Бабушка говорила, что мне принадлежит самая крупная строительная компания в городе. По сути, семейное предприятие Токмачевых монопольно владеет этим рынком. Наверняка же, там есть бухгалтер или финансовый аналитик. Надо будет выяснить у него, что можно сделать со сметой и с непредвиденными затратами, которые обозначились.

– Непременно, – кивает обрадованно Стасов.

Я опять ощущаю, как лопатки жжет от мерзкого взгляда. Так этот гад мне и спину прожечь может!

Принесла же его нелегкая! Как только земля носит этого нахала?!

Поворачиваюсь на это ощущение, как на маяк, указывающий курс. Этот дьявол даже не отвернул головы. Думает, напугал меня своей наглостью? Надеется получить ответы?!

А хрен тебе!

Эх, жаль, нельзя показать ему тот самый неприличный жест, который коротко, но доходчиво, объяснит мою позицию!

Дологов, видимо, почувствовал мое настроение. Потому, что его губы снова скривила наглая усмешка. А потом он отвернулся, как ни в чем не бывало.

Мания величия, помноженная на манию преследования.

Самоуверенный наглый самец.

Терпеть не могу таких!

Глава 14

К вечеру голова идет кругом от бесконечных тем и разговоров. И все от меня чего-то хотят. В то время, как мне хочется всего двух вещей – тишины и снять эти чертовы туфли!

Бабушка ушла к себе в спальню, сославшись на усталость. Я тоже пыталась сбежать, но она категорически мне это запретила. Видите ли, праздник мой, и гости мои. Бросать их на произвол судьбы – верх неприличия. Хоть и назвать произволом то, что здесь происходит, даже с натяжкой, не получится. Столы ломятся от еды, официанты снуют между гостями, разнося шампанское и закуски. Прохладный предгрозовой день сменился предгрозовым вечером. Я уже не волнуюсь по поводу внезапного дождя. А мечтаю о том, чтобы он нагрянул и разогнал всех жаждущих обсудить что-то важное с именинницей.

И ладно бы еще, о чем-то приятном и волнующем мне рассказывали. Но нет, такое ощущение, что, кроме собственной выгоды и проблем, эти люди ничего видеть не способны. И тут, даже, не важно, в какой из коалиций состоит тот или иной член Совета. Все они, как на подбор, стараются выторговать у меня какие-то привилегии или налоговые льготы. Так и хочется крикнуть им: «Эй, разве, не Совет принимает все решения?! Вот и ставьте на голосование!».

Боже! Как же они мне все надоели!

Еще и дурацкие туфли, от которых я почти не чувствую ног. Кажется, что после мероприятия, мои ступни просто отвалятся, потому, что так и не дождались сочувствия своей владелицы. Именно это обстоятельство заставило меня пойти на отчаянный шаг. План прост – скрыться в кабинете от посторонних глаз и снять, наконец, чертовы каблуки.

Стараясь, чтобы меня никто не заметил, я крадусь в собственном доме. Ступаю, как можно тише, чтобы на грохот от каблуков не сбежались все домашние. К счастью, я немного приноровилась к обуви, и мне удался маневр. Кажется, меня никто не видел, пока я шла по коридору, и потом через холл. Значит, можно какое-то время провести в спасительном одиночестве.

Внутренне ликуя, открываю двери кабинета. И замираю на пороге.

Этот самоуверенный гад, то есть генерал Дологов, копается в моем столе с таким видом, словно, это его собственный дом и его стол. От такой борзости у меня на миг перехватило дыхание и челюсть упала вниз. А потом котелок стал закипать. Может, и дым из ушей повалил, кто знает?

Ценой невероятных усилий мне удалось вернуть челюсть на место и выдавить из себя вопрос:

– Что ты здесь делаешь?! – возмущение в моем голосе сильнее подогревает ярость к этому ненавистному человеку.

Я знала, что его наглость не имеет предела. Но сегодня он перешел все обозримые красные линии. И как только хватило духу копаться в моих бумагах?! Да еще и с таким невозмутимым видом?!

Вот гад!

– Роюсь в твоем столе, – спокойно отвечает мужчина.

Он продолжает свое грязное дело, отодвигая на себя ящики и бесцеремонно заглядывая внутрь. Так, словно, меня здесь нет. Но я тут. И от злости закипаю все сильнее.

– Какого черта?! Я сейчас вызову охрану! – рявкаю громко, делая шаг вперед.

– Не вызовешь, – достает пистолет и направляет дуло на меня.

Сердце ухнуло в пятки, по позвоночнику прокатился озноб. Мне еще не приходилось бывать в таком положении, когда жизнь висит на волоске. И, скажу я вам, это очень страшно.

– Закрой двери, – говорит приказным тоном. – Веди себя тихо. Одно резкое движение, и я выстрелю.

Стараясь не рухнуть на пол от страха, делаю шаг вперед. Смотрю прямо в глаза своему самому опасному врагу. Он решил пойти ва-банк, чтобы победить любой ценой. Но я тоже не из жидкого теста сделана.

Каждый шаг может быть расценен, как угроза. Поэтому стараюсь все делать медленно. Нельзя его злить. По крайней мере, пока.

Еще шаг. Рукой толкаю двери, как было велено. Щелчок замка за спиной полностью отрезает нас обоих от всего остального мира.

Колени дрожат, сердце лихорадочно колотится где-то в горле. Но показывать свой страх этому мерзавцу я не имею права. Он зашел слишком далеко, и поплатится за это. Сжимаю руки в кулаки, это помогает сосредоточиться и подумать о том, как быть дальше.

Дологов решителен и настойчив, но и я тоже. Он хочет победить меня любой ценой. Но я не намерена сдавать ему победу. Он хочет власти, и ради нее готов скормить мне яд. Нельзя забывать о том, что он сделал с моим двойником из этой реальности. Надо быть хитрее. У любого человека есть слабости, и генерал не исключение. Эх, знать бы еще, в чем эти слабости заключаются?!

– И что дальше? – вскинув гордо подбородок, сверкаю в него глазами. – Убьешь меня?

Под крышкой стола есть маленькая красная кнопка для вызова охраны. Нужно незаметно нажать на нее, и тогда генералу придется отвечать. Делаю шаг вперед, медленно и плавно, чтобы не злить хищника. Пока Долгов возится с бумагами в моем столе, я постараюсь незаметно добраться до кнопки.

Генерал не реагирует на мой вопрос, а я стараюсь продвигаться вперед. Еще шаг, и еще.

Чертовы туфли! Как и платье!

Ну, почему именно сейчас?!?

Нога запуталась за ткань, а мой правый каблук соскользнул вперед. Не удержавшись на месте, я рухнула у самого стола, как подкошенная. Так больно и обидно, хоть рыдай!

Отсюда красную кнопку хорошо видно. Но дотянуться до нее не представляется возможным. Вот и барахтаюсь, пытаясь подняться на ноги. На потеху мерзавцу в погонах.

Дологов обошел стол и, положив пистолет на край столешницы, протянул мне ладонь.

– Зачем мне тебя убивать? – спрашивает издевательским тоном. – Быстрее ты сама себя прикончишь. Давай, помогу, – предлагает великодушно.

Ему смешно? Ух! Ненавижу!

Подскакиваю на ноги и со злостью сбрасываю туфли. Генерал смотрит на меня, и его бровь ползет вверх. Еще бы! С горящими глазами и красным, как рак, лицом я, наверняка, выгляжу особенно нелепо.

Да, я деревенщина! И что дальше? Будешь упражняться в остроумии? Да пошел ты!

– Я лучше сдохну, чем прикоснусь к тебе! – шиплю на него, поправляя платье. – Ты мне противен, понял?

Дологов делает шаг вперед. Его тяжелый взгляд, кажется, прожжет во мне дыру. Этот человек опасен, а я позволила себе забыться и высказать ему свое мнение.

– И давно я тебе противен, м? – еще шаг, который вынуждает меня отпрыгнуть назад.

Генерал надвигается на меня грозной тучей. Он напряжен, зол, нет, в ярости. Сжимая челюсти, подавляет жестким темным взглядом. На мне нет туфель, и теперь мужчина возвышается надо мной, грозясь растоптать, как назойливую муху. Пячусь назад, пока не упираюсь спиной в стену.

Дологов приближается.

Еще шаг, и у меня внутри все сжимается от страха. Запах его парфюма, свежий бриз с нотками пряного дерева, заполняет легкие.

Снова шаг, и Дологов встает вплотную ко мне. Он тяжело дышит, его горячее дыхание обжигает лицо. Властная аура окутала, спеленав меня по рукам и ногам. На какой-то миг я заставила себя поверить в то, что могу быть сильнее этого человека. Теперь он решил преподать мне урок, показав, как сильно я ошиблась?

– Что ты делаешь? – мой дрожащий голос прозвучал едва слышно.

Я попыталась оттолкнуть мужчину, упираясь ладонью в его грудь. Но результат вышел обратным. Обхватив мои запястья, генерал ловко прижал их к стене по бокам от моей головы. Теперь я в ловушке. Пора звать на помощь и вопить. Открываю рот, чтобы заорать, что есть мочи. Но, ровно в тот же момент, Дологов наклоняется, впиваясь в мои губы поцелуем.

Сердце начинает биться чаще. Да еще так громко, что, кажется, мужчина отлично слышит его стук.

Его поцелуй жадный, жестокий, горький. В нем нет нежности, только обида и страсть. Мужчина действует грубо, прикусывая то одну губу, то вторую. Вторгается языком в рот, заставляя меня хрипло вскрикнуть. Он так резко впивается в меня, что я слышу скрежет наших зубов. И, к своему ужасу, чувствую, как знакомое, почти забытое, ощущение тягучей тяжести стекается по телу, оседая в низу живота.

Какое-то двоякое чувство зарождается во мне, неумолимо разрастаясь, заполняя каждую клеточку. Я боюсь этого человека. Мне страшно от того, что он может сделать со мной. Но поделать ничего не могу. Он лишает меня воли, подавляет. Пытаюсь сопротивляться, но проигрываю.

– Что ты делаешь? – шепчу, жадно хватая ртом воздух, когда мужчина разрывает поцелуй.

– Освежаю твою память, – шепчет хрипло, снова вгрызаясь в мои губы.

Глава 15

И я сдаюсь. Подаюсь навстречу, отвечая на поцелуй. Весь мой бравый настрой улетучился, словно, и не было. Растворяюсь в поцелуе, подставляя себя под ласки того, кого еще две минуты назад считала своим кровным врагом.

Его руки отпускают мои и соскальзывают на талию, крепко ее сжимая. Обнимаю мужчину за шею, притягиваю к себе. Встаю на носочки, прижимаясь к жестким губам. Эйфория накатывает и отзывается в каждой клеточке. Против всех внутренних установок, которыми меня напичкали за последние пару дней.

Мужчина пробирается мне под платье, касается тонкой кромки изящного кружева. Даже сквозь пелену возбуждения, этот собственнический жест отрезвляет. Он делал так не один раз, я уверена. Иначе просто не может быть. С этими доспехами без сноровки не управиться. И скольких женщин генерал успел уговорить, мне не узнать.

Зажимаюсь, представив, как Дологов уже завтра будет всем рассказывать о том, что легко заполучил в свою постель ту единственную, которая стоит ему поперек горла. Он будет упиваться своей победой, а мне останется лишь сгорать со стыда. Мои желания могут обойтись слишком дорого. Пусть, и пришла я в эту реальность в поисках личного счастья, ставка слишком высока.

Наверное, мужчина почувствовал перемену в моем настроении. Потому, что он замер, и даже отодвинулся назад, чтобы заглянуть мне в глаза.

Наши взгляды встречаются. Его темные, почти черные, горящие желанием, глаза. И мои, в которых отражаются всеми красками непрошенные мысли.

– Что? – спрашивает он сипло.

Сглатываю, переводя дыхание. Мы слишком увлеклись, и, наверняка, я выгляжу нелепо. Но мне простительно, я же понятия не имею обо всем, что происходило в этой реальности до того, как я стала подменять саму себя. А Дологову про это знать не нужно.

– Думаю…, – запинаюсь, но продолжаю, – скольким женщинам ты освежал память.

Лицо Дологова вытягивается от удивления. Кажется, он не сразу понимает, о чем это я. А, когда до него доходит, в глазах появляются веселые искорки.

– Ревнуешь? – спрашивает самодовольным тоном.

Еще чего!? Не в тех мы отношениях! А, кстати, в каких?

– Нет, – стараясь сохранить остатки гордости, – просто интересно.