Волосы всклокочены, кофта надета на левую сторону и, кроме того, действительно измазана чем-то красным…

Варенье она с хахалем своим ела, что ли?

Да нет, она же сказала, что тут все в крови…

Значит, это кровь?

Но на самой Василисе не было заметно никаких внешних повреждений…

Так что это, скорее всего, кровотечение…

Но она не выглядела истекающей кровью. Правда, бледная, но скорее от страха, чем от потери крови…

Тут я против своей воли, с непередаваемым чувством зависти и неприязни отметила, что даже в таком ужасном виде Васька была удивительно хороша.

Глаза огромные, обычно голубые, но сейчас казались темными от расширенных зрачков. Волосы хоть и растрепанные, все равно хороши, копна такая. И кофта мятая тут ни при чем.

«Во всех ты, душечка, нарядах хороша!» – говорит в таких случаях баба Шура. Или если сердилась на Ваську, то говорила, что подлецу все к лицу.

И я в который раз признала, что она права.

Неудивительно, что мужики на Ваську пачками западают…

Потому что ей все идет. И эти растрепанные волосы, и восковая бледность, и огромные перепуганные глаза…

Сестра отступила в глубину прихожей и поманила меня:

– Заходи уже!

– Васька, – проговорила я, справившись с раздражением. – Ты вообще как? Вроде на ногах держишься… поехали в больницу!

– Я? – Она попятилась. – При чем тут я?

– А кто? – переспросила я тупо.

– Ты дверь наконец закроешь? – прокричала она шепотом, если такое возможно.

Я закрыла дверь, повернула головку замка и снова повернулась к сестре:

– Да что, наконец, случилось?

Она прикусила губу и боком, как песчаный краб, пошла в глубину квартиры, маня меня за собой и повторяя, как заклинание:

– Пойдем… увидишь сама… пойдем… увидишь сама…

Я вспомнила совершенно некстати, как в детстве мы с Васькой гуляли во дворе и она вдруг поманила меня:

– Пойдем, я тебе что-то покажу…

– Что ты мне покажешь?

– Пойдем – увидишь сама!

Я в пять лет готова была куда угодно идти за старшей сестрой – и она повела меня за старый кирпичный гараж, повторяя через каждый шаг таинственным голосом:

– Пойдем… увидишь… пойдем… увидишь…

Точно так же, как сейчас.

Там, за гаражом, она замедлила шаги, и на лице ее проступила значительность, ощущение важности момента.

Василиса театральным, торжественным жестом вытянула руку и показала мне… показала мне очень большую мертвую окровавленную крысу.

Меня тогда передернуло от омерзения, я закричала, развернулась и бросилась бежать, споткнулась и шлепнулась в лужу (дело было ранней весной), и Ваське потом здорово попало от мамы за мою изгвазданную одежду.

И сейчас я вспомнила эту сцену – и у меня мелькнула дикая идея, что Василиса снова хочет показать мне дохлую крысу…

Впрочем, сейчас мне не пять лет, и меня не так легко испугать. Кроме того, для крысы на Ваське слишком много крови.

А Василиса все так же боком, как краб, пересекла прихожую и вошла в спальню…

Я от порога увидела разобранную кровать в смятых простынях.

В смятых окровавленных простынях.

Под этими простынями угадывалось человеческое тело.

Мне стало тяжело дышать, и промелькнула дикая, идиотская мысль: пусть бы это лучше была крыса… Да хоть две или три, я уж как-нибудь переживу…

А Василиса подошла к кровати и таким же театральным жестом, как тогда, в детстве, сдернула простыню…

Я увидела голое окровавленное тело.

Мужское тело. Мужское крупное тело.

А потом я разглядела лицо…

И мне стало еще хуже.

Потому что я его узнала.

Конечно, узнала с трудом, потому что лицо было окровавлено и перекошено предсмертной судорогой, да и освещение было так себе, но узнать его все же было можно.

На кровати лежал Арсений.

Тот самый Арсений, с которым я постоянно сталкивалась за ланчем, тот самый Арсений, с которым я невинно флиртовала… или не совсем невинно?

Тут меня затошнило. Да не просто так, а с невыносимыми рвотными позывами.

Я бросилась в туалет, наклонилась над унитазом, и меня буквально вывернуло наизнанку.

Я прополоскала рот, стало немного легче, и я подумала: как бы было хорошо, если бы все это мне просто приснилось, если бы я сейчас проснулась дома, в своей собственной постели… И пускай бы баба Шура шастала по квартире и стучала палкой в стену, потому что ей слышится шум. Шумит у нее в голове, а она думает, что это соседи ругаются. Пускай, я бы все выдержала.

Но нет. Это не сон, и там, в комнате, лежит мертвый Арсений.

Я обернулась.

За моей спиной стояла Василиса, с закушенной по обыкновению губой.

Она оглядела меня и прошипела:

– Ты зачем приехала – чтобы я тут с тобой возилась?

Я задохнулась от возмущения:

– Ты вообще что несешь? Ты еще мне будешь выговаривать?

Кажется, она поняла, что переборщила, и снова сделала жалостное лицо:

– Извини… я сама не знаю, что несу…

Мы вернулись в комнату, хотя мне очень этого не хотелось. А хотелось бежать из этой квартирки как можно быстрее. И никогда сюда не возвращаться. Но не получится.

В комнате ничего не изменилось – на кровати лежал мертвый, окровавленный мужчина.

И это был Арсений.

– Это Арсений, – проговорила я тупо.

– Ой, а я-то не догадалась! – фыркнула Василиса.

Тут же она снова осознала неуместность своей интонации, опустила уголки губ и жалобно пролепетала:

– Да, это Арсений…

– Что тут произошло? – спросила я.

– А ты не догадалась? – вскипела она. – Обязательно надо так себя вести? Были мы тут с ним, сказать, для чего? Чтобы потрахаться!

Не знаю, чего она от меня ждала после этих слов. Но не дождалась, потому что неожиданно я не то чтобы совсем успокоилась, но взяла себя в руки.

– Это я поняла, – ответила я, – у тебя других желаний нет, только с мужиком поваляться. Я спрашиваю, как у вас до такого дошло. – Я выразительно на нее посмотрела.

Она молчала. Я преодолела себя, подошла ближе к кровати и внимательно посмотрела на мертвеца.

Только сейчас я разглядела торчащую у него из груди рукоятку ножа.

Вот откуда столько крови…

Я повернулась к сестре и скорее испуганно, чем строго спросила:

– Это ты его?

Она шарахнулась от меня – или от моих слов, замахала руками и опять прокричала шепотом:

– Ты что?! Как ты могла такое подумать?

– Но кто тогда? – Я огляделась по сторонам, давая тем самым понять, что не вижу в квартире больше никого, на кого моя неподражаемая сестрица могла бы свалить происшедшее.

Она молчала, опустив глаза.

Тогда я нашла какой-то стул, села на него и проговорила усталым голосом:

– Так что же здесь произошло? Рассказывай. Только честно. Иначе я уйду.

– Нет, не уходи! – воскликнула она испуганно, и этот испуг не был наигранным. – Не уходи, я не могу остаться здесь одна!

– Ну так рассказывай.

– Ну хорошо… мы с ним вчера поболтали, посидели в ресторане, немного выпили, ну и захотели, так сказать, продолжить общение… ну, ты понимаешь…

– Ясно, – проговорила я с сарказмом. – И ты привела его в эту квартиру…

– Ну да, а что такого? А куда еще я могла его привести? Не в свою же квартиру!

– Да, действительно… – хмыкнула я. – В квартиру твоего мужа. Ну ладно, продолжай.

– Ну, потом все было как обычно, ты же понимаешь… а потом я заснула, а когда проснулась – вот! – И она вечным своим театральным жестом показала на окровавленную кровать.

Да, теперь все стало гораздо яснее.

Это сарказм, если кто не понял.

– Но здесь же никого не было, кроме вас двоих!

– В том-то и дело! – выдохнула Василиса. – В том-то и ужас! Я совсем ничего не понимаю! Когда я заснула, он уже спал. Ну, я тоже задремала. А потом проснулась из-за луны. Луна прямо в окно заглянула. Такая большая… полная… Ну я и проснулась, ты же знаешь, что я на луну реагирую… всегда реагировала…

Она перевела дыхание и продолжила:

– Повернулась – а тут он лежит… в крови… и нож… Нет, я ничего не понимаю!

– Ты, значит, не понимаешь!.. – прошипела я зло. – Ты не понимаешь, а что же тогда говорить обо мне? И вообще, почему ты вызвала меня? С какой стати?

– А кого же еще? – Она всхлипнула. – Ты же все-таки моя сестра… самый близкий человек…

Ну вот, дождалась! Теперь она вспомнила, что мы сестры!

– И вообще, что мне было делать? – ныла Василиса.

– Вызвать полицию! – ответила я жестко.

– Что? – Она схватилась за сердце. – Полицию? Ты с ума сошла! Ведь тогда Георгий непременно узнает!

Тут я чуть не расхохоталась – нервным смехом, разумеется.

Ей грозит серьезный срок за убийство – а она больше всего беспокоится, что узнает Георгий!

Георгий – это вообще-то ее третий муж. Вышла она за него не так давно, и я его мало знаю, видела несколько раз – и все. Но впечатление о нем составила как о человеке серьезном. Чем он занимается, я толком не знаю. Не то он бизнесмен, не то при власти, ясно только, что человек далеко не бедный. И связи у него есть. Поэтому если узнает он про Васькины художества, то, конечно, просто так это дело не оставит. Что при разводе ей ничего не обломится, это и к гадалке не ходи. А может, и еще что похуже он ей устроит.

Меня охватила дикая злость. Вот теперь она, видите ли, мужа боится. Раньше надо было думать!

– В первый момент я подумала просто сбежать отсюда, оставив все как есть, – призналась сестрица. – Но потом я подумала, что рано или поздно его обязательно найдут, а квартира-то бабкина, и тогда его непременно свяжут с нами… со мной или с тобой…

– Что?! – взорвалась я. – Ты меня-то к этому делу не приплетай! Я-то тут при чем?

– Ну, квартира как бы наша общая…

– Квартира бабушкина!

– Ну да, да, но тем не менее… и ведь ты с Арсением была знакома… хорошо знакома…

– Что-о? – заорала я шепотом.

Если вы когда-то пробовали это делать, то знаете, что голос срывается и хрипит. В горле запершило, и я закашлялась.

– Ну и что, что я была с ним знакома, мало ли с кем я на обед хожу…

Это правда. В тот самом бизнес-центре, где находится моя фирма, внизу кафе, куда мы все ходим на ланч. Кафе так себе, но есть у него один большой плюс: начальство туда никогда не заходит. Наш начальник, например, обедает в итальянском ресторане, что в двух кварталах от бизнес-центра, кое-кто ездит подальше.

А мы прекрасно проводим время в кафе. Общаемся за кофе. Все-таки какое-то развлечение.

И вот несколько месяцев назад к нашей компании присоединился Арсений. Он мне сразу понравился, но виду я не показала. Девчонки заметят, начнутся сплетни, через неделю весь наш бизнес-центр загудит. Восемь этажей, между прочим. Арсений работал на седьмом, а я – на четвертом.

Мы очень мило болтали с ним за ланчем в общей компании, он держался со всеми ровно. А я решила пока что не торопить события. Куда спешить? Я еще и сама-то толком не поняла, хочу я с ним встречаться или нет.

Пожалуй, все-таки хочу, но хорошо бы все-таки узнать его получше, потому как в прошлый раз…

Был у меня парень, все ничего, хотели уже даже жить вместе, но тут он вдруг в одночасье сорвался и уехал в Москву. Сказал, что предложили там хорошую работу, грех отказываться. А жить пока будет у родственников, так что мне и приехать некуда даже на выходные.

Впрочем, не больно-то и хотелось, раз такое с его стороны отношение.

На том и расстались.

Еще была парочка случаев, но тут очень большую роль сыграла баба Шура. Как только познакомились мои приятели с ней, так сразу и отпали.

Ну, как я говорила, бабулька наша – человек специфический, на неподготовленных людей может произвести впечатление. Мы-то уж привыкли, и участковый врач говорит, что нам еще повезло, бывают такие случаи, что мама не горюй!