– С настойкой. Да, это ерунда! Там всего пара капель была. К тому же настойка эта древняя, давно выдохлась.

Настойка, значит… звучит, как какая-то фигня.

– Говоришь, думала обо мне? – вспоминаю ее первые слова.

– Да.

– Что думала?

Она пожимает плечами.

– Ты просто торчишь у меня в голове, как гвоздь. Никак тебя оттуда на вытащить.

Капец… И у меня так же! Только наоборот. Ну, вы поняли.

– И я постоянно представляю всякое… Это очень странно! И совсем на меня не похоже.

– Что представляешь?

Она не отвечает, она просто… проводит своим тонким пальчиком по моим губам.

Пиздец… От ее прикосновения я трясусь, как сучка.

– Может, я в тебя влюбилась? – продолжает эта охамевшая писюха добивать меня.

А у самой губы подрагивают. И чуть раскрываются. Мелькает маленький розовый язычок.

Я хочу, чтобы этот язык был на моем члене! Это нормальное желание.

А еще я дико хочу поцеловать ее. Нежно обхватить губами ее рот и проникнуть в него. Поиграть с этим розовым язычком, почувствовать мягкость ее губ…

Понять, наконец, чем она пахнет. И никуда не торопиться…

А вот это уже треш!

– У меня в животе что-то такое… порхает. Наверное, это бабочки, – заявляет Снежинка.

Ее руки расстегивают пуговицы моей рубашки. Распахивают ее. Легонько касаются моей груди. Вернее, татухи. У меня там волк и вороны, очень стильно и круто сделано.

Снежинка разглядывает рисунок. Трогает. Обводит…

А я… просто стою, как парализованная цапля на болоте.

Пиздец…

И я стою, и хуй стоит, и мозг забуксовал и встал. Просто не знает, как на такое реагировать!

Глава 8

Сергей

– А ты? – требовательно спрашивает она, толкая меня в плечо.

– Что – я?

Отмираю, наконец-то.

– Я тебе нравлюсь?

– Пиздец как, – срывается с моих губ.

Она удовлетворенно улыбается.

– А что тебе во мне нравится?

– Все!

– Нет, ты подробно расскажи. Мне очень интересно.

Да, бля! Мне что, уже мозг выносят?

На хер. Я на бабскую шелуху не ведусь. И сам шуршать языком впустую не буду.

Разве только…

Беру ее за талию. Сажаю на свой рабочий стол. Фиксирую шею захватом правой руки. И – обхватываю своими губами ее губы. Мягкие, сладкие, раскрытые мне навстречу. Нежные просто пиздец… Ныряю в эту негу с головой.

Чувствую, как Снежинка дрожит и тает.

– М-м-м….

Она стонет, прижимается ко мне, запутывается пальцами в моей шевелюре. И – задыхается. Чувствую, что ей не хватает дыхания.

– Дыши! – говорю, отстранившись.

– А, да? Можно?

Она шумно вдыхает. Растерянно хлопает ресницами и снова тянется к моим губам. Понравилось…

И откуда только такое чудо взялось на мою голову?

– Так приятно… – шепчет она. – Это просто космос!

Что самое странное – у меня такие же ощущения.

Сто лет не целовался. Мой обычный трах не включает в себя такие нежности. Обычно я просто вхожу и долблюсь до искр из глаз. У обоих участников. А тут…

Вот теперь она дышит. Быстро и часто. Снова задыхается, но уже по другому поводу.

Мои руки пробрались под ее толстовку.

Вот они. Мои маленькие сладкие сосочки. Затвердевшие, как бусинки. Ласкаю их сначала через ткань, потом задираю майку и касаюсь обнаженнной кожи. Пальцы немеют от кайфа..

– Боже, боже…

Ее дыхание срывается. Она обхватывает меня за ногами за талию. Трется об меня. Изгибается.

Просто выпрашивает… Пиздец как хочет, чтобы я насадил ее на член!

А у меня огненная лава в яйцах и железный стояк, искрящий электрическими разрядами.

– Что же это такое? – прислушиваюсь к ее шепоту. – Почему это так… так…

Я расстегиваю ее широкие джинсы. Беру ее подмышки, приподнимаю – и просто вытряхиваю из них.

Вижу розовенькие трусики. Миленько… пиздец заводит!

Глаза Снежинки закрыты, волосы растрепаны, руки лихорадочно шарят по моему телу… В этот момент я думаю: она точно под чем-то.

Да похрен! Я сам под лютым адреналином и адским тестостероном.

– Я хочу, хочу… – как в бреду шепчет она.

– Сейчас все будет, малышка.

Я тянусь к своему ремню, но она перехватывает мою руку и – кладет ее на трусики.

Гладкая розовая ткань. Под ней – гладкая розовая плоть. Сочащаяся сладким соком…

– Ой! – пищит она. – Мамочки…

Она сама трется о мои пальцы! Пытается насаживаться на них. Прижимается и раздвигает ноги.

Я даже трусы с нее снять не успел! Только отодвинуть.

Теплая нежная снежинка тает на моей руке…

Я хочу, чтобы там были не пальцы! Но она не отпускает мою руку, она требует, чтобы я ласкал ее вибрирующую горошину.

– Да, боже, да! Вот так… так… А-а-ах.

Ладно. Пусть будет так. Для начала.

– У тебя прекрасно получается, – бормочет она. – У меня никогда…

Что никогда? Тебе никто никогда не дрочил? Да ладно!

– Ты… боже! Боже!

Ой, ладно. Я всего лишь вожу пальцем туда-сюда… И рисую узоры. Снежинки…

Она распахивает глаза. Впивается взглядом в мои. Я вижу шок, потрясение и растерянность. Полный ахуй, короче.

– Кажется, я… Я… уже…. А-а-а! – взвизгивает она. И, уже не сдерживаясь, вопит: – А-а! А-а! А-а!

Взрывая мне мозг короткими очередями криков и содроганий.

Я ловлю ее в объятия, держу, чтобы она не слетела со стола, вжимаю в себя, упираясь членом.

Она хнычет. Шмыгает носом. Плачет, что ли?

– Эй, ты как?

– Хорошо…

Ладно. Вроде жива. Но, блин, какая реакция! Капец у нее башню сносит. Что же с ней будет, когда я начну по-настоящему?

А начну я прямо сейчас…

Но она умудряется выскользнуть из моих рук, спрыгнуть со стола и – впрыгнуть в свои широченные джинсы.

– Спасибо, – произносит она, застегивая их.

– В смысле? – охуеваю я. – Мы только начали!

– Мне пока достаточно.

– Ч-че? – блею я.

– Для первого раза хватит впечатлений.

И разворачивается ко мне спиной. С понтом, сейчас уйдет…

Ага, щаз!

Я хватаю ее за капюшон. Она недовольно оглядывается.

– Что?

– А я?

– Что – ты?

– Я тоже хочу. Впечатлений.

Она стоит. Хмурится. Думает, мля!

Видимо, обдумав и взвесив все за и против, кивает.

– Это справедливо. Ладно, я попробую, – она разворачивается и смотрит на мою вздувшуюся ширинку. – Доставай.

Глава 9

Сергей

Пиздец. “Доставай”…

И достану! Из широких штанин. Меня уговаривать не придется.

– Нет, ну это нормально, – слышу бормотание. – Ты мне, я тебе… Все справедливо.

– И по понятиям, – добавляю я.

Чувствуя себя как в театре абсурда.

Снежинка жжет, конечно!

Нет, все-таки она неадекватная. Что-то принимала. Чай какой-то с настойкой. Что за настойка? Может, новая убойная наркота? Экстракт гашиша в замесе с раствором мефедрона… Кто знает, что там еще изобрели передовые нарики.

Да ладно! Я бы знал, если бы такое у нас появилось.

Расстегиваю ремень. Молнию. Стягиваю джинсы, высвобождая своего озверевшего, уже практически лязгающего зубами, друга.

Снежинка стоит, таращится на него. Не подходит. Но и не убегает. Просто смотрит.

Смотрит, смотрит… Молчит.

Мне, мля, уже как-то неловко! Обычно девки себя не так ведут, когда я достаю член.

Обычно…

Походу, про любое “обычно” сегодня надо забыть.

Не помню, чтобы я когда-нибудь раздевался вот так. Под внимательным взглядом полностью одетой девчонки. Хоть бы толстовку сняла, что ли! Сам сниму. Сейчас. Только… не спугнуть бы ее.

– Не, ну не так уж и страшно, – задумчиво произносит моя неадекватная Снежинка.

– Ну подойди ближе, не укусит.

– Точно? – опасливо ежится она

Нет, бля! Это не точно! Я вообще ни за что не отвечаю.

У меня сейчас ощущение, что мы с ней движемся по минному полю. Кто-то сделает неверное движение – и все. Кровь, кишки, распидорасило. Нас обоих.

Это самая странная прелюдия в моей жизни…

– Ты что, члена никогда не видела?

Она отрицательно мотает головой.

– Серьезно?

Гонит, естественно. Я все больше и больше убеждаюсь, что она под чем-то.

Глаза сумасшедшие. Кожа бледная. Реакции заторможенные.

Снежинка облизывает пересохшие губы. И шепчет:

– Так пить хочется.

Я иду к холодильнику. Достаю минералку, наливаю в стакан. Прямо так, в расстегнутых, частично спущенных джинсах, со стоячим хером наперевес.

Ну а хуле делать?

Естественно, Снежинка таращится на все это офигевшими глазами.

Я тоже в ахуе от тебя, родная!

Она берет из моих рук стакан и жадно пьет воду. Капли стекают по губам и по подбородку…

Я вытираю их пальцами. А хочу членом!

– Еще, – Снежинка протягивает мне стакан.

Сушнячки у девочки. Похоже на отходняк.

Мля… Я не связываюсь с наркошами. Но эта… Аккуратно кладет свои пальчики на мое предплечье. А я хочу, чтобы на член!

До него тут недалеко, кстати, всего пара десятков сантиметров. Если надо, он сам допрыгнет…

Тонкие, легкие, белые пальчики на моей грубой волосатой шкуре. Скользят, изучают, упираются в сгиб локтя. Замирают. Щекочут. Я вздрагиваю, чувствуя, как по всему телу, от позвоночника, разбегаются шарики ртути.

И это она еще даже не коснулась члена!

– Я всегда думала, что секс – это очень странно и нелепо. Хоть и забавно.

– Забавно? Ты что, с клоунами трахалась?

Она смотрит на меня взглядом строгой училки, как будто я какую-то чушь сморозил. Ладно, ладно, молчу!

Вау. Пальчики второй руки Снежинки гладят мое второе предплечье. Странная поза… Член упирается в ее толстовку. Но она его пока игнорит.

Малышка, мне не нужны прелюдии!

И я мог бы взять дело в свои руки.

Но… что-то мне подсказывает, что не надо ей мешать. У нее есть план. И она ему следует. Если в конце всех этих странных манипуляций ее губы окажутся на моем члене, я готов потерпеть.

И терплю… правда, почему-то, трясусь и млею, как сучка, от ее нежных касаний.

– Я думала, что со мной что-то не так, – продолжает Снежинка. – Что я фригидная.

Ни хера себе признания!

Не, ну это она вообще гонит. Фригидная? Да я только пальцем дотронулся – и она вся обкончалась.

Она смотрит мне в глаза.

– Я из-за тебя осознала, зачем нужны пестики и тычинки.

Чего, бля?

– Понимаешь… – проникновенно продолжает она. – Оказывается, я женщина. Это так странно!

Бля… точно. Она торчит. Упоролась какой-то дурью.

– А самое странное…

– Что?

Я уже готов к любым неожиданностям. Что еще? Попросит спину вареньем намазать? Или розовые лепестки к хую приклеить?

Но она ни о чем не просит. И ничего больше не говорит.

Она опускается на колени…

Наконец-то!

У меня волосы на всем теле встают дыбом. Потому что все остальное, что могло встать, давно торчит и дыбится.

Маленький юркий язычок касается головки. Облизывает ее, как леденец. Я не выдерживаю и надавливаю на ее затылок, толкаясь внутрь.

Фа-ак… Ее губы на моем члене.

Я улетаю в открытый космос. Без скафандра, тормозов и страховки…

Глава 10

Риша

Ну да. Примерно так я это и представляла. Только меньше. И аккуратнее. И более гладким.

А он весь в венах. И с раздутой головкой. И такой… неидеально настоящий.

Ну да, это же не пластмассовый Кен с пластмассовой гладкой писькой. Это живой мужчина!

У него мышцы, вены и волосатые ноги. И он весь… он как зверь! Опасный. Но у меня как будто есть над ним власть.

Я его не боюсь. Совсем.

Я чувствую, что могу его приручить. И во мне просыпается азарт. То ли дрессировщика, то ли исследователя.

И – еще что-то…