Он напоследок еще раз посмотрел куда-то вдаль, словно запоминая пейзаж, зачем-то опустил острый носок черных, конечно же, высоких, украшенных ремнями, ботинок в речную гладь у самого берега и с силой ударил им по воде. Тысяча брызг взметнулась вверх, тяжело падая обратно в речную гладь.

Человек пнул речку. Оригинально. Только что Кей в ней руки держал и рассуждал о том, что вода – штука крутая, а Арин так пренебрежительно к ней отнесся. А этот парень определенно вызывает у меня симпатию.

Ни слова не говоря, музыкант двинулся к машинам, не обращая внимания на то, что одна из девушек зачем-то его позвала. Кажется, эта была пассия наглеца Келлы, а сам обладатель синих волос волшебным образом растворился в воздухе. Может, тоже в лес подался?

Подсматривать?

– Садись, – кивнул Арин на черную машину и распахнул передо мной блестящую черную дверцу, окна которой казались такими же черными – вот это тонировка так тонировка!

– Спасибо, – мгновенно оказалась я на мягком кожаном сиденье. Хотелось исчезнуть из этого места до того, как вернется мерзавец со своей брюнеткой.

Арин залез на водительское место, высунулся в окно и окрикнул кого-то (кажется, парня с дредами):

– Лис, я через часа два вернусь.

– Окей! Не забудь только вернуться! Сейчас еще ребятки приедут, еще милашек с собой привезут, – раздалось в ответ громкое и фривольное. – Эй, девочки, может, потанцуем?

Что ответили ему «девочки», я уже не услышала: Арин мягко отъехал, развернул машину, и уже через минуту приехавшие на природу скрылись из виду, оставшись за поворотом. А эта машина едет намного плавнее, чем авто блондинчика.

Белки, белки, пожалуйста, свершите возмездие!

«Да будет так», – сказали белки.

И ремень, что самое противное, в этой машине я смогла застегнуть сама – очень легко и просто.

Я в последний раз обернулась, чтобы моя голова запечатлела далекое красивое небо с огромными кучевыми облаками. Одно из них показалось мне похожим на микрофон. Проклятый Кей! Надо отвлечься от мыслей, связанных с ним… Может быть, поговорить с этим Арином? Хотя он такой сосредоточенный, будто ведет не машину, а управляет подводной лодкой, что и вести беседу, наверное, не захочет.

Но стоит попытаться. Заодно, может быть, я выясню, что же это все-таки за девушка в красном?

– Извини, а мы далеко от города? – подала я голос. – Я просто плохо ориентируюсь в расстояниях и… ну даже не знаю точно, на сколько мы отъехали.

– Через минут тридцать будем, – аккуратно вел черную машину по гравийной дороге Арин.

Хм, а на машине Кея мы намного быстрее доехали. Ах, да, он же гнал, как сумасшедший. Не дай Бог, у меня заболят уши.

– Спасибо, – я вздохнула. Скоро я приеду домой. Может быть, в квартире никого не будет и тогда я смогу рыдать в голос?

– Не за что, – услышала я поразительный ответ.

Надо же, в группе «На краю» есть хоть кто-то вежливый! И это бас-гитарист Арин. Интересно, а настоящее имя у него какое? Не Арином же его мама и папа назвали? А будет смешно, если на самом деле этого готичного вида парня зовут Петькой, Вовкой или там Васькой. Я заулыбалась, глядя то на него, то на свои колени.

– Почему улыбаешься? – поинтересовался внезапно Арин совершенно спокойно.

– А, это у меня бывает. Ну, знаешь, смех без причины – признак дурачины, – вспомнила я любимую присказку Леши.

– Надо же, не боишься самокритики, – опять не вопросительно, а утвердительно произнес музыкант.

– Это плохо?

– Напротив. Мне это нраится, Кэт.

Впервые за все наше недолгое знакомство Арин повернул в мою сторону лицо, обрамленное густыми черными волосами (как девочка! Я чуть опять не захихикала совершенно бестактным образом), и заинтересованно посмотрел в глаза. Ух ты, какие у него оказались глаза! Светло-зеленые, словно прозрачные, с желтыми вкраплениями вокруг узких зрачков. Интересно, это линзы, как, допустим, в прошлый раз у Кея, или это настоящий цвет глаз? Наверное, настоящий. Ведь, вспомнилось мне, на той самой кошмарной пресс-конференции у Арина глаза вообще были неживые, пугающие и белые.

– А чего ее бояться? – удивилась я. – По-моему, про себя ты можешь сказать все, что угодно, а вот когда кто-нибудь другой скажет то же самое – будет гораздо обиднее.

– Может быть, – не стал спорить Арин.

Он на пару секунд открыл окно, давая возможность попавшей в машину ранневесенней мухе вернуться в свою родную среду обитания. Наверное, Арин в Гринписе в свободное время подрабатывает. Ветер, на мгновение ворвавшийся в салон, тут же растрепал его прическу, задувая длинные пряди на лицо, и бас-гитарист вынужден был пятерней убрать волосы назад, обнажая высокий лоб, который я так и хотела назвать мраморным.

Интересно, а он свои волосы каждый день расчесывает и моет специальными шампунями и бальзамами? Ухаживает? А когда их в хвост собирает, девочкой себя не чувствует? Хм, и много ли должно быть у него резинок и заколок? Хорошо, что он высокий – со спины за девушку принимать не будут.

– Ты расстроилась из-за Кея, – почему-то сказал длинноволосый, пока я любовалась на его шевелюру.

Это застигло меня врасплох. А ему-то что?

– Совсем нет, – делано улыбнулась я.

– А мне показалось, что ты была готова заплакать.

Я растеряно потерла щеки. И ответила, что ему просто показалось.

Надо же, какой человек проницательный. Но, даже несмотря на это качество, он вызывает у меня чувство уважения. Почему – не знаю. Мы ведь знакомы всего ничего.

– Я просто немного теряюсь среди посторонних людей, – нашлась я.

– Точно?

– Да, – закивала я, – да-да.

– Значит, я ошибся, – не стал больше допытываться у меня бас-гитарист группы «На краю».

Нет, увы, ты не ошибся.

– Слушай, Арин, а эта девушка… кто она? – выпалила, сама себе удивляясь, я.

– Которая? Их несколько было, – вывернул, наконец, он на большую асфальтированную дорогу. Я с тоской посмотрела в зеркало заднего вида: лес, река, луг, свежий воздух, наполненный ароматами ранних цветений, – все это осталось далеко позади. И Кей там оставался. И мои самые лучшие чувства к нему и, наверное, ко всем парням в целом тоже.

– Брюнетка в красном. С родинкой, как у Мэрилин Монро, – пояснила я, с замиранием сердца ожидая ответ.

– Это Алина.

И он замолчал, словно лишь по одному имени я должна была понять, кто это такая. Я же терялась в догадках, потому что я впервые в жизни видела эту Алину, и даже среди моих знакомых не было ни одной девушки с таким красивым именем. Может быть, она – какая-нибудь звезда, и я должна была бы узнать ее, но в силу некой ограниченности не смогла сделать этого?

И кто тогда она? Певица, актриса, модель, светская львица? На неформальную поклонницу творчества группы «На краю» она никак не похожа.

– А кто она такая? – все же попробовала узнать побольше информации об Алине.

– Катя, Кей тебе нравится? – ответил вопросом на вопрос Арин.

Мне показалось, что при этом он несколько печально вздохнул. Меня, что ли, жалеет? Кея? Алину?

– Кей? Мне? Да нет, с чего бы! Ты что! – замахала я руками и чуть не попала по зеркалу дальнего вида.

Я в панике сжала край своей блузки. Неужели это так заметно? Вот же позор. Надо бы поторопиться и перевести разговор на другую тему. Черт с ней, Алиной.

– Арин, откуда ты знал, что меня зовут Катей? – поспешно выдала я вопрос, давно мучивший меня на бессознательном уровне.

Ответ меня, честно сказать, удивил.

– Я говорил, Кей о тебе часто рассказывал.

– Он что, обо мне говорит? – искренне поразилась я. Наверняка этот дурак всякие глупости рассказывает, врет и обзывается.

– Бывает, – уклончиво ответил черноволосый.

– Не верь, – категорично заявила я тут же.

– Чему, Катя, не верить?

– Его словам. Представляю, какие гадости эта свинья обо мне говорит.

– Ну, не самые плохие, – чуть улыбнулся Арин.

– А что он обо мне говорит? – тут же стало любопытно мне. С чего бы вообще эта проклятая звезда ведет разговоры о какой-то простой и посторонней девушке?

– А вдруг я выдам тебе тайну друга? – веселье в его голосе увеличилось.

Надо же, готы умеют улыбаться. А ему идет улыбка.

От слов Арина я прямо почувствовала, как любопытство съедает меня.

– Какую еще тайну? – поинтересовалась я жадно.

– Самую главную тайну.

– Я представляю, какие тайны могут быть у этого недоно… извини, твоего друга. Самая главная его тайна – отсутствие необходимого уровня ай-кью, нужного обычному человеку, чтобы не считаться неполноценно-тупым членом общества.

– У всех у нас бывают тайны.

– Для меня знаешь какая тайна еще есть? Неужели музыкантом так выгодно быть в наши дни? – вдруг ни с того ни с сего спросила я.

– М-м?

– У вас у всех есть машины. И, как я погляжу, очень классные и дорогие. Ой, – спохватилась я. – Ты не думай, я не считаю чужие деньги! Просто… просто интересно! Я считала, что тяжелая музыка не самую большую прибыль приносит.

– Это не моя машина, – усмехнулся Арин. – А у Кея две тачки. У него обеспеченные родители.

– Понятно. Ясно.

Я тут же подумала, что Кей с детства избалован излишним вниманием и родительскими денежками. Наверное, на их средства он и смог раскрутить свою группу. Такому зазнайке, как он, необходимо показать себя, любимого, всему миру как личность неординарную, творческую. Опять же – есть фанатки и фанаты. А что еще надо дураку, мания величия которого увеличивается в геометрической прогрессии?

– Ты давно играешь на бас-гитаре?

– Да.

– А почему именно на этом инструменте?

И тут мне вспомнился очередной стереотип: все бас-гитаристы – жуть какие дураки и олухи. Как в том самом анекдоте, в котором говорится, что в людоедском магазине мозг этих музыкантов оказался самым дорогим, потому что его было трудно наковырять. Хм. Арин на идиота не похож, напротив, выглядит галантным, милым и в какой-то степени интеллигентным, что ли. А вот Келла, к примеру… Ладно, не будем о Нинкином «возлюбленном».

– Мне нравится, – дал очевидный ответ на мой вопрос Арин.

– А петь ты не хотел бы?

– У меня есть партии бэк-вокала. Катя, ты не против, если я немного увеличу скорость?

Я с восторгом помотала головой. Да он само воплощение мрачноватой галантности. Точно-точно, если ему клыки отрастить и кожу еще сильнее выбелить, а радужку глаз перекрасить в красный или по крайней мере бордовый цвет, Арин будет похож на учтивого вампира, которые в последнее время необычайно модны у нас, девушек. Даже я пару книг об этих очеловеченных монстриках читала. Их любовь к потенциальной еде вызывает у меня искреннее умиление. А вот Нинка вампиров терпеть не может. Единственным вампиром она считает Эльзу Власовну. Интересно, кстати, когда она и ее Келла собрались идти в гости к престарелой родственнице и знает ли об этом сам синенький?

– Почему ты на меня смотришь? – в голосе его не было упрека, просто любопытство.

Я даже не смутилась. Вот если бы Кей спросил (о, я представляю, каким тоном он бы это сделал!), я бы побледнела или покраснела бы.

Но сейчас только улыбнулась. Общение с этим человеком каким-то неестественным образом повышало мне настроение. Странно – такого у меня давно не было – со школы. А сейчас… Разве что только с Антоном. Ох, Катька, сколько вокруг тебя мальчиков. Казалось бы – выбирай, не хочу! Кстати, об Антоне – надо бы ему позвонить. Обязательно. Позову завтра погулять, если он не занят. Или в гости. Пошел этот редкостный красавец и не менее редкостная сволочь Кеечка в далекие заграничные края.

Оставил меня одну, бросил на произвол судьбы едва ли не в чистом поле, убежав со своей девкой Алиной. Непонятно почему, но к ней я испытываю не меньше негативных эмоций, чем к Кею.

– Спрашивай, Катя, – вдруг понял Арин, что меня очень мучают вопросы.