В следующий раз я проснулась в девять часов – из-за звонка мобильника, так и лежащего рядом со мной на кровати. Он звонил, звонил, а я никак не могла вынырнуть из своего сна, словно осознавая, что мне еще спать и спать. Мелодия на несколько мгновений затихла и потом заиграла вновь с новой силой. Не совсем еще проснувшись, я схватила наконец телефон и хриплым со сна голосом произнесла:

– Алло.

– Спишь?

– Здрасти, – так и не могла я приоткрыть глаза – очень уж хотелось спать. Кто звонит, я не понимала.

– Ты спишь? – повторили вопрос. – Почему не берешь трубку с первого моего звонка?

– Да…. То есть нет… Нет, не сплю.

– Отлично. У меня изменились планы. Встретимся утром, – сказал Кей.

Кей? Что же это такое? Мне опять звонит он? И что это значит? Я мигом проснулась и резко села в кровати.

– Ты? Чего тебе? – испуганно спросила я, жалея, что вообще подняла трубку.

– Девочка, мы договорились сегодня вместе провести время, – на миг голос парня стал плохо слышен из-за шума проезжающих машин.

Наверное, он сейчас ведет свой крутой плавный автомобиль и окно рядом с ним открыто. Кей сидит на водительском месте, и его пальцы с нанизанными на них тяжелыми кольцами лежат на руле, одним легким движением поворачивая его вправо или влево. В ухе его наушник от телефона, а само средство связи небрежно валяется на соседнем сиденье, на отброшенной туда же кожаной куртке, в которой наверняка жарко сейчас ехать – сегодняшний день синоптики называли не просто теплым, а очень и очень теплым и солнечным. Кей откинулся на спинку кресла, а ветер, красиво и безнаказанно треплет его светлые, необычные, шикарные волосы, играет с ними и… Святые угодники! Это что еще со мной?

Катя, перестань думать о всяких гадостях! Ты что, головой во сне ударилась? Или тебя кто-то сглазил?

– Я заеду за тобой в половине двенадцатого, – продолжал тем временем стальным голосом Кей, и мне очень не хотелось с ним спорить. Однако пришлось.

– Будь готова.

– Но я не могу, – растерялась я от такого напора.

– Почему? Сегодня у тебя выходной.

– Я должна пойти в школу.

– Я думал, ты учишься в университете.

Идиот, сказал бы еще, что я в детский садик хожу!

– В одиннадцать часов я должна встретиться с классной руководительницей сестры, – не знаю, почему вдруг стала оправдываться я, ругая себя за это последними словами. Да кто он такой, чтобы меня смущать? Очередной зазвездившийся мальчишка, вот кто он!

– Слушай и запоминай: я заеду за тобой в одиннадцать. Так и быть, подброшу до школы. А потом мы пообщаемся один на один. Поняла? Или я опять разговариваю на чудесном китайском?

– Но… – опять попыталась я возразить, но у меня этого не получилось.

– Детка, давай без «но», ты меня утомляешь.

– Если я тебя утомляю, то зачем ты мне звонишь? Второй раз, между прочим! – прокричала я в телефон, подходя к окну. Это обращение – «детка» – мне очень и очень не нравилось.

– Не пытайся быть острой на язычок, – раздраженно бросил Кей, – у тебя не получается.

– Что тебе от меня нужно? – прямо спросила я. Я ему что, вдруг понравилась, что ли?

– Что нормальному парню может быть от тебя нужно? – услышала я в его голосе откровенную издевку. – Ты в зеркало себя видела?

– Что?!? – натурально обалдела я от такого открытого хамства. Может быть, я не красотка, но уж и не пугало огородное!

Мне стало обидно.

– Не придумывай себе никаких глупостей, детка, я просто хочу увидеться и поболтать. Радуйся. И не забудь помолиться за такую удачу.

– Удачу? – переспросила я, понимая, как во мне, словно на медленном огне, закипает не самое доброе чувство по отношению к этому наглому музыканту.

– Если бы мы с тобой были одеждой, – туманно начал изъясняться он, – то ты была бы шмоткой с местного восточного рынка, а я… А я – мировым брендом. Понимаешь?

Я понимаю, что ты невменяемый самоуверенный трутень! Скотина.

– Ах так? И почему ты вдруг решил со мной встретиться, человек-бренд? Мы же почти не знакомы! Эй, ты где? Алло? Алло-о-о? Козел!

Но он уже отключился, наверняка довольный, что смог меня обидеть. Так и не услышал про «человека-бренда»…

– Чтоб тебя! Дурак обкуренный! Кретин! Быдло тупое! – обозлилась я и бросила телефон на кровать.

Он, описав дугу, стукнулся о стену, приземлился на подушку и выключился.

Неужели сломался?!

Я дрожащими руками схватила мобильник. Этого мне только не хватало! Мне уже приходилось ронять свой телефончик на лестнице – с шестого на пятый этаж, когда я утром торопилась к Нинке, а она в это время начала мне звонить. Тогда я полезла в карман и уронила свое драгоценное средство связи. Мне его сделали в мастерской и сказали, что лучше всего телефон больше не ронять, а то неясно, к каким последствиям приведет очередное падение.

– Работай! Работай! Ну же… – Стала тыкать я на кнопку, и, к моему большому облегчению, телефон послушно включился. Только стал жутко тормозить.

А все из-за него! Из-за Кея, чтобы ему крысы на глаз нагадили! Меня еще никто так в открытую не унижал! Да ты сам себя в зеркало видел? Огурец крашеный!

– Фы ф фефкало фефя фифела? – прошепелявила я, пародируя мерзавца-музыканта. И сама себе ответила:

– Видела, видела! Я – принцесса! А ты… Гад! Страшило и дармоед! Я – красавица и умница. Коз-зел… да я тебя на части порву!

Я вскочила и открыла рывком ящик письменного стола, где Нелли хранила свои «ценности»: всякую мелочь вроде фотографий с концертов, постеров, распечатанной информации о любимых группах и актерах, значки, а также кучу дисков с шедеврами аниме. Мои руки выудили из общей кучи фото и вырезок как про русских, так и про американских и японских музыкантов аккуратную прямоугольную карточку, приобретенную сестрой в тот день, когда мы встретили Кея на открытии музыкального магазина. С этого фото на меня с загадочной улыбкой смотрел лидер «НК» собственной персоной, небрежно сидевший на стуле задом наперед: свои изящные руки он сложил на спинку стула и склонил голову чуть влево, всем своим видом показывая, какой он крутой, равнодушный к земным проблемам мэн.

– Ты! – ткнула я пальцем в фотографию, столь лелеемую Нелькой. – Мерзкий! Противный! Самодовольный! Засранец!

– С ума сошла? – просунул голову в комнату Леша.

Утром он ходит по дому в длинном белом халате, изображая мачо местного разлива. Еще один красавец! Наверняка со своими пассиями себя точно также ведет, как и Кей со мной! Все парни одинаковые.

Я злобно уставилась на дядю. Из-за одного звонка я возненавидела всех мужчин сразу. Такого со мной раньше не было. Я вообще редко злюсь, но теперь была в ярости.

– А ты не лезь! – заорала я.

– Капец! – покрутил пальцем у стильно подстриженного виска дядечка. Закрыв дверь, он сказал, обращаясь к портрету Чуни что-то вроде этого:

– Совсем сбрендила со своими парнями. Или у нее с гормонами что-то?

Что ответил ему всегда молчаливый тотем, я так и не узнала – в это время я опять тыкала пальцем в неестественно красивое лицо солиста «На краю», конечно же, подправленное умелыми руками мастера фотошопа, и орала ему проклятия. Честное слово, никто и никогда не мог довести меня до такого злобного состояния всего лишь одним телефонным звонком!

Только минут через десять я успокоилась и поняла, что как-то совершенно случайно разорвала снимок, купленный сестричкой. И схватилась за голову. Нелли ведь убьет меня. Ей-то невдомек, каков на самом деле ее кумир. И Нинке это тоже неизвестно. Но ничего, я не буду их разочаровывать. Не скажу.

Заснуть, естественно, больше не получилось. Чертов хам. Что он о себе возомнил! Мне злиться на его дурное поведение или пожалеть из-за постоянно возрастающих симптомов психического заболевания нарциссизма?

Сейчас, буду я ждать Кеечку до одиннадцати часов! Уйду раньше, и если он не прикалывался, что подъедет, этот недомузыкант обломится – не застанет меня вообще. Уж не знаю, что ему от меня понадобилось, но что ничего хорошего – это точно.

М-м-м, кажется, я перестала понимать людей. Когда мы впервые встретились лично, так сказать, Кей произвел впечатление холодного, отстраненного парня, даже почти вежливого, приятного, хоть и странного. Потом он начал вести себя все более придирчиво по отношению ко мне, а, судя по вчерашнему и сегодняшнему телефонному звонку, вообще как с цепи сорвался. Я что, перед ним виновата в чем-то? А его предложение встретиться – это очень даже заманчиво, ведь я говорила уже, что почти любая девушка была бы рада провести время с таким популярным и красивым парнем с таинственной репутацией.

Еще немного позлившись, я привела себя в относительный порядок. Позавтракала на скорую руку, натянула темные джинсы и спортивного покроя легкую блузку, подумав, что ради какого-то похода в школу одеваться официально не буду, после схватила сумку и выбежала из дома, оставив в квартире брата, вновь вылезшего подкрепиться, и дядю, неспешно и крайне тщательно собирающегося на очередное свидание с некой Лили.

– Если кто меня будет спрашивать – я уехала в Саратов. Или в Казань, хорошо? – крикнула я Леше, который по всему дому искал какую-то особенную расческу с бормотанием: «Вечно все куда-то девается в этом дурдоме!»

– А в Магадан ты уехать не хочешь? – посмотрел на меня Алексей, как на полубезумную. – Или, чего мелочиться, может быть, ты сразу в Хельсинки свалишь или там, скажем, в Сидней? А! Вот и моя расчесочка!

И он потянулся к маленькой щетке с частыми зубцами, которая валялась под столом, теряясь в декоративных корнях, растущих от ножки-ствола.

– Это будет неправдоподобно, – уже обувалась я.

Дядя, сложив руки на груди, стоял около меня и с подозрением стал разглядывать:

– Что, парня какого-то обманываешь?

– Никого я не обманываю! – заявила я. – Это ты Нелли обманул – сказал, что занят, вместо того чтобы к ней в школу сходить.

– Хо-хо, – скучающим голосом ответил мне Леша, – я в этот ад школьный больше не сунусь. Там что училки, что старшеклассницы – все помешанные. Но, Катька, не заговаривай мне зубы – я-то в любовных делах отлично секу. И не бойся, так и быть, скажу твоему очередному пареньку, что тебя нет. А кто у нас, кстати, очередной паренек?

– Вася Пупкин, – не стала я ничего объяснять.

– Элегантное имя. От него веет изяществом, – хмыкнул Леша.

– Спасибо! – поблагодарила его с некоторым опозданием, немного злясь на дядю за его проницательность, и вышла на лестничную площадку. Почти одновременно со мной туда же выбежала и моя соседка Настя. В руках у нее был большой мусорный пакет. Я обрадовалась. Во-первых, несмотря на такую близость, подружку я не видела уже недели две, а во-вторых, человек с полным мусорным ведром, или в данном случае с пакетом – к счастью.

– Привет-привет! – увидела меня Настя и помахала свободной рукой. – Давно не виделись! А у нас мусоропровод опять не работает, знала? Нет? Так знай. Как у тебя дела? Как учеба?

– Все нормально. А ты как? – улыбнулась я ей. Соседка еще та болтушка. Ей только на радио работать.

– Ну… Как сказать? – сама себя спросила девушка.

Далее последовал стандартный набор, включающий в себя общие фразы о своей жизни, пару предложений о том, какие сейчас тревожат проблемы, расспросы о родственниках, которым обязательно нужно передать привет, и традиционный вопрос: «Как у тебя на личном фронте?»

– У меня никак, – отвечала на это Настя, тряхнув длинными русыми волосами, которые лежали ровно: волосок к волоску – девушка никогда не выходила из дома, не приведя себя в порядок. «Своего принца я могу встретить даже у помойки, поэтому всегда должна быть в боевой раскраске!» – утверждала она.

– И у меня, – вздохнула я, вспоминая по очереди Антона и Кея, который, судя по часам, через тридцать минут должен подъехать к подъезду. А я к этому времени уже буду в школе, ха-ха-ха. Пусть дергается, сколько надо – звук телефона я отключила, пусть звонит сколько влезет.

– Жизнь ужасна! Куда делись нормальные парни? – вышла из лифта первой давняя подруга. – Вокруг меня одни моральные и физические уроды. И ни одного прекрасного блондина с голубыми глазками и хорошим материальным положением!