Горло пересохло, нужно сходить попить. Да и утренние процедуры нужно делать. Кое – как замотал портянки, и надел сапоги. Их покрывало множество трещин: хорошо хоть не развалились еще, Лекс тоже молча собирался. Остальным же, кажется, было все по барабану, даже капралу, что скомандовал подъем. Он был с нами в бараке, и не пошел домой, как остальные сержанты, ему самому хотелось еще отдохнуть. На улице было зябко и свежо, солнце только поднималось. Воздух был чистый и вкусный, я вдыхал его полной грудью, стоя на крыльце барака.

– Пошли, Влад, уборная в той стороне, – указал Лекс за угол.

Сделав свои дела, шли обратно, когда на обратном пути я заметил колодец. Рядом стояло ведро с привязанной к нему веревкой. Воду набирать не пришлось, ведро было полное. Набрал воды в ладони, хлебнул, холодная, аж зубы свело, зато чистая, то, что надо. Чтобы не передумать, быстро снимаю рубаху, кладу ее на борт колодца и, зачерпывая воду, начинаю обтирать торс, руки, лицо.

– А-а-ах! Хорошо!

– Влад, а что ты делаешь?

– Я умываюсь, что не видно?

– Но вода ледяная! Я ее глотнул слегка, аж нутро замерзло. А ты мыться?

– А ты привыкай. Да и есть еще один плюс. Посмотри на мой торс, – сказал я ему. Тело у меня было все желто – синее, в кровоподтеках, левая рука в районе локтя прям бордовая. Было уже такое, когда на локоть падал, ничего страшного, просто поболит.

– Знаешь, мне больно, тело ноет, как будто с лестницы упал, так вот, холодная вода освежает, дает мышцам расслабиться. Так что мне уже легче, а я еще подвигаюсь, – начинаю крутить руками, двигать корпусом – чтоб кровь разогнать. – Мы молодые, все болячки у нас сходят от движения. А еще, неизвестно, что нас заставят делать сегодня. Или будущий десантник боится воды? Так знай! Дождь десантника не мочит, дождь десантника бодрит!

– Дак это же вода с колодца, а не дождь.

– Логично. Но тебе не все равно? Главное тут – вода.

Решившись, Лекс быстро снимает рубаху и начинает также обливаться. Потом начинает махать руками, делая как я.

– Да, и вправду освежает, – прыгая на месте, говорит Лекс. Ответить я не успел.

Из – за угла выходит какая – то пышная женщина лет сорока. Одета она была в форменную одежду поваров, что нас вчера кормили. Я еще запомнил по тарелке с кубком, что были вышиты у них на левой стороне груди. В руках она несла большой кувшин. Возможно, она задумалась о чем – то своем, потому что когда она нас увидела прыгающих, с голыми торсами, махающими руками, то от неожиданности выпустила этот самый кувшин. Потом посмотрела на нас, на кувшин и опять на нас.

Ох, такого голоска я не слышал никогда, звонкий и громкий, он буквально заставлял мои уши морщиться. Поэтому, недолго думая, схватил свои вещи и побежал, причем, на всякий случай, не в сторону нашего барака, не хватало, что бы она туда пошла и перебудила всех наших. Краем глаза заметил, что одновременно со мной свою одежку подхватил Лекс.

Правильно, нечего нам тут делать, еще будет рассказывать, что мы виноваты. Остановившись за углом, мы засмеялись, понимая, как непонятна была та ситуация для женщины и, одевая рубахи пошли к своему бараку.

Однако на этом неожиданности дня не закончились. Выйдя из – за угла, мы увидели все наше подразделение, которое стояло, построившись, вероятно, перед нашим новым командиром. Звания я не видел, но простая одежда и то, как он кричал на капрала, не давало в этом усомниться.

– Так! А это кто такие?! – крикнул командир, увидев нас. – Ко мне!

Подбегая к нему трусцой, по старой привычке, вбитой суровыми командирами, перехожу на строевой шаг.

– Боец Влад Чудной, лэр, – ровным голосом, без подхалимства, уверенно, как и положено старослужащему, отвечаю я. Сзади что – то там бухает Лекс. Блин, он же за мной повторил. Вот же я придурок, какой раз уже палюсь.

– Боец Лекс Оксли, лэр, – так же спокойно и с достоинством отвечает парень. Молодчага, не растерялся.

– Где были?! – мощно, но уже с меньшим напором спросил тот, видно, уже оценил бравый подход и доклад.

– Мы ходили в уборную, лэр, – решил ответить я.

– Ага, поэтому и отдышка видна, – заметил тот. – В строй! Повезло вам, еще ничего не пропустили.

– Да, лэр! – синхронно ответили мы. И выполнили приказ. Вроде не дуралей, наказывать ни за что ни про что нас не стал.

– Так, а ты с глаз моих уйди! Больной! Позже зайдешь ко мне, – это он уже капралу, что был с нами.

– Бойцы! Я лейтенант Генри Вайс. Я ваш новый командир. Сейчас мы с вами перейдем на новое место дислокации. В учебный лагерь. Там вас разместят и покормят. С собой взять только свои мешки. Чтоб через кварту все стояли тут. Бегом! – строй буквально испарился, в дверях на входе была толкучка. Решил не спешить, да и Лекса придержал.

– Ну и как тебе наш новый командир, – спросил он.

– Посмотрим, – многозначительно ответил я. Ощущения были двоякие. Вроде простая одежка, должен быть обычным нормальным парнем, как и наши предыдущие командиры, но лейтенант имел что – то за душой. Сильный уверенный взгляд, от него буквально разило опасностью. Иакие ощущения были в новинку для меня, на всякий случай решил не злить их нового командира.

Заскочив в барак, сморщился, вонь стояла неимоверная. В глазах защипало. Портянки, пот, еще что – то, от чего я побоялся, что мое обоняние после свежего воздуха исчезнет. Поэтому, быстро метнувшись к койке, взял ранец и выскочил на улицу. Лекс сделал то же самое.

Но на этом день удивлений не закончился. Когда я посмотрел на то, что творится во дворе, я буквально ошалел.

К баракам шагом в ногу в коробках по четыре, в латах подходили гномы? Были они низкие, точно не сказать, где – то метр шестьдесят и необычно широкие, где – то сантиметров восемьдесят. Это было довольно неожиданно и странно для меня. Их сопровождали всадники. Один из которых, завидев нашего командира, отделился от строя и поскакал к нему.

– Кто такие? Что тут делаете? – еще издали закричал он. – Освободите территорию, здесь расположение наемников из полутысячи Гарта Сломанная Секира!

Наш командир дождался его и негромко ответил:

– Шестая рота учебного лагеря. Находились тут по приказу сэра Лодика. Сейчас соберутся, и мы уйдем.

– Сержант! Вы забываетесь! Перед вами оруженосец сэра Парика! Почти сэр! Так что собирайте свое быдло и валите отсюда! – горячо выпалил всадник и указал на нас.

Только тут я заметил, что парень совсем молодой, но это не освобождало его от неумения фильтровать базар. Да и Лекс от этих слов пришел прямо в ярость. Я еще никогда не видел его таким злым и никогда не думал, что увижу. Он даже с орками, когда дрался, не был таким злым. Похоже, быдло он сказал на нас зря, да и вроде он назвал лейтенанта сержантом.

– Что?! – наш лейтенант одним прыжком оказался рядом с всадником, схватил его за кольчугу на воротнике и стянул с коня, повалив на землю. Да так ловко, что я аж крякнул, силен командир.

– Ты, щенок, что себе позволяешь? Я сейчас выпущу тебе кишки, и ничего мне за это не будет! Я лейтенант Генри Вайс!

Услышав это имя, из парнишки как будто воздух выпустили. Даже когда его стянули с лошади, он сохранял спесивое выражение на лице, хотя скорее от неожиданности. Он растерялся и пытался что – то ответить, однако вместо этого выходило какое – то несуразное мычание.

– Что здесь происходит? – сильный спокойный голос заставил меня поежиться.

На мощном боевом коне, не таком, как у оруженосца, восседал здоровый опытный рыцарь, это доказывали смятые доспехи в местах ударов и рыцарская цепь поверх них. – О, Генри! Почему ты избиваешь моего оруженосца?

– Парик, дело в том, что твой оруженосец совсем не обучен манерам. Да еще назвать меня сержантом, а моих бойцов быдлом. Это нужно обладать недюжинной смелостью или быть тупым как мул, причем я склоняюсь ко второму варианту.

– Ох, Генри, твой язык все также остер, прими же мои извинения за моего подопечного.

– Да не стоит, Парик, просто научи его общаться с теми, от кого будет зависеть его жизнь и жизнь его братьев рыцарей, претензий нет.

– Чудной! Помоги оруженосцу сэра Парика залезть в седло, – улыбаясь, сказал лейтенант.

– Да, лэр! – бодро ответил я и трусцой побежал к лошади. А хорошая память у лейтенанта, запомнил. А вот хорошо это или плохо узнаю я позже. Помогая встать оруженосцу, поставил его в вертикальное положение. Потом вытянул колено и положил на него ладони. Он смерил меня презрительным взглядом. Запомнил, понял я, ведь я был свидетелем его позора. Баран! Не надо было понты колотить, никто из нас все равно не оценил!

– Давайте, сэр оруженосец, – мягко и с честнейшим лицом деревенского простачка, сказал я.

– Извините еще раз, сэр Генри. Всего доброго, – сказал сэр Парик, разворачивая коня и отправляя его к ожидающим спутникам.

В этот момент сэр Генри сплюнул и грязно выругался, а оруженосец прилег на землю второй раз. Все дело в том, что когда он на руки мне становился, меня «якобы случайно» повело в сторону. Оруженосец подскочил с криком: «Держи крепче!» – попытался повторить свое намерение, но опять растянулся. Лекс, видимо понявший мой намек, быстро подскочил ко мне со словами: «Да ты вообще быдло, дай я помогу господину сесть в седло». И самое главное подскочил с такой же вежливой улыбкой. Посмотрев на нас, а потом на лейтенанта, оруженосец запрыгнул на лошадь сам и, сорвав в галоп, поехал догонять своего командира.

– Вот так и будем со всяким хамлом поступать, – шепнул я Лексу, глядя вслед оруженосцу. И опомнившись, разворачиваюсь к лейтенанту, подталкивая Лекса.

– Лэр, ваше приказание выполнено, – как обычно бодро доложил я.

– Оксли! Зови остальных, уходить нужно, – с мрачной улыбкой сказал он.

Так началась новая страница моей жизни.

Когда пришли в лагерь, солнце уже окончательно встало. Была приятная погода, теплый ветерок приятно обдувал тело. Я бы даже сказал, что все очень здорово, если бы мы не бежали. Лейтенант сказал: что если кто – нибудь отстанет, то на этого человека он оденет кирасу и заставит в ней находиться постоянно. Я ему поверил, да и все остальные тоже. Этот может.

Поэтому бежали все за лейтенантом, напрягая все свои куцые силы. Особенно меня смешил худой паренек, что бежал рядом. Не знаю, что с ним такое приключилось, возможно, длительная голодовка, может болезнь, но он просто был очень худой. Странно, что я его раньше не заметил, уж очень у него запоминающаяся внешность. Он быстро выдохся, тяжело топая, бежал рядом со мной. Пришлось его подхватить за руку и тянуть за собой, когда он начал отставать.

Я когда – то сам таким был. До армии бег вообще не любил, это потом меня заставили с ним быть хотя бы в нормальных отношениях. А так, вначале меня тоже тягали и на ремнях, и под руки брали, ничего, вот так отдам свой должок.

Рядом бежал Лекс, спокойно, не напрягаясь, даже дыхание не сбивалось, он только вспотел. Пользуясь тем, что бежал в первой шеренге, пытался рассмотреть город хоть как – то. Я до сих пор ничего не знал о здешнем мире. Да, кое – что я слышал из разговоров в камере, но все нужно увидеть своими глазами, сравнить, проанализировать. Чтоб потом не спалиться на простом незнании местных реалий.

Бежали мы долго, минут тридцать, так что мне хватило. Начнем с того, что дорога, по которой мы бежали, была широкой – метра четыре, каменной, сложенной из камней разных размеров, и хоть на ней лежал песок, было заметно, что они стесаны, значит, по ним часто ходили. Вдоль дороги пролегали канавы, от них, конечно, несло, но, как я понимаю, это тут вместо канализации. Дома были разные, одни из камня, другие из дерева, почти все двухэтажные. Было видно, что это не очень богатый район, серый он какой – то, без красок, поэтому не было никаких заборов, хотя может это везде так. Вместо окон были ставни.