Васька промолчала, на что я и рассчитывала. Обычно она только пренебрежительно фыркает, не удостаивая меня возражениями. В самом деле: кто она и кто я? Она замужем за очень обеспеченным человеком, она потрясающе хороша, просто красотка, поэтому ей не нужно работать.

А я не то чтобы уродина, просто самая обыкновенная. Были у меня, конечно, парни, но это все не то, такие же, как я, полунищие. И работа у меня бесперспективная, менеджер в клининговой компании, тоже мне должность…

«Не родись красив, а родись счастлив!» – говорит баба Шура.

Говорила я уже, что она изъясняется исключительно пословицами и поговорками. Так вот, в данном случае все вранье.

Как в сказках: старшая сестрица красавица, но дура. А младшая милая, добрая и умница, поэтому в конце ей обязательно будет счастье. Ага, вот все жду… (шучу, конечно).

Но если бы Ваське уделили хоть немного мозгов, точнее, хоть не мозгов, а малую часть здравого смысла, то все бы у нее было прекрасно. И, конечно, себя в руки взять по поводу мужиков.

Но не может человек себя преодолеть! Себе во вред все делает! И жизнь ее ничему не учит.

Ладно, сейчас не время ее воспитывать, да она все равно слушать не станет.

Для начала я принесла из ванной тазик с горячей водой и тряпку и обтерла лицо трупа от крови.

Странно, даже в мыслях я не могла назвать его Арсением, потому что в том, что лежало передо мной, никак нельзя было узнать человека, с которым я была знакома несколько месяцев. Который мне нравился, и я вполне себе серьезно задумывалась, не завести ли с ним отношения. Ага, размечталась, теперь ясно, что он обо мне думал…

– Тише ты! – вскричала Василиса. – Что ты его трешь, как мочалкой в бане!

Хоть три, хоть не три, а получилось не очень хорошо – все кровавые пятна, конечно, не отошли, но теперь они хотя бы не так сильно бросались в глаза.

Вообще, честно говоря, я не думала, что в человеке может быть столько крови! Кстати, из раны кровь не текла, значит, умер Арсений довольно давно. И то верно, труп уже холодный.

Василиса мне не помогала – она только мелькала вокруг, ахала и всплескивала руками.

– Не мельтешись! – прикрикнула я на нее. – Лучше пока собери все окровавленные тряпки в какой-нибудь мешок.

– И простыни?

– Ну естественно! И не задавай глупые вопросы!

– А где взять мешок?

– Слушай, ты в этой квартире явно бываешь чаще, чем я, и должна знать ее лучше. И еще раз говорю – не задавай глупых вопросов! И без того тошно!

Она обиженно замолчала, но все же сделала хоть что-то полезное – собрала все окровавленные тряпки в большой полиэтиленовый мешок для мусора.

– И что теперь делать с этим мешком?

– От него тоже нужно избавиться. Только выбросить нужно в другое место, не туда, куда труп.

– Надо же, как ты все хорошо знаешь! – проговорила вдруг Василиса. – Можно подумать, что ты делаешь это не первый раз!

– Слушай, если ты скажешь еще что-нибудь в таком духе, я сейчас же уеду! – рявкнула я. – Я и так уже на пределе!

– Ну, извини, извини, сестричка… – Васька прижала руки к груди и попятилась.

Я решила, что чище труп уже не станет и нужно переходить к другому этапу, самому трудному – нужно его одеть.

Почему это самый трудный этап?

А вы когда-нибудь пробовали одеть мертвого или мертвецки пьяного (что примерно то же самое) человека?

Нет? Вот и я тоже не пробовала, но понимала, что это будет очень трудно.

Василиса по-прежнему суетилась и ахала.

– Сделай хоть что-нибудь полезное! – прикрикнула я на нее. – Найди его одежду! Ты ведь наверняка знаешь, где она!

Она хотела огрызнуться, но передумала и принялась собирать по комнате мужскую одежду. Через несколько минут она приволокла мне весь ворох, а я в это время залепила его рану скотчем, у бабы Шуры в ящике нашла. Хоть кровь и не идет, но мало ли что…

– Ну, теперь давай его одевать! Я понимаю, раздевать тебе было интереснее…

Она возмущенно фыркнула, но ничего не ответила и начала с самого простого – с носков.

– Правый ты надела на левую сторону, – заметила я. – Впрочем, ничего страшного, никто на него не будет смотреть. А вот ты свою кофточку переодень, она тоже надета наизнанку.

– Что, правда? – Она метнулась к зеркалу. – Что же ты мне сразу не сказала?

– Да, знаешь, у нас были более важные темы для разговоров!

Она переодела кофточку и продолжила одевать Арсения.

Помню, в детстве у меня была такая игра – «одень Таню». Там была картонная кукла и разные одежки, которые на нее нужно было надевать. Так вот, сейчас мы занимались примерно этим же – только одевали не удобную куклу, а здоровенного мужика, к тому же мертвого…

Все же мы его кое-как одели и немного передохнули.

Долго отдыхать было нельзя, потому что ночь и вообще не бесконечная, а у нас в городе так и вовсе очень короткая.

– Ну что, поехали… – проговорила я и закинула на свое плечо правую руку мертвеца. – Давай ты с другой стороны…

– Я не могу… – заныла Василиса. – Это так неприятно…

– Раньше нужно было думать! – прикрикнула я. – Когда привела его в эту квартиру! Я-то тут вообще ни сном ни духом!

Она жалобно всхлипнула, закинула на себя левую руку, и мы с большим трудом придали Арсению вертикальное положение. Ох и тяжелый же мужик!

Так мы добрели до двери – мы шли по сторонам, а он волочился между нами, как огромная тряпичная кукла. Только вес был у этой куклы солидный.

Я перевела дыхание, открыла дверь, и мы выползли из квартиры.

Только бы никто нам не встретился, молилась я беззвучно.

Мы дотащились до лестницы.

Я на всякий случай проверила лифт – конечно, он шумит, но все же это легче, чем тащить труп по лестнице…

Лифт, конечно, не работал – да и кто мог сомневаться?

Мы потащили покойника вниз.

С каждым шагом он становился все тяжелее и тяжелее – по крайней мере, так мне казалось.

Несколько раз мы его чуть не уронили – с огромным трудом удалось удержаться на ногах, но кое-как добрели до второго этажа, где остановились немного передохнуть.

– Я больше не могу! – заныла Василиса.

– И что же ты предлагаешь? Вызвать сейчас полицию? Или бросить его здесь и уйти?

Глаза у нее блеснули – уж больно соблазнительный вариант, но сестра тут же опомнилась: – Нет, ты что?!

– Ну, так тогда и не стони! Возьми себя в руки! Нам осталось уже совсем немного!

Мы подтащили труп к следующему лестничному маршу, и тут Василиса не удержала свою сторону и уронила ее.

Я в одиночку тоже не смогла сохранить равновесие, и труп покатился вниз по лестнице.

Я выругалась и бросилась за ним, но догнала уже в самом низу.

Тут подоспела Василиса и проговорила:

– Надо же! Так спускаться гораздо легче. Может, надо было с самого начала его скатывать своим ходом?

– А если бы мы кого-нибудь встретили?

– Ну не встретили же!

– Ладно, давай его снова поднимать. Сейчас нужно выйти на улицу, а там точно его придется вести в вертикальном положении.

Мы с огромным трудом подняли Арсения, подтащили его к выходу из дома…

И в это самое время входная дверь открылась.

Я похолодела.

На пороге возникло существо мужского пола…

Точнее, сначала возникло облако алкогольных паров, и только потом – это самое существо.

Это был субъект лет пятидесяти, с трехдневной полуседой щетиной на щеках, с синяком под левым глазом, одетый в пиджак, на котором отчетливо проступал отпечаток чьей-то ноги в ботинке сорок пятого размера.

Василиса жалобно проблеяла:

– Это не то… это совсем не то, что вы подумали…

Небритый субъект, однако, не обратил внимания на ее слова. Глаза его упорно разбегались в разные стороны.

Однако, увидев нас, он попытался сконцентрировать взгляд, остановился и даже шаркнул ножкой, проговорив:

– Добрый вечер, дамы и господа! Извините, я сегодня немного не в форме…

Справившись с этой длинной тирадой, он громко икнул и добавил, обращаясь уже исключительно к Арсению:

– Ну ты, мужик, даешь! Как ты с ними обеими управляешься? Или это у меня в глазах двоится? Тогда я дико извиняюсь!

Он кое-как обошел нас и пополз вверх по лестнице.

Мы перевели дыхание и выползли из подъезда.

– Кажется, он ничего не понял… – пролепетала Василиса, оглянувшись через плечо. – Только бы завтра до него не дошло…

– Завтра он вообще ничего не вспомнит! – заверила я ее. – Да, кстати, где стоит машина?

– Какая машина? – Василиса захлопала глазами.

– Ну не моя же! Я не собираюсь везти покойника на своей машине! Где стоит его машина? – Я покосилась на мертвого Арсения. – Ведь вы на ней сюда приехали? Только не говори, что вы приехали на твоей – я ни за что не поверю!

– Ах, ну да, конечно… – И Василиса кивком показала на красивую темно-синюю «Мазду».

– Да, это отлично, но ключи…

– Ключи должны быть у него.

Мы остановились и обшарили карманы покойника.

К счастью, мы нашли его ключи во внутреннем кармане пиджака, в противном случае пришлось бы подниматься в квартиру, искать там… господи, как же мне все это уже надоело!

Я облегченно вздохнула, нажала на брелок сигнализации.

Машина приветливо пискнула и мигнула фарами.

Мы подвели нашего немногословного спутника к задней двери, усадили на заднее сиденье, постаравшись придать ему устойчивую позу. Как бы не так, он все время норовил либо упасть набок, либо впилиться мордой в переднее сиденье.

– Так, ну все, поехали… – Я нервно оглянулась на окна дома.

Показалось мне или нет, что кто-то смотрит на нас из окна третьего этажа? Да пустое, свет нигде не горит, и вообще, в это время все спят, пятый час уже…

– Только я не поведу! – сразу же заявила сестрица. – У меня руки трясутся!

– Думаешь, у меня не трясутся?

Однако в глубине души я понимала, что Василису сейчас ни в коем случае нельзя пускать за руль, и без дальнейших споров села на водительское место.

Василиса села рядом, захлопнула дверцу.

– Ты куда это? – удивилась я. – Тебе назад нужно, чтобы его поддерживать, а то он завалится под сиденье. Кто поверит, что он просто пьяный?

– Но я…

Вместо ответа я посмотрела на нее так, что она вздрогнула и без возражений села рядом с трупом Арсения. Я ощутила небывалое злорадство и не стыжусь этого, но потом отвернулась, выжала сцепление и тронула машину с места.

Ночные улицы были пусты.

Изредка мимо проносились припозднившиеся машины, и уж совсем редко попадались очень поздние пешеходы. Или очень ранние.

Я держала курс к выезду из города.

Вдруг Василиса испуганно прошептала:

– Смотри!

Впереди на перекрестке стояла машина дорожно-патрульной службы…

– Ну и что! – Я недовольно покосилась на сестру. – Мы никаких правил не нарушаем, скорость не превышаем, едем себе по своим делам… главное – не привлекать внимания…

– Ага, не привлекать… посреди ночи… вот увидишь, они нас сейчас остановят…

И она как в воду глядела.

Едва мы поравнялись с полицейской машиной, она мигнула фарами, и усиленный динамиком голос проговорил:

– Водитель «Мазды» остановитесь!

– Ну вот, я же тебе говорила, что они нас остановят! – прошипела Василиса.

– Вот и сглазила!

– Ну все, теперь мы пропали!

– Не паникуй… может, все еще обойдется! Сядь к нему ближе, держи его крепче!

– Обойдется? Как это может обойтись? У нас покойник в машине!

– Главное, веди себя естественно! Улыбайся больше!

Василиса замолчала.

Я затормозила, подъехав к поребрику.

Дверца полицейской машины открылась, из нее вышел долговязый парень в форме. Позевывая, он подошел к нашей машине, отдал честь и проговорил:

– Старший сержант Яблочкин.

Я выглянула из машины и жалобно проговорила:

– Здрасте! Мы что-то нарушили?

– У вас левый подфарник не горит.

Он подошел ближе, заглянул в машину.

Меня затошнило от страха, но я постаралась взять себя в руки и проговорила беззаботным тоном: