Ее родная мама, которая с Томасом в законном браке и даже в гражданском никогда не состояла, оставила Нелли Томасу в то время, когда сестричке не было еще и года, и уехала в Штаты, в командировку, по работе. Там она познакомилась со своим нынешним мужем, вышла за него, получила американское гражданство и хотела забрать Нелли, но Томас, а также наша бабушка воспротивились и не дали ей этого сделать. Из принципа девочка никогда не приезжала в Америку, а ее мама не могла приезжать в Россию – в посольстве ей каждый раз отказывали во въездной визе. Почему – загадка. Возможно, потому, что первое ее гражданство было не российским, а латвийским.

– Мда, – только и оставалось сказать Елене Петровне. – Дурдом, право.

Кей, разглядывающий теперь портреты деятелей науки, один из которых сохранял на себе темные, плохо оттертые отметины пририсованной чьей-то шаловливой ученической рукой бороды, пятака и рогов, опять хмыкнул. Забавляется, гад. А я не могу все нормально объяснить этой властной женщине, постоянно перебивающей меня, особенности нашей семьи.

Придя в себя, Елена Петровна начала читать нотации относительно жуткого поведения Нельки. С ее слов выходило, что у меня сестра – самая настоящая бандитка с вывернутыми наизнанку мозгами, которая обижала всех и вся, дралась, материлась и «обзывалась не по-русски».

Прервалось это словоизлияние минут через двадцать, когда Елена Петровна настоятельно советовала проверять карманы Нелли, чтобы обнаружить там сигареты (Кей, скотина, невинным тоном предложил еще и косячки искать в ее рюкзаке). Дверь в кабинет распахнулась, и в классе показалась голова Помидоркина.

– Елена Петровна, по поводу вчерашнего нашего спора… – начал, было, директор школы, но вдруг заметил нас и даже присвистнул. – Господин Кей и сестра Нелли Радовой?! Что вы делаете в школе в воскресенье?

– Она захотела увидеть родителей Нелли, – кивнул в сторону учительницы парень.

И его, по-моему, все-таки забавляет эта ситуация.

– Елена Петровна! – свел густые брови к переносице Помидоркин. – Я же сказал вам, что нет никакой необходимости вызывать этих Радовых!

– Мне лучше знать, вызывать или нет, – стукнула кулаком по столу Елена Петровна. – Я классный руководитель Нелли!

– А я директор школы! Господин Кей, госпожа Радова, прошу вас простить за беспокойство, вы можете идти! Нелли – невероятно светлый и прекрасный ребенок, а может быть, даже ребенок-индиго! Идите, пожалуйста! – и с этими словами мужчина выпроводил нас из кабинета рассерженной Елены Петровны.

Кей ушел, не забыв нагло улыбнуться этой железной женщине, а я торопливо распрощавшись с ней, устремилась следом за ним. Вот и сходили к классному руководителю. Замечательно сходили! В следующий раз пусть Томас или Алексей позорятся, а еще лучше – Эдгар.

Мы спустились на первый этаж по абсолютно пустым коридорам и вышли во двор, где, кажется, стало еще теплее.

– А теперь, когда мы закончили с твоей глупой школой, повеселимся, девочка, – произнес Кей.

Я ничего не сказала, но тут же заподозрила неладное. А вдруг он извращенец? С чего-то же он пишет свои порой извращенные маньяческие тексты?

Мы подошли к машине, сели, продолжая по-прежнему молчать. Кей отъехал от школы, а потом, около оживленной дороги, под раскидистыми елями, вдруг затормозил.

– Купи мне воды, – после пятиминутного молчания, во время которого успел набрать пару сообщений, произнес Кей.

– Что? – не совсем поняла я, обдумывая план побега. Если я просто выбегу из машины, он подумает, что я совсем сошла с ума. К тому же он хотел сказать мне что-то – об этом он заикался вчера…

– Я пить хочу.

– А сам купить не можешь?

– Нет. И быстрее.

– А может быть, я домой? – робко произнесла я.

– Нет. Иди за водой, – не глядя на меня, ответил он. – Поторопись.

Я вылезла из машины, настороженно посмотрела на Кея через приоткрытое окно и покорно, ощущая себя рабыней Изаурой, направилась через дорогу к небольшому супермаркету. Ладно уж, пусть сидит. Ему, наверное, фанаты мозг последний вынесли, несчастному.

Я в спешке забежала в стеклянные двери, едва не столкнувшись с каким-то дядькой, и уже через пару минут была счастливой обладательницей негазированной воды известной марки.

– Вот! – протянула я холодную бутылку Кею, залезая на переднее сиденье. Он даже руку не протянул, только смерил меня усталым взглядом.

– Это что?

– Вода, – с недоумением произнесла я. – Сам же заказывал.

– Какая вода? – скривил он губы.

– Хорошая.

– Мне нужна другая.

Вот это заявление. Конечно, приказывайте, милорд! Дурочка Катя все исполнит!

– Это еще почему? – изумилась я, опуская руку. А чем эта его не устраивает? Не дорогущая «Эвиан» в стеклянной бутылочке, конечно, но вполне приличная… Кею она все-таки не нравится.

– Потому что, детка, это негазированная вода, – откинул он со лба пряди.

Вот бы мне тоже такие же волосы… Интересно, это от природы они густые и мягкие, или мальчик пользуется косметическими средствами, как мой дядя?

– И что?

– Я не хочу ее, – спокойно отозвался музыкант.

– Тебе нужно газированную, что ли? Или какую-то другую?

– Газированную, – не утруждал себя длинными фразами он.

– Но ты же не уточнил, что хочешь… сказал – воду, – растерялась я.

– А тебе трудно было догадаться, что я имел в виду?

Нет, милорд! Мой встроенный в мозг механизм прочтения чужих сокровенных мыслей работает на отлично!

И пришлось мне вновь бежать в супермаркет – я не могла отказать этому надменному парню, хотя прекрасно понимала, что лучше всего надо было вылить негазированную воду этому нахалу прямо на голову – чтобы его шикарные волосы промокли и сосульками повисли бы над ханжеским лицом.

«Упейся!» – с тайным злорадством протянула я Кею уже во второй раз только что купленную бутылку с газированной водой и легким привкусом лимона. Между прочим, отличная вещь – хорошо помогает утолить жажду и вкусная.

– Ты дура? – брезгливо отбросил фронтмен группы «На краю» второй экземпляр воды на заднее сиденье.

– Ты что? – возмутилась я. – Это тебе не нравится, то тебе не подходит! Да кто из нас дура?

– У меня аллергия на лимоны. Эй, ты знаешь, что такое аллергия?

Нет, я туповатая от рождения. Если слово состоит больше чем из четырех букв, я не понимаю его.

– Я просто попросил тебя купить воду, обычную газированную воду, а ты валяешь дурака. Ты думаешь, у меня есть время заниматься такими глупостями?

– Хорошо. Я куплю тебе то, что ты хочешь, – сердито выдохнула я и вновь рванулась через дорогу – к знакомому уже супермаркету.

А Кей как ни в чем не бывало вновь занялся своим телефоном.

– Девушка, – с интересом взглянула на меня скучающая из-за отсутствия посетителей кассирша в голубой форме, – у вас что, сушняк? Вы за десять минут уже третий раз к нам за питьем.

– Ага, сушняк, – кивнула я. Ну что за люди? Так и знала, что обязательно поинтересуются, почему я бегаю к ним в магазин каждые три минуты. Мало ли у меня причин. Нинка правильно делает – если ей вдруг не нравится продавец, то она с каменным лицом заявляет, что «покупатель всегда прав» и с огромной настойчивостью стремится побеседовать с администратором или с менеджером.

– Тогда вам, может быть, про запас взять? – иронично осведомилась кассир, выбивая сумму в кассовом аппарате. – Чтоб к нам не бегать.

– Нет, спасибо. Мне одного «спрайта» достаточно, – сказала я в ответ, захихикала, подхватила двухлитровую бутылку и вновь двинулась к машине Кея неспешным шагом. Представляю, какое у него лицо будет, когда я ему «спрайт» вручу. А что, нужно же и мне как-то поиздеваться над этим чурбаном. Если человек хочет пить, то сможет и простой водой жажду утолить. Или сам пойдет в магазин, а не будет гонять девушку туда-сюда, чтобы она тратила свои деньги. Хорошо, что я пару купюр с собой прихватила. И они были предназначены вовсе не для того, чтобы купить целый ассортимент напитков для господина Я-Большая-Звезда.

Я, осторожно оглядываясь, хотела, было, перейти дорогу, как заметила, что то место, на котором стояла темно-синяя машина солиста, пустует. Рядом виднелся только открытый люк, около которого Кей остановил свою драгоценную тачку.

Этот дурак пропал.

Неужели его в преисподнюю утянуло?

Его фанатки не переживут такого – мигом пополнят запасники ада, продав свои юные души, чтобы остаться рядом с ним вечно.

Ладно, если Кей куда-то смылся, значит, я смогу пойти домой. На миг эта мысль меня обрадовала. А потом вдруг пришла грусть. Почему он уехал? Не сказал ничего, не попрощался? С ним что-то случилось? Или его добротное эго в очередной раз сделало финт – вроде как нет хорошей воды, нет никакого общения со мной, звездным мальчиком.

Ну вот. Хоть я и ныла, что Кей меня раздражает, но все равно – так приятно было, когда он вдруг решил меня обнять. И одеколон у него все же классный: кедр и горькие нотки…

– Эй, – раздался недовольный голос справа, – залезай быстрее.

Я повернула голову на знакомый голос и сделала шаг назад от удивления: светловолосый в комплекте со своим личным авто ждал меня около супермаркета.

– Быстрее, здесь стоять нельзя, – вновь поторопил меня Кей, и тонированное окно поползло вверх, закрывая его лицо.

Я с некоторым опасением забралась в салон. «спрайт» давать стало даже как-то стыдно.

– Ты когда-нибудь по сторонам смотришь? – Наклонился он ко мне и не спрашивая разрешения застегнул ремень безопасности.

Эй, Кей! Твое лицо в опасной близости от моего! Ты что со мной делаешь? И не надо меня касаться! Ты же нервируешь бедную Катю!

Я мысленно очень нехорошо выругалась в духе сапожников и Нинки. Почему ты такой красивый? Или ты только кажешься мне таким? Почему, когда я смотрела на твои идиотские портретики в Интернете, ты меня совершенно не волновал, как мою подружку или сестру? Почему, а? Молчишь? Правильно, молчи – ты же еще мысли не научился читать.

– Какие у тебя духи? – спросил он, чуть касаясь носом моих волос.

– А что? – осторожно спросила я, радуясь, что ему понравился мой любимый аромат от Диор, подаренный Алексеем, знающим толк в парфюмерии. И… он так со мной заигрывает, что ли?

– Просто ужасно пахнет, – вынес вердикт Кей, коснувшись волос рукой.

У него что, пара дополнительных носов на ладонях находятся?

– Чего-о-о? – взвилась я. – Ты мне просто мстишь за одеколон! Это классные духи, – поджала я губы. Мне их Алексей подарил на прошлый день рождения, а у него вкус очень хороший.

Так и знала, от него только подвохов ждать и приходится.

– Ничего подобного. Поменяй духи. Я люблю более сладкие ароматы.

Ага, сейчас. Поменяю гардероб, духи… может быть, мне заодно пол поменять? Вдруг он у нас не только девочками увлекается? Насколько я поняла, к парням у Кея отношение намного лучше, чем к девушкам, которых он несколько презирает.

– Все-таки что тебе от меня надо? – поинтересовалась я, нервно постукивая по сумке ногтями.

– Я же тебе сказал – хочу весело провести с тобой время. А из-за тебя, вместо того, чтобы классно отдохнуть, мне пришлось торчать в этой проклятой школе. Вчера и сегодня. И, поверь, это было утомительно и скучно.

Проще статую разговорить, чем вложить в этого паршивца мысль о том, что именно он, Кей, виноват в том, что мы вчера так задержались в Нелькином учебном заведении и произвели там конкретный фурор. Остался бы он в машине, а еще лучше – не заезжал бы за мной вообще, глядишь, и у него, и у меня день хорошо начался бы. Я вообще не понимаю странного парня. Сам себе на уме. Как же с ним сложно! Когда я думаю о Кее плохое, в мою голову часто приплывает непрошенным гостем образ Антона. Вроде бы эти двое похожи, но как же в лучшую сторону отличается последний! Почему-то мне вспомнилось, как я спала, положив к нему на плечо голову в кинотеатре. А если бы я там оказалась с этим невыносимым Кеем, думаю, я бы весь сеанс бегала туда-сюда, выполняя прихоти и поручения этого бармалея в оболочке принца. Но его внешность, его обаяние – они действительно притягивают меня к нему неким животным магнетизмом.

– Слушай, Кей, так вышло, что мне пришлось купить «спрайт», – вспомнилось мне о том, что в руке я продолжаю до сих пор держать бутылку с третьим по счету напитком.

– Зачем?

– Тебе.