Вэйюэ оглянулся, но так никого и не увидел, он стоял один, поглощенный тьмой. Сейчас ему приходило на ум только одно. Если дух хотел услышать об истинном лике, вероятно, требовалось ответить, в каком из воспоминаний он был самим собой, был искренен и сбросил все свои маски. Что подтверждали ранее сказанные слова многоликого: «Даос имел наглость сорвать мою маску, теперь моя очередь сорвать твою. Ты окунешься в воспоминания своего прошлого, отыщи свое истинное лико». Во всех воспоминаниях он подавлял настоящие эмоции, скрывал их даже от себя самого. Во всех, кроме одного.

На совете глава Северного Ветра носил маску отрешенности, делал вид, что его совершенно не заботит происходящее, но очевидно, что это было не так. В ту ночь, когда на клан Восточного Ветра напали, а он активировал запретную печать, он внушил себе, что действительно хотел спасти больше жизней, но это было не вполне правдой. Он хотел их спасти, но не ради их самих. Ему показалось это выгодной сделкой. Сейчас он всех спасет и станет героем. Уважение к нему вернется, и его перестанут презирать за грехи отца. Но в итоге солнце взошло на западе, а зашло на востоке.

В воспоминании с отцом все было в разы сложнее. Он любил и ненавидел его, больше ненавидел, но глубоко в душе он таил надежду на его снисхождение. Вэйюэ никогда не показывал хотя бы каплю любви к отцу, натягивая маску безразличия. Эту же маску безразличия он натянул, когда сердце лучшего друга пронзил меч. Вэйюэ не проронил ни слезы, хотя был готов захлебнуться в рыданиях, утонуть в них без остатка. Но он не позволил бы отцу увидеть его слабость.

Все маски слетели с него только в тот момент, когда он почувствовал, что его родному брату угрожает реальная опасность. Он должен спасти его, несмотря ни на что, вопреки всему. Тогда, когда Вэйюэ без сомнений принял в себя смертоносную тьму, изначально предназначенную брату. Тогда, когда решился умереть за него. Слеза скользнула по щеке от воспоминаний, что произошло после того, как он поменял золотое ядро брата на свое собственное, и, не решаясь дальше погружаться в него, он поспешил с ответом:

– Последнее воспоминание с моим братом.

– Лишь на пороге смерти самого родного человека слетают маски, которые все мы ежедневно носим, сменяя одну за другой. Ответ верный, я отпускаю тебя, даос, как и обещал. Когда очнешься, не пытайся искать меня, я покидаю эту деревню. Запомни, если мы встретимся еще раз, второго шанса спастись не будет.

Вэйюэ не успел ответить, как что-то невесомое толкнуло его в грудь, и он провалился в бездну, словно сделал последний шаг со скалы в обрыв. Зрение постепенно прояснялось, он зажмурился, потерев веки руками, а когда открыл глаза, яркий свет резанул их, отчего пришлось снова зажмуриться. Непроизвольно он нахмурился.

– Брат! Брат! Ты очнулся? – Заметив движение, Юйлун принялся трясти его за плечи.

Услышав голос брата, Вэйюэ не поверил своим ушам… «Юйлун?! Какого демона он тут делает?!» Вэйюэ широко распахнул глаза, голова немного покалывала, а место, где находилось золотое ядро, давало о себе знать тянущейся тупой болью. Эта боль давно породнилась с телом, с того дня она всегда сопровождала даоса, не утихая ни на миг. Рука машинально потянулась к беспокоящему месту, Вэйюэ издал тихий стон. Эта боль отвлекла его от желания прямо сейчас устроить взбучку Юйлуну.

Сознание окончательно вернулось, и он увидел перед собой стоящих на коленях Бай Циу и Юйлуна. В их глазах читалась яркая тревога, они рассматривали его, не моргая.

– С тобой все в порядке? Я… – хотел продолжить глава Бай, но его перебил Вэйюэ:

– По-вашему, я умер? Чего вылупились так?!

Вэйюэ окинул этих двоих пустым взглядом, встал и пошел прочь, сам не понимая, куда именно, но отчего-то у него совсем не было желания разговаривать и терпеть чье-то общество. Попутно он окинул взглядом пространство в поиске многоликого, но тот словно сквозь землю провалился, сдержав свое слово. Вэйюэ этому был несказанно рад – не придется с ним сейчас разбираться; но он запомнил эту тварь и так просто ее не отпустит. От внимания Вэйюэ не ускользнули и другие два ученика в черном и красном одеяниях, прячущиеся за деревьями, но он только хмыкнул себе под нос и не придал этому значения. Единственное, чего он желал, – как можно скорее смыть с себя этот день.

Глава 5
Новые тайны

Морально истощенный Вэйюэ вернулся на постоялый двор «Тутовая встреча» только глубокой ночью и сразу направился в свою комнату, рассчитывая как следует выспаться. Ранее он успел сходить в местную небольшую купальню и отмылся от серой слизи, окутавшей его лицо и тело. Перед посещением купальни глава Чжао прикупил новые одежды, ведь старые оказались безвозвратно испорчены. В захудалой деревне не удалось найти изящных тканей, Вэйюэ пришлось согласиться носить дешевые обноски скудных серых цветов, но все же это было лучше, они хотя бы чистые. Раз с многоликим духом все так сложилось и тот сам предпочел исчезнуть, задерживаться в деревне нет смысла. В его планы хорошенько отдохнуть вмешался ожидающий в покоях, предназначенных Вэйюэ, призрачный мужчина.

«Глава Бай… И давно ты сидишь здесь? Да как тебе только удается быть таким… Таким навязчивым?!» Возмущаться сил не было, Вэйюэ сделал вид, что не заметил его и, пройдя мимо и полностью игнорируя присутствие мечника, принялся раздеваться. Двое бессмертных молча одаривали друг друга многозначительными взглядами, не решаясь заговорить. «Интересно, когда нервы главы Бай сдадут и он уйдет прочь», – задумался глава Северного Ветра, расчесывая струящиеся по спине черные волосы, все еще влажные после купания. Но нервы Бай Циу оказались крепче, чем рассчитывал Вэйюэ.

– Я принес паровые булочки^[13], поешь. – Бай Циу указал на низкий столик и предложил сесть напротив него.

– Скажи, ты ударился головой, пока меня искал? Бессмертным нашего уровня совершенствования^[14] не обязательно принимать пищу, неужто забыл? – сложив руки, парировал Вэйюэ, но Бай Циу ни капли не возмутился, по-прежнему указывая на место, куда предложил сесть ранее.

Вэйюэ сдался под невозмутимостью голубых ледников, проникающих в самую душу, решив присесть, но к булочкам показательно не притронулся. Его одновременно злило, что мужчина напротив так на него смотрит, но также не хотелось упустить хотя бы мгновения услаждения этим взглядом. Черные глаза, похожие на солнце после затмения, рассматривали сереброволосого мечника, и со стороны казалось, что их взгляды говорят намного больше, чем произносят губы. Губы могут лгать, но не глаза. Иногда необходимо время, чтобы разгадать значение во взгляде, устремленном на тебя.

Только вот булочки Циу принес не ради того, чтобы его накормить. Он понимал, что в этом нет необходимости, но ему искренне захотелось позаботиться о ком-то. И этим «кем-то» оказался колючий глава клана Северного Ветра. Возможно, стоило придумать лучший способ проявления доброты, но мечник просто не умел, не понимал, как необходимо заботиться. Циу видел подобные странные поступки у смертных, как они друг друга кормят и улыбаются за едой, и учиться он мог только на этих редких моментах, что иногда успевал заметить.

– Я отправил учеников обратно в клан, со своими адептами разбирайся сам, а про Се Ди я сообщу главе Яо по прибытию, – обернул течение реки в другую сторону Бай Циу.

Ученики перед отбытием успели подробно поведать главе Бай всю историю про их встречу с Лудунем. Глава лишь глубоко задумался над невозможностью подобной ситуации, лицо не отражало даже малейших эмоций. После обдумывания их слов краски вернулись к бледным щекам, он строго приказал ученикам никому более не сообщать об этом и даже шепотом не сметь обсуждать между собой на территории кланов. Среброволосый мечник хотел обсудить то, что узнал, с главой Чжао, но вовремя понял, что сейчас не самое время, – кажется, Вэйюэ не в настроении.

– Чего с ними не вернулся?

Когда Вэйюэ задавал этот вопрос, в его голосе прозвучало невольное смущение. В голову закралась мысль, что Бай Циу решил не возвращаться без него, потому что беспокоился. Но, конечно же, это оказалось не так, ответ развеял все сомнения:

– Мы еще не закончили с многоликим. Когда ты очнулся и ушел, я так и не смог его найти.

Глупо было позволять себе думать об этом, их друзьями-то нельзя назвать. Они вынуждены общаться лишь как главы кланов Четырех Ветров, с чего бы Циу о нем беспокоиться? На мгновение смягчившееся лицо Вэйюэ после отстраненного ответа Бай Циу вновь закаменело, и привычная ухмылка вернулась к его губам. Защитная реакция его бренного тела – он всегда ухмылялся, когда ему плохо. И чем больнее, тем более дикой выглядела ухмылка на его лице.

– Многоликий покинул деревню, не беспокойся. Можешь возвращаться.

– Тогда вылетаем утром.

На слове главы Бай «вылетаем» Вэйюэ сразу понял, что тот улетит первым и не станет его ждать, Бай Циу всегда просыпался раньше восхода, словно соревнуясь с ним. Это Вэйюэ любил поспать лишний час, а то и три, его ждать смысла не будет, так зачем говорить во множественном числе? Бай Циу направился к выходу из комнаты, но, задержавшись в проходе, напоследок обронил, придав своему голосу несвойственную мягкость:

– Съешь, пока горячие. – Дверь за призрачной фигурой закрылась, но теплота нескольких произнесенных вскользь слов осталась греть холодные стены.

* * *

Глаза удалось разлепить ближе к обеду. Размеренно передвигаясь по комнате, Вэйюэ оделся и собрался улетать. Но стоило распахнуть створки дверей, как глава Северного Ветра столкнулся с главой Западного Ветра прямо на пороге комнаты. Беспокойные сны о прошлом преследовали бессмертного всю ночь. Желая как можно скорее вернуться в клан, он направился к выходу. Кто бы мог предположить, что он столкнется с главой Бай. Удивление застыло на измотанном лице Вэйюэ и вырвало из мыслей, застрявших в голове.

По рассуждениям Вэйюэ, глава Бай еще на рассвете должен был покинуть деревню, но по неизвестной причине стоял прямо перед ним вплотную, на входе в его покои. «Что ты здесь забыл?» Желая как можно скорее покончить с недоразумением, возникшим между ними, они коротко поприветствовали друг друга и сразу направились к выходу. Каждый делал вид, что так и должно быть, но легкое смятение притаилось в душах мужчин. Их пути разошлись в воздухе на подлете к территории кланов Четырех Ветров: клан Западного Ветра находился немного дальше клана Северного Ветра. Весь путь домой бессмертные поддерживали молчание, а кончики их ушей горели от смущения.

Первым делом Вэйюэ намеревался встретиться с младшим братом, и ему повезло – даже искать не пришлось. Братец сам попался на глаза, как только Вэйюэ спрыгнул с меча на землю.

– Юйлун, – прозвучал строгий голос, от которого юноша вздрогнул и резко обернулся.

– Брат! То есть… Глава Чжао! – со всей вежливостью поклонился Юйлун, понимая, как сильно он провинился. Вэйюэ пронзал взглядом несносного мальчишку, как меч – плоть своей жертвы, пока тот ждал продолжения.

– Глава Чжао, мы с друзьями беспокоились и решили следовать за вами… – Наконец Юйлун смог вымолвить хоть что-то связное, помимо звуков, подобающим животным: «Э-э», «Ну-у», «То есть».

– Очень разумно! – перебил Вэйюэ, не желая выслушивать оправдания. – Напомни, может, я запамятовал? Силенок-то хватило бы нам помочь, а не создать дополнительных проблем? Может, ты столь же умелый мечник, как глава Бай? Или хочешь заявить, что стал сильнее меня? Может, уже и главой клана Северного Ветра станешь? Ответь мне, Юйлун, раз смеешь считать себя таким самостоятельным!

– Брат, нет! Конечно, нет! Я… Прошу простить мою глупость! Я был неправ. – Юйлун поклонился еще ниже, его голос задрожал от волнения, – он только сейчас осознал, что они действительно могли стать лишь обузой. Но Юйлун ничего не мог с собой сделать, ему очень хотелось быть надежной опорой своему старшему брату.