… Раз дочь сама решила все испортить, не буду ей противиться.

Я зашагала обратно к дверям ресторана, но Юра бросился за мной коршуном и перехватил на полпути.

– Что ты собираешься делать? – потребовал он ответа, и в голосе мужа послышались нотки паники.

Это стало чем-то вроде первых шагов отмщения, когда из уверенного в своей правоте мужика, сходившего налево, Сотников превратился в испуганного изменщика, чьи грехи могли обнажиться на людях.

– Как что? Сообщить Ульяне, что сегодня день рождения хоть и не у нее, но подарок получает она!

На руке моей сомкнулись пальцы – на этот раз мужнины. Как же они с Ритой были не готовы к тому, какую реакцию получали! Дочь, видимо, рассчитывала, что я устрою нагоняй, но только когда вернемся в город. И Юра тоже надеялся именно на такой исход сегодняшних событий.

– Ира, не нужно! Слышишь? Не сейчас!

Я выдернула руку и опалила Сотникова злым взглядом.

– А что тебя не устраивает, Сотников? А? Там половина гостей в курсе того, что ты от меня уходишь! – кивнула я на двери, музыка за которыми стала, похоже, еще громче.

Может, там Рита отдала распоряжение диджею, когда поняла, что может грянуть скандал? Я вообще сейчас во всем видела лишь злую преднамеренность.

– Там мой партнер. И твои родители. И подруги Риты тоже ничего не знают… А Юна и мои мама с папой только слышали, что у меня к тебе больше нет чувств. Про Ульяну они даже не догадываются!

Голос Юры был пропитан нотками нервного напряжения, такого острого, что оно передалось и мне. Как там говорится про мужа и жену? Двое становятся одной плотью? Вот и сейчас я чувствовала, как мы словно бы испытываем одни и те же эмоции. И физически реагируем тоже одинаково.

Мне это не нравилось. Я уже не хотела так…

– Ну, значит, догадаются через пять минут. Держать все в себе я точно не стану!

Прежде, чем муж бы успел меня остановить, я вбежала в ресторан и прошествовала прямиком к Уле. Она уже сидела за столиком и болтала о чем-то со своей матерью и отчимом. Что ж, так даже лучше.

При виде меня Ульяна разулыбалась, но, видимо, поняв по моему лицу и по примчавшемуся следом Сотникову, что ничего хорошего ее не ждет, испуганно округлила глаза.

– Рита все мне рассказала, – объявила я, пока Юра не придумал, чем меня заткнуть.

Присев за столик, я посмотрела на подругу и добавила:

– Ты же в курсе того, что Сотников меня больше не любит?

Юнка побледнела и поджала губы. Ее взгляд метнулся сначала на дочь, затем на Юру. Потом, уже более беспомощно, она посмотрела на меня.

– В курсе, – кивнула Юна. – Но если скажешь, что я должна была влезть в ваши отношения, то обязана понимать, что я тебе отвечу.

У нее было железобетонное правило. Она могла помочь советом, например, но только если ее об этом просили. А уж о том, чтобы внедриться в какую-то ситуацию, которая касалась только двоих, и речи быть не могло. И в целом, эта позиция заслуживала уважения, если бы не одно «но». Сейчас вся эта история уже связала не только меня и Юру, но еще и ее дочь.

– А что скажешь на то, что твоя Ульяна спит с моим мужем уже несколько месяцев и от него успела залететь? – поинтересовалась я, сложив руки на груди.

И поняла, что Сотников не солгал. Если Юна и подозревала, что мой муж заговорил об окончании любви из-за другой женщины, то она никак не рассчитывала на то, что этой другой окажется ее «малышка» Ульяша.

Выражение ужаса на лице подруги было таким ярким и неподдельным, что я даже стала опасаться, как бы ее не хватил удар. Уля же тонко пискнула, приложила руку к губам, пока Юна сидела и открывала-закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

– Ира, что ты творишь?! – взревел Сотников. – Что ты делаешь, ты хоть соображаешь?

Он хотел завершить сейчас эту сцену. Сделать вид, что ничего не случилось, а все разговоры чтобы мы перенесли на «после праздника». Хрен тебе, предатель!

– Ира… Уля… Что… – выдавила из себя Юна.

Ага… Значит, когда Юрик говорил тебе, что у него нет ко мне чувств, ты думала, что твоя хата с краю. А как только речь зашла о дочери, причем весьма взрослой, тут же слов не осталось?

– А то… Вот что слышала, то и произошло, – ответила я, не глядя ни на мужа, ни на его малолетку-любовницу. – Твоя доченька Ульяшенька раздвинула ноги перед моим мужем, который в два с лишним раза ее старше. И уже успела заиметь от него ребенка.

Мне было чертовски трудно произносить каждое слово этого жуткого монолога. А от ощущения, словно попала в сцену фильма ужасов, теперь мне, наверно, не избавиться никогда. Но я обязана барахтаться, чтобы выжить. И обязана расставлять все акценты так, как нужно мне.

Не стану же забиваться в угол, плакать и взывать к небесам с вопросом: для чего мне все это дано? Может, потом, когда позволю себе немного расслабиться и пожалеть – и себя, и о своем рухнувшем браке. Но не в данные секунды уж точно…

– Уля… боже мой! Это правда?

Тимур, муж Юны, который до сего момента только и делал, что сидел и хлопал глазами, пришел в себя и набросился на меня:

– Ира, ты с ума сошла, раз придумала всю эту херню? Мы не останемся здесь ни на мгновение, раз ты городишь такую чушь!

Он поднялся с места, окинул взглядом Ульяну и жену. Последняя все еще была бледной, как полотно, пока Уля сидела и беззвучно плакала.

– Нет, Тим… Я ничего не придумала, увы, – развела я руками. – С того момента, как ваша дочь вернулась с учебы, они с Сотниковым спят. И Ульяна ждет от него ребенка.

Показалось, что Тимур в любой момент может броситься на меня, как на источник тех неприятных новостей, которые сегодня вылились им с Юной на голову. Но он вперил взгляд в Юру и потребовал ответа:

– Это правда?

Ну, давай, Сотников. Говори им то, что сказал мне. Как уходишь к другой, как Ульяна не сразу поняла, что залетела…

– Давайте мы обсудим это чуть позже и в другом месте, – тихо произнес Юра.

Музыка прекратилась. Взрослое поколение устроилось за отдельным столом. Ритка с подругами сидели чуть поодаль, при этом дочь бросала в нашу сторону встревоженные взгляды.