Уильям Хогарт: Анализ красоты

Уильям Хогарт, William Hogarth (1697–1764)

© Полина Мелкова, наследники, 2024

© Татьяна Тютвинова, вступительная статья, комментарии, 2024

© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2025

Уильям Хогарт – непокоренный кокни

Книга, которую вы держите в руках, написана выдающимся британским художником Уильямом Хогартом (1697–1764), жившим и работавшим в Лондоне. Хогарт известен не только как живописец, рисовальщик и гравер. Он является одной из ключевых фигур английского Просвещения. Удачливый предприниматель, талантливый педагог, руководитель Академии живописи Сент-Мартинс-Лейн, теоретик искусства, меценат и коллекционер, – Хогарт действительно преуспел во многом. Кажется, нет такой сферы творческой деятельности, в которой он не попробовал бы свои силы. Однажды ему в голову пришла идея нарисовать эскизы одежды для детей-сирот из Дома подкидышей в Лондоне. Не прошло и нескольких недель, как Хогарт воплотил свои замыслы в реальность: по его рисункам были отшиты практичные повседневные, а также праздничные детские костюмы, которые в наши дни представлены в постоянной экспозиции Дома подкидышей.

Творчество Хогарта еще при жизни мастера было высоко оценено его современниками и коллегами по цеху. Большой интерес к наследию художника, в частности к печатной графике, сохраняется и по сей день. Гравюры Хогарта, разошедшиеся по миру сотенными тиражами, пользуются устойчивым спросом среди коллекционеров и любителей графики. Их изучают все те, кто совершенствует свои навыки в области графических искусств, увлечен историей и культурой Великобритании.

Хогарт широко известен не только как портретист, автор живописных произведений и графических серий. Помимо этого, его многогранному таланту принадлежат актуальные и в наше время теоретические сочинения, посвященные искусству. Очередное переиздание в России его трактата «Анализ красоты» служит убедительным доказательством неравнодушия современного человека к тем проблемам и темам, которые затрагивались этим смелым художником-мыслителем в XVIII столетии. Редкий дар грамотно формулировать и излагать свои мысли присущ далеко не всем художникам. Хогарт обладал им, что, безусловно, являлось его преимуществом в среде коллег. С потрясающим чувством юмора он умел в своих картинах, рисунках, гравюрах выражать собственное – особое, свойственное именно ему, – ви´дение мира. Вместе с тем дидактично, но без нарочитой назидательности, удивительно деликатно, свободно и просто Хогарт изъяснял свои мысли – все то, что занимало его, вдохновляло и глубоко трогало. Это относится не только к его изобразительному творчеству, но и к писательским трудам. Знаменитый английский поэт и драматург Генри Филдинг (1707–1754) так охарактеризовал своего современника: «Гениальный мистер Хогарт [является одним из наиболее] способных сатириков, которых когда-либо знало человечество». Возможно, мнение Филдинга о Хогарте слегка преувеличено, однако оно ничуть не умаляет заслуг последнего, ведь художник не раз смело отстаивал перед соотечественниками свое право на свободу творческого самовыражения. Еще одно любопытное наблюдение, касающееся Хогарта, принадлежит потомственному аристократу Горацио Уолполу (1717–1797), который впервые познакомился с ним еще ребенком, накануне своего десятого дня рождения. Спустя годы Уолпол написал о своем давнем приятеле, с которым сохранил дружеские отношения, следующее: «Достоинство Хогарта заключается в том, и это совершенно очевидно, что дурной характер не руководил его карандашом, когда он рисовал все эти сатирические, нелепые сцены. Его целью всегда оставалась реформация, а общественное порицание [к которому ему приходилось прибегать] имело лишь общепринятую форму».

Причину обращения Хогарта к литературной деятельности сейчас установить весьма затруднительно. Известно, что в юности художник с недоверием относился к различным теориям в искусстве. Вряд ли он начал писать, поддавшись желанию приумножить собственный успех и славу. Скорее всего, следуя моде, Хогарт чрезмерно увлекся всевозможными философско-историческими проблемами. Наблюдая за успехами своих французских коллег, выпустивших в XVIII веке большое количество разнообразных сочинений теоретического содержания, он явно не видел себя в роли стороннего наблюдателя. Об этом свидетельствует его литературное детище – трактат «Анализ красоты», – в котором автор довольно четко изложил собственные идеи, апеллируя к теоретическим опусам французов. С течением времени Хогарт не оставил литературных занятий, а, напротив, продолжил записывать свои наблюдения и мысли об искусстве, из текста которых в итоге сложились его легендарные «Автобиографические заметки».

Трактат «Анализ красоты» увидел свет весной 1753 года. Его опубликовал малоизвестный лондонский издатель Джон Ривз (?–1767), когда Хогарту было уже 55 лет. К тому моменту мастер завершил свои знаменитые полотна «Ворота Кале» (1748–1749), «Апостол Павел пред прокуратором Феликсом» (1748–1751), «Поход гвардии в Финчли» (1749–1750), а также несколько заказных портретов детей видного английского хирурга Джона Рэнби, двух старших отпрысков четы Маккинен, юного Эдуарда Монтагью – сына Джона Монтагью, четвертого графа Сэндвича и Дороти Фэйн. Получив за детские портреты солидный гонорар, Хогарт-живописец позволил себе взять паузу в работе и погрузился в сочинительство – в свой трактат «Анализ красоты», которому посвятил около двух лет. Он тщательно обдумал каждую из семнадцати глав будущей книги. Специально сделал несколько подготовительных рисунков и две гравированные таблицы, а также придумал титульный лист, украшенный небольшой заставкой в технике гравюры на дереве. Изящная заставка символизировала основную идею его теории так называемой линии красоты и привлекательности. Хогарт был абсолютно убежден, что S-образная, волнообразная или змеевидная линия, как он сам ее называл, всегда помогала художникам достичь воплощения идеально прекрасной формы. Он считал, что активное использование в художественной практике «линии красоты», безусловно, улучшает мастерство художника и, как следствие, повышает качество создаваемого им произведения искусства.

Впервые тема «линии красоты» появляется в творчестве Хогарта в 1745 году. Мастер не описывает ее словами, а демонстрирует объемно и максимально правдоподобно, в своем автопортрете с мопсом Трампом, который ныне хранится в коллекции Галереи Тейт в Лондоне. Художник уподобляет эту линию отрезку золотой проволоки, который лежит на его палитре для смешивания красок. Поверхность палитры содержит надпись, поясняющую, что это за необычный предмет. Через год мотив «линии красоты» повторяется Хогартом в картине «Малыш Моисей перед дочерью фараона» (1746), которая была написана им специально для Дома подкидышей и находится в его стенах до сих пор. Мастер наносит «линию красоты» на постамент колонны, которая отделяет первый план изображения от пейзажного фона с древнеегипетскими памятниками – пирамидой Хеопса и Сфинксом. В дальнейшем «линия красоты» в виде эмблемы появляется уже на титульном листе самого трактата. Хогарт помещает ее изображение в будто бы сделанную из прозрачного стекла пирамиду – воплощение, по его мнению, идеальной формы. На прямоугольном основании пирамиды автор гравирует слово «Variety», которое означает в переводе с английского языка «многоразличие» или «разнообразие». В возможности разными способами использовать «линию красоты» заключается основная идея Хогарта, вокруг которой выстраивается вся его теория. Учитывая тот факт, что художник был буквально одержим своими суждениями, почти в каждом из созданных им между 1745 и 1764 годами произведений можно обнаружить «линию красоты» или отсылки к ней. Например, в гравюре «Улица Пива» – парном листе к композиции «Улица Джина» – аллегории благополучной жизни лондонских ростовщиков, Хогарт изображает бедного художника, который выделяется из пестрой толпы местных жителей. Поза скромного мастера рекламных вывесок, по описаниям большинства британских исследователей творчества Хогарта, полностью повторяет изгибы «линии красоты» и служит ее прямой иллюстрацией.

Хогарт полагал, что изучение «линии красоты» является первоосновой для каждого, кто начал заниматься живописью или графикой. Интересно то, что он адресовал свою книгу как мужчинам, так и женщинам, стремящимся достигнуть совершенного понимания прекрасного, читателям всех возрастов и профессий. Художник сознательно избегал специальной терминологии, рекомендовал рассматривать его примеры наподобие математических формул и запоминать их наизусть. Такой подход, с его точки зрения, являлся необходимым условием для обычных людей, не способных чувствовать «линию красоты» интуитивно, то есть не одаренных с рождения талантом живописца. По мнению Хогарта, интуитивно ощущали «линию красоты» античные мастера, жившие в гармонии с природой, а также выдающиеся итальянские живописцы и скульпторы, воспринявшие наследие греко-римской цивилизации. Многие французские художники, по наблюдению Хогарта, также преуспели в понимании прекрасного. Досадным исключением мастер считал полотна Антуана Куапеля (1661–1722) и придворного портретиста короля Людовика XIV Гиацинта Франсуа Риго (1659–1743), стиль живописи которых ему казался жестким и грубым. Однако особым уважением у Хогарта пользовался фламандский художник Антонис ван Дейк (1599–1641), долгое время работавший в Англии. Хогарт считал ван Дейка самым гениальным живописцем из всех тех, с чьим творчеством он имел честь познакомиться. Обо всем этом он подробно рассуждает в «Анализе красоты».

Откуда же появилась у художника столь навязчивая идея, утверждающая главенство «линии красоты»? Подавляющая часть исследователей считают, что прообразом «линии красоты» служат орнаментальные мотивы стиля рококо, которые Хогарт многократно использовал для своих живописных и графических произведений. Например, так называемый декоративный якобинский картуш, дополненный свитками, или элемент с латинским названием «ossa innominatа» (лат. – «безымянные кости»), который художник заимствовал из анатомических трактатов. Хогарту нравилось, что этот орнаментальный мотив повторял своими очертаниями фрагмент тазобедренной кости человека. В этом он видел некое единение искусства и природы. Мастер издавна привык «ставить природу выше лучших произведений искусства», восхищаться ее разнообразием и первозданной красотой, «превосходящими высшие усилия подражания». Утверждая главенство природы над всем, включая искусство, Хогарт сформулировал свое творческое кредо, которое увековечил в надписи к одной из своих последних гравюр: «Обращайся к природе и самому себе, не учись чувствовать у других». Стремление накопить сугубо индивидуальный чувственный опыт развило в художнике внимание к деталям. Безусловно, стиль рококо с его изящными и вместе с тем причудливыми формами, заимствованными у природы, оказал сильное влияние на художественный язык Хогарта, на его вкус и изобразительный метод.